Павел Андреевич Бляхин: «Красные дьяволята»

Павел Андреевич Бляхин
Красные дьяволята



Леопард Веша
«П. Бляхин. Красные дьяволята»: Западно-Сибирское изд-во; Новосибирск; 1968
Аннотация «Повесть „Красные дьяволята“ была написана мною в 1921 году в вагоне-теплушке по дороге из Костромы в Баку. Вместо трех дней я ехал ровно месяц. На самодельном столике наготове лежал маузер… Эта была одна из первых книг о гражданской войне». (П.Бляхин).Герои этой «первой книги» — дети, и приключения их притягательны, а на каком историческом фоне происходят события, в большинстве случаев подросткам все равно: гражданская война, междоусобица между князьями или сражение буров с англичанами где-нибудь в районе реки Оранжевой. Последняя битва упомянута не случайно. Дело в том, что «Красные дьяволята» невероятными и, честно говоря, непосильными для своего возраста подвигами, напоминают «Капитана Сорви-голову» Л.Буссенара. Павел Андреевич БляхинКрасные дьяволята ОТ АВТОРА Юные друзья мои, читатели! Повесть «Красные дьяволята» была написана мною в 1921 году в вагоне-теплушке по дороге из Костромы в Баку. Вместо трех дней я ехал ровно месяц. На самодельном столике наготове лежал маузер…Гражданская война подходила к концу, но грабежи и налеты бандитских шаек на поезда и продбазы продолжались. Нам не раз приходилось по тревоге хвататься за оружие и выскакивать из вагона. Поезда часто останавливались: не хватало топлива для паровозов, и пассажиры сами помогали добывать дрова, уголь. Страна изнемогала от голода, разрухи и болезней. Но советский народ терпеливо переносил все невзгоды и героически сражался с остатками интервентов и контрреволюции. Вместе со старшим поколением билась за власть Советов и наша молодежь, юноши и девушки и даже дети-подростки. Сотнями и тысячами шли они добровольцами в ряды Красной Армии, показывая образцы невиданной храбрости и любви к Родине.В 1920 году я не раз встречался с такими орлятами. Об их отваге и самоотверженности рассказывали поистине чудеса.О боевых делах и приключениях тройки юных героев, прозванных «красными дьяволятами», я и написал свою первую повесть. Она была издана в Баку в 1922 году. Это была одна из первых книг о гражданской войне, кровавый след которой еще не успел остыть. Наши юные читатели горячо приняли книгу.В 1923 году вышел в свет кинофильм «Красные дьяволята», поставленный в Грузии по моей повести и сценарию режиссером И.Перестиани.Советские зрители, особенно молодежь и дети, встретили фильм с восторгом я немедленно отозвались сотнями писем на имя командарма Первой Конной армии С.М. Буденного с просьбами принять их Добровольцами, как «красных дьяволят». Многие просили товарища Буденного сообщить им и точные адреса этой тройки. В некоторых клубах появились группы «красных дьяволят».В свое время кое-кто упрекал меня в том, что боевые дела и приключения «красных дьяволят» порой кажутся невероятными и непосильными для таких юнцов (16-17 лет). Но вот двадцать лет спустя, в годы Великой Отечественной войны, я опять встретил «дьяволенка» нового поколения — это Вася Бобков. Васе пятнадцать лет. Он в форме солдата. Через плечо автомат. На груди орден Красной Звезды. Вася Бобков — отличный стрелок и храбрый воин. Он не раз ходил в разведку. В бою заменял при случае пулеметчика. Мог быть и хорошим наводчиком орудия. На его счету было двадцать пять убитых гитлеровцев! Ну, разве этот юный вояка не мог быть четвертым «дьяволенком» в моей повести?! А сколько таких пареньков было на разных фронтах Великой Отечественной войны!Правда, в повести есть элементы некоторой фантастики и преувеличений, но они выражают героические настроения нашей молодежи, готовой положить и жизнь свою за дело коммунизма, за счастье народа. НАБЕГ Темная южная ночь тихо таяла. Бледнели и гасли звезды. За черной полосой леса розовел восток. Словно огромная чаша горячего борща, курилась туманами жирная украинская земля. Приближалось утро.Но село Яблонное все еще спало крепким мужицким сном. Дремал даже старик-сторож, стоя у дверей церкви с колотушкой под мышкой. Вокруг все было тихо и спокойно, как в доброе старое время. Только неугомонные петухи певуче перекликались из конца в конец беспечного села.Ой, не спать бы вам в эту ночь, мужики!..На опушке леса на горячем вороном коне появился маленький всадник в мохнатой папахе, заломленной на затылок. Приподнявшись на стременах, он, как вор, огляделся по сторонам. Хищное лицо его с черными колючими глазками настороженно вытянулось, ноздри раздулись, словно у хорька, почуявшего дичь. Он вдруг выхватил шашку и со свистом рубанул ею воздух.— Гей, за мной, хлопцы!Из леса тотчас вылетел отряд конников и, веером рассыпавшись по широкому полю, ринулся на село.Тяжело загудела земля. Стаи испуганных птиц взвились к небу.Церковный сторож уронил колотушку и в страхе перекрестился:— Що такэ, матерь божья? Ратуйтэ, православные!..Но уже было поздно: стреляя на скаку, лавина всадников с диким воем и свистом неслась по улицам злосчастного села. Захваченные врасплох селяне в панике выбегали из хат и тут же падали, сраженные пулями или зарубленные шашками. Бандиты не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей.— Бей! — бабьим голосом визжал маленький всадник, размахивая шашкой.Бандиты врывались во дворы и хаты, грабили пожитки, свертывали головы гусям и курам, угоняли овец и коров.Но, странное дело, хаты кулаков и деревенских богатеев налетчики не трогали. Не тронули и дом священника отца Павсикакия.Вскоре пламя пожарища озарило страшную картину разгрома.Верный своему долгу, старик-сторож поднялся на колокольню и ударил в набат.Маленький всадник, видимо, атаман шайки, помчался к церкви. За ним скакали длинный, как жердь, бандит с помятым цилиндром на голове и мрачный рябой детина с обрезом за спиной…Набат гудел, усиливая тревогу, призывая на помощь…В церкви уже орудовали грабители: они рвали на части парчовые ризы, обдирали золотые иконы, набивали сумки церковной утварью.Атаман шайки на всем скаку ворвался в распахнутые настежь двери храма.— Вон! Сто чертив вашему батьку! — заорал он, награждая своих соратников ударами плети. — Вон, а то рубать буду!Ворча и ругаясь, бандиты бежали к выходам.В алтаре из-под престола выскочил перепуганный насмерть священник. С крестом в руках он подбежал к атаману и приложился к его ноге, как к иконе:— Отец родной… батька наш… дай тебе боже доброго здоровья! Спас дом божий…— Но-но, нечего мед разливать, — проворчал атаман, поворачивая коня к выходу. — Своих попов мы не трогаем, пригодятся.Поп чуть не захлебнулся от восторга и преданности;— Да боже ж мий!.. Да я… да мы…— Ну и баста! — отрезал бандит. Шутя хлестнул попа плетью по спине и вылетел из церкви.Поп почесал ушибленное место, истово перекрестился.— Слава тебе, господи, слава тебе!.. Вот, собака!Набат внезапно оборвался…Два бандита с трудом оторвали старика-сторожа от колокола, схватили его за ноги и за руки, бросили с колокольни. Он упал под ноги вороного коня. Конь шарахнулся в сторону, едва не выбив из седла атамана.Глянув на убитого старика, он расхохотался;— Что, дозвонился, старый пес?В этот момент к атаману подлетел крайне встревоженный конник:— Беда, батько, — у Совета перепалка! Голова незаможников Председатель Комитета деревенской бедноты

отстреливается — Ванька Недоля!Атаман взвыл:— Живьем, живьем взять! Шкуру спущу!..Осажденные толпой, отец и сын Недоля стреляли из окон дома. Трое убитых уже валялись у крыльца. Решив, что взять сельсовет штурмом не удастся, бандиты обложили здание соломой и подожгли.Когда к месту боя прискакал атаман, сельсовет уже был объят пламенем со всех сторон.Через несколько минут дверь дома распахнулась, и вместе с клубом дыма на крыльцо выскочил могучий старик с винтовкой в правой руке. Левой он поддерживал тяжело раненного сына-матроса.Шайка встретила их торжествующим ревом, лавой окружив крыльцо.— Живьем, живьем взять! — завизжал атаман. — Я им Покажу Советскую владу власть

!..Взяв винтовку за конец ствола и действуя ею, как дубиной, грозный старик двинулся прямо на толпу. Бандиты и страхе расступились по обе стороны.— Сдавайся, старый черт! — ревели они, пятясь от старика.Матрос тяжело опирался на руку отца, с трудом передвигал ноги. Лицо его было залито кровью.Первый смельчак, попытавшийся приблизиться к старику, грохнулся на землю с разбитой головой.Рев усилился, но круг стал шире.По знаку атамана рябой бандит заехал сзади и прямо с седла метнул шашку в спину старика. Тот упал навзничь:— Да здравствует власть Советов!Упал и матрос.Шайка ринулась на беззащитных уже бойцов.— Назад, хлопцы! — приказал атаман. — Матроса взять в лес, а с отцом я сам поговорю…Бандиты неохотно расступились. Атаман спрыгнул с седла, подошел к истекающим кровью пленникам. Старик лежал неподвижно, как мертвый, не выпуская из рук винтовки.— Подох, собака! — зло прошипел атаман. — А то бы я показал тебе незаможных селян…Вдруг откуда-то сверху два камня со свистом пронеслись в воздухе. Один камень больно царапнул щеку атамана, а другой попал в холку вороного коня. В то же время на другом конце села раздались испуганные крики;— Партизаны! Партизаны!..Бандиты поспешно вскочили на коней и, стреляя куда попало, понеслись вон из села.По приказанию атамана рябой бандит поднял матроса на седло и умчался вслед за шайкой в лес.Вскоре село опустело. На улицах валялись только Трупы убитых, да бегали взад и вперед перепуганные овцы.С крыши ближайшего к сельсовету дома проворно силились двое ребят и с криком бросились к могучему старику, лежавшему посредине дороги, у сгоревшего здания сельсовета:— Ой, батька наш, батька! ДВЕ МАСКИ Страна Советов пылала в огне гражданской войны. Со всех сторон к сердцу России — Москве — двигались многочисленные орды контрреволюции, С востока, севера и юга угрожали иностранные интервенты, снабжавшие белые армии оружием и продовольствием. В Крыму засел Врангель, войска которого прорывались на Украину, в район Екатеринославщины.А здесь, в тылу молодой Красной Армии, бесчинствовали кулацкие шайки, возглавляемые разными батьками и атаманами.Городские рабочие и деревенская беднота самоотверженно боролись за Советскую власть, помогали Красной Армии и нашим партизанам всем, чем могли. Сотни и тысячи молодых добровольцев пополняли ряды славных бойцов за дело свободы и социализма.В эти грозные годы, в кольце врагов, советскому народу жилось тяжко, голодно и холодно. После войны промышленность была разрушена, поля не засеяны, хлеба не хватало даже для снабжения Красной Армии. Деревенские кулаки-богатеи прятали свой хлеб и продукты в ямах и потаенных местах, занимались спекуляцией и жестоко грабили городское население, спускавшее за хлеб и картошку последние пожитки.В те дни, к которым относится действие нашей повести, такое же положение было и в городе Екатеринославе.В Гуляй-Поле и по всей Екатеринославской губернии разгуливали и грабили мирных жителей банды знаменитого на Украине батьки Махно. Действуя в тылу Красной Армии, эти банды приносили неисчислимый вред советскому народу: устраивали еврейские погромы, грабили базы снабжения, убивали советских работников, особенно большевиков и красных партизан. Деревенские богачи и буржуи всячески помогали им в борьбе против Советской власти. Они хотели вернуть старый режим, царя и помещиков.Был вечер. На густо-красном горизонте тяжко громоздились и лезли к зениту грозовые тучи. По широкому шляху из Екатеринослава длинной вереницей тянулись мужицкие телеги и тачанки. Они возвращались с большого воскресного базара. На возах громоздились пустые кадушки и макитры большая глиняная квашня

, кухонная посуда, граммофонные трубы, зеркала и ведра, столы и стулья — словом, все, что можно было выменять у голодающих горожан за хлеб, молоко и картошку.Крестьяне явно спешили домой. Не желая остаться в одиночестве, задние возчики усердно нахлестывали и понукали криками своих коней:— Та ну, швыдче, ковурый!— Гей, Петро! Чи здыхае твоя кобыляка, чи шо?— Трохым, геть со шляху, чого став, бач, лис близко!Грозовые сумерки уже ползли по земле, окутывая дорогу зловещим полумраком.Подъезжая к лесу, мужики незаметно вытаскивали из-под соломы короткие куцаки винтовка с обрезанным дулом, обрез

, иные нащупывали за пазухой револьверы, готовили ножи. Они явно чего-то опасались, со страхом поглядывая на темные овраги и в сторону леса.Только одна расписная тачанка, запряженная парой коней и нагруженная до отказа разным барахлом, не торопясь катилась в хвосте обоза. На ее задке, увязанное веревками, гулко громыхало старое пианино.Лениво пошевеливая вожжами, конями правил здоровенный мужичище, с красным заплывшим лицом и толстой золотой цепочкой на рыхлом брюхе.Рядом, словно курица на яйцах, сидела его жена. С первого взгляда было ясно, что это почтенные и богатые люди,Вероятно, по случаю выгодной спекуляции мужик изрядно выпил и теперь беспечно насвистывал украинские песенки. Это очень беспокоило его жинку, которая то и дело тыкала «чоловика» кулаком в спину:— Та ну, красный пес, гони швыдче! Бач, як тэмно?!— Тэмно? А нехай соби тэмно, — невозмутимо отвечал «красный пес» и не думал торопиться, — мини що: дорогу я знаю, село знаю, ворота знаю — усе знаю. Хиба ж я пьян, чи що? Бач, у мэнэ яка цидуля е?Пьяный кулак выразительно шлепнул ладонью по пустой кубышке, из которой торчала ручка нагана;— Хлоп, и в голове дырка.Жинка разъярилась еще больше:— Вот дурна дитына! Хиба ж ты не чув, що тут сам Махно гуляе? Гони, кажу, швыдче!..— Батько Махно? — живо отозвался мужик. — А нехай соби гуляе, дай ему боже… Вин же на радяньску владу идэ, щоб ий кишки повытягло!И кулак разразился забористой бранью по адресу Советской власти. Наругавшись вдоволь, он вдруг бросил вожжи, смачно шлепнул ручищей-по жирной спине своей жинки:— А хошь, Олена, я для батьки Махно «Боже царя» спою?

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2