Конечно, он не будет больше превышать скорость. Та авария многому его научила. Господи, как, должно быть, ужасно для малютки Тины лежать целыми днями в этой палате. Он так хотел, чтобы она поскорее вернулась к нему.
Она восхитительно выглядела. Кристина только что причесалась – Винс заметил это. Ей подстригли волосы. Новая прическа была Кристине к лицу. На осунувшемся лице глаза выглядели огромными, а средиземноморский загар прошел. Крис выглядела такой хрупкой и в то же время очаровательной. Какая же она мужественная! Всегда готова смеяться вместе с ним. Как бы он хотел, чтобы она смогла встать с этой постели, одеться и поехать с ним в Рэкхэм.
И вдруг она вслух повторила его мысль:
– Как бы я хотела поехать с тобой и провести хотя бы час на борту твоей яхты.
– И я тоже, дорогая. Когда ты последний раз видела своего врача? Что он сказал тебе?
Крис вздохнула.
– Как и все остальные, он говорит, что не следует торопиться. Но я уже немного могу двигать левой ногой. Я не говорила тебе, хотела сделать сюрприз. Смотри! – сказала она и отбросила одеяло.
Сквозь бледно-голубую шифоновую ночную рубашку он увидел ее изящные белые ноги. Она покрутила левой ногой.
– Как здорово! – воскликнул он. – Тина, дорогая, ты скоро встанешь с постели!
Она знала, что это будет не скоро, но это не испортило ей настроения. И Кристина не сказала ему, как боится она временами, что по какой-нибудь причине он оставит ее. Раньше их любовь была такой совершенной, но это была физическая любовь, а сейчас Кристина уже другая. Ей хотелось быть ближе с ним духовно, чтобы между ними было полное взаимопонимание.
Она почувствовала, как Винс поцеловал ее волосы, а затем нежно накрыл одеялом.
– Моя любимая, я потрясен… Миссис Гейлэнд, можно пригласить вас на танец? Ну, пожалуйста…
Он улыбался ей, открыв свои объятия. Она тоже засмеялась, но на глазах у нее выступили слезы.
– Не смейся надо мной, – сказала она срывающимся голосом.
– Но ведь ты скоро будешь танцевать, я знаю это.
– А если нет, если я никогда не смогу? – с болью вырвалось у нее, раскрыв ее ночные страхи.
Реакция Винса была типична для него. Прежде всего он подумал о себе. Улыбка исчезла с его лица… Пульс участился…
«Господи! Я даже и не думал об этом. Что я буду делать? Как я смогу жить в такой обстановке?»
По выражению его серо-зеленых глаз она прекрасно поняла, о чем он думает, ее душа замерла от страха.
Вдруг выражение его лица переменилось, и он засмеялся.
– Да нет, дорогая, ты будешь танцевать. Так говорят все: сэр Томас Вилльярс, мистер Лукас и доктор Эдмандс.
– Да, – прошептала она, – они так говорят, и я буду танцевать. Ради тебя.
– Ради нас обоих, дорогая.
Она больше ничего не сказала, а только положила свою руку на его пальцы. Потом он опять начал шутить и подбадривать ее, поздравлять с тем, что она уже владеет левой ногой. Крис немного успокоилась и начала забывать, какое у него было выражение лица, когда она задала ему этот ужасный вопрос.
У Крис были еще новости. Она специально припасла их для Винса.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась домой, Винс? Я имею в виду наш собственный дом – на Честер-Сквер. Доктор Эдмандс сказал мне сегодня утром, что нет необходимости оставаться в больнице. Я могу вернуться домой и продолжать лечение там. На дом будет приезжать физиотерапевт, а мне можно нанять сиделку. Это не будет слишком экстравагантно? Если ты не возражаешь, Пэт смогла бы подыскать мне сиделку.
Винсент пришел в восторг.
– Это потрясающая новость, – воскликнул он. – Почему ты мне сразу не сказала? Конечно, я очень хочу, чтобы ты вернулась домой. Что может быть лучше? Да и ты дома будешь спокойнее, правда?
– Конечно! – горячо воскликнула она, и ее глаза стали опять лучистыми и счастливыми.
– Ты будешь дома, и я всегда смогу увидеть тебя, детка, – говорил он, шагая взад и вперед по комнате; он всегда был непоседой.
– Какое счастье, – прошептала она, следя глазами за ним.
Винс был очень хорошо сложен. У него было пропорциональное худощавое тело, и он изящно двигался. Он сказал:
– Мама поможет нам с домашним хозяйством. Она знает агентство по найму прислуги и прекрасно умеет отбирать людей. Она также сможет помочь тебе с покупками.
Кристина почувствовала, как напряглись ее мышцы.
– Я сама все смогу. Я буду контролировать прислугу с постели. Доктор Эдмандс сказал, что днем я уже могу одеваться и меня можно переносить в кресло. В первое время мне понадобится хорошая медсестра, которая будет жить в нашей квартире.
– Договорились, дорогая, – сказал он и посмотрел на часы, – я Должен бежать. Я обещал маме быть к девяти часам.
– Ты на машине?
Он кивнул, стараясь не смотреть ей в глаза, Наклонившись, он нежно поцеловал Кристину в губы.
– Не волнуйся, я буду осторожным. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я думаю об этом. Больше никаких гонок, дорогая.
– Хорошо, – сказала она тихим голосом.
Он опять поцеловал ее и, пообещав думать о ней каждую секунду, убежал, забыв свой портсигар. Она улыбнулась и прижала портсигар к своей горячей щеке. Винс такой забывчивый, но ее он не забудет, она знала это.
Пока ее купали и переодевали на ночь, она разговаривала с медсестрой о переезде домой на следующей неделе.
– Конечно, вы очень скучаете по своему дому и мужу, – сказала сестра сочувственно.
– Как замечательно теперь мы будем жить! – мечтательно проговорила Кристина.
Перед сном она строила планы своей новой жизни.
А в восемь часов утра Винс позвонил ей.
– Мы все любим тебя, особенно Алан.
– Передай ему, что я его тоже люблю, – сказала она.
– Я люблю тебя, – сказал Винс.
– А я люблю тебя, дорогой.
– Я хотел сказать тебе… вчера вечером я обсуждал с мамой твое возвращение домой. Она так обрадовалась. Но у нее есть предложение, которое следует обсудить.
Улыбка исчезла с лица Кристины.
– Какое, дорогой?
– Она считает, что тебе нельзя сейчас заниматься домашним хозяйством и тем более нельзя в такую жару сидеть в городе. Она считает, что нам лучше будет в Рэкхэме. Она наймет тебе сиделку. Днем ты сможешь лежать в саду. Прекрасное решение проблемы, как ты считаешь?
Кристина ничего не смогла ответить. Ее и без того бледное лицо стало еще бледнее. Губы пересохли. Полночи она строила планы, как они будут жить в квартире… совсем одни. А теперь ей придется поехать в Рэкхэм, где командует Роза Гейлэнд… где все ей подчиняются… в том числе и Винс. Кристине очень не хотелось ехать туда, но как сказать об этом Винсу? Она будет выглядеть неблагодарной. К тому же абсурдно доказывать, что лондонская жара ей будет полезнее, чем свежий воздух Рэкхэма.
– Тина, ты меня слышишь? – переспросил Винс. – Дорогая, я должен бежать. Мы встречаемся в восемь пятнадцать у причала. Утро прекрасное, мы надеемся, что будет легкий ветерок.
– Хорошо… до свидания… – с трудом проговорила она.
– Все в порядке?
– Все…
– Тогда я скажу маме, что мы договорились и она может подыскивать для тебя сиделку.
– Нет, Винс… подожди… пожалуйста!
Но он уже положил трубку.
Глава шестая
Кристина так волновалась, что не спала всю ночь. Всем сердцем ей хотелось поехать с Винсом в их новую квартиру, но она не могла отказаться от предложения, не обидев Винса и его мать.
Ей стало еще хуже, когда в воскресенье утром позвонила леди Гейлэнд и лично повторила приглашение.
Она говорила так, как будто действительно хотела, чтобы ее невестка пожила в Рэкхэме.
– Тебе будет здесь хорошо, моя бедная девочка. За тобой здесь будут ухаживать, тебе не надо будет волноваться о хозяйстве.
Не давая Кристине возможности вставить хоть слово, она перечисляла все, от чего она освободит Кристину во время ее выздоровления. А как хорошо сейчас в саду! Цветут розы, погода прекрасная. Когда леди Гейлэнд на секунду остановилась, Кристина успела вставить несколько слов. Крис понимала, что если она попадет в дом свекрови, то оттуда ей уже не выбраться.
– А кто же мне будет делать массаж и физиотерапию? – начала она, но у Розы на все были готовы ответы.
– В Честере есть первоклассный физиотерапевт и вся необходимая аппаратура. Я уже обо всем договорилась, дорогая.
«Наверняка», – с тоской подумала Кристина.
Крис не была дурочкой. Она прекрасно понимала, что стоит за желанием леди Гейлэнд. Она хотела, чтобы ее любимый сын был всегда рядом с ней.
Кристина чувствовала себя опустошенной и беспомощной, когда ее муж наконец пришел навестить ее, но старалась не показывать этого. Винс прекрасно выглядел и казался моложе своих лет. Кристина была счастлива: Винс полностью восстановился после нервных потрясений, и ей захотелось тоже скорее поправиться. Винс был переполнен впечатлениями прошедших выходных и, наскоро обняв ее, начал рассказывать ей о плавании на яхте. Он подробно описывал, как легко она шла, какое удовольствие они все испытали и как приятно было вернуться обратно в Бошем. И здесь он впервые сказал о своем намерении взять управляющего, чтобы быть как можно чаще с Кристиной.
– Конечно, – добавил он, целуя руку Кристины, – если я не буду прикован к своему столу, все свое свободное время я буду проводить с тобой.
Кристина кивнула и улыбнулась Винсу. Ему не надо было знать, что уже несколько часов Кристина лежала здесь и с тоской думала о будущем, боясь, что так и останется парализованной. Она уговаривала себя: «Мне должно быть лучше; ведь меня выписывают из больницы!»
Врач Кристины сказал, что ей заказали машину «Скорой помощи» на среду.
– Там мы поднимем тебе настроение, – радостно сказал Винс.
Она взяла его за руки, посмотрела прямо в глаза и спросила:
– Может быть, лучше жить в нашей квартире?
– Конечно, нет. Мама говорит, что это было бы абсурдным. Я слышал, она нашла потрясающую сиделку. Я предупредил маму, что она должна быть хорошенькой, в противном случае я не буду платить ей зарплату, – добавил он с мальчишеским смехом.
Кристина попыталась поддержать его шутку и сказала, надув губы:
– Я стану ревновать, если она будет слишком хорошенькой.
– Она никогда не сможет сравниться с моей Тиной! У Кристины опять поднялось настроение. Она не могла грустить, когда рядом был Винс. Он всегда говорил такие приятные вещи. Ей опять показалось, что они сблизились. Он начал говорить о девушке, имени которой она никогда не слышала. Ее пригласила Роза Гейлэнд на ужин, а утром она поехала кататься с ними на яхте.
– Мама никогда тебе не рассказывала о ее старом друге сэре Генри Бишопе? Он один из бриллиантовых магнатов Южной Африки.
– Нет.
– Мне кажется, он был одним из поклонников мамы, когда та была знаменитой мисс Розой Холмс, самой знаменитой красавицей двадцатых годов – до того, как вышла замуж за моего отца. Бишоп тоже женился на ком-то и уехал в Южную Африку. Теперь он вдовец. У него прекрасный старинный дом в двадцати милях от Честера. Он переехал туда вместе со своей дочерью Гейл. Она на год моложе меня…
Винс зажег сигарету и начал рассказывать о Гейл Бишоп (Кристине показалось, что он слишком часто произносит это имя). Гейл никогда не была замужем. Винс самодовольно сказал, что, по утверждению мамы, Гейл влюбилась в него еще несколько лет тому назад, случайно встретив его на каком-то приеме. Тогда он не захотел жениться, и она вернулась в Кейптаун, где в то время жили Бишопы. И только шесть месяцев тому назад, после смерти матери Гейл, они с отцом вернулись в Англию.
– Она так и не вышла замуж? – спросила Кристина, делая вид, что ей интересно.
– Она была помолвлена раз десять, но в последний момент разрывала все помолвки.
– Она, наверное, расстроилась, что ее возлюбленный женился, – сказала Кристина, глядя на мужа сквозь ресницы.
Винс поцеловал ее в ямочку у локтя.
– Бедная Гейл. Она была близка к помешательству, когда узнала о тебе, – усмехнулся он.
– А как она выглядит? Винс выпустил дым кольцами.
– Я не умею описывать внешность, дорогая. Говорят, у нее прекрасная фигура. Она немного полнее тебя, а мне нравятся худые и высокие.
Вдруг Кристине захотелось узнать побольше о Гейл.
– Она полненькая… блондинка?
– Нет, она брюнетка. Носит короткую стрижку, как будто черная кепка на голове. У нее бронзовый загар – она же долго жила в Африке – и глаза, как блюдца.
– Ужас! – сказала Кристина и поморщилась.
– Она очень занятна, – продолжал Винс, – у нее острый язычок и дар перевоплощения. Она так копировала маму, что я чуть не умер со смеху. Гейл плавает, как дельфин, и умеет управлять яхтой. Старый сэр Генри сказочно богат. Гейл как-то плыла с ним на яхте из Англии в Южную Африку – яхту специально построили для этого путешествия.
Все это было очень интересно Кристине. Она лежала, представляя себе «маленькую загорелую мисс Бишоп», с коротко постриженными волосами, смотрящую на Винса глазами-блюдцами. Но Кристина не собиралась ревновать Винса к девушкам, с которыми он катается на яхте, играет в теннис или танцует. Почему она должна его ревновать? Ведь она жена Винсента, и он любит ее. Просто ей было немного тяжело слушать о ком-то, кто делит с Винсентом то, что хотела бы разделять она сама.
Винсент наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
– Я должен идти, солнышко. Я очень устал сегодня за день, а мне еще надо возвращаться домой. На дороге столько машин, но я думаю о тебе и еду медленно. Поеду домой и приму ванну. Тина, как я рад, что теперь буду чаще видеть тебя. Конечно, я буду сопровождать тебя в среду.
Она сразу забыла про Гейл, обняла мужа за шею и поцеловала его с нежной страстью.
– Как хорошо, что я возвращаюсь домой, – прошептала она.
Сейчас она верила в это, хотя Рэкхэм и был не ее домом, а территорией леди Гейлэнд. Но это был дом Винса, дом, где он жил до женитьбы.
«И я смогу следить, чтобы никто не увивался за моим мужем», – подумала она с юмором, в котором уже не было ревности.
На следующее утро ее навестил Алан.
В клинике не было специальных «часов для посещения». Все пациенты клиники лежали в отдельных палатах, и администрация старалась сделать все, чтобы как-то скрасить их пребывание здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27