Лайза сомневалась, что отец Керка стал бы рассказывать Вивьен о ее болезни, вероятно, женщина почерпнула информацию от кого-то другого. К счастью для Лайзы, прибыли другие гости — сэр Лоренс Невилл со своей женой Шейлой, до того робкой, что, казалось, без разрешения мужа она не смела даже вздохнуть. За ними появились банкир Филип Прескот и его сын Макс. Для Лайзы появление Макса было как свет в конце тоннеля. Искренне улыбаясь, юноша направился прямо к Лайзе и вместо того, чтобы поклониться или поздороваться за руку, обхватил ее за талию, приподнял над полом и закружил.
— Поставь ее на место! — строго сказал ему отец. — Дензил смотрит на тебя очень сурово.
— Дензил? А почему не Керк? — удивился Макс.
— Керк не волнуется, он знает, что его — то его. Но всем остальным твоя фамильярность тоже не нравится.
Представители противоборствующих группировок были в сборе. Вечер обещал быть каким угодно, только не скучным. Парадный салон на верхней палубе впервые со дня спуска яхты на воду использовался по назначению, как банкетный зал. Гости и хозяева сели за большой овальный стол. Кушанья подавали стюарды в белоснежных смокингах. Вопреки опасениям Лайзы обед проходил в непринужденной атмосфере, в основном благодаря Максу, который не давал свести разговор к обсуждению деловых вопросов.
Но Лайза была непривычно молчалива. Конечно, когда к ней обращались, она отвечала и даже к месту улыбалась — Керк наблюдал, как она с присущим ей изяществом играет роль прекрасной хозяйки, — но иногда Лайза, думая, что на. нее никто не смотрит, позволяла себе ненадолго расслабиться и уголки ее рта опускались. А еще ее выдавали грустные глаза.
Керка кольнула совесть. Это он виноват: выдавал Лайзе информацию по крупицам, и вот теперь она притворяется, что все прекрасно, хотя на самом деле готова убить его за то, что он держал ее в неведении до последней минуты.
Вот Лайза улыбнулась какой-то шутке Макса и шутливо хлопнула его по руке. У Керка сжалось сердце. Ему Лайза давно так не улыбалась. Конечно, на острове она улыбалась, шутила, даже смеялась, занималась с ним любовью, но Керк постоянно чувствовал в ней какое-то внутреннее напряжение, сдержанность, показывавшую, что она больше не принадлежит ему целиком, душой и телом. Душа Лайзы была где-то далеко, и он не мог до нее добраться. Керку хотелось снова и снова объясняться Лайзе в любви, но какой прок от признаний в любви женщине, которая оказалась между молотом и наковальней?
Из задумчивости Керка вывело внезапно воцарившееся молчание. Он огляделся и увидел, что Лайза уставилась в тарелку, а Макс не знает, куда деваться от смущения. Пытаясь понять, что он пропустил, Керк наткнулся на вопросительный взгляд Дензила. У него мурашки побежали по спине. Судя по глазам брата, он пропустил нечто очень, очень важное, и теперь совершенно не представляет, что сказать.
Дензил взял инициативу на себя. Встав из-за стола, он обратился к Лайзе:
— Прошу меня извинить, Лайза, но мне пора уходить.
Голос Дензила звучал совершенно бесстрастно, но человек, хорошо знавший Дензила, сразу понял бы, что он кипит от гнева. Лайза подняла голову и с заметным усилием взяла себя в руки.
— Да, конечно, Дензил.
Керк догадывался, что она не имеет понятия, почему Дензил уходит в разгар обеда. Но он-то сразу понял: Дензил дает Лайзе передышку, в которой та отчаянно нуждается, отвлекает от нее внимание — то есть фактически делает то, что должен был сделать ее муж. Керк тоже встал.
— Прежде, чем ты уйдешь, мне нужно сказать тебе пару слов. Макс, сделай милость, позаботься, чтобы бокал моей жены был полон.
Бедняга с готовностью схватился за бутылку, радуясь, что может что-то сделать. Проходя мимо жены, Керк заметил, что она дотронулась до руки Макса, как будто пыталась без слов сказать, что все в порядке.
— Что я пропустил?! — выпалил Керк, как только братья оказались вне пределов слышимости.
Дензил дал волю своей ярости.
— Если бы я не знал, что Макс сделал это не со зла, я бы его голыми руками задушил! Лайза спросила его о здоровье матери. Вместо того, чтобы просто ответить, он завел длинный и, видно, очень смешной, по его мнению, рассказ о том, как мать целыми днями ждет, когда же его сестра родит. Это Лайза еще перенесла, она даже смеялась в нужных местах. Но потом этот болван ляпнул, что ей самой пора подарить тебе сына и наследника.
— Он не понимал, что говорит, — пробурчал Керк.
— Но самым страшным было даже не это бестактное замечание, а молчание, которое после него повисло. И твоя унылая мина. О чем ты думал, скажи на милость?! Где ты вообще был?!
Дензил очень редко позволял себе говорить с Керком в таком тоне, поэтому его резкость действовала вдвое сильнее.
— Я ненадолго задумался и не слышал, о чем говорят за столом.
— А выражение лица?
— Относилось к моим мыслям. — Оправдания брата не показались Дензилу убедительными.
Ты должен быть всегда готов к таким вопросам! Мало того, что ты рискнул пригласить на яхту человека, который желает Лайзе зла, если не смерти, так ты еще и позволил себе задуматься!
— Хватит меня пилить, иди к своей танцовщице, — разозлился Керк. — Ты не хуже меня знаешь, что ни Честер, ни Лоренс не посмели бы ничего предпринять. Они явились сюда с другой целью — уговорить меня.
Все нормально, твердила себе Лайза, я с этим справлюсь. Я давно подозревала, что Керк очень страдает из-за того, что у него нет сына, только мне не показывает. В этот раз его застали врасплох, он не успел придать лицу нужное выражение, и все узнали правду. Да и меня тоже застали врасплох, я тоже не сумела скрыть свои чувства.
— Макс, — прошептала Лайза, — если ты подольешь мне еще хотя бы немного вина, я опьянею и свалюсь под стол.
Юноша покачал головой.
— Керк сказал, что твой бокал должен быть полон.
— Он хотел заполнить паузу в разговоре, а не напоить меня до бесчувствия, — возразила Лайза.
Макс сокрушенно вздохнул.
— Я готов был сквозь землю провалиться. — Керк вернулся за стол. Лайза чувствовала на себе его взгляд, но упорно отказывалась смотреть в его сторону и улыбалась так усердно, что мышцы лица заныли.
Остаток обеда прошел гладко. Но к тому времени, когда женщины оставили мужчин и перешли в смежный салон, у Лайзы уже не было ни сил, ни настроения для словесных поединков. Поэтому когда Вивьен и Шейла решили атаковать ее косвенно, обсуждая многочисленные добродетели Дайаны, Лайза испытала облегчение. Они, конечно, не раз повторили, что Дайана станет прекрасной женой и сделает своего будущего мужа счастливым, но, по крайней мере, не упоминали о детях. К счастью, разговор продолжался недолго, вскоре пришли мужчины.
Вечер тянулся бесконечно. Лайза невольно задавалась вопросом, сколько еще таких дней и вечеров ей предстоит, сможет ли она это выдержать. Наконец гости решили удалиться в отведенные им каюты. Лайза с радостью последовала их примеру. Керк присоединился к ней. Впервые за несколько часов они остались наедине.
— Я готов на коленях просить у тебя прощения, — прошептал Керк. — Я задумался и не знал, что произошло, пока Дензил мне не объяснил.
Лайза ему не поверила, но попытку сгладить неловкость оценила.
— Макс рассыпался в извинениях, он сказал, что готов был сквозь землю провалиться.
С этими слова Лайза ушла в свою каюту. Сама не зная почему, она дрожала всем телом. Лайза разделась, взбила подушку, легла на прохладную простыню и попыталась заснуть. По-видимому, ей это удалось, потому что следующим, что она почувствовала, было теплое мужское тело рядом с ней.
— Не помню, чтобы наша договоренность включала общую постель, — холодно заметила Лайза.
— А я не припомню, что предлагал тебе спать где-то еще, — в тон ей ответил Керк. — Так что давай спать. — Он положил руку на ее грудь. —И, поскольку я так же устал, как ты, тебе не нужна шелковая пижама, чтобы держать в узде мои животные инстинкты.
Лайза не могла допустить, чтобы последнее слово осталось за Керком.
— Знаешь, иногда я тебя просто ненавижу!
— А я буду любить тебя до последнего вздоха. И когда нас похоронят вместе, мы будем лежать в фамильном склепе так же, как сейчас — твои душистые волосы на моем лице, моя рука — на твоем сердце. Ну как, поэтично? Сгодится в качестве извинения? Лучше чем банальное «провалиться сквозь землю» Макса?
Лайза, сама того не желая, захихикала. Усталость Керка как рукой сняло, «животные инстинкты» возобладали над сонливостью. Лайза не пыталась его остановить — не потому, что считала сопротивление бесполезным, а потому, что не хотела. И Керк знал это еще до того, как стал снимать с нее пижаму. Обхватив лицо Лайзы ладонями, он посмотрел ей в глаза. Он продолжал удерживать ее взгляд и когда вошел в нее и начал двигаться, унося обоих в мир, где существовали только они и их любовь.
8
Лайзе показалось, что утро наступило слишком быстро. Хотя, лежа в объятиях Керка, она еще некоторое время могла обманывать себя и делать вид, будто все прекрасно.
Кто действительно прекрасен, так это Керк, с нежностью думала она, любуясь правильными чертами его аристократического лица. Он спал, чуть-чуть приоткрыв рот, веки, опушенные густыми черными ресницами, слегка подрагивали. Сердце Лайзы заныло от любви и нежности. Что бы ни случилось, ее глубокая нежность к Керку неизбывна.
Лайза вздохнула. Ее дыхание защекотало Керку нос, он поморщился во сне. А уж какой у него нос! Лайза улыбнулась и, не удержавшись, нежно провела кончиком пальца по всей его длине.
— Все-таки в жизни бывают прекрасные моменты, — сонно протянул Керк.
Поскольку Лайза думала о том же самом, она придвинулась чуть ближе и поцеловала Керка в губы. Он открыл глаза, в которых светилась любовь.
— Означает ли этот поцелуй, что ты меня простила?
— Тсс, — прошептала Лайза, — молчи, а то все испортишь.
— Тогда поцелуй меня еще раз.
Лайза так и сделала. А почему бы и нет? — сказала она себе, ведь это мой мужчина. Во всяком случае, сейчас Керк принадлежит только мне.
В этот момент очень некстати зазвонил внутренний телефон. Керк вздохнул и снял трубку. Через несколько секунд он повесил трубку, нежно провел пальцем по губам Лайзы и с сожалением прошептал:
— Надо вставать, дела.
Ну да, дела. Лайза перевернулась на спину. Ощущение безмятежного счастья, пусть и обманчивое, безвозвратно ушло. Керк встал с кровати. Это был уже не просто ее Керк, ее муж, но глава огромной империи. Ни слова не говоря, он скрылся за дверью ванной.
Через десять минут Керк вышел из ванной, завернутый в белое махровое полотенце. Как же он красив! — с болью подумала Лайза. Ей было бы легче, если бы он не так сильно на нее действовал. Она нехотя встала с кровати, накинула халат и пошла в освободившуюся ванную. Но, когда она проходила мимо Керка, он задержал ее, взял за подбородок и поцеловал в щеку. От него пахло мылом и зубной пастой.
— Встретимся через пятнадцать минут на солнечной палубе. Там тебя будет ждать завтрак и сюрприз.
Сюрприз? Лайза нахмурилась.
— Ты обещал, что больше никаких сюрпризов не будет.
Глаза Керка странно блеснули — тревожно, решила Лайза.
— Этот сюрприз не в счет. Так что поторопись, надень что-нибудь модное, чтобы все ахнули, и приготовься броситься мне на шею.
Броситься тебе на шею? Как бы мне вместо этого не захотелось тебя задушить, думала Лайза, стоя под душем. С тех пор, как она не по своей воле оказалась на этой яхте, у нее развилась острая неприязнь ко всяческим сюрпризам. Но она все-таки последовала просьбе Керка и оделась тщательнее обычного. Она выбрала голубое платье из тонкого хлопка с открытой спиной, по контрасту с платьем огненно-рыжие волосы, которые она оставила распущенными, казались еще ярче. Расправив плечи и приготовившись с улыбкой встретить любые неожиданности, Лайза вышла на палубу. Вопреки ожиданиям там ее встретил не Керк, а Дензил.
Дензил улыбнулся, встал и отодвинул для Лайзы стул. Он был в брюках свободного покроя и в белой футболке. Лайза невольно отметила его рельефную мускулатуру.
— Терпеть не могу сюрпризы, — призналась Лайза, садясь за стол. — Где Керк? Он говорил, что будет здесь.
— На яхту прибыл лоцман, — пояснил Дензил. — Морские правила требуют, чтобы хозяин яхты встретил его лично.
— А где остальные гости?
— Кто спит, кто завтракает в своей каюте. — Дензил зевнул, и тут Лайза вспомнила, как он ловко удалился вчера вечером.
—Что, не спал всю ночь?
В ее голос снова вернулся сарказм. Дензил лишь улыбнулся в ответ. Лайза послала стрелу наугад:
— Надеюсь, она была хороша?
— Восхитительна.
Дензил снова улыбнулся и стал разливать чай.
— Выпей чаю, может, он немного смягчит твой острый язычок.
Чай действительно пришелся кстати. Никогда еще Лайза не была так напряжена и взвинчена, а все Керк с его сюрпризами…
Лайза добавила в чай молоко и поднесла чашку ко рту. Внезапно к горлу подкатила тошнота. Должно быть, она побледнела, потому что Дензил заволновался:
— Что случилось?
Лайза поспешно поставила чашку на блюдце и отодвинула от себя.
— Наверное, молоко прокисло.
Тошнота прошла так же быстро, как и накатила. Дензил понюхал молоко.
— А по-моему, свежее.
Однако он все равно распорядился принести другой молочник. Затем пришел Керк, и маленький инцидент был забыт. Керк отодвинул стул и сел рядом с Дензилом. Лайза в который раз поразилась, насколько братья похожи, они даже оделись похоже, только на Керке были бежевые брюки и черная футболка.
Впрочем, они оба были красивы в любой одежде. Если они так похожи, почему я люблю их по-разному? — спросила себя Лайза. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы я влюбилась не в Керка, а в Дензила! Никаких важных дел, интриг… никто не стал бы требовать, чтобы я непременно произвела на свет сына, который унаследует титул и несметное состояние.
Но Дензила она любила, как брата, и он ее любил, как сестру. Лайза налила себе чай в другую чашку и потянулась за тостом.
— Ты очень бледная, что случилось? — Лайза подняла глаза и увидела, что Керк, прищурившись, наблюдает за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20