Шея и руки были такие же тонкие и прекрасные, как у речных нимф. Что-то неземное было в красоте Кристины. У Алана забилось сердце, и первый раз в жизни он пожалел, что не умеет рисовать, чтобы запечатлеть ее образ навеки. Ему казалось, что она вот-вот исчезнет так же внезапно, как и появилась. Винс первый рассеял чары, подойдя с бокалом шампанского к своей жене.
– Тина, дорогая, ты ошеломляюще красива сегодня, – воскликнул он.
Она засмеялась.
– Тебе нравится… мое платье? – прошептала она.
– Я в восторге и от него, и от тебя, – сказал он. Винс всегда умел говорить приятные вещи.
Но сейчас он говорил искренне, и Кристина была счастлива, потому что, поцеловав ее в плечо, он повернулся к остальным и сказал:
– Давайте выпьем за мужество Тины… и за ее красоту.
– За Кристину, – сказал с глубоким чувством Алан, поднимая свой бокал.
– Кристина, – эхом отозвалась леди Гейлэнд, холодно улыбнувшись.
– И вы, Мэг, выпейте бокальчик шампанского, – сказал Винс, находясь в приподнятом настроении.
– Спасибо… через минуту, – ответила Мэг, – вначале давайте посадим миссис Гейлэнд на стул.
– Позвольте мне дойти самой до стула, – взмолилась Кристина.
Она была возбуждена от своего успеха. Кристина действительно чувствовала себя очень хорошо – почти так же, как в старые времена. Ее сердце переполняла радость, потому что в глазах мужа она снова увидела страстный, любящий взгляд.
– Осторожно… – начала Мэг.
– Не беспокойтесь, я знаю, что смогу это сделать, – прервала ее Кристина.
– На твоем месте я бы не стала делать этого, – вставила леди Г., и этого было достаточно, чтобы Кристина решилась.
Винс поддержал ее.
– Пусть попробует. Давай, Тина… иди к папочке… – подбадривал он ее.
Улыбка сошла с губ Алана. Он испугался за храбрую и красивую девушку.
«Желание понравиться мужу не позволяет Кристине трезво оценить свои возможности», – в ужасе подумал Алан.
От напряжения у него выступил пот, когда она сделала сначала один шаг, потом другой, опираясь только на свои палки. Он видел ее полный решимости, сосредоточенный взгляд.
Он опять подумал: «Сколько же в ней мужества…»
И все-таки одного мужества было мало. Она вдруг почувствовала, что позвоночник перестал ее слушаться, а слабые ноги подкосились в коленях. Палки, на которые она опиралась, упали. Прекрасная фигурка, напоминающая лилию, зашаталась и наклонилась, как сломанный цветок. Алан первый почувствовал, что она вот-вот упадет. Одним прыжком он оказался около нее и подхватил ее на руки. Он успел раньше Винса, который потратил долю секунды на то, чтобы поставить на столик бокал с шампанским, который держал в руках.
Алан почувствовал, как Кристина упала ему на руки, и услышал вздох, который шел из самого сердца.
– Ах, как жаль!
Он быстро донес ее до кресла, где их уже ждала Мэг.
Леди Гейлэнд пожала плечами.
– Как глупо, – сказала она громко.
– А я бы сказала «как мужественно», – резко парировала Мэг.
Она наклонилась над Кристиной и спросила:
– С вами все в порядке, моя голубушка?
– Господи, дорогая! Ведь ты уже почти дошла, – воскликнул Винс, подбегая к Кристине и взяв ее за руки.
Кристина была готова расплакаться от разочарования, но сдержалась и попыталась улыбнуться.
– У меня не получилось, папочка. Ребенок потерпел неудачу.
– Как ты себя чувствуешь? Может, потанцуем? – спросил он.
Алан подумал, что этот вопрос сейчас не слишком уместен, но это было так типично для Винса не думать о других. Он не удивился, когда Кристина немного резко ответила:
– Я в порядке. Я просто не буду пока пытаться ходить одна, – она взяла шампанское, залпом выпила свой бокал и попыталась улыбнуться Винсу.
– Но ведь ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в гости, дорогой? – спросила она.
– Конечно, – ответил он.
Напряжение прошло, и леди Гейлэнд весело сказала:
– Ну, а теперь… машины нас ждут.
– Я хочу поехать с Винсом, – быстро сказала Кристина.
– Конечно, дорогая, – сказала леди Гейлэнд слащавым голосом, повернулась к Алану. – Они поедут с медсестрой. Она будет присматривать за Кристиной. Винс будет вести машину. Алан, а вы поедете со мной в моей машине.
А затем она добавила специально для Кристины:
– Я знаю, Алан, кого вы собираетесь увидеть на этом вечере.
– Не волнуйся, Алан, Шарлотта непременно будет там, – поддержал мать Винс.
Алан вспыхнул, но ответил Винсу шуткой. Да и почему он должен стесняться, если его имя связывают с именем миссис Маршалл? Ведь оба они не связаны никакими узами!
А Кристина даже не расслышала слов свекрови. Винс вместе с Мэг помог ей дойти до машины. Для нее сейчас имело значение только это.
Глава шестнадцатая
Кристина не чувствовала себя лишней у Бишопов. Ее посадили на удобный стул рядом с танцплощадкой, которая была расположена на живописной лужайке. Дом, сад и плавательный бассейн, были красиво освещены. С особой завистью она поглядывала на бассейн, ведь она всегда так любила плавать! Танцевать Кристина тоже любила, и только сейчас она поняла, что этот вечер не доставит ей никакого удовольствия, так как очень тяжело оказалось смотреть на танцующие пары.
Но никто не заметил, что Кристина несчастна. Она весело смеялась, разговаривая с каждым, кто подсаживался к ней. Кристина выглядела очаровательной в своем воздушном платье. Когда стало прохладнее, она накинула на плечи подарок мужа к свадьбе – палантин из голубой норки.
Мэг специально старалась держаться подальше от нее: она была хорошим психологом и понимала, что Кристине будет неприятно, если рядом с ней постоянно будет находиться медицинская сестра. Поэтому Мэг издалека наблюдала за Кристиной, чтобы удостовериться, что с ее пациенткой все в порядке.
Вечер был очень удачным и достиг своего апогея к одиннадцати часам, когда подали ужин в банкетном зале, отделанном дубом. Когда замок был монастырем, этот зал использовался как трапезная.
Генри Бишоп потратил тысячи фунтов стерлингов, чтобы устроить этот вечер и доставить дочери удовольствие.
Кристине очень понравились развешанные на деревьях цветы и оркестр клипсо, который играл зажигательные мелодии Вест-Индии. Многие молодые люди пришли в индийских национальных одеждах, но самый потрясающий костюм был, конечно, на Гейл: серебряная юбка, собранная на тонкой талии, переливающаяся на бедрах при движении. На ней больше почти ничего не было, кроме легкой ткани алого цвета, слегка прикрывающей ее грудь, гирлянды цветов на шее и алого цветка в волосах. Гейл выглядела очень экзотично.
Пришло время, когда девушке, сидящей в кресле, пришлось увидеть эту «индийскую» красавицу, танцующую с Винсом. Кристине казалось, что с каждым танцем они все теснее прижимаются друг к другу, а их взгляды становятся все откровеннее по мере того, как сумерки сгущаются, а количество выпитого Винсом шампанского увеличивается.
«Я не ревную. Я даже думать об этом не буду», – твердила Кристина.
Она попыталась не смотреть на танцующих, хотя ее и беспокоило, что они слишком много времени проводят вместе. Гости заметили это и с жалостью поглядывали на Кристину.
Она стала чувствовать себя неловко и обрадовалась, когда подали ужин.
Винс сам подошел к ней и предложил отвести ее в банкетный зал. Во время роскошного ужина он сидел рядом с ней, и она не могла пожаловаться на то, что он не уделял ей внимания. Он был явно навеселе.
– Потрясающий вечер, дорогая! Вот так вечер! Как же Гейл повезло! Для Англии этот сентябрь необыкновенно теплый, и, сидя в саду под звуки этих мелодий, можно подумать, что ты действительно находишься в Индии.
– Я никогда не была там, – сказала Кристина.
– Когда-нибудь я отвезу тебя туда, – сказал он беззаботно и вытер платком лоб.
В наполненной людьми комнате Винс нашел взглядом Гейл. Она смеялась, разговаривая с несколькими молодыми людьми, и Винс почувствовал, что ревнует. Когда они сегодня танцевали с Гейл, он понял, что влюблен в нее, очень сильно влюблен.
– Я пропаду, если не буду осторожен с тобой, – страстно прошептал он ей во время последнего танца и почувствовал как ее тонкие пальцы, обвивавшие его шею, затрепетали.
Она тихо прошептала в ответ:
– Я давно уже люблю тебя, и ты знаешь это. Что мы будем делать?
– Ничего, – сказал он сквозь зубы. – Ты прекрасно знаешь, что я ничего не могу сделать.
– Почему? – спросила она.
– Черт возьми, я только что женился на другой женщине и при сложившихся обстоятельствах не могу оставить ее.
– Давай поговорим об этом позже, – сказала Гейл. Танец закончился, но когда Гейл повернулась, чтобы уйти, он крепко прижал ее к себе.
– Ты как наркотик. Я не могу отпустить тебя, – сказал он.
Она посмотрела на него и прошептала:
– А мне так очень нравится.
Да, ей так нравилось, но не ему, и он попытался уделить хоть час для общения со своей молодой женой. Когда он смотрел на Тину, то чувствовал, что поступает с ней низко и подло. Но Винс не мог вырваться из чар Гейл. Все это злило его, и он решил, что уже не в состоянии притворяться любящим мужем Тины. А какого черта Алан не подходит? Почему бы ему не развлечь Кристину?
Алан в этот момент ужинал в группе людей, окружавших Шарлотту Маршалл. Но он не чувствовал себя счастливым. Он несколько раз танцевал с Шарлоттой и считал, что вечер у Бишопов на редкость удачный, но, глядя на Кристину, он чувствовал, что его переполняет жалость к этой бедной девушке.
Бедная девочка! Как ей должно быть горько, что она не может танцевать с остальными гостями. Только сегодня Алан почувствовал весь ужас происшедшей аварии. Он не мог забыть того мужества, с которым она пыталась ходить сегодня в Рэкхэме, и как она потом упала ему на руки, почти рыдая. Как он хотел ее утешить! Если бы произошло чудо и она встала с этого стула… она затмила бы своей красотой всех присутствующих в этом доме.
Он прекрасно видел все происходящее между Винсом и Гейл во время танцев, и у него возникло дурное предчувствие.
После ужина Алан занял место Винса около Кристины и помог ей выйти в сад. Она набросила на плечи шубу, которую Мэг предусмотрительно привезла с собой. Становилось прохладнее, а врачи всегда предостерегали ее от простуды. Усадив Кристину на этот раз около бассейна, Алан сел рядом. Несколько самых молодых и закаленных гостей решили понырять.
– Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? – спросил он.
– Прекрасно, – улыбнулась Кристина. – Я уже абсолютно здорова, только ноги еще слабые, так что со мной не надо уже обращаться, как с фарфором ручной работы.
– Но ты выглядишь, как изящная фарфоровая статуэтка, – улыбнулся ей в ответ Алан, любуясь ею в лунном свете.
– Знаешь, Алан, когда я сделала эти несколько шагов, до того как упасть, я была так счастлива, как будто у меня в кармане лежал миллион долларов. Да, я упала, но Мэг говорит, что чем больше я буду пробовать, тем лучше. И в следующий раз я дойду. И буду плавать, – добавила она, посмотрев на резвящихся в бассейне молодых людей.
Помолчав немного, она сказала:
– Да, кстати, Алан. Мне нравится твоя миссис Маршалл. Мы только что разговаривали с ней. Она очаровательна.
– Не знаю, почему все называют ее моей. Это клевета!
– Признайся старому другу, разве она тебе не нравится?
– Нравится не значит любить.
– А ты не влюблен? Ну же, признавайся… – засмеялась она.
Он достал сигарету и зажег ее, чувствуя себя крайне смущенным. Был ли он влюблен? Если да, то это была Кристина, чужая жена… а не темноволосая дружелюбная Шарлотта, которая была так же свободна, как и он.
Алан резко поменял тему разговора.
– Где твой муж?
– В руках какой-нибудь индийской красавицы, – засмеялась Кристина.
И хотя она смеялась искренне, Алан не мог поверить, что она счастлива.
Подошла Шарлотта и пригласила его поплавать в бассейне.
– Ступай Алан, – поддержала ее Кристина.
Он отказался, притворившись, что ему холодно. Но к Шарлотте присоединились еще несколько друзей и стали его уговаривать составить им компанию и поплавать вместе с ними в бассейне. В конце концов Алан сдался, и Кристина осталась одна.
Она слышала, как оркестр исполнил незамысловатую песенку, посвященную мисс Бишоп:
В сумраке вечернем в тамтамы дружно бей,
Сегодня прославляем мы нашу крошку Гейл
Всем свет она излучает, как звезды в небесах,
Но то горят большие прекрасные глаза.
Незатейливые слова, но песенка была пропета с чувством и была призвана поднять настроение гостям и хозяевам. Но Кристина вдруг почувствовала себя одинокой и всеми забытой. Если бы к ней подошел Винс, подержал ее за руку, подбодрил ее… но он исчез, она ни разу не видела его после ужина и даже не знала, где он.
«Господи, – подумала Кристина, – сделай так, чтобы я поправилась! Господи… помоги мне научиться ходить».
Она сбросила шубу. Ей стало жарко, лицо раскраснелось, а на лбу выступили капельки пота. Желание Кристины изменить свою жизнь было настолько сильным, что она решила начать действовать немедленно. Это желание раздвигало границы ее физических возможностей. Она не может больше сидеть. Она должна научиться ходить… Если она не встанет с этого кресла, она сойдет с ума.
Дрожащими руками она подняла свои палки и с их помощью стала медленно подниматься. Ей потребовались вся ее сила воли, вся решимость, чтобы сделать это. До крови закусив губу, она решила не сдаваться, чего бы это ей ни стоило. И, наконец, Кристина встала; она стояла прямо, такая изящная в своем шифоновом платье и вместе с тем такая хрупкая и нерешительная с виду.
– Я буду ходить, – сказала она убежденно. – Я буду ходить!
Никто не видел ее. Никому не было до нее никакого дела. Потемнело, ночь спустилась на сад, и большинство гостей собрались вокруг бассейна, наблюдая за плавающими. В нескольких метрах от Кристины росла красиво подстриженная живая изгородь, в середине которой была сделана арка, ведущая в розарий.
– Я докажу себе, что смогу ходить, и войду в эту арку, – прошептала Кристина. – Самое страшное, что может случиться, – я упаду. Тогда позову кого-нибудь на помощь.
Она медленно и осторожно начала двигаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27