— Я пошутил. Важно, что дети живы и здоровы. Сейчас я привезу их домой.— Спасибо, спасибо тебе! — Эбби положила трубку и взглянула на Перл. — Все в порядке, — проговорила она, вытирая слезы. — Сойер нашел их, они прятались в старом доме.— Слава Богу, — прошептала Перл и встала. — Наверное, я больше тебе не понадоблюсь. — Старая женщина направилась к двери, но на пороге остановилась. — Я знаю, это не мое дело, но надеюсь, ты все-таки решишь остаться в Хард-Лаке. Не мне тебе рассказывать, какими упрямыми ослами бывают мужчины, а Сойер упрямее их всех. Но сердце у него золотое.В смущении Эбби отвела глаза.— Нам будет не хватать тебя и твоих ребятишек, — печально продолжала Перл, — но, конечно, ты все должна решить сама.Эбби проводила ее и осталась на крыльце, ожидая, когда Сойер привезет ее детей. Он прибыл на пикапе вместе с братом. Как только он открыл дверь. Скотт и Сьюзен кинулись в объятия матери.Оба говорили одновременно, пытаясь объяснить, что же и почему произошло. Обняв и расцеловав их обоих, она подняла глаза на стоящего возле пикапа Сойера. Чарльз оставался в машине.— Вы доставили людям массу хлопот, — строго сказала она детям. — Вам придется написать письма с извинениями всем, кто вас сегодня искал.Скотт кивнул и опустил голову. Сьюзен последовала примеру брата.— Извини, мам, — проговорил мальчик, — но мы не хотим переезжать в Фэрбенкс. Мы хотим жить тут.— Мы все обсудим утром, в том числе и то, какое вы заслуживаете наказание, и оно не ограничится написанием писем. Понятно?Дети опять кивнули.— Сейчас идите и примите ванну — вы чудовищно извозились. Потом отправляйтесь в кровати. Завтра будет трудный день.— Но, мам…— Спокойной ночи, Скотт. Спокойной ночи, Сьюзен, — проговорила она, не обращая внимания на тон сына.Понурив головы, дети отправились в дом. Эбби поглядела на Сойера и, глубоко вздохнув, подошла к нему.— Сойер, у меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя, — произнесла она, скрестив на груди руки, и неуверенно улыбнулась ему. Даже сейчас было трудно совладать с нестерпимым желанием кинуться к нему в объятия. Не случайно же инстинктивно именно о нем она вспомнила, когда пропали дети.— Главное, все обошлось…Они молча глядели друг на друга, не в силах сделать первый шаг.Казалось, прошла вечность, прежде чем Чарльз высунулся из окна пикапа и кашлянул.— Увидимся утром, не так ли? Эбби оторвала взгляд от Сойера и посмотрела на Чарльза.— Да, утром, — повторила она, повернулась и пошла в дом.— Тебе не помешала бы хорошая порция выпивки, — сказал Чарльз, когда брат забрался в пикап. Сойер неотрывно смотрел на закрывшуюся дверь дома. Нет, виски ему не поможет.— Я отвезу тебя домой, — без выражения отозвался он. Его руки так сжали руль, что косточки побелели.— Значит, влюбился, — констатировал Чарльз.— В это так трудно поверить?— Ты же мало знаешь эту женщину! Гнев захлестнул Сойера.— Зато я знаю, что чувствую. Завтра, когда Эбби и ее ребятишки сядут в самолет, который ты поведешь, они навсегда увезут часть моего сердца.— Это так серьезно?— Абсолютно, черт побери! — взорвался Сойер.Чарльз не сказал больше ни слова, пока они не доехали, а это был другой конец города.— Я был не прав, что вмешался, — признал он наконец. Но Сойеру не стало от этого легче.— Я действительно не считаю, что ваша с Кристианом идея лучшее, что вы могли придумать, но одно очевидно: ты действительно привязался к Эбби и ее детям.— Слишком мягко сказано. — Брату все равно не понять, как он привязан к ним, пока сам не влюбится.— И ты собираешься ее отпустить?— А что мне остается? — безнадежно вздохнул Сойер. — Не могу же я держать ее в заложниках. Я пытался говорить с ней, но ничего хорошего из этого не получилось. Наверное, потому, что стоит мне открыть рот, чтобы сказать о своих чувствах, как я ее обижаю.Чарльз улыбнулся. Видимо, признание брата его позабавило.— Со мной никогда… такого не было, — проговорил Сойер, словно оправдываясь. — И я скажу тебе: остерегайся и ты, это похоже на приступ самой страшной лихорадки. Твоя очередь тоже придет, так что сотри саркастическую ухмылку со своего лица.— Нет уж, спасибо, — парировал Чарльз. — Достаточно посмотреть на тебя.— Думаешь, я этого хотел? Это случилось само собой. Приехала Эбби… и вот я уже стою перед ней как побитая собака.Чарльз рассмеялся.— Как же так получилось, брат, что мы дожили до тридцати трех и тридцати пяти лет — и ни разу не влюблялись?— И гордились этим, не правда ли? — Сойеру тоже показалось это забавным. — Для меня все кончилось. Когда я встретил Эбби, то сразу почувствовал себя сосунком. И всячески старался от нее избавиться.— Что же заставило ее решиться уехать?— Ты имеешь в виду — кроме моего предложения жениться на ней? Чарльз опять рассмеялся.— Так вот чем ты ее напугал.— Черт подери, мне не до смеха! Может, я не произнес красивых слов, не сказал, что ангелы улыбались, когда она появилась на свет, но я же предложил жениться на ней. — Он остановился, потом с сожалением проговорил:— Наверное, надо было обставить это чуть романтичнее…— Что же ты ей сказал?— Ну… — Сойер попытался вспомнить их первый разговор. — Точно не помню. Мы были у Бена, вокруг масса народу, ну, я подошел к ней и сказал, что мне не кажется удачной ее идея выйти замуж за Пита, да и за всех остальных, кто сделал ей предложение.— То есть другие тоже делали ей предложение?— Да. — Пальцы Сойера так сжались, что грозили сломать руль. — Кроме Пита, думаю, Ральф мог просить ее тоже.— Итак, ты стоял рядом с ней у Бена…— Правильно. Мы встречали Элисон Рейнолдс. Ну, в общем, я сказал Эбби, что, если ей так уж приспичило замуж, я сам могу жениться на ней.— Так вот как это было, — удивительно спокойным голосом произнес Чарльз. Сойер кивнул.— Ты не спрашиваешь моего совета, но я его все-таки тебе дам. Я бы на твоем месте попросил снова, но наговорил бы побольше нежных слов, которые ты так не любишь.— Не знаю, смогу ли, — печально признался Сойер.— А у тебя что, есть выбор? — спросил Чарльз.— Не знаю. Просто не знаю.Отвезя брата, Сойер вернулся домой, навестил собаку и, поговорив с ней минутку, вошел в дом. Там было тихо и пусто. Налив себе выпить, он пошел в спальню и долго и внимательно вглядывался в фотографию родителей, стоявшую на комоде.Впереди была длинная-предлинная ночь. Лежа на спине и закинув руки за голову, Сойер смотрел в потолок, пытаясь решить, что же ему теперь делать.Он сказал брату правду. Когда Эбби уедет, она увезет с собой его сердце. Он должен объяснить это ей. Но он не знал, как это сделать.Сойер никогда не отличался красноречием. Каждый раз, когда он открывал рот, все шло кувырком. Но ведь должен же быть какой-то способ доказать Эбби, что он ее любит!В эту ночь Сойер почти не спал.К шести утра он был уже одет и, сидя на кухне за кофе, обдумывал план действий.Подождав до восьми, Сойер собрал нужные ему вещи и направился к дому Кристиана.Не успел он подойти к двери, как Эбби открыла ее. На ней был прелестный розовый свитер и джинсы. Никогда еще она не выглядела такой красивой.— Доброе утро, — сказала Эбби, и он вдруг увидел, какая она бледная. Бледная и несчастная. Такая же несчастная, как и он.— Привет. Я знаю, ты занята сборами, но я не отниму у тебя много времени. Я кое-что принес для Скотта и Сьюзен, — пробормотал он, — и для тебя.— Дети еще спят.— Это не имеет значения. Я отдам тебе, а ты передашь им.— Сойер, я все обдумала, и нам действительно незачем…— Мы можем присесть на минутку? — Сойер подвинулся к качелям.Эбби вздохнула и уселась на краешек. Ему показалось, что она предпочла бы избежать этого последнего разговора, и он не винил ее в этом.Они сели, каждый на свой край, как будто были совершенно незнакомы. Он протянул ей конверт.— Это бумаги Игла. Я отдаю его Скотту, так ему будет легче уехать. Когда вы устроитесь, дайте знать, и я переправлю его вам.— Но это твой пес.Сойер печально улыбнулся и не стал рассказывать, как трудно вырастить настоящую лайку.— Они любят друг друга.— Но, Сойер…— Пожалуйста, Эбби, позволь мне сделать хотя бы это.Она хотела возразить, но потом прикусила губу и кивнула.— Сьюзен — прелестная девочка, — продолжал Сойер. — Я долго не мог решить, что же ей подарить. — Сойер полез в карман рубашки и вынул массивный золотой медальон в форме сердца. — Вот это принадлежало моей бабушке. — Он с трудом открыл крышку. — Внутри портрет Эмили — дочери, которую она потеряла и никогда не нашла. Она отдала его мне незадолго до своей смерти. Мне бы хотелось, чтобы ты хранила его, пока Сьюзен не станет достаточно взрослой, чтобы носить его.Глаза Эбби наполнились слезами, когда он положил медальон и цепочку ей в руку.— Сойер, я… не знаю, что сказать. Сердце у него защемило.— У меня нет другого способа показать тебе, как я люблю тебя и твоих детей.Он встал и из карманов брюк достал конверт с двумя стеклянными шариками, заколкой и несколькими свернутыми листочками бумаги. Потом снова сел и достал из кармана рубашки еще один конверт.— Последнее, что у меня есть, — для тебя. — Сначала он протянул ей заколку. — В шестнадцать лет она спасла мне жизнь. Это длинная и запутанная история, которую я не стану рассказывать, но я летел совсем один, зимой, и у меня были неполадки с двигателем. Пришлось сделать незапланированную посадку. Эта заколка валялась на полу в самолете. С ее помощью я смог все наладить, взлететь и вернуться домой. Если бы не она, я замерз бы насмерть. С тех пор я храню ее. — Он аккуратно отложил заколку в сторону.Эбби улыбнулась.— Эти шарики я очень любил в детстве. Я учился лучше всех, и мама специально заказала их по каталогу.Эбби взяла в руку стеклянные шарики. Он вручил ей сложенные листочки бумаги.— Они старые и немного пожелтели, но прочесть все-таки можно. Это сочинение, которое я написал в младшем классе. Я получил за него приз и благодарственное письмо от губернатора. Письмо прилагается.Тыльной стороной ладони Эбби смахнула с лица слезы.Из второго конверта Сойер извлек толстое золотое кольцо.— Это обручальное кольцо моего отца. — Он повертел его между пальцев, глядя на него с болью и гордостью. — Так как только я присутствовал при смерти отца, Чарльз и Кристиан решили, что оно принадлежит мне. Возможно, кольцо не очень ценное, но мне оно дорого. — Сойер нагнулся и вложил кольцо в ладонь Эбби. Боясь, что сказал больше, чем надо было, он поднялся и сунул руки в карманы. — Прощай, Эбби.Когда он повернулся, чтобы уйти, она окликнула его:— Сойер.Он обернулся.— Почему ты отдаешь мне все это?— Заколка и шарики, сочинение и отцовское кольцо — это все я. Я не могу поехать с тобой и не могу заставить тебя остаться, поэтому хочу, чтобы ты взяла частицу меня с собой, когда уедешь.Сойер почти спустился с крыльца, когда услышал ее шепот:— Ты мог бы раньше сказать, что любишь меня.Он ответил, не поворачиваясь к ней лицом:— Я хочу жениться на тебе. Мужчина не предлагает женщине брак, если не любит ее.— Предлагает, если боится, что другой перебежит ему дорогу, и не знает, чего по-настоящему хочет.— Я знаю, чего хочу, — заявил он, повернувшись к ней и глядя ей прямо в глаза.— Так ли это, Сойер?— Я хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой, тут, в Хард-Лаке. Я хочу вырастить Скотта и Сьюзен как собственных детей, и, если ты и Бог захотите, я хочу еще одного или двоих ребятишек.Они смотрели друг на друга, не в силах больше скрывать свои чувства. Прекрасные карие глаза Эбби сверкали от слез. Сойеру понадобилась вся его воля, чтобы не задушить ее объятиями и страстными поцелуями.— Но ничего этого у меня не будет, — промолвил он, — поэтому я отдаю тебе все, что у меня есть ценного. Можешь делать с этим что хочешь. — И он кинулся вниз по ступеням.— Если ты сейчас уйдешь от меня, Сойер О'Хэллорен, клянусь, я никогда тебе этого не прощу!Обернувшись, он увидел, что она стоит на верхней ступеньке, раскрыв ему объятия. Самая прелестная в мире улыбка, когда-либо виденная им, осветила ее лицо.Сердце у него на секунду остановилось. Он кинулся назад, схватил Эбби в объятия и крепко прижал к себе. Господи, как же он любит ее! Страсть и желание так переполняли его, были столь сильны, что он боялся испугать ее и старался быть как можно нежнее.Эбби обхватила его за шею и тихо застонала. Более сильный и волевой мужчина мог бы устоять перед этим звуком, но не Сойер. Он слишком боялся, что никогда не увидит ее снова, никогда не поцелует.Они целовались долго и страстно. Казалось, все барьеры рухнули.С трудом оторвавшись от ее губ, Сойер спрятал лицо у нее на плече. Он молил Бога, чтобы тот дал ему сил остановиться, иначе он не выдержит и возьмет ее прямо здесь и сейчас. Но Эбби прижалась к нему сильнее, и они опять стали целоваться.— По-моему, ты должна выйти за меня замуж, — прошептал он между поцелуями.— Женщины предпочитают, чтобы их просили об этом, Сойер О'Хэллорен.— Прошу тебя, Эбби, если у тебя есть хоть какие-то чувства ко мне, избавь меня от этой пытки и согласись выйти за меня.— Ты просишь меня или требуешь?— Умоляю.Она засмеялась, потом нежно и страстно поцеловала его.— Это твой ответ? — задохнувшись, спросил он.— Да. Но сначала ты должен кое-что понять. Вряд ли я буду слишком хорошей женой. Один раз я уже не смогла, и… ох, Сойер, я так боюсь!..— Чего? Совершить еще одну ошибку?— Нет, не этого. Только не с тобой. Я боюсь… ах, так много чего! У Дика было несколько романов на стороне, и, когда мы разводились, он сказал… что я никогда не смогу сделать мужчину счастливым.— Меня ты уже сделала счастливым. Я когда-нибудь говорил, как люблю твою улыбку? Эбби вспыхнула.— Я не это имела в виду. Я не знаю, смогу ли… удовлетворить тебя как женщина. Сойер откинул голову и рассмеялся.— О, Эбби, даже просто обнимать тебя — так хорошо, что я и представить себе не могу, что будет со мной в постели.Похоже, она собиралась возразить, поэтому он просто закрыл ее рот своим, вложив в этот поцелуй всю любовь и нежность, переполнявшие его сердце. Он явственно ощутил сопротивление и страх Эбби, но постепенно тело ее расслабилось и сдалось.Теперь он наконец знает причину ее страхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19