А ему казалось, что это было только вчера. Почему он чувствует себя так, как будто знает ее всю свою жизнь?
– Я могу сказать миссис Смит, чтобы та принесла тебе завтрак чуть позже, если ты этого хочешь.
– Это было бы замечательно. – Ответила она. – Ведь это же не преступление.
Он не стал больше спрашивать о ребенке. И к счастью, она тоже не стала вдаваться в подробности.
Дойдя до ее комнаты, они остановились у двери.
Сонно улыбнувшись, Тесс внимательно посмотрела на него.
– Я хорошо провела время сегодня вечером.
– Я тоже.
Она посмотрела на дверь, и, закусив нижнюю губу, оглянулась на него.
– Что-то не так? – Спросил Бен.
– Нет. Я только… – Тесс потупила глаза.
– Ты только что? – переспросил Бен, и уже в следующий момент девушка обвила руками его шею, крепко прильнув к нему.
Глава седьмая
О, Дьявол.
Бен крепко прижал девушку к себе и почувствовал животом ее живот.
Но вместо того, чтобы почувствовать боль, вину или даже отвращение в нем вспыхнуло дикое желание.
Казалось, весь воздух вокруг него пропитан ее ароматом.
Таким же, как и прежде сладким сексуальным и дьявольски соблазнительным.
Беременный, если есть такой аромат. Может ли женщина пахнуть беременностью?
А если может, то это также дьявольски… эротично?
Ее щека прижалась к его груди, а мягкие волосы щекотали его подбородок, в то время как ее руки обхватили его спину.
Проклятье, до чего же хорошо так стоять с ней.
Он уже забыл, что это такое – быть так близко к ней. Какое это волнительное ощущение полного удовлетворения.
Как будто он вернулся к себе домой.
Если бы не ребенок…
Он, лаская, провел несколько раз рукой по спине девушки, и крепче прижал ее к себе. Обхватив одной рукой затылок, он запутался пальцами в ее коротких шелковистых волосах пшеничного цвета. Другой рукой он прижал ее к своему животу. Очутись он на дюйм ниже, и его горящая плоть как раз оказалась бы между ее бедрами.
Даже теперь держа ее в своих руках, спустя много месяцев после их близости он жаждал оказаться там. В ее теплом сладком и до боли знакомом месте. Он хотел двигаться в ней пока в их головах е останется ни одной мысли.
Он хотел ее.
Если бы она знала, сколько раз он мечтал об этом, лежа долгими ночами в постели.
Тесс вздохнула, все больше тая в объятиях Бена.
Она понимала, что это всего лишь ее иллюзия, но ей хотелось почувствовать его. Прижаться к нему.
Когда он спросил ее, не толкается ли ребенок, ей было очень трудно сдержать свое волнение.
Ей пришлось почти силой остановить себя, чтобы не начать рассказывать ему обо всех деталях своей беременности.
Она понимала, что это бы только напугало его.
Закрыв глаза, она вздохнула острый запах одеколона и мужского напряжения, чувствуя под своими руками игру его напряженных мускулов.
Потершись щекой о шелковую ткань его рубашки, Тесс услышала размеренные удары его сердца. И внезапно каждая клеточка ее тела воспылала желанием прикоснуться к нему.
Ее губы просили поцелуя.
Кости превращались в расплавленный воск, и воспоминания о том, что произошло между ними несколько месяцев тому назад, всколыхнули ее.
Нет, она никогда не сможет забыть этого.
Ей никогда ни с кем не было так хорошо, как с ним. И то, что она ему отдавала, возвращалось к ней с удвоенной силой.
Тогда она действительно потеряла счет своим оргазмам.
Это было так необычно и восхитительно, что испугало тогда ее до полусмерти.
Она лежала без сна рядом со спящим Беном, спрашивая себя, что же она наделала.
Ведь она ничего о нем не знала.
Они впервые встретила его в баре, когда разносила напитки.
Она никогда не поступала так рискованно и безответственно, как она поступила сейчас, связавшись с совершенно незнакомым мужчиной.
Несмотря на то, что он сам сказал ей, что не хочет продолжения их отношений.
Но, как круглая дура, она игнорировала свои инстинкты, которые говорили ей, что она влюбилась, и позволила себе пойти на поводу у желания.
– Тесс, – мягко позвал ее Бен, приподняв рукой ее лицо, заставляя посмотреть на него.
В коридоре было темно, но она увидела желание на его лице, когда он внимательно посмотрел на нее. Такое горящее и пламенное, что она почувствовала, что тает.
Он действительно собирается сделать это. Он собирается поцеловать ее.
Она знала, что это не правильно. Что не должна ему позволять этого, но ей так хотелось его поцелуя, что она решила, будь, что будет.
Когда он ее поцелует, между ними закончится это время неопределенности, которое та давило на них.
Голова Бена начала наклонятся вниз и его губы были все ближе и ближе.
Закрыв глаза, она снова вздохнула его волшебный запах и откинулась на его ладонь.
О, да…
Она почувствовала легкое головокружение, которое вызвала ее горячая кровь, разгоняющаяся по венам.
Бен наклонился еще ближе и у нее задрожали колени.
Его губы мягко коснулись ее правой щеки.
– Доброй ночи, Тесс.
Затем он ушел, скрывшись в темноте, а она осталась стоять на месте слишком ошеломленная, что бы произнести хоть звук.
Прошло несколько минут, прежде чем до нее дошло, что произошло. Прежде чем успокоились ее бушующие в крови гормоны.
Она не знала, как реагировать на это, огорчаться, радоваться, или оставаться равнодушной.
По крайней мере, он нашел в себе силы притормозить.
Но сейчас она чувствовала, что в ее голове все смешалось.
Он хотел ее или нет? Нет, это глупый вопрос. И дураку было бы ясно, что он хотел ее, даже больше чем показывал. Она чувствовала это. Тогда почему он ушел?
Все еще ощущая себя слабой, Тесс прислонилась к двери своей спальни.
Она не могла не видеть что она и Беном, достигли поворотного пункта в их отношениях.
Весь вопрос в том – что им делать?
Бен сидел в кабинете, допивая вторую чашку утреннего кофе, и читал электронную почту, когда что-то заставило его подняться и посмотреть в окно. Отодвинув шторы он заметил Тесс, бродившую по саду.
Она гуляла там каждое утро с тех пор как приехала сюда.
Они делили вместе еду, играли в пинг-понг и бильярд, смотрели фильмы или просто беседовали друг с другом. Иногда до поздней ночи.
Несмотря на то, что они вышли из разных слоев общества, у них было много общего.
Они прекрасно понимали друг друга.
Прошел какой-то месяц, а она уже стала неотъемлемой частью его жизни, и он едва ли мог вспомнить, как обходился без нее.
Мысль о том, что она уедет, была невыносима, несмотря на то, что он знал, что это неизбежно.
Он прислонился лбом к холодному стеклу. И так как она не могла его сейчас видеть, он позволил себе понаблюдать за всеми изменениями, произошедшими в ее теле.
Если раньше она выглядела худой и угловатой, то теперь становилась все более мягкой и округлой.
Приближалось лето. Она все больше времени проводила на свежем воздухе. Ее кожа утратила свою обычную бледность и покрылась золотистым загаром.
После той ночи, возле ее комнаты, они оба старательно держались в рамках приличий, не позволяя себе ничего лишнего.
Больше не было этих полупоцелуев в щеку и нежных объятий.
Но не проходило ни дня, что он не мечтал о ней.
Она часто улыбалась ему, случайно касалась его руки, проходя мимо. А он стоял и боролся с мучительным желанием немедленно раздеть ее.
Но, несмотря на все их усилия, которые они предпринимали, чтобы держать себя в руках, воздух вокруг них буквально дрожал от напряжения и он понимал, что, в конце концов, они встанут перед необходимостью что-то решать.
Он никогда не выходил на свежий воздух, но ноги сами вынесли его туда из кабинета.
Пройдя через заднюю дверь кухни, Бен вышел в сад.
Тесс стояла на коленях, вдыхая аромат расцветшей Фуксии, когда Бен подошел к ней.
С минуту он просто стоял и смотрел на девушку. На ней были белые брюки Капри и тонкая почти прозрачная блузка.
Она чуть фальшиво что-то напевала себе под нос незнакомую мелодию.
– Доброе утро. – Поздоровался он.
Тес подняла голову и взглянула на него, закрывая ладонью глаза от яркого солнца.
Ее лицо осветила нежная улыбка.
– Доброе утро. Ты вышел подышать свежим воздухом? – удивленно спросила она.
Тесс еще никогда не видела, чтобы Бен выходил в сад или вообще куда-либо.
Он не помнил когда перестал выходить из дома.
Это произошло как-то сразу. Вдруг… Он просто перестал выходить на улицу.
И та ночь в гостинице была единственным исключением.
– Да. Я вышел подышать свежим воздухом.
– Ха. И как это ты, до сих пор, не превратился в золу…
– В золу?
– Ну, … у тебя в доме так темно, что я сначала гадала – уж не повесить или мне на шею чеснок. На всякий случай.
Он почувствовал, что не может сдержать улыбку.
– Выбираешь себе цветы? – спросил он, кивнув на разноцветные бутоны.
– Если ты не возражаешь. До этого твой садовник так зло посмотрел на меня…
– Кому-то она должны приносить радость.
Бен протянул ей руку и помог подняться. Ее маленькая рука была такой мягкой и теплой, что он лишь усилием воли заставил себя отпустить ее.
Чтобы удержаться от соблазна, он засунул руки в карманы брюк.
– Ты хочешь прогуляться со мной? – спросила она, и когда он оглянулся на дом, торопливо добавила. – Совсем не долго.
Как он мог ей отказать, когда она с такой надеждой смотрела на него?
– Только не долго.
Они пошли рядом мо вьющейся дорожке, по обе стороны которой раскинулся сад, болтая о фильме, который он хотел продюсировать.
Закрыв глаза, он вдыхал чистый воздух, наполненный ароматом цветов.
Теплое солнце успокаивающе грело его лицо, и словно горящая патока проникало сквозь черную ткань его рубашки.
– Здесь красиво. Правда?
Тесс кивнула в ответ.
Казалось, взять ее за руку или положить ей руку на плечо было самым естественным движением на свете. Но он не мог себе этого позволить.
Чем ближе они будут, тем труднее будет сопротивляться.
– Это прекрасно. Не так ли? – спросила она его. – Я имею в виду то, что мы решили прогуляться.
– Да. – Согласился он. – Но мне нужно возвращаться в кабинет. Мне должны позвонить в одиннадцать…
В руке Тесс держала букетик цветов. Поднесся его к лицу, она вдохнула их аромат.
– У тебя случайно не найдется запасной вазы, чтобы я могла поставить их в воду себя в комнате?
– Ты можешь взять одну из ваз на кухне. Спроси у повара.
– Который не говорит по-английски?
– Floero – сказал он. – По-испански это – «Ваза».
– Я и не знала, что ты говоришь на испанском.
– Всю мою жизнь у нас были испаноязычные слуги. Я научился от них нескольким словам.
– А что ты еще умеешь говорить?
– «Sus ojos brillan mas brillanteque las estrellas» Твои глаза похожи на яркие звезды.
Тесс рассмеялась.
– Это больше, чем несколько слов.
Бен усмехнулся.
– Ну, … Я еще год или два изучал испанский в школе.
– Это так теперь говорится? Год или два?
– Ну… В действительности четыре. Это было легко.
– А что ты только что сейчас мне сказал?
– Я сказал, что мне нужно возвращаться в кабинет.
Он не хотел этого возвращаться туда. Но должен был вернуться.
– Лгун.
Сложив руки на груди, он бросил на нее невинный взгляд.
– Кто? Я?
– Я не знаю точно, что ты мне сказал, но уверена, там что-то было про звезды и глаза.
Он удивленно посмотрел на Тесс.
Она ответила ему улыбкой.
– Я тоже немного говорю по-испански.
Если бы кто-то раньше сказал ей, что она будет жить в доме Бена, полностью завися от него, она бы рассмеялась.
Но ей здесь было очень хорошо. Конечно, всему когда-то придет конец, но у нее будет ребенок, о котором нужно будет заботиться, и не будет слишком много времени, чтобы тосковать по Бену.
По крайней мере, она на это надеялась.
– Знаешь, я считаю тебя своим другом.
– Я тоже. – Ответил он. – Я хочу, чтобы ничего не менялось. Но когда родится ребенок…
Что? Они больше не смогут быть друзьями?
Она поняла это.
Тесс видела, что Бен пытается найти слова, чтобы не обидеть ее.
– После этого я уеду. – Спокойно сказала она. У меня будет своя квартира, а ты будешь жить в своем доме. И мы больше никогда не увидимся.
– Это не из-за тебя, Тесс.
Нет. Это из-за ребенка. Что значительно хуже.
Но она приняла это. По крайней мере, попробовала.
– Все хорошо, Бен. Я все понимаю.
Но ничего уже не было хорошо. Все было очень плохо. И она ничего не могла с этим поделать.
В течение секунды он стоял и смотрел на нее.
Наклонившись, он откинул волосы с ее лица и завернул непослушный локон ей за ухо.
Затем повернулся и ушел.
Тесс мучила бессонница.
Лежа в постели, она раз за разом прокручивала в голове ту ситуацию, в которой оказались они с Беном.
Весь день они провели, так как будто ничего не случилось, и не было их утреннего разговора.
Но только что-то, все-таки, изменилось.
Она понимала, что Бен не хочет ребенка, или, что более правильно, не позволяет себе его хотеть. Но ей было больно слышать от него такие слова.
Они звучали как будто это… конец.
Было очень трудно не обидеться на него. А ей так хотелось схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть. Потребовать у него, наконец, объяснений, что с ним не так…?
Но это было бы не правильно.
И поэтому она ощущала себя совершенно беспомощной, потому что она сама ничего не могла исправить. Бен должен был сам переступить через себя. Только тогда он будет готов расстаться с прошлым и идти дальше.
Весь вопрос в том – как долго она сможет ждать этого? И будет ли она ждать?
Она уже сделала все, что было в ее силах. Влюбилась в Бена больше, чем должна была.
Теперь настало время запереть свое сердце на замок, а ключ выбросить.
Перевернувшись, она взглянула на часы.
Двенадцать пятнадцать, а она еще не спит. К тому же ее замучила изжога.
Наверное, теплое молоко поможет ей. Мама всегда пила его, когда мучилась от бессонницы.
Поднявшись и натянув на себя халат, Тесс вышла из комнаты и пошла на кухню.
В доме было тихо и темно. Хотя девушке было немного страшновато, она не стала включать свет, чтобы никого не разбудить.
Она считала, что ей хватит нескольких минут, что найти на кухне какую-нибудь чашку, и подогреть в микроволновке молоко.
Когда молоко подогрелось, она взяла в руки горячую чашку и отпила глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14