– Неужели я вам ничего не рассказывала? – извиняющимся тоном спросила она. – Тогда позвольте мне исправиться и рассказать сейчас. Я сегодня осмелела и приехала к вам потому, что моя подруга и ее маленький сын попали в беду… а вовсе не из-за того, о чем вы подумали в силу своего высокомерия и раздутого самомнения. Спокойной ночи, – холодно бросила она и направилась к двери.– Все это выглядит ребяческой уловкой… но вам не удастся сбить меня с толку. Не уходите, давайте поделимся с вашей бабушкой нашей радостной новостью.Элизабет сверкнула на него потемневшими от гнева глазами, но он приближался, и вскоре его могучая фигура нависла над ее хрупкой фигуркой.– Вы должны быть честной до конца, моя дорогая, и тогда можете всегда рассчитывать на мою поддержку, – с показной беззаботностью проговорил он, но лицо у него было неподвижно, как маска.– Я передумала, – ответила она, с неприязнью взглянув на него, – так что бабушке сообщать нечего. Сегодня не произошло ничего такого, что заслуживало бы ее внимания. К тому же вы неправильно истолковали цель моего приезда к вам. Извините, что отняла у вас столько времени.– Я был рад вашему приезду. И теперь, когда мы решили пожениться, было бы неуважением к вам, моей невесте, жалеть о времени, которое я уделил вам, Элизабет. Я также готов помочь вам в других делах, с которыми вам трудно справиться самой.Эдвина стала прислушиваться, так как Росс говорил очень тихо. Неожиданно лицо у нее расплылось в восторженной улыбке.– Вы сказали «пожениться»?! Элизабет, ты согласилась?! – нетерпеливо спрашивала она то внучку, то виконта.Элизабет не выдержала пристального взгляда зеленовато-карих глаз и стала рассматривать ковер у себя под ногами.– Дорогая, так ты согласна выйти замуж за виконта? – потребовала ответа бабушка.Наступило тягостное молчание. Наконец, с трудом преодолев внутренний разлад, Элизабет тихо проговорила:– Да.Эдвина, казалось, не заметила, с каким трудом далось ее внучке это «да», и пришла в неописуемый восторг.– О, это замечательно! Это самая радостная новость в моей жизни! – Она бросилась обнимать внучку.Росс наблюдал за этой трогательной сценой со смешанным чувством грусти и удовлетворения. Когда Эдвина вышла, чтобы дать указание дворецкому принести бокалы и шампанское, он подошел к Элизабет. Взяв ее за руки, он поцеловал сначала одну, потом другую руку.С минуту он смотрел на нее, и Элизабет на мгновение показалось, что в его взгляде промелькнули нежность и доброта. Росс выглядел очень довольным. Без сомнения, он уже поздравил себя с победой: получил ее состояние и жену в придачу. Вероятно, он уже решил отвезти ее в свое поместье в Кенте, а сам вернется в Лондон, где будет просаживать ее деньги. Элизабет прикусила дрожащую нижнюю губу.Росс сжал ей пальцы и привлек к себе. Они стояли так близко, что она чувствовала, как от его дыхания у нее колышутся волосы на темени.– Все будет хорошо, Элизабет, поверьте. – Внезапно он отпустил ее и, обратившись к Эдвине, проговорил: – Миссис Сэмпсон, если вы не возражаете, мы сегодня не будем отмечать это событие, так как день выдался на редкость утомительным для каждого из нас. Я уверен, вы тоже очень устали. – У дверей он вежливо поклонился обеим дамам. – Если мне завтра ничто не помешает, я приеду, чтобы обсудить детали бракосочетания. Заодно обсудим, чем помочь вашей подруге, Элизабет. И еще вот что. Завтра приезжают из Корнуолла моя мать, старший брат и наши близкие друзья. Я сочту за честь, если вы согласитесь отужинать с нами в один из ближайших вечеров. Если вы не против, я помещу объявление о нашем сегодняшнем обручении в «Таймс».– Замечательно! – воскликнула бабушка.– А вы, Элизабет, что скажете? – тихо спросил Росс свою невесту.– Разумеется, я вынуждена согласиться. К тому же мне очень бы хотелось ознакомиться с вашей родословной, – ответила она с неприязнью человека, горько сознающего свое поражение.– Я никогда не думала, что ты можешь быть такой грубой! – выговаривала бабушка внучке на другой день за завтраком.– Мы с виконтом Стрэттоном уже привыкли обмениваться подобными любезностями, – с усмешкой отозвалась Элизабет. – Уверяю тебя, что это обручение ни к чему хорошему не приведет. Напрасно ты вмешалась в мою личную жизнь. Теперь мне остается только надеяться, что виконт одумается и расторгнет вчерашнюю помолвку.– Непохоже, чтобы он пошел на это, – возразила Эдвина, жуя поджаренный хлеб с вареньем.– Еще бы! Кто откажется от таких денег! – насмешливо заметила Элизабет. – Вот увидишь, за такие деньги он будет терпеливо сносить любые мои выходки.– Смею тебе заметить, Элизабет, что виконт женился бы на тебе в любом случае – вернула бы я ему долг или нет.– Я ухожу, – сказала Элизабет и чмокнула бабушку в пухлую щеку. – Софи хочет подобрать материал на платье. Мы договорились, что нас будет сопровождать Эванджелина – она любит кататься в карете и ездить по магазинам.– Ты забыла, что во второй половине дня приедет Росс? Он даже прислал слугу с подтверждением, что будет у нас в три часа дня. Обязательно возвращайся к этому времени, – строго заметила Эдвина.– Я ничего никому не должна. Тем более наблюдать, как будут торговаться, за сколько меня продать. – Его надо с первых же дней научить, как вести себя с дочерью маркиза, решила она и, гордо вскинув подбородок, вышла из комнаты.Карие глаза Софи стали круглыми от удивления. Неожиданная новость потрясла ее до глубины души.– Виконт Стрэттон сделал тебе предложение?!Элизабет кивнула.– Но, Лиззи, разве он не… Но он же слывет сумасбродным, диким…– Да, – стараясь говорить спокойно, ответила Элизабет. – Он именно такой и есть.– А правда, что он очень красивый? Я слышала, мама о нем как-то рассказывала, что у него разбойничья внешность… как у… корсара, – понизив голос, проговорила Софи.– Или как у цыгана… – добавила Элизабет. – Его могут считать красивым те, кому нравятся смуглые мужчины. – Она почувствовала, что несправедлива к нему, и заерзала на бархатном сиденье. Не такой уж он и смуглый, просто здоровый загар человека, много времени проведшего на морском воздухе. Он действительно красив… очень красив. И превосходно одет. Вчера, надо честно признать, он выглядел безукоризненно.Воспоминания о тайном приезде к нему домой и о блаженном чувстве, охватившем ее после того поцелуя, встревожили Элизабет, и она уставилась в окно кареты. Пусть он умерит свой гонор – он выиграл вчерашнюю битву, но не победил в войне!– Ты ответила ему согласием? – спросила Софи, наклонившись к подруге и глядя ей в глаза, похожие на два драгоценных аметиста.– Да, но не по своей воле. Бабушка задолжала Стрэттону большую сумму, и мое приданое теперь достанется ему в счет бабушкиного долга. Но официального объявления об обручении еще не было. Я молю Бога, чтобы бабушка, наконец, осознала всю нелепость своей затеи и перестала обращаться со мной, как с бессловесной куклой.– Я понимаю, – вздохнула Софи, хотя ничего не понимала. Откинувшись на спинку сиденья, она спросила: – А как же Хью? Ты ему сказала? Я нисколько не сомневаюсь, что он тоже не прочь сделать тебе предложение.– Я его еще не видела, – искренне ответила та, хотя сегодня утром написала ему короткую записку и велела служанке отнести ее. Впрочем, записка только запутывала суть дела, и Хью явно не удовлетворится ее содержанием. При первой же встрече он наверняка потребует от нее объяснений. Вот почему она хотела именно сегодня уехать из дома.Войдя в огромный магазин тканей на Пэлл-Мэлл, две молодые леди и Эванджелина словно попали в пещеру Аладдина. Разнообразие тканей поражало воображение. Подруги медленно прохаживались между прилавками. Вдруг Элизабет схватила Софи за руку и потащила к одному из прилавков. Там лежал рулон газа цвета персика.– Да, очень красиво, но слишком прозрачно, – сказала Софи. – Мне хочется что-нибудь менее броское, не такое кричащее. Эта ткань не для семейного торжества.– Должен сказать, что я думаю точно так же, – вдруг раздался у них за спиной мужской голос. – Я не поверил своим глазам, когда увидел вас, – прошептал мужчина так близко от Элизабет, что она почувствовала, как от его дыхания шевельнулись локоны на шее. – Как поживаете, моя дорогая?Элизабет отскочила в сторону, чтобы избавиться от наглой руки, гладившей ей ягодицы. Взбешенная, она оглянулась и лицом к лицу столкнулась с графом Кэдмором, которого ничуть не смутило отвращение во взгляде Элизабет.– Вы все такая же неприступная красавица, – с наглой ухмылкой проговорил он. – Что ж, это хорошо. – Бросив взгляд на Софи и Эванджелину, он проговорил громким шепотом: – Отошлите вашу подругу и старушку за чем-нибудь… и поговорим без свидетелей. – Он облокотился на прилавок, ни минуты не сомневаясь, что Элизабет выполнит его приказ. Она действительно что-то сказала Софи и Эванджелине, и те быстро ушли.– Убирайтесь сию же минуту! – прошипела Элизабет сквозь стиснутые зубы, повернувшись спиной к прилавку. Она вся дрожала от гнева и возмущения.– Я слышал, что миссис Сэмпсон не повезло за карточным столом. Я слышал также, что Алиса Пенни заключила с ней пари и выиграла его. При сложившихся обстоятельствах послушной внучке следовало бы поправить пошатнувшийся семейный бюджет. Я мог бы оказать заметную помощь, – заявил граф с наглой ухмылкой.– В подобных обстоятельствах послушному мужу следовало бы поправить пошатнувшиеся отношения в своей собственной семье. Не лучше ли вам пойти домой к своей жене вместо того, чтобы приставать к незнакомой женщине в людном месте? – процедила Элизабет сквозь стиснутые зубы.Граф побледнел и зло сверкнул сразу ставшими свинцово-серыми глазами.– Слушай, наглая стерва, я заставлю тебя взять назад каждое твое мерзкое слово. Недалек тот день, когда ты будешь валяться у меня в ногах, умоляя простить за твое неслыханное нахальство. – Он продолжал улыбаться, но его водянисто-голубые глаза презрительно сузились, когда он смотрел на Элизабет. Со стороны казалось, что леди и джентльмен ведут непринужденную светскую беседу.– Вы когда-нибудь извинитесь за те оскорбления, что наносите мне вот уже несколько лет? – спросила она осевшим от гнева и обиды голосом.– Да кто вы такая, чтобы я извинялся перед вами? Вы забыли, что вас нашли в придорожной таверне в компании с отбросами общества? Неудивительно, что вы так часто посещаете городские трущобы. Как только священник терпит вас! Или вы и перед ним задираете юбки? – прохрипел Кэдмор, брызгая слюной. Его лицо было багровым от злобы, он задыхался от ненависти. – Вы задерете для меня свои юбки раньше, чем я возьму щепотку табака из своей табакерки. Или вы станете моей, или, клянусь, мне не жить на белом свете, – вырвалось у него.Элизабет в страхе попятилась от озверевшего голодного поклонника и увидела возвращавшуюся Софи.– Давай уедем, – предложила Софи. – Какой гнусный тип, – проговорила она, бросив на Кэдмора уничтожающий взгляд.– Пожалуй, ты права. Нам лучше уйти. Может быть, пойдем в другой магазин? – прошептала Элизабет, глядя куда-то вдаль, и как-то странно улыбнулась. Гнев и ярость стали проходить, уступая место какой-то странной апатии.Она не могла отвести взгляд с одной пары, которая только что вошла в магазин. Женщина сразу направилась к разложенному на прилавке голубому муслину, на который Элизабет тоже обратила внимание.Виконт Стрэттон, сопровождавший женщину, терпеливо ждал у прилавка. Он что-то сказал своей спутнице, и та улыбнулась ему в ответ. Она была не просто хорошенькая, она была необыкновенно красива и элегантна. Это была настоящая леди с печатью покоя и безмятежности на лице. От Элизабет не ускользнула глубокая привязанность между этой леди и виконтом. Они, не стесняясь, стояли почти вплотную друг к другу, и виконт не выпускал ее руки из своей. Они были такой красивой парой, что люди обращали на них внимание и оборачивались, чтобы полюбоваться ими еще раз.Неожиданно виконт поднял голову и, увидев свою невесту, посмотрел на нее долгим пристальным взглядом. Элизабет бросило в жар.– Пойдем отсюда, Софи, – понизив голос, проговорила она.Значит, Стрэттон является со своей любовницей за покупками всего за несколько часов до того, как приедет обсуждать с ее бабушкой детали подготовки к свадьбе! Это открытие нанесло гораздо более ощутимый удар по ее самолюбию, чем оскорбления графа Кэдмора. Но ведь он женится на приданом, а на жену смотрит как на печальную необходимость. Ей пора это понять! И ее не должна волновать встреча с этой красивой женщиной, которую он любит, на которую тратит свои деньги и очень скоро начнет тратить ее приданое…Взяв за руки Эванджелину и Софи, Элизабет направилась к выходу. Она заметила, что Росс ждет, когда она подойдет ближе, и, хотя обменивается фразами со спутницей, краем глаза следит за своей невестой.Пара медленно отошла от прилавка. Еще немного, и они поравняются. Элизабет сжала руки подруг, словно ища у них поддержки, подняла глаза и стойко выдержала взгляд зеленовато-карих глаз. Росс вежливо поклонился:– Леди Элизабет!– Виконт Стрэттон… – ответила она. Он остановился, ожидая, что она сделает то же. Она замедлила шаг, а вместе с ней Эванджелина и Софи, которая, раскрыв рот, не отрываясь, смотрела на красивого молодого человека.– Извините, милорд, мы торопимся. Нам еще надо столько всего купить, побывать в стольких магазинах, а времени в обрез… Это все из-за известного вам обручения… – сухо заметила Элизабет и увидела, что на его лице отразилось недовольство.– Тогда не смею вам препятствовать в столь важном деле.– Что вы, что вы, разве вы можете нам помешать? – возразила Элизабет таким елейным голоском, что его спутница, недоуменно улыбаясь, смотрела то на Росса, то на Элизабет.Его пассия была старше ее, но так потрясающе красива, что у Элизабет болезненно сжалось сердце, в голове стучала только одна фраза: будь ты проклят, будь ты трижды проклят, Стрэттон! Глава девятая – Будь ты проклят, Стрэттон! Будь ты проклят! – прошептала Сесили Бут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20