Она просто немножко поспит, и снова будет готова к знакомству с этим домом.
Полностью раздевшись, она откинула покрывало, и скользнула на чистые шелковистые простыни, укрывшись пушистым одеялом, пахнущим ванилью.
Когда матрас прогнулся под Тесс, у нее появилось ощущение, будто она лежит на пушистом облаке.
Через минуту девушка уже крепко спала.
Приподняв шторы, на окнах своего кабинета, Бен стоял в широкой полосе солнечного света и смотрел на раскинувшийся перед ним старый сад, в котором, казалось, собрались краски мира. И ярко-зеленый цвет травы, и распустившиеся цветы от глубокого оранжевого оттенка, до солнечно-желтого и королевского фиолетового.
Жанетт бы это понравилось. Именно это она и мечтала увидеть, когда они покупали этот дом.
Казалось, если он закроет глаза, то сможет увидеть там ее, играющей с их сыном.
Сейчас ему исполнился бы ровно год. Наверное, он бы уже делал свои первые шаги, говорил бы первые слова.
В его мыслях сын всегда был маленьким темноволосым мальчуганом, со светло-голубыми глазами и яркой улыбкой. И он всегда был счастлив и весел.
Дверь открылась, и, оглянувшись, Бен увидел вошедшую в кабинет миссис Смит.
Как всегда, она спасла его от болезненных воспоминаний.
Он отпустил штору, позволив ей снова закрыться.
– Ваша гостья уже в своей комнате. – Сказала миссис Смит.
– Благодарю вас.
– Вам что-то еще нужно?
– Нет, ничего. Хотя, постойте, есть. Мне нужно, чтобы помогли мне обойти дом и избавиться от всех спиртных напитков.
Она нахмурилась.
– Позвольте узнать, зачем?
– Она настояла на том, что пока она здесь живет, я не возьму в рот ни капли спиртного. Она решила, что я страдаю алкоголизмом.
– И вы позволили ей поверить этому?
– Совсем не имеет значения, чему она верит, главное, чтобы ей здесь было удобно. Так что, пожалуйста, выполните мою просьбу.
И хотя миссис Смит выглядела недовольной, она все же не стала спорить.
– Хочу вам напомнить, что мне совсем не по душе этот ваш договор.
– Я прекрасно это знаю.
Она не любила Жанетт, но они научились ладить вместе. Она защищала его, и считала, что ни одна женщина недостойна, быть рядом с ним.
– Я понимаю, что вы все еще чувствуете себя виноватым, Бен, но это не было вашей ошибкой.
Он не спрашивал ее, что она имела ввиду.
Хоть она никогда ему не говорила, он знал, что она всегда считала Жанетт испорчено и эгоистичной.
Ее карьера только что началась, когда она узнала, что беременна. И перспектива стать матерью ее скорее очень расстроила, чем обрадовала. Она боялась, что это отрицательно скажется на ее карьере киноактрисы. Пару раз она даже говорила об аборте, но к счастью он сумел отговорить ее от этого.
В то время он был уверен, что когда придет время, она будет радоваться материнству. По крайней мере, он на это надеялся.
Потом это уже не имело никакого значения.
– Вы позвонили вашим родителям? – спросила миссис Смит.
Родители
Необходимость объяснять сложившуюся ситуацию своим родителям, была для него еще одной большой проблемой.
Он ничего не знал он них с последнего Дня Благодарения. Но это не означало, что им будет легко все это понять.
– Нет. Еще не звонил.
– Но разве вы не думаете, что должны сообщить им об этом?
– Зачем? Не вижу никакого смысла сообщать им о внуке, которого они никогда не увидят.
Глава четвертая
Бен постучал в двери комнаты Тесс, желая узнать, почему та не спустилась к обеду. И вообще, почему за три с половиной часа, она даже не выглянула из своей комнаты.
Нет, он не просто желал это узнать. Он сильно встревожился.
Если верить миссис Смит весь багаж девушки состоял из двух сумок и нескольких маленьких коробок. Ей не требовалось столько времени, чтобы его распаковать.
Может, с ней что-то случилось? Может, она заболела?
Он стал стучать еще сильней.
– Тесс, ты там? – позвал он ее и дернул за ручку. Дверь оказалась не запертой, и он вошел внутрь.
От преломленных солнечных лучей гостиная была залита розовым светом. Ему всегда нравилась эта цветовая гамма и Тесс, как-то странно соответствовала ей. Была такой же свежей и веселой.
И очень домашней.
Именно так он и чувствовал себя, находясь рядом с Тесс.
Как будто возвращался домой.
Он прошел дальше и прислушался. В комнате было тихо.
– Тесс. – снова позвал он ее, ожидая сердитого ответа. Сарказм в ее голосе убедил бы его, что она в полном порядке. Но в ответ не прозвучало ни звука.
Мрачное предчувствие сжало его горло тяжелой петлей.
Что если она поскользнулась и упала? Что если она ранена?
Не думая о последствиях, он рванул через комнату и резко распахнул двери спальни. Сердце бешено колотилось в его груди. В комнате стоял приглушенный мягкий свет, но Тесс там не было.
Он бросился к ванной, но и там было пусто.
Куда она спряталась? Может, она сбежала? Просто пошутила над ним, сделав вид, что приняла его предложение, а потом сбежала?
Балансируя между гневом и паникой, он вернулся в спальню.
Со стороны кровати раздался приглушенный храп. Только тогда он заметил небольшой дышащий холм из пуховых одеял.
На него нахлынуло такое сильное чувство облегчения, что он чудом удержался на ногах.
Он думал, что она смертельно раненая лежит на полу, а на самом деле она просто спала.
Пригладив свои волосы, он покачал головой.
Нет, он должен научиться держать себя в руках, если хочет выдержать следующие пять месяцев. Он должен перестать постоянно думать о худшем. Она здесь. И ребенок тоже. Они здесь в полной безопасности. А его импульсивность может только отпугнуть ее. Она же его гостья, а не какая-нибудь пленница.
Он хотел, было разбудить ее, чтобы спросить, не хочет ли она что-нибудь поесть, но тут же отклонил эту идею. Несмотря на то, что ему было не по душе, то, что она совсем ничего не ела, видимо сейчас Тесс больше нуждалась в здоровом сне.
Подойдя к балкону, он осторожно задернул тяжелые шторы, чтобы солнечный свет не мешал ей спать.
Здравый смысл говорил ему уйти, прежде чем она проснется и увидит его здесь, но его магнитом тянуло к кровати.
Его тянуло к ней.
И он не мог этому противиться. Как будто кто-то дал ему шанс оберегать сон Тесс и ребенка.
Это была совсем не та ответственность, которую он планировал.
Он хотел только посмотреть на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, хотя по ее спокойному дыханию можно было понять, что все нормально.
Только один взгляд на нее, а потом он уйдет.
Толстый ковер заглушил его шаги, когда он подошел к кровати.
Она лежала под мягким зелено-желтым одеялом и выглядела очень маленькой на этой большой кровати.
И очень уязвимой.
На ее лбу мелкими бисеринками блестели капельки пота, и влажные прядки волос колечками завивались по щеке.
А что если она перегреется и заболеет? В комнате действительно очень жарко.
Он осторожно откинул в сторону тяжелое одеяло.
Тихонько захныкав во сне, Тесс повернулась на спину. Простыня соскользнула с ее влажного тела и его взору предстали дивные изгибы ее тела.
Абсолютно голого тела.
Желание. Быстрое и сильное ударило ему в голову.
Теперь уходи. Ради Бога не трогай ее.
Но она выглядела такой бледной на фоне белоснежной простыни.
А если ей не только жарко? Если она заболела и у нее жар?
– Тесс. – мягко позвал он девушку, не желая испугать ее. Пробормотав что-то бессвязное, она повернула голову на другую сторону. – Тесс, проснись.
Не делай этого , предостерегал он себя, не делай этого. Не смей трогать ее.
Ну, ту часть мозга, которая управляла его правой рукой, по всей видимости, полностью парализовало.
Наклонившись, он прижал к ее лбу тыльную сторону ладони, не уверенный, что он должен при этом почувствовать.
Ее кожа была липкой и прохладной, что, должно быть, было хорошим знаком.
Он должен был сразу же убрать свою руку, но это оказалось выше его сил. Осторожно касаясь ее кожи, он провел пальцами по мягкой щеке девушки. Ему очень нравилось ощущать Тесс – сладкую, почти прозрачную и очень уязвимую.
Ее рот выглядел мягким, словно созданным для поцелуев.
Той ночью в гостинице он не мог оторваться от ее поцелуев. Это походило на наркотик, в котором он нуждался ежесекундно. Когда он проснулся на следующее утро, ее уже не было. Но он мечтал увидеть ее вновь…
Даже теперь, когда Тесс, в конце концов, оказалась рядом, его непреодолимо тянуло к ней.
До Тесс у него было много с амбициозных и честолюбивых женщин, которые были с ним, только из-за его широкий связей в Голливуде и из-за его богатства.
Но ни с одной из них ему не было так хорошо, как с Тесс.
С Тесс все было по настоящему. И он жаждал испытать это снова.
Конечно, теперь это было почти, не возможно, учитывая все их обстоятельства.
Она ждала ребенка, которого он никогда не сможет принять. Даже, несмотря на сильные взаимные чувства, которые они испытывали друг к другу.
Он не мог дать того, чего, безусловно, заслуживали она и ребенок. Он не мог дать им семью. Он не мог полюбить их.
Зачем же он все еще касается ее.
Большим пальцем он провел по ее нижней губе, кожей почувствовав ее тихое дыхание. В нем по нарастающей поползло напряжение, через руку, по груди разгоняя его пульс до бешенной скорости. Когда напряжение достигло его плоти, она стала твердой как камень.
Будь он проклят, если не поцелует эту женщину, которая спокойно спала сейчас перед ним.
Мысль коснуться губами ее губ была почти непреодолимой.
Почти.
Затрепетав, глаза Тесс открылись, и Бен отдернул свою руку.
Пристально посмотрев на него, она сонно улыбнулась.
– Привет.
Проклятье. Как она красива.
– Привет.
Оглядевшись по сторонам, она нахмурилась, будто бы забыв, где находится.
– Что ты делаешь в моей комнате?
Она не рассердилась, хотя имела на это полное право.
И он не смог удержаться от того, чтобы не откинуть назад ее влажные волосы, прилипшие ко лбу.
Что она сделала с ним, что ему так трудно удержать себя в руках?
– Я встревожился, почему ты не спустилась к обеду. Я стучал, но ты не отвечала, и я подумал, что что-то случилось.
Ее глаза все еще затуманенные сном, доверчиво посмотрели на него.
– Что?
Хороший вопрос. Теперь было очевидно, что он слишком остро на все реагировал.
– Не знаю. Я только хотел узнать, что с тобой все в порядке. Я не должен был входить без приглашения. Прости.
Да, он не должен был входить без приглашения . Однако Тесс не могла заставить себя сердиться на него.
Она вспомнила его взгляд полный мучительной боли, когда он рассказал ей о потере сына.
Почему он не скажет ей, что действительно чувствует? Почему не скажет ей, что боится?
Потому что он мужчина, напомнила она себе. А у мужчин нет опыта, говорить о своих чувствах. Особенно у таких мужчин как он. По их мнению, это сделало бы их слабыми.
Но в Бене Адамсе не было ничего слабого. От него исходила сила.
– Я в порядке – прошептала она. – Только слишком устала. В последние дни мне пришлось нелегко.
Бен осторожно заправил ей за ухо упавший на щеку локон. Ему было хорошо вот так сидеть и гладить ее волосы.
И Тесс вместо того, чтобы попросить его выйти из комнаты, только вздохнула и закрыла глаза.
В конце концов, он уже видел ее лежащей в кровати, полностью обнаженной.
– Как хорошо. – Прошептала она. – Ты уже делал так, той ночью, в гостинице.
– Я? – он продолжал гладить ее волос за ухом, опускаясь все ниже к шее.
И это уже становилось не просто хорошо. Все точно так же, как и той ночью . – Ты думал, что я сплю. Но я только притворялась.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Может быть, потому что боялась, что если открою глаза, ты попросишь меня уйти. А тогда я была еще не готова это сделать.
– Почему ты это сделала? – Он перестал ее гладить, и она посмотрела на него. Его глаза стали почти… Печальными. – Почему ты ушла тогда?
– А разве была какая-нибудь причина, чтобы я осталась?
– Скажи мне сама. – Ответил он.
Он хотел, чтобы она сказала, что поверила ему тогда? Но что это теперь изменит?
– Ты не можешь отрицать, что из этого все равно ничего бы не вышло. Даже если бы я осталась тогда. Даже если бы мы влюбились в друг друга. А через месяц или чуть позже я бы сообщила тебе, что беременна. Ты был бы счастлив от этого? Ты бы захотел этого ребенка больше, чем хочешь теперь?
Он молчал, но в его глазах она могла увидеть ответ на свой вопрос.
Это ничего бы не изменило.
– Не то чтобы я не хотел этого. Просто… Это выше моих сил.
Как много печали в его глазах. Как много сомнения. Но если он хочет жить, он должен научиться прощать себя.
Повернувшись в его сторону, она приподнялась на локте, подоткнув вокруг себя простыни.
– Бен, несчастья случаются и с хорошими людьми. Мы не в силах контролировать это. Это – не наши ошибки.
– И что с того, что мы не в силах контролировать несчастья? Кого еще мы можем в них обвинить?
Увидев его таким грустным и ранимым, она испытала странные чувства, которые не хотела к нему испытывать.
Последний раз, когда она испытывала подобные чувства, они забрали у нее все силы. И она не хотела, чтобы это повторилось.
Если бы она работала в армии спасения.… В прошлом она много раз помогала людям. И никто не мог ее обвинить в том, что она черствая.
Конечно, она могла попросить у Бена денег, на разные нужды, не секунды не сомневаясь, что он исполнит все ее просьбы.
Она знала, что может сделать с мужчиной чувство вины. И другая бы женщина обязательно воспользовалась бы ситуацией в своих интересах.
Но не она.
К счастью для него у нее была советь.
Бен и так сделал для нее слишком много. И один Бог знает, как она будет расплачиваться с ним.
Дверь в гостиную открылась, и Тесс недоуменно посмотрела в ту сторону.
Кто это может быть? Может это Бен, который пришел, чтобы проводить ее на экскурсию по дому?
А может, он пришел проверить, жива ли она еще…
Услышав у дверей спальни возню, она села на кровати.
Кто бы это ни был, он не хочет ее потревожить.
И тут до нее донесся запах жареного бекона. Ее желудок заурчал, а рот быстро наполнился слюной.
Выползя из кровати и накинув на себя одежду, она последовала в гостиную, откуда доносился этот чудесный запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14