— Вот, — сказала она, вынув какие-то бумаги. — Мои рекомендации.— Что ж, если вы настаиваете…Он взял бумаги и не глядя отложил в сторону, предпочитал упиваться видом высокой и статной, как римская богиня, красавицы.— В самом деле, я настаиваю, милорд. Полагается требовать рекомендации. Изучите их!— Я с большим удовольствием изучу вас.— То есть… в каком смысле? — Краска на ее щеках стала заметнее.Похоже, эта женщина не только ничего о нем не знала, но и была на редкость неискушенной.— Все очень просто, мисс Галлант. Рекомендации всегда безупречны, иначе их не предлагают. Следовательно, от них никакого толку. — Люсьен принял непринужденную позу и улыбнулся, надеясь, что улыбка не покажется ей слишком искусственной. — Я предпочитаю узнавать все из первых рук. Расскажите о себе.— Как вам будет угодно. — Она оправила подол на коленях неосознанно женственным движением и приготовилась отчеканить заранее заготовленную тираду. — Я предпочитаю иметь дело с юными леди…— А я — с более зрелыми.— Простите?— Сколько вам лет, мисс Галлант?— Двадцать четыре. — В ее взгляде проскользнуло недоверие.Люсьен дал ей только двадцать — должно быть, потому, что кожа Александры Галлант все еще сохраняла девическую свежесть.— Итак, продолжайте.— В объявлении говорилось о девушке семнадцати лет. Это ваша сестра?— Боже упаси! — Досада заставила его ненадолго забыть о вожделении. — Я прихожусь этому исчадию ада кузеном.Судя по ее молчанию, мисс Галлант ожидала разъяснений. Люсьен решил, что не станет ей в этом потворствовать — довольно и того, что она настояла на глупом, никому не нужном интервью. Если хочет что-то узнать, пусть спросит прямо!— Не могли бы вы хоть отчасти коснуться деталей, милорд? — наконец сказала она. — И, если нетрудно, назвать свое имя — в объявлении оно не было указано.Люсьен сделал медленный, осторожный вдох. Что ж, рано или поздно она узнает. До сих пор мисс Галлант не казалась ему пугливой особой, и вот наступил момент выяснить это наверняка.— Люсьен Балфур, граф Килкерн.— Граф Килкерн? — переспросила она, бледнея, некий примитивный инстинкт чуть было не заставил его броситься к двери, чтобы загородить ей путь к бегству.— Полагаю, вы уже слыхали обо мне? — спросил он сухо. Мисс Галлант ближе притянула к себе терьера.— Слыхала, милорд, как же… — Она взяла со стола бумаги и поднялась. — Я поняла ваше объявление буквально. Это была ошибка. Прошу извинить, что злоупотребила вашим временем.— Вы думаете, я ищу своих любовниц по объявлению? — спросил Люсьен, не сводя взгляда с ее напряженной спины. — Ваше благородное негодование тянет всего-навсего на пару очков… ну, в крайнем случае на три очка.Мисс Галлант остановилась у двери и после короткого колебания обернулась.— Что вы хотите этим сказать?— Раздавай я призы, главный достался бы не вам, а одной толстушке, что приходила по объявлению два дня назад. Узнав мое имя, она лишилась чувств, а поскольку вес у нее был немалый, два крепких лакея едва выволокли несчастную на свежий воздух. — Люсьен откинулся назад и вытянул ноги, уже зная, что завладел ее вниманием. — В этом доме действительно требуется гувернантка для молодой леди и компаньонка для ее матери. Учтите, я человек щедрый, однако, если вам больше по душе обморок, сделайте одолжение.— Я никогда еще не лишалась чувств, и уж тем более не позволю себе этого в вашем обществе! — решительно заявила девушка, вскидывая голову.Люсьен не мог не улыбнуться. Он давно забыл, когда так охотно и непосредственно улыбался.— Боитесь, что я задеру вам юбки и сделаю свое черное дело?— Про вас говорят всякое, — ответила мисс Галлант, краснея.— Что за радость в обладании бесчувственным телом? — Люсьен пожал плечами. — Ну так вы отказываетесь от места, или все-таки обсудим жалованье? Двадцать фунтов в месяц вас устроит? — Он решил, что будет поднимать цифру, пока она не согласится.Рука ее непроизвольно сжалась, комкая рекомендательные письма.— Но вы еще ничего обо мне не знаете…— Так продолжим, — деловито произнес Люсьен и сделал гостеприимный жест. — Хотя тут вы совершенно не правы.Мисс Галлант села на самый край стула — очевидно, чтобы в случае чего поскорее сбежать.— Что же вы знаете, милорд?— К примеру, цвет ваших чудесных глаз.— Какое отношение это имеет к моей работе? — Она насторожилась.— Порой они кажутся совсем зелеными, а порой почти серыми… с голубоватым отливом. Не изумруд, нет… думаю, бирюза!— Как я вижу, милорд, вы большой знаток полезных ископаемых. — Мисс Галлант принялась тщательно расправлять крученый собачий поводок. — Не лучше ли перейти к моим будущим обязанностям?— А вот волосы у вас цвета червонного золота, — невозмутимо продолжал Люсьен. — Когда день уже на исходе, солнечный свет обретает этот чарующий оттенок. Сравнение избитое, но верное.— И все же мои обязанности…— Ну хорошо, хорошо! — Он протянул руку, и девушка, чуть помедлив, вложила в нее рекомендации, — Вышло так, что мои тетка и кузина временно перебрались в этот дом. — Люсьен полистал бумаги, не вчитываясь в содержание. — Повторяю, временно — лишь до замужества кузины. Теперь кому-то нужно навести на нее лоск, но, увы, это не каждому по плечу — вчера третья по счету гувернантка потребовала расчет.— Должно быть, ваша кузина страшно огорчена…— Это ее обычное состояние.Настороженность исчезла из зеленых глаз Александры и уступила место задумчивости.— Вот оно что… И как давно все это продолжается?— Неделю. Три гувернантки за семь дней — это, доложу я вам, пустая трата времени и денег. Я решил взяться за дело иначе. — Люсьен не стал уточнять, что решение пришло к нему в тот самый момент, когда он увидел ее. — Вот как вкратце обстоит дело, мисс Галлант. Моя тетка — дьявол во плоти, а кузина — исчадие ада. Я вынужден был взвалить на себя эту обузу по завещанию отца, а потом и дяди. Роза должна сделать выгодную партию, иначе мне придется содержать ее всю жизнь. До сих пор ее обучали лишь азам латыни — не удивлюсь, если все три старые перечницы родились еще в эпоху Юлия Цезаря!Губы девушки дрогнули. Если ко всему прочему она обладает чувством юмора…— Я нанял вас вот так, не глядя, по двум причинам: во-первых, от отчаяния, во-вторых, по настоятельной потребности.Люсьен умолк. Мисс Галлант так же молча ожидала продолжения. Почему из сотен других обитательниц громадного Лондона на объявление откликнулась именно она? Когда-нибудь, решил он, это выяснится.— Ваше отчаяние, милорд, мне понятно, а вот потребность…— Все очень просто. — Люсьен поднялся, обошел стол и присел на его край прямо перед ней. — Я чувствую настоятельную потребность зарыться руками в червонное золото ваших волос, стянуть с ваших плеч это чопорное платье и покрыть их неторопливыми, но страстными поцелуями.Ее выразительный рот ошеломленно приоткрылся, однако чувств она, слава Богу, не лишилась, а значит, он мог продолжать.— Внушить мне такое желание нелегко, мисс Галлант. Весьма нелегко.— Без сомнения, потому, что годы пьянства и разврата вас пресытили, — заметила она с легким презрением в голосе.— Совершенно верно. Так вот, я хочу, чтобы вы развили в моей кузине способность внушать желание даже самым пресыщенным джентльменам. В данный момент ей до этого безмерно далеко.После долгого испытующего взгляда мисс Галлант поднялась и укрылась за стулом, держа перед собой сумочку как щит.— Вы надо мной смеетесь, милорд?— Ни в коем случае! Ваши услуги будут щедро оплачены.— Думаю, вам все же следовало заняться поисками любовницы.— И чему бы она обучила мою кузину? — Люсьен передернул плечами. — Любовниц в жены не берут.— Лорд Килкерн, я даю уроки этикета, иностранных языков, музыки и живописи. — Она сделала шажок к двери, потом другой и третий. — Обольщение не из моего репертуара, а скорее из вашего, и посему я не стану вам потворствовать. Если вашей кузине нужна наставница такого рода, перепишите объявление и продолжайте искать. Вы невозможны, милорд!Люсьен вздохнул. Если бы Александра Галлант знала, как благопристойно он вел себя на протяжении всего разговора!— Продолжим! Вы владеете французским?— Да, я изучала языки в частной школе мисс Гренвилл, которую окончила с отличием.— Вы в самом деле получили хорошее образование, мисс Галлант, поэтому у меня есть все основания считать, что вы вполне подходите на это место. Прошу прощения за настойчивость, но оно ваше.Лорд Килкерн скрестил руки на груди и устремил на Александру выжидательный взгляд. Всю жизнь она терпеть не могла кисейных барышень и считала, что здравомыслие и истеричность несовместимы. Однако что-то в серых глазах Люсьена Балфура не позволяло ей забыть о его непристойных намерениях по отношению к ней, и это ее нервировало, более того, даже пугало. Не то чтобы Александра считала графа человеком, способным на деле осуществить свои не слишком чистые намерения, однако ее бросило в жар, когда он так откровенно их высказал. До сих пор ей не приходилось сталкиваться ни с одним светским повесой и уж тем более быть объектом подобного интереса.— Милорд, — начала она осторожно, — и я считаю своим долгом уведомить вас… кое о чем.— Все, что нужно, я уже знаю.— Среди рекомендаций нет письма от моего последнего нанимателя. — Она помедлила, но вопросов не последовало. — У меня с собой записка леди Виктории Фонтейн, где…— Ах, леди Виктория! Отлично, просто превосходно!— Она моя близкая подруга.Граф приоткрыл рот, подумал и закрыл его снова, к большому облегчению Александры.— Милорд, мое последнее место было в семействе Уилкинс.— Так это вы задрали юбки для лорда Уилкинса и довели его до апоплексии?Кровь отлила от ее лица. Никогда еще обвинение не бывали брошено ей в лицо в столь откровенно грубой манере.— Вы ошибаетесь, милорд! Удар хватил лорда Уилкинса без всякого участия с моей стороны!— Тогда почему вы лишились места?— Леди Уилкинс рассчитала меня, — коротко ответила Александра, не желая вдаваться в подробности.Граф столь внимательно и долго изучал ее лицо, что они задалась вопросом, не увидел ли он там чего-нибудь особенного.— Это случилось полгода назад, — наконец сказал он. — Что вы делали потом?— Искала работу.Он легко спрыгнул со стола, собрал бумаги, подошел и вложил в ее опущенную руку.— Благодарю за честность.Александра поняла, что сейчас заплачет, если даже граф Килкерн с его ужасной репутацией отказывает ей, она может прекратить поиски. Никто никогда не наймет ее.— Благодарю за внимание, — сказала она с отчаянием и сунула рекомендации в сумочку.Немногие из друзей, еще не отвернувшихся от нее после разыгравшегося скандала, предупреждали, что лучше молчать о нем, пока возможно, однако правда все равно всегда выплывает на поверхность. Оказаться выставленной за дверь, уже приступив к работе, было бы еще хуже.— Так когда вы сможете начать?— Начать? — Александра замерла.— Я же сказал: место ваше, — с показным недовольством напомнил граф, приподняв ее лицо за подбородок.Она вдруг испытала безрассудное желание поцеловать его. Сейчас, когда они стояли совсем рядом и смотрели друг другу в глаза, это было бы так легко!— Мои вещи у подруги в Дорсете.— Хорошо, я пошлю с вами двух лакеев. Надеюсь, вещей у вас не слишком много?Александра судорожно сглотнула. Все происходило так быстро, словно ее стремительно затянуло в водоворот и уносило в неведомые глубины.Наконец, сделав над собой усилие, она ответила:— Нет, не много, милорд.— В таком случае до вечера.Граф взял ее руку и медленно склонился к ней. Тепло его губ ощущалось даже сквозь перчатку. Выпрямившись, он улыбнулся с таким видом, будто не заметил смятения Александры.— Милорд! Между нами все должно быть ясно с самого начала! Я буду учить и наставлять вашу кузину, но и только!— Не зарекайтесь, мисс Галлант. — Коротко усмехнувшись, он снова склонился к ее руке.
Леди Виктория Фонтейн опустила край кружевной гардины и, повернувшись, недоверчиво прищурилась.— Карета Люсьена Балфура? Я не ослышалась?Александра, укладывая вещи в дорожный сундук, ответила небрежным кивком.— Того самого Балфура? Графа Килкерна?— Да. А что в этом такого, Лисичка?— Помнится мне, кто-то бил себя в грудь и заверял, что отныне постарается держаться подальше от неприятностей. Кто бы это мог быть? — Виктория расхохоталась.Тем не менее, Александра упрямо продолжала свое занятие, не глядя на подругу. Она и сама не понимала, почему согласилась, почему в такой спешке собирала сейчас вещи, рассчитывая уже к вечеру оказаться в Балфур-Хаусе. Она как будто рвалась приступить к своим обязанностям раньше, чем опомнится от безумия, которое заставило ее принять место гувернантки в доме графа Килкерна.— Я рада, что сумела тебя развеселить.Надо сказать, при ином стечении обстоятельств Александра и сама веселилась бы заодно с Викторией. Ей уже приходилось встречать подобного рода мужчин: надменных, самоуверенных, искренне считавших, что все на свете принадлежит им просто по праву рождения. Такой подход всегда невероятно раздражал ее, и все же после короткой беседы с типичным прожигателем жизни она жаждала продолжить знакомство. Да что там — она буквально предвкушала возвращение в этот дом, трепетала при мысли о новых встречах…Стоп! Не хватало еще забыться настолько, чтобы ронять вещи, вздрагивать от каждого слова и лежать по ночам без сна! Не для того она поступила в гувернантки. Ее наняли с целью навести лоск на юную леди — вот этим она и займется. Самоуверенному графу придется играть по ее правилам, а если это ему не по душе, пусть дает ей расчет.И все же… все же, отчего ей так не терпится вернуться туда?— Почему-то мне уже не весело, — заметила Виктория, почесывая Шекспира за ухом. — Не делай этого, Лекс, лучше останься со мной здесь, где ты в безопасности…— Но я не могу бесконечно злоупотреблять твоим гостеприимством!— Родители привязались к тебе, так что ты ничем не злоупотребляешь.— Не привязались, а просто привыкли, — уточнила Александра не без горечи. — Они будут рады от меня избавиться.
1 2 3 4 5 6