Оригинальные цвета, всячески советую 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Клод вырулил влево, и чуть было не въехал в стоящую на парковке машину. Хоть как-нибудь припарковаться, хоть где-нибудь!
Этот дождь доконает его, если раньше это не сделает Флой. Один взгляд ее магических глаз мог уничтожить тебя на месте, если ты разъярил эту рыжеволосую львицу. Клод часто думал о загадочных глазах Флой. Ему казалось, что в них она пыталась что-то спрятать от остальных людей. Что-то, доступное только ей? Или какую-то тайну из прошлого? Ее взгляд мог быть на удивление разным, но всегда выразительным. Он часто ловил себя на том, что снова и снова мысленно возвращается к Флой, пытаясь разгадать тайну своей хозяйки.
Еще этот ее ледяной вид ученой дамы, который его раздражал! Но Клод уже начинал понимать, что это только оболочка, за которой скрывается порывистая, эмоциональная натура. Там, где упрямство и настойчивость, там и огонь, и страсть.
Клод Уиллис был бы не Клод Уиллис, если бы в женщинах он не искал именно это. Самое большое удовольствие он получал с женщиной, которая знала, что и как хочет. По крайней мере, так было раньше.
Но с Флой у него никогда ничего не будет. Пусть даже она будет самой страстной женщиной на земле и пусть его влечет к ней. Она принадлежала к тому типу женщин, который он теперь обходил за милю. Она была слишком похожа на Крис.
И все-таки она что-то скрывает. Клод знал это наверняка. Не причину, по которой она не хотела уходить из разрушенного дома, а нечто гораздо более существенное. Если это что-то, связанное с его работой в ее доме, то пусть пеняет на себя. Он сделал слишком большую ставку на этот контракт, чтобы проиграть.
Клод устал и был очень голоден. Больше всего на свете сейчас он хотел выспаться в своем тихом доме, но регулярно, раз в месяц, он заставлял себя посещать городской исторический клуб. Буквально брал себя за шиворот и вытаскивал из дома, сжав зубы, потому что в этой жизни важно не что ты знаешь, а кого ты знаешь. А в клубе собирался весь цвет общества.
Приходилось общаться.
Хуже всего было то, что собрания в клубе скорее напоминали вечеринки, чем дискуссии и обмен полезной информацией, как было изначально задумано. А он ненавидел вечеринки.
Клуб находился в старинном здании, построенном еще в 1876 году. Прежде это был отель, потом его немного перестроили и организовали в нем клуб.
Каждый раз в клубе звучала живая музыка. Ансамбль в составе пяти человек играл так громко, что заглушал все остальные звуки, поэтому общаться было нелегко.
Войдя в зал, Клод с облегчением вздохнул, почувствовав, что зал отапливается. За день температура упала до семи градусов, а поскольку он так и не смог найти место для парковки возле клуба, ему пришлось остановиться в конце улицы и бежать до входа под проливным дождем.
Несмотря на плохую погоду, вся элита города была уже в сборе. Нарядно одетые женщины и мужчины прохаживались по залу, обсуждая последние новости в городе, или, говоря проще, сплетничая. Уже на входе в главный зал, где проходило собрание, Клод разглядел трех членов совета, уполномоченного и мэра.
Была еще одна причина популярности собраний исторического клуба. Ньюри всегда гордился своим экономическим благополучием, в основе которого было тесное сотрудничество властей города с представителями частного бизнеса. Исторические собрания были удобным поводом для встреч чиновников и бизнесменов, в результате которых к концу вечера заключалась хотя бы одна сделка.
Оглядевшись вокруг, Клод цинично ухмыльнулся. Он быстро вычислил несколько охотниц за богатыми мужьями, снующих от одной группы людей к другой. Их легко было узнать по голодному выражению жадных глаз, искусственным улыбкам и суетливым манерам. Еще бы! Они не теряли ни минуты, выискивая простофиль, которые дали бы им свое имя, а в придачу и внушительный банковский счет.
Три года назад он сам стал жертвой одной из таких расчетливых красавиц. Его бывшая жена поставила знак равенства между его известной фамилией и большими деньгами, не догадываясь, что он живет своей жизнью и не имеет никакого отношения к богатству своих родителей. Стоя у алтаря, они думали, что нашли то, что искали: Клод – верную жену, а Крис – верный источник дохода. Оба ошиблись.
Даже сейчас Клод краснел от стыда и досады, вспоминая, что Крис взяла его одним взмахом длинных ресниц, призывной улыбкой и сексуальным покачиванием бедер. Проклятые воспоминания.
Подавив в себе горькие мысли, Клод нацепил улыбку и вошел в зал. Сегодня он будет хорошим мальчиком и постарается сойтись с нужными людьми.
Через час Клод решил, что может ухолить со спокойной совестью. С той минуты, как он вошел в зал, он только и делал, что разговаривал, кивал и улыбался тем, от кого во многом зависела его судьба. А это, прежде всего, были: мэр Ньюри – Элла К. Рэйнальдс, известная своей суровостью и беспощадностью, но многими уважаемая за то, что заботилась о процветании города; и член правления клуба Лэрри Стэйн, бывший строитель, который славился своей любовью к проектам реконструкции старинных зданий.
От такого количества народа у Клода пошла кругом голова. Неудивительно. Всю неделю он вкалывал с утра до ночи и вместо заслуженного отдыха вынужден был стоять и растягивать губы в улыбку, проклиная все на свете.
На сегодня достаточно, решил Клод и направился к выходу. Он уже предвкушал, как отоспится, и мыслями был в маленьком уютном домике на окраине Ньюри, как вдруг его взгляд упал на шикарную копну знакомых медно-рыжих волос. Флой Кларк.
Она стояла в открытом и коротком платье, которое обнажало длинные, стройные ноги. Непозволительно длинные и непозволительно стройные, подумал Клод, чувствуя, как приятно кольнуло внизу живота. Как раз в ту минуту, когда он увидел ее, к ней подошли три женщины, внешность которых свидетельство о том, каким образом они прокладывают себе путь в жизни. Любая из них могла украсить обложку фешенебельного журнала, но для Клода все они выглядели как куклы.
Флой тоже. По крайней мере, Клоду хотелось думать, что она так выглядит.
Вдруг Флой подняла глаза, и их взгляды встретились. В ту же секунду она вспыхнула и из ледяной статуи мгновенно превратилась в огонь. Эта перемена не ускользнула от цепкого взгляда стоявших рядом с ней подруг.
Его сердце дрогнуло. Почему она так смотрит на него?
Как загипнотизированный, он смотрел в ее удивленные, широко распахнутые глаза и не замечал, как кивают и улыбаются ему проходящие мимо знакомые. А Флой видела только его и не слушала, что ей говорят. Люди, музыка, гул сотни голосов – на несколько минут все это исчезло для них.
Вдруг Флой встрепенулась, повернулась к своим собеседницам и, словно по мановению волшебной палочки снежной королевы, снова стала холодна, как дождь за окном. И если бы он не видел это своими глазами, он бы никогда не поверил, что секунду назад на ее щеках был румянец, а в глазах – огонь. Прятать свои чувства и мысли Флой умела.
Ладно, решил Клод. Какая ему разница, о чем она думает?
Между тем он больше не спешил уйти и неуверенно мялся возле двери, за которой его ждала долгожданная свобода. Наконец он медленно развернулся в сторону Флой и пошел к ней. Она заметила, что он приближается, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она любезно смотрела на одну из женщин, которая говорила ей что-то низким голосом. Клод остановился в нескольких шагах и стал вслушиваться в их разговор.
– Я никак не ожидала увидеть тебя здесь, Флой. Насколько я знаю, ты… как это сказать? Спустилась на несколько ступенек вниз по социальной лестнице.
– Я бы сказала, до самой нижней ступеньки, – вступила в разговор высокая блондинка. – На самое дно, – жестко прибавила она.
Все женщины засмеялись тем особым смехом, который можно услышать только в высшем обществе. Как будто все смеются над удачной шуткой, но при этом один человек всегда чувствует себя униженным, и на этот раз это была Флой.
Сердце Клода сжалось. Флой спокойно смотрела на смеющихся над ней женщин, и казалось, что она выше этих насмешек.
– Мы все слышали о завещании, – сказала третья, с трудом скрывая свое ликование. – Неужели твой дедушка, правда, оставил тебя ни с чем, завешав все свои деньги твоей матери?
Флой хладнокровно смотрела ей прямо в глаза.
– Ну и что? Мне не нужны ничьи деньги.
Вес трое дружно разразились смехом, как будто она сказала что-то очень смешное. Флой плотно сжала губы.
– Ты всегда умела меня рассмешить, – сказала первая, давясь от смеха.
– А у твоей мамы, похоже, все в порядке, – произнесла блондинка, вглядываясь куда-то в толпу.
Клод не мог понять, на кого она смотрит.
– Благодаря деньгам твоею дедушки, победа на следующих выборах ей гарантирована.
– Не сомневаюсь, – ответила Флой.
О чем они все говорят? Клод ничего не понимал. Но, глядя в глаза Флой, одно он понял наверняка. Насмешки причиняют ей нестерпимую боль. Язвительные комментарии ее жестоких собеседниц достигают своей цели и ранят ее в самое сердце.
Лучше бы он не видел этого. Ему нужно было уйти, как он и собирался. Почему он этого не сделал?
Одна из дам похлопала Флой по плечу.
– Молодец, что так хорошо держишься. Зато у тебя есть твои сногсшибательные наряды, – сказала блондинка, завистливо оглядывая платье Флой. – Кстати, теперь они тебе не нужны в таком количестве. Ты, наверное, будешь реже выходить. Отнеси несколько в «Секонд-хэнд». Получишь немного денег.
– Спасибо за совет, – ледяным голосом ответила Флой.
– Но ты не волнуйся, мы будем приглашать тебя иногда на обед.
У Клода руки чесались схватить этих трех ведьм и выкинуть их из клуба. Еще несколько минут назад ему казалось, что Флой отлично вписывается в их компанию, но теперь он видел, что между ними пропасть. Она больше не выглядела для него как кукла. Он была живая. И ей было больно.
– Спасибо, что беспокоитесь обо мне. Я действительно тронута.
На этот раз только Клод усмехнулся.
– Но не волнуйтесь. У меня все хорошо.
С этими словами она развернулась и пошла прочь. Прочь от них и от Клода. С гордо поднятой головой она неторопливо проследовала к выходу и исчезла за дверью, растворясь в ночи. Словно привязанный к ней невидимой нитью, Клод направился в ту же сторону.
5
Флой глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Дождь прошел, наполнив город снежим запахом листвы. Несмотря на холод, лицо Флой горело. Она стояла на пороге клуба, словно во сне, и молила только об одном – чтобы сон длился как можно дольше. Тогда она не так остро будет ощущать, как жжет у нее в груди и как невидимая рука безжалостно сдавливает ей сердце.
Слезы обиды дрожали на ее ресницах. Дело было даже не в том, что ее расстроили жалкие нападки «светских львиц», которых она раньше считала своими подругами. Нет. До них ей не было никакого дела. Сплетни, которые они распространяли о ней в городе, ее тоже мало волновали.
Все сводилось к одной простой вещи – одиночеству. Она была совершенно одна. Как бы странно это ни звучало, учитывая, что там, в клубе, была ее мать. Флой была одна во всем мире, который смотрел на нее холодными, равнодушными глазами. А мать… Конечно, они сказали друг другу «привет» и даже поцеловались, очень осторожно, чтобы не помять платья и не стереть помаду. Они улыбнулись и обменялись парой незначительных фраз.
– Как ты?
– Спасибо, хорошо.
– Ты потрясающе выглядишь.
– Обыкновенный светский разговор.
Холодало, и Флой с наслаждением ощущала, как легкий ночной ветерок остужает ее пылающие щеки. Она медленно пошла в сторону маленького скверика, где можно было посидеть на скамейке. Чем ближе она подходила к скверу, тем тише становились звуки бравурной музыки, доносящейся из клуба, и тем легче становилось у нее на душе. Как будто сама тихая, умиротворенная природа успокаивала свое дитя.
Флой залюбовалась цветущими клумбами, засаженными разнообразными цветами. Сады этого сквера считались самыми красивыми в городе. Жители Ньюри любовно ухаживали за ними, время от времени выпалывая сорняки и подстригая траву. Конечно, те, кто не боялись пачкать руки в земле. Семья Флой к таковым не относилась, предпочитая помогать другим способом – деньгами. Флой сама не раз выписывала чеки на благотворительность, благодаря состоянию своего дедушки.
В темноте не было видно, как густо она покраснела. За свою жизнь она не заработала ни пенни. До двадцати четырех лет жила на деньги дедушки. Да, она действительно заслужила жалость, но не потому что лишилась денег. Она никогда ничего не добивалась сама.
Сев на скамейку, Флой потрогала пульсирующие виски пальцами. Бедная богатая девочка, подумала она, всхлипывая. На секунду ей стало жалко себя.
Что она ждала от своей матери этим вечером, после всего, что было между ними, после стольких лет отчуждения? Теплых объятий? Искренней улыбки? Душевной теплоты? Ей не нужно было приходить сегодня в клуб. Лучше бы она осталась дома.
При мысли о старом, полуразрушенном, холодном доме, в котором ее ждали только неоплаченные счета, ей опять захотелось плакать.
– Флой!
Она сразу узнала этот низкий, чуть жестковатый голос и похолодела. Что за несносная привычка появляться в самый неподходящий момент.
– Уходи.
Она вслушивалась в его шаги. Они приближались.
– Клод…
– Я знаю, ты хочешь, чтобы я ушел. Я и сам этого хочу, только… – Он замялся, не зная, как продолжить.
Вопреки сказанным словам он подошел к ней и сел рядом, положив руку на спинку скамьи. Его рубашка касалась ее обнаженного плеча. Клод внимательно смотрел на Флой, пытаясь разгадать выражение ее лица. Вся горя от смущения, Флой делала вид, что любуется желтоголовыми нарциссами.
– Я не хотел идти сюда, – наконец произнес Клод.
– Зачем же пришел? – Она не смотрела на него. Она не могла. Никто не видел ее взволнованной или расстроенной. Она старалась не замечать, какие у него сильные руки, и не думать о том, как хочется ей прижаться к его теплой груди.
Слезы опять навернулись ей на глаза, и две непослушные капли скатились по щекам. Не в силах больше сдерживать рыдания, она всхлипнула и затряслась всем телом, закрыв рот двумя руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18


А-П

П-Я