— Боюсь, улыбка получится дурацкая.
— Это неважно. Кстати, может, она своей дурацкостью тебя развеселит.
Аврора снова засмеялась.
— Ты уже улыбаешься целых пять минут подряд — Поставила личный рекорд, — тут же отметил Саша.
— Ты что, с секундомером каждый раз засекаешь?
— Да. И прогресс налицо. Учти: ты под моим постоянным наблюдением. Как помрачнеешь, сразу начну смешить.
Тут к ним особой походкой приблизилась Лена.
— Как, ты еще не ушла? Решила остаться? — недовольно спросила она у Авроры.
— Да нет. Уже ухожу.
— Са-аша, — томно протянула Леночка. — Ну когда мы с тобой пойдем на склад вино выбирать? Нам же поручи-или.
И, подхватив его под руку, она потянула его к подвалу. Саша, однако, на нее не смотрел, а, повернувшись к Авроре, заговорщицки ей подмигнул.
По дороге домой она несколько раз поймала себя на том, что губы сами собой растягиваются в улыбке и, главное, ей хотелось улыбаться. Даже заставлять себя не надо.
Какой он милый, размышляла она, и совсем не похож на остальных мужиков в офисе, с их вечными двусмысленными скользкими шуточками, сальными взглядами и похотливыми попытками прижать тебя в первом попавшемся темном, а порой и светлом углу.
Нет, Саша понял, что творится у нее на душе. Как он вовремя и к месту за нее заступился. И, главное, получилось у него совсем необидно. Оглядываясь назад, Аврора вдруг поняла, что он давно уже к ней относится по-особенному. Вот, значит, почему Ленка в последнее время то и дело хамить ей начала! Видимо, раньше самой Авроры заметила, и теперь ревнует! Хвасталась ведь, что Сашу почти в постель уложила. Совсем крохотное усилие осталось. Но Ленка ему не нравится. Теперь Авроре это совершенно ясно! Ему нравится она. Это грело душу. И душа начала понемногу оттаивать.
А Саша проявлял к Авроре все больше внимания. Подсаживался за обедом. Помог отвезти бабушку в больницу. Потом достал ей редкое лекарство. Ленка дулась. День ото дня сильнее и сильнее. И даже начала открыто делать гадости. Однако Аврорино старое горе защитило ее. Многие ополчились на Ленку. Человек едва начал приходить в себя, а она его со свету сживает. Если, мол, не способна мужика к себе привязать, сама виновата. Тем более Аврора и не пыталась его увести.
Ленка военные действия свернула, но затаилась. Сашу она теперь вниманием не удостаивала, переключившись на очередного нового сотрудника, тоже темненького и с уже готовыми усиками. Правда, Аврора чувствовала: Саша все равно Ленке нравится гораздо больше. Иногда она ловила ее голодный взгляд в его сторону.
А Саша все больше и больше времени проводил с Авророй. Внешне он совершенно не походил на Виктора, веселый, легкий. Любые трудности и проблемы преодолевал на ходу, не особо беря их в голову. Единственное их с Виктором сходство, наверное, было в том, что Саша не подгонял развитие их отношений, но и за это Аврора чувствовала к нему благодарность. Он будто понимал: ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему и по-настоящему влюбиться.
Они стали встречаться и вне работы. Целовались с каждым днем все более страстно, но дальше их отношения пока не заходили. Существовал рубеж, который ни он, ни она пока перейти не решались, хотя уже были почти готовы.
Тамара ликовала.
— Наконец-то на человека стала похожа. А то превратилась в персонаж из музея восковых фигур! Когда ты меня с ним познакомишь? Знаешь, не нарадуюсь, на тебя глядя. Глаза горят, волосы блестят. Ой, ты вроде даже похудела. Тебе идет.
— Тома, я такая счастливая! Даже немного стыдно и страшно. Бабушке совсем плохо, а во мне все поет.
— И правильно, что поет. Ты живой человек, и достойна счастья.
— Ой, нельзя мне сейчас. Нельзя. Бабушка ведь сейчас ждет каждого моего прихода. И ест, только когда я ее кормлю. Мне бы подольше посидеть с ней надо, а рвусь к Сашке. Она мне что-то рассказывает, я вроде начинаю слушать, а после оказывается, что о нем думаю. У меня на него совсем мало времени остается. Бегаю, бегаю. И ей я нужна, и ему. И получается, что перед всеми кругом виновата. Хоть разорвись на две части!
— А мама что?
— А у мамы бабушка не ест. И постоянно за что-нибудь на нее сердится. Вот мне и приходится к ней каждый день в больницу ездить.
— Заберите домой, — не видела проблемы Тамара.
— Да ты что! Мы ее с таким трудом туда устроили! Все же какой-то уход, пока мы с матерью на работе. Лекарства дают, уколы делают.
— А конец все равно ясен, — мрачно заметила Тома. Всем уже было ясно: бабушка не поправится, безнадежно больна. — Поэтому к ней езди, но и о себе с Сашкой не забывай.
— Как мне теперь о нем забыть!
— Ну, смогла же ты забыть о Викторе.
— Я не забыла! — Аврора даже обиделась.
— Но ты же Сашку любишь.
— Это другое.
Это действительно было другое. Саша ей нравился, очень нравился. Но чувство, которое она испытывала к нему, было таким же, как он сам — легкое, беззаботное. И Аврора иногда думала: появись сейчас Виктор, без оглядки бы бросилась следом.
Бабушка умерла. Аврора после похорон продолжала мучиться, что слишком мало внимания уделяла ей в последние дни, да и не попрощалась толком: бабушка скончалась ночью, когда у нее дежурила мама.
Саша утешал, как мог. Но даже то, что он постоянно растягивал ей пальцами губы в улыбку, не помогало. Он сердился, то и дело твердя:
— Что ты киснешь? В конце концов, старый человек. Большую жизнь прожила. А под конец только мучилась.
Аврора соглашалась, но грусть по-прежнему точила ее.
На работе затеяли очередную крупную вечеринку. Авроре некуда на сей раз было спешить, и она осталась, хотя настроение было совсем не праздничное. Саша все подливал и подливал ей вино, надеясь развеселить.
Гуляли долго. Потом охрана выгнала их из офиса. Расходиться еще не хотелось. Поехали в чью-то пустую квартиру. Аврора с Сашей присоединились. Он сказал, что попросту не простит ей, если она оставит его одного.
На квартире продолжали пить. Потом Саша увлек ее в маленькую комнату и запер дверь. Он долго ее целовал, ласкал…
Потом она помнила только его испуганное лицо и шепот:
— Оказывается, ты девушка. Как же так? — Он суетливо тер под ней диван своей майкой. — Почему же ты мне не сказала! Не предупредила! Наврала зачем-то про любовника…
— Про какого любовника?
— Про погибшего.
— Он не был любовником. Я его просто любила. Ты разве не рад, что я девушка? Обязательно надо, чтобы до тебя кто-то был?
— Черт! Не знаю! — Теперь он был трезвый и злой.
Аврора тоже быстро трезвела.
— Артур меня за диван убьет, — с досадой произнес Саша. — А, ладно. Скажем, вино красное пролили. Одевайся.
Сам он уже торопливо натягивал на себя одежду.
— Поехали. Провожу.
Авроре было обидно, стыдно, горько.
— Почему ты на меня злишься? — схватила она его за руку, когда он отпирал дверь.
— Терпеть не могу вранья… — Он поморщился.
— Да в чем я тебе наврала?
— Ладно, забудь. Я сам себя обманул.
В последующие дни Саша был с ней вежливо-холоден, словно между ними вообще ничего никогда не было. Потом он неожиданно взял отпуск за свой счет, а на работе по углам начали шептаться, что никакого погибшего возлюбленного у Авроры не было. Она все сочинила, стремясь привлечь к себе внимание. Люди будто забыли, что дело-то обстояло наоборот: это она по мере сил уходила от назойливого внимания!
Ленка торжествовала: разлучницу вывели на чистую воду. Путь был открыт, и она готовилась к новой атаке на Сашу. Аврора изнемогала от омерзения. Саша предал ее! Унизил! Ладно бы просто отверг, хотя Аврора так и не поняла причины, но еще оповестил весь офис о произошедшем! Не дожидаясь его возвращения из отпуска, она уволилась. Тамара ей то сочувствовала, то ругала:
— Ну почему ты сразу меня с ним не познакомила? У меня глаз-алмаз. Мигом бы этого кобеля трусливого вычислила. Не дала бы тебя обидеть. И что же тебе сплошные уроды попадаются!
— Виктор был не урод.
— Та-ак, — в сердцах хлопнула себя по колену подруга. — Вернулись на круги своя.
Конечно же, время сгладило остроту потрясения. За ней ухаживали и другие мужчины. Иногда она отвечала взаимностью. Однако отношения с фатальным постоянством развивались по одной и той же схеме. Сперва бурный всплеск интереса с мужской стороны, а еще немного погодя герой романа бесследно исчезал.
Правда, никакого сожаления Аврора от этого ни разу не испытала. Кто-то из ухажеров оказывался ей более симпатичен, кто-то менее, но ни один не сумел по-настоящему запасть ей в душу. А любви между тем хотелось. До боли, до дрожи.
III
Равнодушное солнце по-прежнему освещало осенний парк. Все в нем было как тогда, а вот счастье ушло. Аврора уже жалела, что пришла сюда. Только разбередила рану, которая, как ей казалось, давно уже зарубцевалась. Она снова остро, до физически ощутимой боли, почувствовала свое одиночество, с которым, как ей казалось, давно уже совсем смирилась. Нет, прочь, прочь отсюда!
Торопливо выйдя из ворот парка, она поспешила домой. В родные уютные стены, которые всегда были ей защитой от любых бед и горестей. Что бы там ни говорила Тамара о своем фэн-шуе, а она всегда твердила, что планировка неправильная, мебель расставлена тоже неправильно, Авроре в своем доме было уютно и покойно. Тут каждая вещь имела свое место, давно узаконенное, ибо занимала его много лет. Потому и казалось все столь родным и было как бы частью Аврориной жизни, которая здесь началась и здесь продолжалась.
Она едва успела повесить пальто на плечики, когда нетерпеливо и часто зазвонил телефон. «Междугородняя, — поднимая трубку, отметила Аврора. — Наверное, Тома из Парижа».
Однако из трубки донесся бодрый мужской голос.
— Авка, спорим, ты меня не узнаешь! Она узнала и изумленно ахнула.
— Коля, что случилось?
Они ни разу не говорили с тех самых пор, как он отбыл в Штаты.
— Не боись. Все нормально. Все живы, — поторопился успокоить ее собеседник.
— Нет, это потрясающе! — воскликнула Аврора. — Надо же, я как раз сегодня о тебе вспоминала.
— С чего это я удостоился такой чести? — в свою очередь удивился Николай.
— Да я в парк сегодня Екатерининский забрела. Ну, бывший сад ЦДСА. Помнишь, как мы там вчетвером гуляли?
Повисла короткая пауза. Затем Николай смущенно пробормотал:
— Извини, Ава, хоть убей, не помню. Совершенно не помню. Вот как в «Пекине» сидели, помню. А это нет.
— Да неважно. Лучше скажи, как живешь? — Она напряженно гадала, что ему от нее потребовалось. Ведь просто так не очень близкие люди из Америки не звонят.
— Лучше всех живу, — бодро сообщил он и без перехода добавил: — Я, собственно, к тебе по делу.
«Кто бы сомневался», — подумала она.
— Накладка у меня получилась, — тем временем продолжал он. — Выручай! Умоляю! Я вообще-то рассчитывал на Тамару. Но, понимаешь, звоню ей, а она в Париже сидит. На своем фэн-шуевом конгрессе. Ох, так не вовремя.
— Сам виноват. Кто ей книжки подарил? — съязвила Аврора.
— Каюсь, — вздохнул он. — Вот теперь и расплачиваюсь за свою доброту. Но Тома мне сказала: теперь лучше тебя мне никто не поможет.
— Понятно, — обреченно выдохнула Аврора.
А Николай продолжал:
— Она говорит, ты все равно вечерами постоянно дома сидишь, и он сможет к тебе заехать.
Аврору захлестнула обида.
— Да я вообще-то сегодня как раз собиралась… — начала было торопливо врать Аврора.
— Сегодня пожалуйста. Любое свидание, — проявил душевную широту Николай. — А вот завтра ты мне требуешься дома. Иначе по живому зарежешь.
«Совсем обнаглел в своей Америке», — пронеслось в голове у Авроры. Ее так и подмывало объявить, что и на завтра у нее назначено свидание, поэтому пусть выкручивается как хочет. Нашли себе одинокую палочку-выручалочку! Однако она немедленно устыдилась. Коля ей никогда ничего плохого не делал. Даже периодически присылал подарки, хотя она-то вообще была ему совершенно никем. Ближе Тамарки у нее вообще нет человека на этом свете. А она в решении этой, пока непонятной, проблемы на нее рассчитывает. И что же, отказать двум старым друзьям из-за глупого и мелочного самолюбия? И она спросила:
— Говори, что мне нужно сделать?
Да, собственно, ничего. Просто дома сидеть. К тебе завтра приедет мужик. Параметры его сейчас дам. Чтобы ни с кем не перепутала. Он привезет папку с документами. Там оригиналы. Береги как зеницу своего ока. Через два дня другой мужик к тебе явится. Его параметры тоже сейчас обрисую. Ты ему эту папку вручишь. Вот и вся недолга. Вообще-то они должны были напрямую друг с другом состыковаться. Но не срослось: первого срочно в командировку отправляют, а второй до Москвы еще не доехал. И ты, Ава, единственное связующее звено. Потому как своя, родная и очень надежная. Чужому такое доверить никак нельзя, а надежных людей у меня больше в Москве не осталось.
«В общем, он мне вроде как даже честь оказывает», — усмехнулась про себя Аврора.
— Ладно, Колька, сейчас только карандашик найду, и диктуй параметры.
— Ой, значит, согласна! — возликовали на другой половине земного шара. — Ава, проси у меня, что хочешь. Все пришлю, все доставлю.
— Да спасибо. У нас в Москве вроде и так все есть.
— Жалко, — вздохнул Николай. — Раньше было проще. А теперь ничем не удивишь. Ладно. Диктую. Записывай.
Положив трубку, Аврора переоделась и пошла на кухню разогревать ужин. Ее никак не оставляла мысль, что Коля, не запомнил тот волшебный день. Видимо, он вообще для него ничего не значил. А ей-то казалось, они были такие счастливые! Дальше некуда. Между прочим, Тамара помнила их прогулку в саду ЦДСА. А Коля, наверное, в этот день никаких особых эмоций не испытывал. Вечно мы приписываем собственные эмоции другим. Интересно, а Виктор, останься он в живых, помнил бы? Может, да, а скорее всего, нет. Скорее всего Николай ничего не запомнил именно потому, что он мужчина, и ему важны какие-нибудь иные эмоции. Но для Авроры тот день все равно остался одним из самых светлых и счастливых в жизни.
Недоеденный ужин-обед давно остыл на тарелке, а она все вспоминала и вспоминала. Как Виктор взял ее за руку, как нежно ей улыбался, как смотрел на нее своими голубыми глазами, точно такого же цвета, как небо в тот ясный осенний день!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11