- Балда, наоборот, повезло, - прошептал Андрей.
Он кивнул другу, и первым вошел в комнату.
Серега с дурацкой улыбочкой на лице втиснулся вслед за ним. В присутственных местах его рваные джинсы и грязные башмаки выглядели как-то слишком уж заметно, неуместно, и Толстый всякий раз чувствовал неодолимое желание как можно скорее отсюда смыться на вольную волю.
- Нет, все же не повезло, - вздохнул Толстый, шмыгнув носом. - Судя по всему, торты и пирожные делают совсем в другом месте...А я думал, здесь же где-нибудь и кондитерский цех рядом, можно было бы сходить и на экскурсию.
Но Андрей уже не обращал внимания на недовольное ворчание своего спутника. Он замер посередине комнатки в позе ищейки, и принялся озираться по сторонам - словно бы собирался съесть, втянуть в себя, как пылесос, каждую лежащую на столе папку, ручку, кнопку и скрепку. По крайней мере, он таким образом затягивал окружающие предметы в свою необыкновенную память.
В такие моменты ему лучше всего не мешать, не попадаться под руку это Серега хорошо знал по личному опыту.
В приемной было достаточно тесно, зато в углу стоял небольшой, красный диванчик. Очень даже на вид уютный, почти что домашний.
Чтобы не мешать другу "производить первоначальный сбор информации", Серега присел на диван, и с удовольствием вытянул ноги.
Кажется, при этом он очень сильно взбрыкнул одной ногой, потому что от кроссовки тут же отвалился большой комок грязи, и упал на блестящий, паркетный пол.
Серега несколько смутился, и начал быстренько загонять комок под стул, чтобы он не валялся на самом видном месте, но при этом неловко задел дверь, ведущую в соседний кабинет, и она слегка приоткрылась.
К счастью, без скрипа - лишь образовалась небольшая щель.
Судя по табличке, дверь вела в директорский кабинет.
"Панченко Михаил Михайлович, генеральный директор", - вот что было написано на этой хорошо смазанной двери с блестящей, словно позолоченной ручкой.
С того места на диване, где скромно пристроился Серега, ему теперь был виден угол массивного директорского стола, и чья-то тонкая нога в мужском светло-кремовом ботинке и желтом носке. И нога эта все время напряженно, нервно покачивалась на весу, можно сказать - нервно дрыгалась.
Серега посмотрел на свою ногу: нет, его нога, хоть и в черном от грязи носке, вела себя все же гораздо спокойнее, умнее.
Ее не беспокоила ни большая дыра в подошве кроссовки, ни необходимость весь день таскаться по городу - ровным счетом ничего.
Серега незаметно начал думать о том, до чего все же хорошими, послушными были его ноги - что одна, что другая. Не то что у той взвинченной личности, которая сейчас находилась в директорском кабинете.
Тем временем Андрей достал из кармана свой заветный блокнот, и принялся делать в нем какие-то пометки.
Неожиданно из коридора в приемную заглянула голова с густой, черной бородой, и на некоторое время недоуменно повисла в воздухе, в дверном проеме.
На секретарскую эта голова была мало похожа - скорее, на пиратскую, из какого-то мультфильма.
Видимо, присутствие в комнате незнакомых детей стало для головы такой неожиданностью, что бородач уставился на мальчишек с таким обалдевшим видом, словно перед ним были инопланетяне. И при этом начал жевать свои усы.
Серега непроизвольно провел себя по волосам: а вдруг его голова за это время и впрямь сделалась квадратной, или из темечка каким-то образом сумели пробиться антенны? Да нет - вроде бы все с его головой было в порядке.
И с ногами, и с головой - пока что они его не подводили.
- Вы чего тут? - хрипло поинтересовался Пират.
- Мы к Тамаре Федоровне, по личным вопросам, - вежливо ответил Андрей, пряча за спину блокнот.
Бородач больше не сказал ни слова, и также загадочно исчез, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Серега улыбнулся (запахло приключениями!), и снова перевел глаза на щель в кабинет Михаила Михайловича. Про себя он уже начал называть его по-свойски - Мих-Мих, и...замер от неожиданности.
Теперь на углу стола лежали пачки денег.
Ошибки, что это именно деньги, быть не могло - чья-то тонкая рука подняла одну из пачек, покрутила в воздухе, и убрала куда-то в другое место.
Потом - вторую, третью...
Сереге было хорошо видно, что при этом нога в кремовом ботинке сразу же перестала дрыгаться, и замерла в странной, неестественной позе, как будто её на время парализовало.
При этом, из кабинета Мих-Миха по-прежнему не доносилось ни звука находящиеся там люди то ли разговаривали на пальцах, как глухонемые, то ли вообще молчали.
Серега округлил глаза, и пальцем подозвал Тонкого, чтобы он тоже по достоинству смог оценить удивительную картину - на углу стола оставалась последняя внушительная пачка "мани-мани".
Но тот не успел сделать и шага в сторону дивана, как в приемную фурией ворвалась седая, запыхавшаяся старушка, а следом за ней вошел юноша приятной наружности, похожий на какого-то знаменитого киноактера, прямо-таки голивудский красавец на вид.
- Кто такие? Вы чего здесь делаете? Куда? Зачем? - то ли зашептала, то ли зашипела, то ли засвистела старушка, борясь с отдышкой.
Видимо, ей пришлось проделать приличное расстояние по лестницам.
Она была возмущена непрошеным вторжением на её территорию чужих людей, но выражала это возмущение свистящим шепотом, то и дело косясь на дверь Мих-Миха.
Привычным движением она плотно закрыла дверь в директорский кабинет, и некоторое время даже постояла перед ней в воинственной позе, показывая, что ни за что не пропустит сюда ни одного бездельника, и готова стоять за директорское спокойствие до конца.
Но, похоже, от старости у неё не было сил и просто так стоять, на ногах, и старушка рухнула на свое секретарское место, с подозрением оглядывая вещи на столе.
Не пропало ли, случаем, чего в её отсутствие?
Голивудский молодой человек тем временем взял телефонную трубку, подошел к окну и демонстративно повернулся ко всей компании спиной.
Разговаривая по телефону, он все время глядел окно, и время от времени повторял одно и тоже: "О, кей! О, кей! О, кей!"
И после небольшой паузы снова: "О, кей! О, кей! О, кей!"
Как попугай заморский, с красивым, ярким оперением.
- Кто? Кто вас сюда пустил? - снова свистящим шепотом повторила старушка, продолжая оглядываться по сторонам с хозяйской зоркостью. - Что это ещё за безобразие?
- Здесь было открыто. Мы сами. По делу, - ответил за двоих Андрей. - А что тут такого?
- Что...что...Могли бы подождать и перед дверью, пока я разыскивала Михаила Васильевича. По телефону сказали - срочно, прямо сию минуту... Ну, и что...что вам тут надо?
Секретарша произносила "что?", а получалось какое - то шипение ш-ш-ш-ш...
"Старая змея, - подумал про себя Серега. - Плюющаяся кобра. С такой, пожалуй, поговоришь перекрестным способом."
Маленькая головка секретарши с редкими, седыми волосами, черный костюм в красную крапинку, и холодный, злобный взгляд сильно намекали на подобное свойство. Да и лет ей на вид примерно было - сто пятьдесят, или уже двести.
Но Андрей, как видно, не боялся ни змей, ни людей - в нем жила убежденность, что все живое вокруг можно победить исключительно силой разума.
Для него секретарша была объектом для получения нужной информации, только и всего.
- Дело в том, что мы хотели бы устроиться на работу в вашу фирму, и пришли поговорить на эту тему с руководством, - заявил Тонкий с достоинством, и даже сделав в сторону "кобры" Тамары Федоровны легкий, изящный поклон.
А потом присел на краешек стула, как деловой человек, положив ногу на ногу, а на коленку - свой блокнот в переплете из натуральной кожи.
Старушка поглядела на него совершенно непонимающими глазами.
- Что-что? - прошипела она. - Чего-чего? На какую ещё работу?
- На обыкновенную. В вашу фирму. У нас имеются интересные предложения, которые хотелось бы обсудить на уровне руководства.
Серега посмотрел на друга с восхищением.
Надо же, и где он только успел нахвататься таких умных слов?
Не иначе, как у своего папочки.
Старушка беспомощно оглянулась вокруг, словно призывая, чтобы и стены, и все книжные полки, и комнатные цветы, тоже услышали такую несусветную чушь, и разделили её недоумение.
Но потом наткнулась взглядом на спину молодого человека, который по-прежнему твердил в трубку свое "О, кей!", и снова уставилась на Андрея.
- Все шутите, шутники-бездельники? Людей от дел отвлекаете? Потом, потом, мне сейчас некогда, - наконец, махнула она в сторону мальчишек слабой рукой. - А то я уже и забыла, что должна сделать.
- Я нисколько не шучу, - строго сдвинул брови Тонкий.
- Сколько же вам лет, мальчики? - спросила секретарша жалобно. - Не пойму - чего, чего вы вообще от меня хотите?
- Двенадцать. Почти. Но не в этом дело, - твердо ответил Андрей.
- Чушь, чушь, мне сейчас некогда, - снова прошептала старушка, сверкнув металлическим зубом.
Серега нисколько не удивился, если бы узнал, что этот зуб у неё ядовитый, специально, чтобы кого-нибудь прокусывать.
- ...Дело в том, Тамара Федоровна, - заговорил Андрей в своей спокойной и несколько занудной манере - он почти всегда так разговаривал со взрослыми, и особенно с учителями.
Терпеливо, как с дурачками.
- ...Дело в том, что мы хотели бы вам предложить совместное сотрудничество в сфере рекламных услуг. Сейчас многие фирмы используют детей в рекламных целях, а фирме с вашим названием это особенно нужно. Например, во время презентации. У вас ведь как раз на днях будет проходить презентация магазина. Мы, например, могли бы раздавать конфеты, или помогать в проведении других акций - причем, за достаточно скромное вознаграждение. Да мало ли... Сейчас в любой приличной фирме без детей ни один праздник не обходится, а мы в этом деле уже - специалисты, имеем хороший опыт. В свое время мы помогали в проведении презентаций и рекламных компаний таким крупным фирмам, как "Леда", "Максимум", "Сентябрь"...
Андрей для убедительности даже заглянул в блокнот.
Хотя Серега знал, что у него там ничего такого точно не написано.
Его друг врал, врал безбожно - но при этом как высокопрофессионально и убедительно - заслушаться можно!
- Погоди, погоди, но откуда ты знаешь мое имя? - перебила его вдруг старушка на полуслове.
- На двери написано. Это же азбука - обращаться к взрослым по имени-отчеству. У меня на имена хорошая память, Тамара Федоровна.
Андрей теперь подавлял сопротивление "противника" имиджем воспитанного пай-мальчика, и, надо сказать, с неплохим результатом.
Тамара Федоровна заметно смягчилась, и уже глядела все-таки не такой змеюкой.
Удивительно все же, как безотказно действует на взрослых вдохновенное вранье!
- Скажи, кто тебя сюда направил, мальчик? Может быть, я знакома с твоими родителями? Но что-то я тебя не помню. Честно говоря, у меня с памятью как раз не очень...
- Нет, Тамара Федоровна, мы сами. Сейчас такое время, что нужно самим зарабатывать себе на учебники, на пирожки, и ещё родителям помогать...
- Ой! - вдруг испуганно выдохнула секретарша.
Потому что пока Андрей давил теперь на жалость, дверь директорского кабинета открылась, и оттуда быстро вышел, почти что выскочил длинный и худой мужчина в костюме кремового цвета и таких же ботинках.
Он проскочил через приемную так стремительно, ни на кого не глядя, что никто из мальчишек не успел толком разглядеть его внешности. Серега растерянным взглядом лишь проводил до двери знакомые ботинки.
- Ой, - повторила секретарша. - Но к Михаилу Михайловичу все равно по таким вопросам нельзя. Майкл Васильевич, это ведь по вашу душу, вы с ними и разбирайтесь, если хотите. А хозяин сегодня никого не велел к нему пока пускать.
Молодой человек наконец-то положил телефонную трубку, обернулся, и тут же одарил присутствующих лучезарным взглядом.
Так смотрят счастливчики с рекламных плакатов, которым посчастливилось задаром пожевать жвачку "Орбит без сахара", или в отличие от остальных недотеп выбрать самый правильный, надежный банк.
- О, кей, но меня-то хозяин всегда примет, в порядке исключения, сказал он непринужденно. - В любое время дня и ночи. Директор сказал, что все вопросы, касающиеся презентации магазина, проходят сейчас в фирме под номером один, и разрешил будить его даже среди ночи. Хотя надеюсь, что до этого дело все-таки не дойдет. И прошу вас, милейшая Тамара Федоровна - не называйте меня Майклом Васильевичем. Лучше всего - Майкл, просто Майкл. Или на крайний случай - Михаил Васильевич. А то какая-то получается абракадабра. О, кей?
- Кей, кей, - смущенно кивнула укрощенная, поникшая "кобра". - Ну вот, опять все перезабыла...
Рекламный парень строго посмотрел на старушку, сделал выразительную паузу, и затем обратился к детям:
- Разумеется, милейшая Тамара Федоровна, я с первой же минуты догадался, что эти кадры пришли по мою честь. Просто не мог сразу же отвлечься от важного разговора. Но кое-что я слышал даже спиной. Не знаю, мальчики, кто вас надоумил к нам прийти. Впрочем, это как раз не важно. Неужто сами? Тем лучше, но идея - на все сто...
Андрей удивленно завертел в разные сторону головой. Дело в том, что Майкл произносил эти слова, не обращая внимания на детей, а неотрывно глядя в зеркало, висящее в приемной, и незаметно поправляя на голове и без того безукоризненно гладкую прическу.
- Я только хотел сказать... - начал было Андрей.
Но Майкл властно его перебил, оглянулся, и взглянул куда-то поверх головы:
- Не надо. Вот ты! Да, ты - иди-ка сюда. Ты, мальчик, мне точно можешь пригодиться.
И Майкл достаточно бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Сереги, задумчиво притихшего на мягком диванчике.
Пока Андрей отдувался за двоих, и проводил "первоначальный сбор информации", Серега пытался представить, сколько в пачках могло быть денег, если вообразить, что они состояли сплошь из сторублевых банкнот. А если из стодолларовых?
А из пятисотдолларовых? А тысяча...
Майкл прервал его размышления на самом интересном месте.
- Я? А чего - я? - удивился Сергей.
- Очень, очень даже выигрышная внешность, - воскликнул между тем Майкл с воодушевлением, обращаясь к своему отражению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20