Ради него ты лишаешь себя личной жизни.
Лоуренс озвучил те мысли, которые бродили в голове Одри перед его приходом.
— Я не лишаю себя личной жизни! — В Одри заговорил дух противоречия. — Я только что закончила курсы.
— А скажи, твой драгоценный Патрик помогал тебе во время учебы, оказывал необходимую поддержку? Хотя бы моральную? Тебе нечего сказать. Вернее, твой ответ написан на твоем смущенном лице.
— Он и себе-то помочь не в силах, — пробормотала Одри и отвела глаза, чтобы не видеть презрительного выражения лица Лоуренса.
Ей хотелось, чтобы он ушел и как можно скорее закончился этот разговор. Одно дело думать про себя и совсем другое, когда твои мысли кто-то озвучивает. Но Лоуренс не торопился уходить. Господи, когда же это кончится? — мысленно взмолилась Одри.
— Собираешься оставаться с ним до тех пор, пока он не найдет другую точку опоры вместо тебя? — деловито спросил Лоуренс. — А может, ты так и состаришься рядом с человеком, которого не любишь. Нормальных человеческих отношений нельзя построить на одной жалости.
Одри смотрела на него злыми глазами, готовясь к драке.
— Что ты говоришь? Если ты такой умный и» так хорошо разбираешься в человеческих отношениях, то почему ты одинок?
Лоуренс растерялся — удар, нанесенный Одри, попал в цель. Самый лучший выход из такого положения, подумал он, это заключить ее в свои объятия. Интересно, как она поступит, если он осуществит свое желание?
— Намекаешь, что теперь моя очередь рассказать о своей жизни в обмен на твой рассказ?
— Было бы только справедливо, если учесть, что в течение часа ты читал мне нравоучения по поводу моей неудавшейся личной жизни.
— Значит, тебя интересует моя личная жизнь? — поймал ее Лоуренс на противоречии.
Рассказывать о себе он не собирается, но тогда надо уходить. А этого ему очень не хотелось.
— Исключительно в порядке честного обмена.
— Забавный довод.
Одри рассчитывала, что они поссорятся и Лоуренс вынужден будет уйти. А вместо хорошей ссоры они играют словами — по сути любезничают друг с другом.
— Как правило, я не склонен откровенничать с людьми, — доверительно сообщил ей Лоуренс и насмешливо улыбнулся.
Его взгляд скользнул в зазор между полами махрового халата, где виднелась очаровательная ложбинка между двух полушарий груди Одри, и застрял там надолго.
Ее бросило в жар.
— Правда? — машинально переспросила она, лихорадочно думая о том, как заставить Лоуренса уйти.
— Правда. У людей есть скверная привычка вызывать вас на откровенность, чтобы потом использовать услышанное против вас.
— Поскольку мы больше не встретимся, то ваши секреты умрут вместе со мной.
— Тогда подойди ближе, секреты говорят на ушко.
Лоуренс протянул к ней руки, и Одри как зачарованная шагнула к нему навстречу. Оказавшись в кольце его рук, она опомнилась и попыталась вырваться.
— Этот номер у вас не пройдет, мистер. Я уже говорила, что не собираюсь…
Предложение осталось незаконченным — Лоуренс закрыл ей рот поцелуем. Восхитительное чувство охватило ее, словно она давно этого ждала и наконец дождалась.
Лоуренс почувствовал ее состояние. Его руки скользнули между полами ее халата. Тело Одри горело, его прикосновения к груди заставило ее застонать от острого наслаждения. Отзывчивость ее тела еще больше распалила Лоуренса, желание обладать им сводило его с ума. Только умение сдерживать себя заставило Лоуренса остановиться. Он убрал руки, снова стянул полы ее халата и спросил, глядя в ее затуманенные желанием глаза:
— Повтори мне, что ты хотела сказать, — потребовал он, играя с ее волосами.
— Что я хотела сказать?
— Что ты не собираешься, что — целоваться со мной? Или что ты хотела сказать?
— Что мы не подходим друг другу, — пробормотала Одри. — Я знаю, ты не согласен со мной. Но я-то уверена, что навсегда останусь для тебя официанткой. Между нами равенства быть не может. А без этого наши отношения обретут уродливый характер.
Лоуренс мог бы возразить ей, что в постели все равны, что они нужны друг другу, что об этом внятно им сказали их тела. Разве этого мало? Вместо этого он сказал:
— Ты не можешь здесь оставаться.
— Я не могу сейчас уехать. Пока не могу.
Глава 5
— Иди, — шептала Одри между поцелуями, а сама прижималась к нему всем телом, потеряв всякое представление о реальности.
В ответ Лоуренс покрывал ее лицо поцелуями. Время перестало для них существовать. И только поворот ключа в дверном замке вывел их из сладкого забытья.
Споткнувшись о порог, Патрик вошел в прихожую и с пьяной угрюмостью посмотрел на Одри. Потом он заметил Лоуренса, который стоял с невозмутимым видом по другую сторону входной двери. Одри заметила, как изменилось выражение лица Патрика.
— Черт! Кто это? — Язык его заплетался, но голова еще работала.
Лоуренс шагнул вперед, однако руки не протянул. Он не собирался представляться пьяному другу Одри.
— Любовник вашей подруги, — тихо сказал он.
Одри вспыхнула до корней волос и опустила глаза. Как он мог?! В следующую секунду она услышала, как за Лоуренсом захлопнулась дверь.
Ушел. Она решилась взглянуть на Патрика.
— Одри, что происходит? — спросил он взволнованно.
Волна жалости к нему поднялась в груди Одри одновременно с чувством ненависти к Лоуренсу и к себе.
— Нам нужно поговорить, Патрик. Завтра, когда ты протрезвеешь.
— Какая разница? — Патрик засмеялся и прошел в гостиную. — Можем поговорить и сейчас. — Он рухнул на диван, запрокинул на спинку голову и закрыл глаза. Несколько минут он сидел не двигаясь. Одри уже решила, что Патрик заснул, когда он встрепенулся, потер ладонями лицо и посмотрел на нее. — Ну что стоишь в дверях как полицейский?
Одри вошла в гостиную и села на стул.
— Послушай, Патрик…
— И давно это между вами? Месяц? Год?
Он снова закрыл лицо ладонями, а когда поднял голову и посмотрел на Одри, она не заметила в его глазах ни гнева, ни ревности, только глубокую печаль.
— Ничего между нами нет, Патрик. Ты должен верить мне. Я видела его два раза в клубе.
Один раз он встречал меня у выхода. Пытался ухаживать за мной. Но между нами ничего не было. — Одри вспомнила о пьянящих поцелуях Лоуренса. Да, она не лежала с ним в одной постели, но измена уже состоялась в ее сердце.
— Не вини себя, Одри. — Патрик снова засмеялся так, что от его смеха ей стало жутко. — Взгляни на меня. Думаешь, я не понимаю, во что превратился? Разве о таком ты мечтала когда-то? Я просто кусок дерьма, вот и весь сказ.
— Нет! — Слезы брызнули из глаз Одри, она бросилась к дивану, где развалился Патрик, и обхватила его двумя руками, словно обиженного ребенка.
Но Патрик не был ребенком, и ее поцелуи не могли избавить его от боли и страданий.
— Мы зашли с тобой в тупик, Одри.
— Не говори так, Патрик. Я… Ты ведь знаешь, как сильно я…
— Когда-то меня любила? Да, все это я помню.
Он взял ее руки в свои ладони. Впервые за несколько месяцев они прикоснулись друг к другу. Но ничего, кроме привычной теплоты, возникшей за годы дружбы и совместной жизни, не испытали.
— Я все еще люблю тебя, Патрик. Я бы никогда не причинила тебе боли. Лоуренс мне не любовник, мы не занимались с ним любовью.
— Я тоже не хотел причинять тебе боль. Но мы стали обузой друг для друга. Нет смысла это отрицать. Когда-то передо мной открывалось блестящее будущее, потом случилась эта трагедия и я все потерял. И ты пострадала вместе со мной. Мы с тобой похожи на детей, играющих в семейную жизнь. Но мы уже далеко не дети.
— Не говори так. — Тихие слезы струились по лицу Одри.
— Я понимаю, тебе негде жить, Одри, и я не стану выгонять тебя. Я никогда так не поступил бы с тобой. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно, но…
Она сама много думала об этом, но, когда эта же правда прозвучала в словах Патрика, она почувствовала себя растерянной и беспомощной. Как бы ни вел себя с ней Патрик, его существование рядом придавало ей чувство уверенности в себе.
— В последние месяцы я вел себя отвратительно по отношению к тебе, Одри. Презирал сам себя, но ничего не мог поделать. Не плачь, малыш. Где-то у меня был носовой платок. Он порылся в карманах брюк и протянул ей смятый платок не первой свежести.
— Прости меня, Патрик. Мне не следовало поступать на эти курсы. Ты был прав. Из-за них я запустила дом, мало внимания уделяла тебе.
— Ты несешь чушь, уверен, ты так не думаешь. — Он тяжело вздохнул и обнял ее. — Да, был момент, когда я тебя приревновал к твоим курсам. Ты карабкалась наверх, а я бездельничал и все время пил. Когда мы с тобой начали встречаться, мы были еще очень молоды, почти дети… А теперь мы выросли, но…
— Не говори так, — прошептала Одри.
Она знала, что собирается сказать ей Патрик, но не хотела этого слышать.
— Помнишь, Одри, то время, когда мы не могли оторваться друг от друга? А за последние шесть месяцев мы даже не притронулись друг к другу.
— Я не могу уйти от тебя, Патрик. После всего, что нам пришлось вместе пережить…
— Придется, Одри. Я не могу больше зависеть от тебя, не имею права. Завтра я на время перееду отсюда. Ты можешь оставаться здесь, пока не найдешь себе подходящего жилья.
— Где же ты будешь жить? — удивленно спросила Одри, подняв к нему заплаканное лицо.
— Не беспокойся. У меня есть друзья.
Вопреки собственным опасениям с уходом Патрика из дома Одри постепенно стала чувствовать себя более уверенной. А разговор с директором курсов Кэтрин Бэнкс добавил ей оптимизма. Похоже, госпожа Удача обратила на нее свой благосклонный взор.
— Естественно, вас берут с испытательным сроком, — предупредила Кэтрин, оглядев самую способную студентку последнего выпуска. — Надеюсь, вы сумеете произвести хорошее впечатление на работодателя во время собеседования.
И в этом она не ошиблась. Одри приняли на работу в очень хорошую фирму, где работал коллектив молодых специалистов. Испытательный срок ограничили двумя неделями, что было редкостной удачей. Две недели пролетели незаметно, и ее утвердили на должности с хорошим окладом. Иногда Одри казалось, что новая жизнь ей только снится.
Патрик сдержал свое обещание, он регулярно звонил ей по телефону, интересовался ее делами, поздравил с поступлением на новую работу. Голос его звучал теперь значительно веселее, чем когда они жили вместе. Он ни разу не был пьяным, когда звонил ей, что удивляло ее и радовало. Они договорились, что в ближайшее время Патрик зайдет обсудить с ней ее переезд.
Поэтому, когда вечером в пятницу позвонили в дверь, Одри быстро побежала открывать. Обнаружив за дверью вместо Патрика Лоуренса Рамазотти, она была не очень потрясена. В глубине души она знала, что рано или поздно он появится снова.
— Может, пригласишь в дом или будем смотреть друг на друга через порог? — спросил он.
Волнующий, незабываемый голос, от которого у нее мурашки по коже! Он был точно таким же, каким являлся ей во сне в течение всего месяца, что они не виделись.
— Извини. — Она пропустила его внутрь и закрыла дверь.
Лоуренс не торопился пройти в гостиную, а продолжал внимательно смотреть на Одри.
— По-моему, ты стала выглядеть как-то по-другому, — задумчиво произнес он.
Он специально запретил себе искать встреч с Одри в течение месяца. Неизвестно, как сложились ее отношения с Патриком после его вторжения в их дом. Надо было выждать. Теперь ему казалось, что прошел не месяц, а годы. В этой спокойной доброжелательной женщине он не узнавал той агрессивной, напоминавшей дикую кошку особы, с которой познакомился в ночном клубе «Фламинго».
— Изменилась? — переспросила с улыбкой Одри. — Волосы подстригла. Пышные кудри требовались для работы в ночном клубе. А там я больше не работаю.
Лоуренс одобрительно смотрел на ее головку. Короткая стильная стрижка преобразила лицо Одри. Кудряшки больше не загораживали ее высокого лба. В ее гордом профиле с точеным коротким носиком отразились именно те черты характера, о которых он и раньше подозревал: воля, честолюбие и, конечно, упрямство, о котором он хорошо знал. Она приобрела вид деловой женщины среднего достатка, уверенной в себе и решительной. Утратила ли она женственность? Пожалуй, нет, скорее замаскировала. Он задумался на секунду, опустив голову, потом снова посмотрел на Одри.
— Полагаю, в твоей жизни произошло много изменений. Не хочешь рассказать мне за ужином?
Месяц назад такое предложение Лоуренса заставило бы Одри внутренне сжаться, но теперь в его присутствии она ощущала себя другим человеком. Странно, но факт.
— Конечно, что нам мешает поужинать вместе? — Она оглядела себя. Все тот же наряд: потертые джинсы и великоватый свитер. Одри посмотрела на Лоуренса, и они улыбнулись друг другу. — Все зависит от того, куда мы пойдем, — сказала она.
— Тебе по вкусу дары моря?
— Обожаю!
— Я знаю чудесное место, где их отлично готовят.
— Тогда пойду переоденусь. Подожди меня в гостиной. Патрик…
Лоуренс заметил тень грусти, скользнувшую по ее лицу, и нахмурился.
— Патрик на этот раз не появится, — сообщила ему Одри.
Она тщательно выбирала подходящий наряд. Ничего сексуального, чтобы не напоминать Лоуренсу бывшую официантку. Нужно что-то очень простое, но со вкусом. За месяц она купила себе несколько умеренно дорогих вечерних нарядов. Но остановилась на шелковом черном костюме с бирюзовой блузкой, черных лодочках на низком каблуке. На короткий пиджак без лацканов и воротника она приколола серебряную лилию.
Посмотрев на себя в зеркало, Одри осталась довольна своим внешним видом. Вот только блеск возбуждения в глазах, как у юной девицы перед первым свиданием, не понравился ей!
Сделав несколько дыхательных упражнений, она спустилась в гостиную. Лоуренс стоял у окна, засунув руки в карманы брюк.
— Так лучше? — спросила Одри, когда он обернулся к ней. — Или без бриллиантов в ресторан не пустят?
— Пустят, — с трудом выговорил Лоуренс.
От метаморфозы, которая произошла с Одри, он даже поперхнулся. Неужели одежда может так преобразить человека? — подумал он. Да и в наряде вроде ничего особенного нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18