— Конечно. Поверь, капрал Ладерут из тех, кто не подводит друзей.
— Тебя же расстреляют!
— Да о чем ты? Ведь я бегу с тобой.
— Как, и ты тоже?
— Ну конечно. Ведь охрана будет из наших же солдат. А с ними я всегда найду общий язык. Я им все объясню, отправлю их всех спать — я ведь у них начальник, — а дальше просто открою твою дверь — и привет! Ну как, хороша моя идея?
— Она превосходна, но есть одна трудность.
— Какая?
— Я не хочу бежать.
Теперь уже наступила очередь капрала хвататься за спинку стула.
— Тебе это не подходит? Да не шути!
— Нет, я говорю серьезно. Считай, что это уже моя идея.
— Идет! У каждого — своя идея: тебе хочется остаться, мне хочется открыть дверь.
— Прекрасно. Ты побежишь один.
— Точно, удеру.
— Затем тебя поймают.
— Понимаю.
— И расстреляют.
— Понятней не бывает.
— Иди к черту!
— Нет, я лучше останусь.
Бель-Роз нервно зашагал по камере. Затем остановился, взял Ладерута за руку, и стараясь говорить помягче, произнес:
— Друг мой, то, что ты собираешься делать, называется безумием.
— Не большее безумие, чем твой отказ бежать.
— Ты что же, решился окончательно?
— Окончательно. Я таскал пику, стал капралом, буду мертвецом. Тут все ясно.
— Ну хорошо. Положим, я соглашусь. Но как ты представляешь, как мы смогли бы обойти все трудности твоей идеи?
— Да если много обо всем думать, никогда ни на что не решишься.
— Но на нашем пути стоит стража.
— Это всего лишь дополнительный риск.
— Плюс патрули, шныряющие вокруг крепостного вала.
— Их задача — искать нас, наша задача — их избегать.
— Нас поймают прежде, чем доберемся до границы.
— И хорошо!
Бель-Роз вскочил на ноги. Капрал безмятежно поигрывал большими пальцами рук.
— Так чего же ты хочешь? — вскричал выведенный из себя Бель-Роз. — Стоит тебе ошибиться, и тебя расстреляют!
— Договорились, — ответил Ладерут и поднялся со стула.
Наступило время ужина, и капрал отправился исполнять свои обязанности. Едва он вышел за дверь, как Бель-Роз поспешно набросал на бумаге несколько слов и дал записку саперу, стоявшему под окном, с просьбой отнести её Нанкре. Тот согласился.
Нанкре прочел следующее:» Капитан, капрал Ладерут предложил мне бежать. Он честный человек, и я не хочу делать его своим соучастником. Смерти я не боюсь. Прошу вас за него. Бель-Роз.»
— Передай Бель-Розу, что я сделаю, как он просит, — сказал он саперу.
»— Вот оно, сердце солдата, — думал Нанкре, вышагивая по комнате. — Он и мой брат стоят один другого. Это люди высшей пробы.»
И он принял решение. Час спустя в карцер вбежал Ладерут.
— Мы разоблачены! — вскричал он. — Капитан все знает.
— Правда? — сделал удивленное лицо Бель-Роз.
— Я ужинал, когда меня позвали к капитану. Вхожу.» — Я знаю все, — говорит он мне. — Я не палач, и ты не попадешь под трибунал. Но на три дня я тебя отправлю в жандармерию… Впрочем, если ты не покажешь себя хорошим солдатом, розог тебе не избежать.» Хорошо, что заменивший меня сержант позволил забежать сюда на минутку…Вот приключение! Надо действовать. Ночь темна, и ноги у нас быстрые.
— Но мы не можем… — начал было Бель-Роз, но его прервал стук в дверь.
— Это за мной пришли три канонира, — сказал Ладерут. — Я бегу, иначе они схватят насморк. Адье, сержант.
И они обнялись на прощание.
Когда Ладерут ушел, Бель-Роз принялся за письмо д'Ассонвиля. В нем молодой капитан просил Бель-Роза отыскать своего маленького сына, который перед этим исчез. Для этого д'Ассонвиль оставлял ему необходимые бумаги. Слезы душили Бель-Роза, когда он читал письмо, но он переборол себя.
»— Что же, теперь очередь за милостию Божьей, — подумал он. — Только о ней мне остается мечтать.» И предавшись мыслям о Сюзанне, он с тяжким вздохом сел писать письма. Первое — мадам Альберготти, затем Клодине, отцу, Корнелию Хогарту, мадам Шатофор и капитану Нанкре. Так прошло время до утра.
В начале десятого он в сопровождении караула входил в зал военного совета во главе с майором, справа от которого сидел Нанкре, казавшийся спокойным и лишь слегка бледным. Помимо стражи, в суде полно было любопытных, в основном, солдат.
Отвечая на вопросы майора, Бель-Роз рассказал обстоятельства, при которых состоялась его дуэль с Вийебрэ. Слушавшая в глубоком молчании публика была, разумеется, на стороне солдата.
После обсуждения военный совет принял решение оправдать участие Бель-Роза в дуэли как законную самозащиту, и приступил к рассмотрению обвинения в дезертирстве.
— Почему вы не вернулись в полк после дуэли? Вы были ранены? — спросил майор Бель-Роза.
— Да.
— Но после выздоровления могли вернуться?
Бель-Роз молча кивнул. Обменявшись несколькими словами с членами совета, майор спросил Бель-Роза, нет ли у него оправданий своему поведению. Получив отрицательный ответ, майор приказал караулу отвести Бель-Роза в тюрьму.
К вечеру в камеру к Бель-Розу пришел сержант.
— Вставай, камрад, пойдешь с нами.
— Куда?
— Туда, куда попадают только однажды.
— В камеру прево?
Молчаливый кивок сержанта, отведенный в сторону взгляд.
— Я готов.
И Бель-Роза отвели в камеру полкового прево, который зарегистрировал его имя в журнале. Сырое и холодное, скудно обставленное помещение не предвещало ничего хорошего. Вскоре к Бель-Розу пришли секретарь совета и заместитель майора, в сопровождении солдат. Секретарь зачитал решение совета: за дезертирство Бель-Роза приговорили к смерти.
— Вы желаете что-либо спросить по данному решению? — обратился секретарь к Бель-Розу.
— Только одно: как я буду лишен жизни?
— Учитывая ваше хорошее поведение в прошлом и настоящем совет заменил обычное в таких случаях повешение расстрелом.
— Благодарю. В котором часу экзекуция?
— Завтра, в 11 утра.
— Я буду готов, мсье.
— Не желаете побеседовать со священником?
— Да, будьте добры его пригласить.
После ухода секретаря и остальных к Бель-Розу пришел священник, которому он исповедовался.
ГЛАВА 17. РУКА ЖЕНЩИНЫ
Наутро в десять к Бель-Розу, который ещё спал, пришел прево.
— Подъем, сержант, время пришло, — произнес он.
Бель-Роз быстро поднялся. Он снял с себя одежду, полученную ещё от мадам Шатофор, и попросил прево отдать её солдатам стражи вместе с серебром, которое у него ещё оставалось. При этом пять луидоров он специально выделил солдатам-стрелкам, которым предстояло привести приговор в исполнение. Тут лейтенант — начальник караула открыл дверь и скомандовал:
— Сержант Бель-Роз, на выход!
Бель-Роз вышел наружу. Здесь уже ожидал караул из канониров его полка. Все молча отправились к месту казни. Время от времени у кого-либо из солдат скользила по лицу слеза — всем было жаль Бель-Роза, который только улыбался. Между тем дорога шла мимо городских домиков, из окон которых выглядывали любопытные жители. На углу одной улицы на балконе столпилось несколько дам. Одна из них показалась Бель-Розу очень красивой. Она поймала его взгляд и бросила ему розу из букета, который держала в руках. Бель-Роз поймал цветок и послал ей воздушный поцелуй. Заметив это, шедший рядом священник строго заметил:
— Думай о небесах, сын мой.
— Но ведь мне только двадцать лет, отец, — ответил Бель-Роз.
— Это бес тебя искушает.
— Нет, это мое сердце рвется к счастью, — ответил Бель-Роз.
В его глазах все прекрасные лица женщин в этот миг напоминали либо Сюзанну, либо Женевьеву.
Наконец улица кончилась, и процессия вышла в поле. Там уже собралось не меньше тысячи людей. Впереди на коне гарцевал де Нанкре. Затрещали барабаны, офицеры подняли шпаги, а солдаты — ружья. Неожиданно со стороны толпы послышались крики:
— Пощады! Пощады!
И сразу стало ясно, что народ выражал свое недовольство предстоящей казнью. Видя это, лейтенант, командовавший экзекуцией, приказал сомкнуть ряды и приготовить оружие к бою. Но едва этот приказ был исполнен, как со стороны Камбре показался всадник. Сам он был весь в грязи, с боков лошади сочилась кровь — явный признак спешки. Подскакав прямо к Нанкре, всадник остановил лошадь и торопливо передал ему письмо, которое выхватил из сумки. Нанкре разорвал конверт, вынул письмо и прочел. Затем поднял листок бумаги вверх и прокричал:
— Да здравствует король!
— Да здравствует король! — проревела в ответ толпа.
— Сержант Бель-Роз, — продолжал Нанкре, — марш из-под стражи!
Бель-Роз сделал навстречу ему десяток шагов.
— Жак Гринедаль, именуемый Бель-Роз, — торжественно произнес Нанкре, — сержант роты канониров, именем короля, нашего повелителя, освобождается от обвинений и тем самым от приговора к смерти за дезертирство с возвращением ему его формы и знаков отличия и с разрешением поступать согласно своей воле. Да здравствует король!
Крики радости и поздравлений послышались в ответ. В воздух взвились шляпы, и люди радостно кинулись к месту, где стоял Бель-Роз, протягивая руки. Но прежде всех к нему пробился всадник, доставивший радостное известие. Схватив Бель-Роза за руки, он произнес:
— Не обняться ли нам с вами?
Бель-Роз обернулся к нему…и оказался в объятиях Корнелия Хогарта.
Полчаса спустя Бель-Роз, Нанкре и Хогарт уже сидели в квартире капитана.
— Я вам обязан жизнью, — сказал Бель-Роз, пожимая руку благородного ирландца.
— Нет, уж если вы так считаете, то только наполовину, — ответил тот.
— Наполовину? — удивился Бель-Роз.
— Ну да. Ведь бумагу, которая спасла вам жизнь, я всего лишь привез, а не добыл.
— Неужили не вы?
— Нет, не я.
— Но кто же?
— Да тот, кто вас очень любит.
Бель-Роз покраснел.
— Вы поняли? — спросил Хогарт.
— Не очень, я думаю…
— Если подумаете, догадаетесь…Имя этой женщины…
— Маркиза д'Альберготти?
— Нет, герцогиня де Шатофор.
Бель-Роз вздрогнул, услышав это имя.
— Не будь её, вы были бы уже мертвы, — добавил Хогарт. — Чего она не сделала, чтобы спасти вас…
Бель-Роз опустил голову и погрузился в размышления.
— Где бессильны мужчины, женщины смогут все, — продолжил Хогарт. — Дело было так.
И сообщил, что получил письмо Бель-Роза из тюрьмы и бросился к Клодине. (При этом имени, как заметил Бель-Роз, лицо ирландца приняло особое выражение).
— Она направила меня к мужу мадам д'Альберготти, но того в Париже не оказалось. Тогда я бросился к министру Лувуа. В приемной министра мне сказали, что он занят и не принимает. Я стал доказывать, что я по чрезвычайно важному делу — ведь речь шла о человеческой жизни, — но все было тщетно. Тут на прием явилась дама. Слуга стал было говорить, что министр занят, но дама назвала свое имя, и слуга исчез за дверью кабинета. Я решил обратиться к ней и стал просить за некоего сержанта, которому грозит незаслуженная смерть. «Его имя?» — спросила дама. «— Бель-Роз». Дама вскрикнула и зашаталась. Я бросился к ней, но она сама подала мне руку. «— Вы пришли, чтобы его спасти? — спросила она. — Вы благородный человек». — «Это естественно, — ответил я, — ведь я люблю его сестру».
Бель-Роз поднял голову, взглянул на друга и улыбнулся, получив сдачу той же монетой.
— Похоже, я проговорился? — заметил Корнелий. — Ну что поделаешь, от этого никуда не деться. Потом дама спросила:"Что ему грозит?"» — Смерть». Она побледнела и сказала: «— Подождите меня». Как раз открылась дверь, и слуга пригласил её войти. Вскоре она вышла, неся в руке бумагу с королевской печатью. Я поинтересовался её именем. «— Герцогиня де Шатофор, но ему этого не говорите.» Она потом ещё не раз просила меня не называть её имени, но, как видите, я не сдержался. Ибо считаю, что подобная услуга стирает любую неприязнь или даже ненависть. Скажите, вы, следовательно, уже были знакомы с мадам де Шатофор?
Бель-Роз собрал волю в кулак, чтобы унять дрожь, затем, чувствуя, что не справится, вынул свою руку из руки Корнелия и тихо произнес:
— Друг мой, брат мой, прошу вас, никогда не произносите при мне это имя.
— Хорошо, я все понял, — ответил Корнелий.
В этот момент в комнату вошел отлучившийся тем временем Нанкре.
— Лейтенант, — обратился он к Бель-Розу, — нам надо отправляться: пришло время.
Бель-Роз и Корнелий воззрились на него в немом изумлении.
— Не смотрите на меня, как на сумасшедшего, — произнес Нанкре, — а прочтите это.
И подал Бель-Розу бумагу с королевским указом.
— Я нашел его сейчас среди своих бумаг, которые пришли недавно. По нему вы становитесь лейтенантом и получаете сто луидоров на экипировку.
— Шаг на моем пути к цели, — пробормотал Бель-Роз.
— Но это ещё не все, — заметил Нанкре. — Так удачно начавшийся день принес пока вам лишь половину успехов. Завтра мы отправляемся на северную границу.
— Война?!
— Да, и наш батальон прикомандирован к армии герцога Люксембургского. Утром барабаны возвестят об этом во всеуслышание.
— Что же! — воскликнул Хогарт. — Бель-Роз, а ведь фортуна продолжает с тобой игру, не так ли?
— Надеюсь, испанцы мне в этом помогут, — ответил Бель-Роз. — А что с вашей фортуной, Корнелий? Куда она вас посылает?
— Завтра в Артуа.
— И затем в Париж, разумеется?
— Никоим образом. В армию, к вам.
— Как, в наши стройные ряды?
— Ну конечно! Ирландец — наполовину француз. Сначала мы повоюем вместе, а затем я женюсь на Клодине.
ГЛАВА 18. ЛЕГКОМЫСЛИЕ СЕРЬЕЗНОГО МУЖЧИНЫ
Война 1667 года, ставшая прелюдией к большой кампании 1672 года, получила название «Гром среди ясного неба». Сотня тысяч солдат стремительно переправилась через Маас и в один миг завоевала Фландрию.
В то время Франция представляла собой великолепное зрелище. Юного и прекрасного короля, любящего все великое и славное, окружал пышный двор с блестящими именами. Мольер и Расин, Лувуа и Кольбер, Конде и Тюренн — это только самая верхушка тогдашней элиты. Начиная с 7 ноября 1659 года, когда Людовик XIV, ведомый кардиналом Мазарини, подписал соглашение о Пиренеях, он осуществил целый ряд успешных завоеваний, закончившихся самым нежным из них — рукой дочери испанского короля Марии-Терезии. После этого двум послам бывших враждующих стран оставалось лишь встретиться в Лондоне и подписать мирное соглашение, папе Александру V — открыть посольство в Париже, Англии — уступить Дюнкерк и Мардик за полмиллиона франков, возобновить союз со Швейцарией, взять в плен Марселя Лотарингского, разгромить алжирских пиратов, восстановить португальцев против Испании и послать императору Леопольду шесть тысяч добровольцев, чтобы одержать блестящую победы над турками под Сен-Готардом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23