— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — отчаянно выдохнула она и услышала, как он выругался.
— Не говори так, Сара! Не делай из меня дурака! Ты не из тех, кто становится содержанками. И я сам так не хочу. Я не знаю, чего ты хочешь, но не играй со мной.
— Ах, Майкл… — Она приоткрыла рот и облизнула губы. Даже так, когда он не подпускал ее к себе, она знала, что он возбужден, она ощущала запах его тела. Раньше она и представить себе не могла, что может испытывать такое по отношению к мужчине, что может не только любить, но и хотеть его. У нее сладко заныло внизу живота, и ей захотелось ощутить ненасытную страсть его губ, его рук, ищущих близости, и испытать удовлетворение, которое только он мог дать ей… — Люби меня, Майкл…
— Господи, разве я не люблю тебя! — сердито сказал он, и на этот раз у нее не было сомнений в его чувстве. Он еще что-то говорил ей, но она прижалась к его рту губами, и слова уступили место тихому стону страсти. От его жадного поцелуя у Сары кружилась голова. Грудь ее набухла и напряглась, желая вырваться из-под тонкой ткани ночной сорочки. Майкл стянул с ее плеч халат, нашел завязки сорочки и сбросил се.
— Такая красивая… — пробормотал он, поднимая ее на руки, и Сара не могла думать ни о чем, кроме него и их близости…
Она, правда, попыталась напомнить ему, что скоро, наверное, придет миссис Пенуорти, но Майкл был явно не расположен принимать это во внимание.
— К черту миссис Пенуорти, — сказал он, опуская ее на сбитые простыни и глядя на нее взволнованными и волнующими глазами. — Я хочу тебя. Ты одна мне нужна…
Сара не знала, чего ожидает, но она и представить себе не могла наслаждения, которое охватило ее, наполнив истомой и чувством удовлетворения. Да, она испытала и боль, но Сара была готова к этому, а то, что происходило потом, превзошло все ее мечты. Майкл был так терпелив с ней, так мягок и нежен, что она отвечала ему, забыв о запретах, давая и беря, учась доставлять удовольствие и ему, и себе.
Потом Майкл лежал на боку, глядя на нее с нескрываемым удовлетворением, и она больше не испытывала смущения.
— Любить, — сказал он, наклонился и коснулся губами ее приоткрытых губ. — Заниматься любовью. Я не понимал раньше, что это такое.
Сердце Сары сладко замирало от таких признаний, но ее мучило сознание, что она его обманула. Чего он ждет от нее? Что она может дать ему? Ведь ей нечего ему предложить!
— Я люблю тебя, — добавил он, потрогал языком ее розовый сосок, и ее тело отзывалось на его ласки. — Ты такая вкусная, — продолжал он, а руки вели свое исследование. — Такая нежная, гладкая и невыразимо сладкая!
— Ах, Майкл…
— Молчи, — тихо скомандовал он, приблизил свой рот к ее рту, и под натиском его властных губ у нее не осталось сил перечить.
Когда он наконец отпустил ее губы, она едва дышала, а он смотрел на нее не отрываясь, со странным выражением удовлетворения и нежности в глазах.
— А ты меня все-таки любишь, — пробормотал он, словно только что поверил в это. — Сара, ну когда ты станешь моей женой?
— Майкл… Майкл…
— Может, мне кто-нибудь объяснит наконец, что здесь происходит? — раздался вдруг резкий женский голос.
Миссис Пенуорти никогда бы не посмела так ворваться к ним, и Сара была настолько опьянена всем, что произошло, что даже вид Дианы Трегоуэр, глядевшей на них с порога комнаты, заставил ее лишь удивленно нахмуриться. Шок и смущение придут потом, а пока она только заботливо натянула на себя и на Майкла покрывало.
Майкл реагировал на это явление еще спокойнее. Он лег на спину и, прищурившись, оглядел Диану оценивающим взглядом.
— Ты, наверное, Диана, — холодно заметил он. — Я так и знал, что рано или поздно ты появишься.
У Сары дрожали руки, когда она расчесывала волосы. Она старалась торопиться, но была слишком взволнованна, и, хотя твердила себе, что ей нечего бояться, это звучало неубедительно. Ну зачем она надела бархатный брючный костюм, спрашивала она себя, глядя на свое отражение в зеркале почти с неприязнью. Диана всегда такая элегантная, такая женственная, ну почему бы ей, Саре, не надеть юбку или платье, чтобы укрепить уверенность в себе, которая тает с каждой минутой? Теперь уже переодеваться поздно, да и в любом случае она не может соперничать в этом с Дианой. Она стала думать о том неприятном, что ей предстоит, прикидывала, как бы избежать этого. Если бы она могла спрятаться или сделать что-нибудь такое, что избавило бы ее от необходимости общаться с Дианой прямо сейчас, после того, что случилось!
Положив щетку, она наклонилась поближе к зеркалу, чтобы смахнуть со щеки ресницу. Сейчас щеки ее не были бледны; они были теплые, с нежным румянцем, подчеркивавшим влажную ясность ее глаз. И рот у нее был необычно яркий, и, как ни старайся, ей не скрыть истому, охватившую ее после близости с Майклом.
Майкл… Сердце у нее тревожно забилось. Стоит ей лишь подумать о нем, о том, что произошло, как она начинает волноваться и осознавать, как уязвима. Ей было нелегко обманывать его, но так уж вышло, она сделала это. И теперь, когда здесь Диана, она одним небрежно брошенным словом может разрушить старательно созданную Сарой иллюзию.
Она облизнула пересохшие губы. Конечно, для Дианы это тоже был шок. Сара отлично ее понимала и знала, что, когда Диана краснеет, это показатель того, что она с трудом сдерживает себя. Для нее это явилось настоящим откровением. Сара — тихая, непритязательная, хрупкая Сара — и вдруг, с томными глазами, довольная, как кошка, в постели с мужчиной — этого Диана никак не могла себе представить. Сдержанная, прилежная Сара, любящая книги, Сара, которая всегда старалась избегать эмоциональных потрясений, которой можно было вертеть, как Диане было угодно, не считаясь с ее болезнью. Диана всегда несколько презрительно относилась к ней — теперь Сара уже ясно это осознавала, — и вдруг она застает Сару в постели с мужчиной, причем с таким мужчиной, какие всегда нравились Диане; неудивительно, что все это потрясло ее до глубины души.
Переведя дыхание, Сара выпрямилась и еще раз оглядела себя. Внизу ее ждет Диана. Майкл, наверное, тоже одевается, хотя он в отличие от Сары довольно спокойно отнесся к появлению свояченицы. Конечно, он не знает, что Сара боится Дианы, вернее, он не знает того, что Диана знает о ней, и поэтому поведение Дианы показалось ему всего лишь смешным. Если тогда, в ресторане, он отпустил Сару, когда появилась Марион Мортон, то сейчас он нарочно не давал ей встать с кровати, прижимал ее к себе и дразнил Диану, выставляя напоказ их близость.
Сара видела, что Диана вне себя от злости. Но, вместо того чтобы поинтересоваться, кто такой Майкл и что он здесь делает, она повернулась и вышла, бросив через плечо, что будет говорить с Сарой внизу.
Хотя за окном вовсю светило солнце, Сара вся дрожала. Она не догадывалась, почему приехала Диана и что она собирается делать, но опыт подсказывал ей, что теперь, когда Диана в таком настроении, ее, Сары, положение становится куда менее надежным. Диана не переносит, когда ее смущают или унижают, а Майкл преуспел в этом.
Неожиданно открылась дверь и вошел Майкл. Он тоже оделся, как и она, в узкие черные брюки, белую рубашку с широкими рукавами и черный жилет. Но если она сомневалась в уместности своего костюма, то его наряд выгодно подчеркивал его мужскую красоту. Темные волосы были гладко причесаны, на подбородке проглядывала щетина — сейчас он был совсем не похож на того любовника, который увлек ее к себе в кровать, и все же, когда она взглянула ему в глаза, она увидела в них все тот же немой вопрос. Он вошел в ее спальню, закрыл дверь, и она запаниковала.
— Я… но… нам нужно идти вниз, — беспокойно начала она. — Я хочу сказать… Диана будет думать, что мы тут делаем, а я даже не знаю, почему она приехала…
Майкл назвал Диану крепким словцом — Саре такого не доводилось слышать, но смысл его был совершенно ясен — и продолжил:
— Я знаю, почему она приехала! — И пока Сара переваривала его слова, он добавил: — Это я послал за ней. Вчера. Когда ты думала, что я покупал сигары!
— Ты… послал… за ней? — Сара смотрела на него неверящими глазами. Потом она потрясла головой, как будто хотела рассеять туман в ней. — Ты послал за ней? — тупо повторила она. — Но зачем? Как?
Майкл засунул пальцы в карманы брюк, и по его лицу было видно, как он сам себе неприятен.
— Я… я волновался о тебе, — пробормотал он. — Ты была такая… о Господи! — Он досадливо провел рукой по волосам. — Откуда я мог знать… как ты думаешь, если бы я знал… — Он замолк и подошел к ней, она отступила и уперлась бедром в край туалетного столика. — Послушай… — Он обнял ее за плечи. — Не смотри на меня так. Ты меня вчера напугала. Наверное… — Он нежно посмотрел на нее. — Наверное, я думал, что это я виноват в твоих… ну, в обмороках. Только когда ты мне сказала… когда я нашел таблетки…
— Майкл, пожалуйста… — От сознания, что она все время лгала ему, она почувствовала, что не может больше его слушать. Она хотела сказать ему правду, Господи! Как она хотела сказать ему правду, но не находила нужных слов. — Сара… — Голос его заметно сел, и он тихо ругнулся. — Сара, нам надо выяснить отношения, прежде чем мы спустимся к этой суке. Я люблю тебя. Надеюсь, теперь ты знаешь это? И я вижу, что ты любишь меня. Скажи, что выйдешь за меня замуж. Прощу тебя! Не дай Диане все нам испоганить. Не забывай, ведь это она тебя сюда послала! Не забывай, до чего она довела Адама! Не дай ей отравить твои чувства ко мне и убедить тебя, что я бесчестный тип, я и так казню себя за все это!
— Майкл… — Сара закусила нижнюю губу. — Майкл, ты сам не понимаешь, что говоришь.
— Понимаю. — Он еще крепче обнял ее за плечи, и у его рта легли горькие складки. — Сара, ну как мне убедить тебя? Я не беден, если тебя это волнует. Может, я и не богат, но голодать мы не будем. А если ты не хочешь жить в Португалии, я найду работу в Англии. — У него потеплели глаза, и он взглянул на ее приоткрытые губы. — Знаешь, донна Изабелла обязательно полюбит тебя.
— Нет, Майкл! Нет! Я не могу стать твоей женой!
— Что ты хочешь этим сказать?
Лицо его под загаром заметно побледнело, и она как-то сумела высвободиться из его рук. Он смотрел на нее так, словно не мог поверить тому, что только что услышал; под гримасой боли, исказившей его черты, постепенно проступила горечь разочарования, и он усмехнулся.
— Понятно, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Я недостаточно хорош для тебя, да? Внебрачный сын развратного богача и цыганки! Да, я понимаю. Тебе нужно было приключение, и я тебе его предоставил, верно? Боже мой, под твоей невозмутимой оболочкой на самом деле скрывается море противоречий! Пожалуй, я ошибся в Диане. Она хотя бы не скрывает свои недостатки. Она откровенна. И не изображает чувства, которых у нее нет!
— Я тоже не изображаю! — Сара перевела дух, не в силах удержаться от ответа. — Майкл, дело вовсе не в том, что я не… то есть… это не имеет никакого отношения… к тебе, к твоим родителям и твоей обеспеченности. Господи! Просто… я вообще не хочу… замуж!
По лицу Майкла было видно, как он презирает ее за эти жалкие попытки оправдаться.
— У тебя есть мужчина, да? — резко бросил он. — Тот, из-за которого ты сюда приехала. Ведь это он, да? Ты все еще любишь его! Ну и что ты теперь будешь делать? Вернешься к нему, несмотря на его явные недостатки? Он женат? В этом все дело? И ты боялась спать с ним из страха забеременеть? Ну и какой ты себя сейчас ощущаешь? Спокойной? Опытной? Или просто безрассудной?
— Да не в этом дело, говорю тебе! — Сара была в отчаянии. — Майкл, у меня никого нет.
— Нет? — Он ей явно не верил. — Впрочем, неважно. По какой-то одной тебе известной причине ты мне отказываешь. Может, мне больше повезет с Дианой.
— Что ты хочешь этим сказать? — Сара заметно побледнела, и он усмехнулся.
— А почему нет? Я думаю, она возражать не будет. У меня сложилось впечатление, что твое второе я ничего не имеет против того, чтобы занять твое место!
— Ах! — Сара была убита. — Ты не станешь. Ты… ты не сможешь»
— Не смогу? — Он пожал плечами. — Посмотрим. Сара сглотнула и, гладя в его жестокое лицо, почувствовала слабость и тошноту.
— Ты… ты… я… я…
— …меня ненавидишь? — холодно подсказал он, и она беспомощно пока — чала головой.
— Ты… ты говоришь, что любишь меня, а сам… а сам…
— Ревнуешь? — спросил он, и за насмешкой в его голосе скрывалось напряженное ожидание, на которое ей так отчаянно хотелось ответить. Но вместо этого она опять покачала головой и отвернулась, чувствуя, что на нее накатывает бессилие.
Она услышала, как за ним с грохотом захлопнулась дверь, и только тогда повернулась поглядеть ему вслед, пытаясь сдержать подступившие слезы. Но что она могла поделать, в отчаянии спрашивала она себя. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя связанным обязательством. Пусть лучше он презирает, чем жалеет ее.
Чувствуя, что медлить больше нельзя, она в последний раз взглянула на себя в зеркало и пошла к двери. Теперь ее ожидала встреча с Дианой, и ей понадобятся все силы, чтобы противостоять злобе, которую та к ней питала.
Спустившись, она постояла в холле, прежде чем идти в столовую. Раздававшийся там голос миссис Пенуорти действовал успокаивающе, и Сара помедлила у дверей, прикидывая, как та отнеслась к появлению Дианы.
Майкл и Диана сидели друг против друга, миссис Пенуорти ставила рядом с прибором Дианы кофейник. Когда вошла Сара, все взглянули на нее, и после секундного замешательства Майкл учтиво встал из-за стола.
— Ах… — Сара смутилась. — Садись, пожалуйста. — Она покраснела, неловко посмотрела на миссис Пенуорти и подошла к столу. — Извините, я задержалась.
Ей пришлось сесть радом с Майклом, так как на ее месте сидела Диана, а экономка поставила третий прибор радом с хозяином. Сара села на край стула, почему-то ощущая себя здесь лишней, и, когда к ней подошла миссис Пенуорти, сказала, что будет только пить кофе.
— Больше ничего не нужно, господин Трегоуэр? — спросила миссис Пенуорти, наполнив чашки. — Может, подать еще яичницу с ветчиной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19