Шэрон Де Вита: «Я тебя никогда не обижу!»

Шэрон Де Вита
Я тебя никогда не обижу!



OCR Anita
«Я тебя никогда не обижу!»: Радуга; Москва; 1999

ISBN 5-05-004804-4 Аннотация После гибели мужа-полицейского Джоанна осталась совсем одна – никого на всем белом свете… Да еще эта неуверенность в завтрашнем дне – ведь она ждет ребенка!Единственный, кто заботится о ней, – это лейтенант полиции Майкл Салливан. Наверняка лишь потому, что дал обещание умирающему напарнику. А Джоанна не хочет никому быть обязанной… Тем более Майклу! Шарон Да ВитаЯ тебя никогда не обижу ПРОЛОГ Полуостров Дингл. Графство Кэрри, Ирландия Боже, он вот-вот потеряет ту единственную, которую любил.В отчаянии стоял он на вершине зубчатых скал, глядя на пенящиеся воды Куменула. Ночь опустилась мгновенно. Будто нетерпеливые руки любовника, стремительной, пылкой лаской темнота окутала бесплодные окрестности. Море не спеша катило свои волны к берегу. Мягкий шлепающий звук отдавался эхом в темноте – словно море наигрывало печальную мелодию, вторя его настроению…Она никогда не будет ему принадлежать!Он помотал головой, не в силах поверить. Но это было так – сегодня на Ярмарке Эльфов она обручилась с другим.Перед глазами стояла потрясшая его картина: Сваха берет руку девушки и отдает ее другому мужчине, раз и навсегда решая их судьбу.Его сердце разбито…Он с горечью думал о планах, которые они строили. С детских лет они знали, что созданы друг для друга. Эта девушка стала частью его самого, его душой.Он понял это в тот момент, когда впервые увидел ее. Огненно-рыжие волосы, искрящиеся зеленые глаза, красиво очерченные губы… Один лишь взгляд – и его трепещущее сердце было отдано ей навеки.Он знал, что никогда не будет – не сможет! – любить другую.Его мысли вернулись к планам, которые они строили в ночной тиши на этих зубчатых скалах. Крепко сжимая друг друга в объятиях, шептали о любви, о своем будущем, своих сыновьях. Жизнь, о которой они мечтали, мечты, которые сплетались сами собой, планы, порожденные любовью… планы на будущее, их общее будущее!Он вспомнил о колыбели, которую так тщательно мастерил. Резная, очень красивая, она должна была стать свадебным подарком – знаком его любви. Он сделал ее для сильных, рослых сыновей, которыми она осчастливит его. Сыновей, которым он даст свое имя и у которых однажды появятся свои сыновья. И у тех будет своя судьба и своя настоящая любовь.Колыбель должна была стать нитью, связующей поколения. Она переходила бы к тому, кто обретал свою большую любовь. Напоминала бы о предшествующих поколениях, о великой любви, частью которой являются потомки, о памяти и традициях, веками свято хранившихся кланом Салливанов.Увы… теперь оказалось, что все напрасно!В отчаянии он сжал кулаки и тяжело вздохнул. Остается лишь швырнуть колыбель в это пенящееся море – пусть прекрасное гладкое дерево вдребезги разобьется о скалы. Так же, как разбилось его сердце!Молли никогда не будет принадлежать ему.Нет!Он тряхнул головой. Невозможно смириться с этой мыслью!Принялся моросить холодный злой дождь, смешивая свои капли с его слезами. Сердце разрывалось от боли: другой любви ему не суждено пережить. Все кончено…Для него существует только Молли.В бессильной ярости он сжал зубы – а как же его самолюбие, гордость?Ведь он Салливан, один из шести братьев. Гордый, могущественный клан – никто из них не сдавался без боя. Они учились бороться за то, что принадлежало им по праву, ни разу не запятнав ни свое имя, ни честь семьи.Нельзя спокойно наблюдать за гибелью любви! Без Молли жизнь потеряла бы всякий смысл.Сдаться?! Ну нет – он не знает такого слова! Не позволит Молли выйти замуж за другого – каково бы ни было решение ее клана.Полный решимости, он подставил лицо дождю и свежему ветру.В нем хватало и темперамента, и здравого смысла. Ясно, что теперь понадобится и то, и другое, – необходимо все тщательно обдумать и спланировать. От этого зависит будущее – их будущее. И будущее всего клана Салливанов.Он вновь подумал о колыбели, и решимость вдруг наполнила его. Кулаки снова сжались.Еще есть время, еще не все потеряно. Помолвка назначена на утро. В его распоряжении несколько часов, кто знает, возможно…Улыбнувшись, он отвернулся от пенящегося моря. Он уже знает, что делать.В его руках жизнь его и Молли. В его руках судьба всего клана. ГЛАВА ПЕРВАЯ Джоанна Грэйс была определенно, несомненно, явно… беременна. Почти шесть месяцев. Это знали все ее соседи по необычайно дружному району Логэн-Сквер в западной части Чикаго.С тех пор как четыре месяца назад полицейский Брайан, ее муж, был убит при исполнении служебных обязанностей, за ней взялась присматривать вся округа. Причем никто и не подумал поинтересоваться ее мнением на этот счет. Не то чтобы Джоанна была неблагодарной. Сирота, а теперь еще и вдова, она наслаждалась ощущением принадлежности к некоему кругу. Это было совершенно новое и очень приятное чувство. Но порой чуть-чуть угнетало.Джоанна очень быстро разобралась, что есть желание помочь, а что – откровенное любопытство. Но этого, к сожалению, вовсе не различала миссис О'Бэньон, хозяйка дома, тоже вдова полицейского. И теперь Джоанна чувствовала, что ее вот-вот поймают на месте преступления.Перекладывая сумку с продуктами в другую руку, чтобы достать ключи, Джоанна рассеянно помахала хозяйке. Если бы только миссис О'Бэньон знала, до чего похожа на поросенка Хрюшу, когда вот так прижимает нос к оконному стеклу…– Доброе утро, миссис О'Бэньон, – поздоровалась Джоанна. Пришлось улыбнуться, хотя на самом деле ей хотелось заскрежетать зубами. Разумеется, не пройдет и двадцати секунд, как хозяйка сядет на телефон и примется оповещать всех и каждого, что бедная Джоанна – в ее-то положении! – снова «волокла» сумку с продуктами.Неудивительно, что уровень преступности в этом районе такой низкий, подумала Джоанна, продолжая копаться в кармане в поисках ключей. Дело не только в том, что 14-й районный полицейский участок находится всего в трех кварталах отсюда. Просто преступники наверняка наслышаны о любопытном пятачке миссис О'Бэньон. Пожилая вдова противостояла преступности гораздо лучше, чем все рыщущие по району полицейские, вместе взятые.Джоанна наконец нащупала ключи и облегченно вздохнула. Может быть, она еще успеет подняться в дом, пока миссис О'Бэньон не вызвала подкрепление. Неужели же Джоанна стала бы рисковать ребенком. Он значил для нее все на этом свете. В сущности, только он один и был у нее в жизни – единственная ее собственность. Но вряд ли банка сладкой водички, дюжина яиц, кусок сыра и еще пара предметов туалета – такая уж опасная тяжесть. Однако наверяка у миссис О'Бэньон на этот счет особое мнение.Джоанна бросила озабоченный взгляд на лестницу, вспоминая, как совсем недавно играючи, даже не задумываясь над своими движениями, скакала по ней через две ступеньки. Взглянув на свой живот, она поморщилась. Теперь ступеньки за ним едва видны. И мечтать нечего о чем-то, кроме черепашьих шагов.Снова переложив сумку в другую руку, Джоанна ухватилась за перила и стала медленно подниматься. Свежий мартовский ветер овевал ее, теребя длинные светлые волосы. Перед выходом она собиралась связать их в конский хвост, чтобы не мешали, но не хватило терпения. Именно сейчас, во время беременности, она стала ужасно нетерпеливой. Любая мелочь мгновенно выводила ее из себя.У крыльца с визгом затормозила, едва не въехав на тротуар, полицейская машина.Черт! Опять попалась! Молча проклиная миссис О'Бэньон, Джоанна хотела было скрыться, но вспомнила о своем положении. Пройдет еще не один месяц, пока она снова сможет бегать.Джоанна вздохнула и, не оборачиваясь, замерла на ступеньках. Оборачиваться было незачем. Она знала только одного человека, который позволял себе такие штуки. Затаив дыхание, она ждала неминуемого взрыва.– Джоанна Грэйс, ты что это себе позволяешь? – пророкотал низкий мужественный голос лейтенанта Майкла Салливана.Джоанна не могла удержаться от улыбки. Снова этот «голос для плохих мальчиков». Ну, Джоанну-то им не испугаешь, ее все это лишь забавляло. Впрочем, Майклу это знать не обязательно – мужское самолюбие…Бедный Майкл! Джоанна раздраженно вздохнула. Даже с закрытыми глазами она могла бы поклясться, что он стоит сейчас посреди тротуара. Учитывая его комплекцию, скорее следовало бы сказать – перекрывает движение на тротуаре. Руки в боки, ноги расставлены. Человек, крепко стоящий на земле. Черная кожаная куртка, без сомнения, расстегнута, черные волосы развеваются по ветру, темные брови грозно сведены над кристально чистыми голубыми глазами, всегда темневшими, если Майкл был обеспокоен или взволнован. Угрожающая мина на красивом лице – лице, которое, по мнению Джоанны, любая здравомыслящая женщина сочтет слишком красивым. Умная женщина мгновенно почувствует, что ей грозит опасность, причем опасность немалая. По собственному опыту Джоанна знала, что мужчины вроде Майкла действительно небезопасны.– Привет, Майкл, – произнесла она, наконец обернувшись. Ну конечно, все так, как она себе представила. Попробуй какой-нибудь другой мужчина так заговорить с ней, она бы, вне всякого сомнения, нашлась что ответить, но это был Майкл. Последний напарник ее мужа, ее друг и добровольный ангел-хранитель с того самого дня, когда Джоанна стала вдовой. Тот факт, что она вовсе не нуждалась в ангеле-хранителе, вовсе не смущал Майкла. Из-за этого на протяжении последних нескольких месяцев между ними не раз возникали недоразумения.Длинноногий Майкл в мгновение ока преодолел разделявшие их ступеньки.– Джоанна! – Он раздраженно вздохнул и потянулся за ее сумкой.Она заупрямилась и не выпустила сумку из рук. Самостоятельность была ее самым большим сокровищем, и Джоанна цепко за нее держалась. Возможно, потому, что иногда чувствовала – больше у нее нет ничего. В нынешнем своем неустойчивом положении – и физически, и эмоционально, – ей претила сама мысль о том, что она невольно может стать зависимой от кого бы то ни было. Особенно от Майкла. Чего проще – ведь он так благороден! Но этого ни за что нельзя допустить…– Майкл… – Теперь пришла ее очередь раздраженно вздохнуть. Она и не подумала сдерживаться, благо беременность служила прекрасным оправданием раздражительности. – Я же тебе сказала! Я в состоянии сама добраться до дому! И вообще о себе позаботиться!Что-то в интонации Джоанны заставило Майкла пристально взглянуть на нее. Последние четыре месяца они часто возвращались к этой теме…Джоанна не была грубой или неблагодарной. Просто у нее был собственный горький опыт. За исключением короткого замужества, большую часть своей жизни она прожила в одиночестве. И именно одиночество научило ее избегать любой зависимости, а короткий брак лишь укрепил в этом убеждении. Любой шаг в сторону вел к боли и разбитому сердцу. Она достаточно хлебнула горя.Тихо вздохнув – уже в который раз! – Майкл сделал вид, что не слышит. Ясно, кажется, что она способна сама о себе позаботиться. Женщина без семьи, без мужа… Как ни кинь – одна во всем мире. А тут еще беременность…Нет, Джоанне необходим ангел-хранитель. Майклу казалось, что она и сама понимала это, но упрямо отказывалась признать. Упорно цеплялась за независимость, будто за спасительную соломинку, наотрез отказываясь попросить кого-то о помощи – особенно его.В последние месяцы причины такого поведения всерьез заинтересовали Майкла. «Что, – спрашивал он себя, – заставляет Джоанну быть такой настороженной? Почему она так упрямо не хочет ни от кого зависеть – и меньше всего от меня?» Женщины, которых он встречал прежде, реагировали по-другому. Майкл был почти оскорблен в своих лучших чувствах.– Джоанна, сколько раз тебе говорить, что, если тебе что-то нужно, я к твоим услугам?! – Майкл издал еще один вздох отчаяния, незаметно оглядывая улицу. Посмотрев в одну, потом в другую сторону, он остановил свой внимательный взгляд на Джоанне, а на лице появилось сосредоточенное и встревоженное выражение.Сноп солнечного света упал на ее волосы, и они засияли, словно позолоченные. Как хотелось Майклу дотронуться до них! Боясь не устоять перед искушением, он на всякий случай сунул руки в карманы.Странно, он обнаружил, что замечает все связанные с Джоанной мелочи. Как вспыхивают ее голубые глаза, когда Джоанна смеется. Или как на них словно опускается пелена настороженности, когда она бывает встревожена.Усилием воли Майкл заставил себя вернуться к предмету разговора.– Ты же знаешь: даже если меня нет поблизости, Дэнни или Патрик примчатся в мгновение ока, – продолжал он. – Кто-то из нас всегда патрулирует окрестности. А если и нет, звони в паб – мама обязательно найдет кого-нибудь. – Майкл обеспокоенно покачал головой. – Если только Папа узнает, что ты снова сама таскала сумки, мне головы не сносить!Джоанна не удержалась и улыбнулась. Семья Салливан, как и их паб, была легендой этого района. Когда отец Майкла, Джок, был убит при исполнении служебного долга, его место занял старший сын. Он взял на себя ответственность не только за овдовевшую мать, Мэйв, и постаревшего дедушку, нежно называемого Папой, но и за двух младших братьев, Дэнни и Патрика, а также занялся легендарным пабом Салливанов, который насчитывал уже полвека.Салливаны были большой, дружной и шумной семьей. Они дрались, спорили, ссорились, но стоило кому-нибудь встать между ними, как члены семьи горой поднимались друг за друга. Салливаны были как раз такой семьей, о которой всегда мечтала Джоанна.И вновь отозвалась в ней старая боль – и Джоанна инстинктивно коснулась рукой живота. Думая о семье Майкла, она порой ощущала болезненное, отчаянное одиночество. Одиночество, которое она, казалось бы, преодолела много лет назад. Неприятно было сознавать, что на самом деле оно так и осталось в ней. Быть может, виной тому беременность и прочие обстоятельства? Во всяком случае, те прежние чувства, та тоска все больше давали о себе знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19