Дверь раскрылась, на пороге стоял капитан. Он наспех постарался привести себя в порядок и причесаться, но все-таки был лохмат.— Но страннее всего то, что и домнула Андроника нет в комнате...Он многозначительно посмотрел на домнула Соломона. Рири подошла к входной двери. Увидела, что она открыта, и первая вышла на крыльцо. Здесь был совсем другой воздух. И звезды еще не исчезли с неба, но тишина была уже исполнена особого смысла; она казалась затишьем перед схваткой, высшим мигом ожидания; еще секунда — и этот мир исчезнет и настанет совсем иной, новый, какого не могло быть ночью.— Мы даже не знаем, который теперь час, — озадаченно бормотал домнул Соломон, выходя во двор.— Двадцать пять минут четвертого, — сообщил Стамате, посмотрев на свои часы со светящимся циферблатом.Доамна Соломон и Лиза мигом обежали взглядом монастырский двор.— Здесь ее нет, — уверенно сказала Лиза.— Может, она пошла в сад? — предположила Рири.Капитан Мануилэ методично обследовал закоулок за закоулком, не сходя с места. Казалось, он изучает, в каком из укромных уголков могла бы спрятаться Дорина. И ему вдруг почудилось, что они играют все в ту же, затеянную в лесу, игру, и почему-то почувствовал себя униженным. Отвернувшись от двора, он стал глядеть на озеро.— Ее надо искать там, — сказал он очень серьезно и даже махнул рукой.Рири вздрогнула. Нет, быть того не может, нет, нет, нет...— Господи спаси! — вздохнул домнул Соломон.Лиза не стала ждать, кто еще надумает идти, и первой отправилась к озеру. Рири и Стамате пошли за ней следом.Выйдя с монастырского двора, Лиза пустилась бежать бегом. Упустишь мгновение — и проиграешь. Дорина опередит тебя и спрячется...— Я даже не знаю, ложился Андроник спать или нет, — услышала она позади себя голос капитана Мануилэ.Лиза сбежала с пригорка, и вот она уже на берегу озера. Она тут же заметила, что нет лодки. Подошла, осмотрела колышек, к которому лодка была привязана.— Безумие! Настоящее безумие! — воскликнула Лиза. — Кататься на лодке!Ну конечно, эта парочка отправилась ночью гулять. Они гуляли всю ночь; и он шептал ей всякие нежности: «А детство золотое?..» Бледная как смерть Лиза побежала берегом, пытаясь разглядеть лодку.— Смотрите! — закричала Рири с пригорка.Все повернулись и стали смотреть туда, куда указывала девушка. Теперь все отчетливо видели лодку и в ней полуодетую Дорину, одну-одинешеньку, которая потихонечку устало гребла.— Одна! — в изумлении воскликнула Лиза.Она видела Дорину совершенно явственно, но не хотела верить собственным глазам. Несколько секунд она не хотела даже соглашаться с тем, о чем уже догадалась: Дорина сошла с ума!.. Господи! Возможно ли? Нет, она не решалась додумать все до конца. Лиза вновь взбежала на пригорок, где остальные застыли в изумленном недоумении, неволько следя глазами за легкими черточками, которые оставляли на воде лопасти весел.— Она с ума сошла! — закричала Лиза.— Она плывет к острову, — спокойно сказал Стамате.Домнул Соломон старался что-то придумать. Но пока растерянно оглядывался по сторонам.— Нам нужна еще лодка, — шептал он, кусая губы. — Должна же быть у них еще где-нибудь лодка...Он вспомнил: Хараламбие, лодка настоятеля, на которой его и отыскали, и почувствовал у себя на лбу холодный пот.— Дорина! Дорина! — закричал он как безумный.Стамате приложил обе руки ко рту и тоже крикнул:— До-ри-на-а-а!И тут же вспомнил, как Владимир кричал в лесу: «Лиза-а-а!» — и ему показалось, что в ту игру играли давным-давно и совсем другие люди. Потянуло холодом, он поежился. На озере, верно, их крики не были слышны, потому Дорина и не оглянулась.— Посмотрите туда! — позвала вдруг Лиза.На другом конце озера купался мужчина, плыл ритмично и неторопливо взмахивая крепкими руками.— Андроник! — воскликнул Мануилэ.И все застыли в молчании, не прибавив больше ни единого слова. Андроник тоже плыл к острову и, наверное, даже не подозревал о Дорине. 15 Доплыв до берега, Андроник отряхнулся и потихоньку побрел в глубь острова. На иле, на песке видны были его следы, но на траве их не было. Андроник шел медленно, он никуда не спешил; останавливался, смотрел, запрокинув голову, на верхушки деревьев, словно спрашивал у шепчущей листвы, скоро ли рассветет. С водяной глади тянуло свежим ветерком, но обнаженный юноша его, казалось, не чувствовал. Его околдовали тишина и пронизанный ожиданием чуда воздух. Андроник углубился в лес, там в тенистой влажности вольготно росли раскидистые кусты с сочными крупными листьями, пахло мхом и гнилой корой. Ветки, будто отяжелев от капель росы, клонились к земле. Андроник не замечал скатывающихся капель — прохладной ласки листвы. Он углублялся в гущу леса, словно искал сокровище и надеялся найти его, внимательно оглядывая кусты и деревья. Заметив пригорок с хилой акацией и несколькими дикими рожками, он убыстрил шаг. Взбежав наверх, недоуменно оглядел озеро. Постоял секунду неподвижно, глубоко и редко дыша, как дышат во сне, и спустился другим склоном к воде.Тщательно и не спеша отыскивал он место на траве, где мог бы с удобством улечься. В конце концов облюбовал устье ложбинки. Трава тут росла высокой, мягкой, а под ней чуть сочилась вода, словно иссякающий источник, который, не ровен час, того и гляди, исчезнет. Андроник осторожно попробовал ногой, не слишком ли мокро, и блаженно растянулся на траве, подложив руки под голову. Он лежал, не чувствуя ни холода, ни желания спать, и, отдыхая, смотрел на небо.
Дорина опомнилась, когда лодка, приглушенно всхлипнув, ткнулась в ил и замерла. Она была одна посреди водной глади, вдалеке от надежного берега, в предрассветных потемках. Но дрожала она больше от прохладного ветерка и неуюта, чем от страха. На душе у нее было на удивление спокойно после того, как она так явственно и окончательно проснулась. За это время она словно бы приготовилась к великим переменам и в ней проснулась неведомая сила, суля переход в иные миры. Дорина выпрыгнула из лодки и принялась оглядывать остров. Андроник должен был быть где-то здесь. Он не обманывал, его слова претворялись в явь, и сам он должен был быть где-то здесь, неподалеку, и ждать ее.Дорина решила пуститься в обход острова. Босые изнеженные ноги не ощутили ни колкости травы, ни сырости. Глаза Дорины давно приспособились к предрассветным потемкам. И как только она сделала шаг в глубину острова, так перестала ощущать и дуновение ветра. Чувствовала она только необычайную пьянящую радость, но не пыталась понять, откуда она. Незаметно переселившись из сна в явь этого поросшего травой и неведомыми деревьями острова, она словно бы и в самом деле обрела новый путь, путь Божий, по которому будет идти все дальше и дальше. Все мнимости исчезли... Тело, остранившееся, незнакомое, наслаждалось влажностью травы на исходе ночи. Ни смуты, ни страха, ни робости, — всеобъемлющее болезненное счастье, исторгнутое из глубин естества; ее разбудили, и у нее оказалась другая душа, о которой она никогда не подозревала, и другое тело, более счастливое, более божественное.Она шла, и с каждым шагом крепла сила, бьющая из глубинных тайников ее существа, и благодаря ей расцветала ее плоть, кровь, ширилось дыхание, гибче становились движения и ум. Все могло быть теперь. Удивительные золотые птицы могли вспорхнуть с дремлющих ветвей и окликнуть ее по имени. Стволы деревьев в любой миг могли вздохнуть, превратившись в великана или змея. Под землей бродили белобородые гномы, звери беседовали между собой. Ничто не могло ее больше напугать, никакая встреча, никакое чудо... Чудом казались ей эти серые сумерки, которые собирались с каждой минутой светлеть, отдавая тьму земле и водной глади; все было так, словно до сих пор не разгаданная тайна разрешилась, изменив разом весь мир, в котором все теперь казалось изумительным.Возле самого ее лица вспорхнула птица и полетела к озеру. Дорина проводила ее взглядом, и вдруг у нее перехватило дыхание. Птица медленно летела над Андроником; глазам девушки он открылся весь — лежал, растянувшись на траве, и смотрел в небо. Она чуть ли не бегом побежала к нему. Она была во власти чар волшебных, нежных всесильных.— Я пришла, — прошептала Дорина, подходя.Андроник повернул голову и смотрел на нее, улыбаясь и не двигаясь.— Я ждал тебя с полуночи, — сказал он. — Искал тебя в лесу, звал...Дорина радостно засмеялась. Секунду она смотрела ему в глаза, потом взгляд ее без боязни и робости заскользил по его телу. «Как прекрасен любимый мой...»— Что же ты делала? — спросил Андроник, приподнимая голову.— Думала, что смотрю сон, — прошептала Дорина, усаживаясь рядом с ним.— Все вы такие, — медленно произнес Андроник. — Не спешите понять...Дорина прилегла рядом с Андроником и, полулежа, постаралась пригладить волосы.— Стало быть, это остров, — сказала она, счастливо оглядываясь вокруг.— И на нем самая замечательная пара? Да? — спросил Андроник.Девушка кивнула, прикрыв глаза. И улыбка несказанного изумления осветила ее лицо.— Ты такая красивая, — прибавил Андроник, заглядывая ей глубоко-глубоко в глаза, словно стараясь разглядеть ту неведомую жизнь, что таилась в ней. — А зачем тебе эти тряпки?— Сейчас сниму, — прошептала она, улыбаясь.Встала и, передернув плечами, выскользнула из рубашки. Теперь и она была голой, но смущение не затенило ей взор, и всплеск крови не окрасил щеки. Она оглядела себя и не спеша направилась к воде. Ноги у нее были в песке и иле. Медленно, словно бы пробуя дно, девушка входила в воду. Когда вода закрыла ей живот, она приостановилась и обернулась к Андронику — Андронику, который, лежа на берегу, смотрел на нее и улыбался.— Мне боязно заходить глубже, — крикнула она, поднимая руку.Андроник вскочил на ноги и тоже вошел в воду. Он шел уверенно, напористо, шумно вздымая брызги. Несколько шагов, и он уже возле Дорины.— Ты не умеешь плавать? — спросил он. Девушка по-детски огорченно кивнула.— Ничего, я тебя научу, — успокоил ее Андроник. — Только не бойся... Держись за меня...Он взял ее за руку и медленно повел вглубь за собой. Когда вода дошла ей до груди, Андроник поплыл; Дорина продолжала держаться за его плечо. Засмеявшись, она опустила лицо в воду. Вода хлынула ей в рот, нос, уши, и это неведомое ощущение развеселило ее и ошеломило.— Напугалась? — спросил Андроник.Дорина не слышала. Она чувствовала, что плывет, поддерживаемая сильной рукой, этой силе она доверилась всем своим существом и мягко скользила по водной глади, теплой, бескрайней. Она удивилась, когда опустила ногу и не нащупала дна. И удивление сменило опьяняющее ликование свободы.— Что ты чувствуешь? — спросил Андроник, не слишком настаивая на ответе.Теперь он все так же мягко и нежно вел ее к берегу. Оба, смеясь, вышли из воды. Дорина смотрела ему в глаза и ласково к нему приблизилась.— Все было так просто, — прошептала она.— Я научу тебя лазить по деревьям, — пообещал Андроник. — Но сначала нужно спрашивать у деревьев согласия. Среди них есть старые и больные, и им может быть больно... И тогда они могут тебя сбросить...— А как ты узнаешь, что дерево болеет? — спросила Дорина.— Слышно, как оно жалуется или плачет... Бедняги... Тяжелее всего со старыми и больными...Они уселись на пригорок над ложбинкой. Андроник положил ей голову на колени, и девушка неволько принялась гладить его волосы.— И с цветами всегда непросто... Они всегда влюблены. И если бы ты слышала, как они плачут...Он рассмеялся. Поднял глаза к лицу Дорины и внимательно посмотрел на нее:— Как тебя зовут?— Дорина.Андроник задумался. Словно старался припомнить, где он слышал это имя.— А тебя как зовут? — шепотом спросила Дорина, отводя ему волосы со лба.Андроник грустно улыбнулся, глаза его глядели в никуда, и Дорина терпеливо ждала, когда он к ней вернется.— Тебя зовут Серджиу, да? — попросила она подтверждения.— Если ты хочешь, пусть Серджиу, — с улыбкой ответил Андроник и поглядел на нее с удивлением.— Серджиу — красивое имя, — сказала Дорина. — Если бы я была мальчиком, мне бы нравилось, что меня зовут Серджиу... Как тебя, — добавила она.— Не говори так, — прервал ее Андроник, беря за руку и поглаживая. — Ты не мальчик, ты девушка.— Плохо быть девушкой, — сказала Дорина. Андроник весело рассмеялся. Крепко сжал ей руку и погладил по голове.— А если бы ты была жалкой искоркой? — спросил он, чтобы ее огорчить.Он внезапно смолк, но искал глазами ее глаза, словно хотел поговорить с тем, что таилось в глубине.— Ты не знаешь, что это значит — быть человеком, — прибавил он задумчиво. — Это так хорошо...Он раскинул руки, как крылья, и запрокинул голову.— ...И никогда не умирать, — сказал он, глядя на небо. — И быть, словно та звезда, прекрасным и бессмертным...Он показал рукой на утреннюю Венеру. Дорина вздрогнула.— Чего ты боишься? — спросил ее удивленно Андроник.— Смерти, — прошептала Дорина.— Но и там люди, — улыбнулся Андроник. — Всюду люди...— Ты ведь знаешь все-все, правда? — спокойно спросила Дорина. — И как ты говоришь, так оно и есть...Андроник не ответил... Он смотрел на Венеру. Мало-помалу светало. Все другие звезды исчезли, и небо посветлело.— Где ты живешь? — спросила Дорина, чтобы вернуть его.— Здесь, — показал Андроник на лес на берегу озера. — А ты где?Дорина задумалась. Она старалась хорошенько припомнить, чтобы не перепутать и не сказать о том, что было во сне.— В Бухаресте, — ответила она совершенно правильно.— И что ты там делаешь?Андроник улыбался, спрашивая ее об этом. Лицо его почти светилось, и ему едва удавалось сдержать смех.— Живу, — в замешательстве ответила девушка.Но Андроник уже смеялся, охваченный безумием веселья. Он подхватил Дорину на руки, словно поднял с земли ветку, так легка была для него ее тяжесть.Со смехом поднимал он девушку все выше, словно хотел показать ей все небо, лес и свет, который лился теперь со всех сторон. Дорина прильнула к его груди, Андроник подбросил ее, поймал и понес в глубину острова. Он бежал, бежал как сумасшедший, перепрыгивал через болотца, через ямы, под ногами у него ломались сухие ветки, его хлестали высокие травы, задевали кусты, колючие, цветущие, благоуханные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14