Брайан улыбнулся:
— В отличие от моей сестры Дженнифер не выходит замуж за грубияна, который чуть что хватается за меч и велит ей защищаться.
Алек засмеялся:
— Послушай-ка, парень, моя сестра провела много времени в обществе Бриттани. Боюсь, ты увидишь, что Дженнифер переняла от нее дурные привычки.
Эдгар хлопнул Брайана по спине:
— Думаю, тебе рано осуждать Алека. Подожди, пока проживешь с женой хотя бы месяц.
В ответ на шутки мужчин Брайан добродушно рассмеялся:
— Дженнифер — самая кроткая девушка на свете. Мне с ней будет куда легче, чем Алеку с Бриттани. Справедливости ради надо заметить, что добрую половину невзгод моя сестра навлекла на себя сама.
Энгус улыбнулся сыну:
— Ты на глазах умнеешь, сын мой. Всегда надо помнить, что для того, чтобы затеять драку, нужны двое, и для того, чтобы ее прекратить, — тоже. А семейная жизнь немногим отличается от войны.
Мужчины одобрительно хмыкнули. Энгус протянул руку Алеку.
— Нас с тобой многое разделяет, лэрд Кэмпбелл, но я предлагаю тебе свою поддержку.
Алек принял его руку, и четверо вождей занялись обсуждением планов грядущей войны. Кэмпбелл как раз разворачивал карту своих владений, когда мимо мужчин пронеслась повитуха. Алек перехватил ее тревожный взгляд.
Его мысли вернулись к Бриттани. Он не мог изгнать из памяти ее искаженное мукой лицо. Прошло уже несколько часов. Неужели она столько времени терпит эту невыносимую боль?
— Как долго обычно длятся роды? — спросил он.
Эдгар пожал плечами и взглянул на Энгуса, а тот мрачно ответил:
— Меня об этом лучше не спрашивать.
Его ответ напомнил Алеку о том, что Элизабет, мать Бриттани, умерла родами. Он тут же прогнал эту мысль.
— С Бриттани ничего не должно случиться. — Он налил себе большой кубок эля и разом выпил половину. — Ожидание — вот что меня изводит.
— Да, — согласился Энгус. Он тоже налил себе эля. — Когда мужчина ждет рождения ребенка, у него есть время подумать. Новая жизнь заставляет вспомнить о том, что все мы смертны. А также о том, как мы поступали, как должны были поступать, и, самое главное, о том, как собираемся поступить. — Его глаза были полны глубокой печали, поразившей Алека.
Алек понимал, о чем говорит Энгус. Весь день он, не переставая, думал о Бриттани. Даже в то время, когда он разговаривал с мужчинами о вооружении и укреплениях, образ Бриттани неотступно преследовал его. Он с болью вспоминал о собственной грубости, бессердечии, необузданном гневе.
Но он исправит причиненное ей зло. Никогда больше он не выйдет из себя. Они будут жить в мире, любви и веселье. И они будут вместе. Он чувствовал, что ради этой женщины готов поступиться властью и богатством. Теперь он даже не мог себе представить, что может ее потерять. Но когда он смотрел на печальное лицо Мактавиша, в его душе оживал страх. Нет, к черту Мактавиша! Участь матери не должна постигнуть ее дочь.
Он стиснул зубы, когда увидел женщину, опрометью сбегающую вниз по лестнице. Она промчалась мимо него в кухню. Еле дождавшись, пока она выйдет оттуда со стопкой чистого белья, Алек громко спросил:
— Мэри, что происходит?
— У миледи отошли воды. Ребенок вот-вот появится, — бросила через плечо женщина, взбегая по ступеням.
Алек рухнул на стул. Энгус испустил вздох облегчения.
— Я же тебе говорил, что с ней ничего не случится. — Алек поднял кубок и осушил его до дна. — Я скоро стану отцом.
Эдгар хлопнул его по спине.
— Выдающееся свершение, — усмехнулся он. — Скажи нам, Алек, как тебе это удалось? — Брайан и Энгус добродушно засмеялись.
Алек придвинулся поближе к Эдгару, словно желая поделиться секретом.
— Грустно, когда лэрд должен наставлять короля, как заиметь наследника. Но ради благополучия Шотландии я готов дать тебе урок.
Эдгар поднял брови.
— Нет, Алек, меня учить нечего, я давно женат. А вот Брайану твои уроки могут пригодиться.
Брайан густо покраснел и приложился к кубку.
Обменявшись шутками, мужчины продолжили беседу. Алек знал, что они так же, как и он, с нетерпением ждут известий о Бриттани, и вдруг почувствовал, как дорога ему их поддержка и дружба. Он с удивлением отметил, что даже присутствие Мактавиша его радует. Энгус доказал свои добрые намерения, предложив ему помощь и поддержку в грядущей войне. Настало время покончить со старой враждой. Кэмпбеллы и Мактавиши должны объединиться.
Наступил рассвет, а Алек все еще безостановочно мерил шагами зал. Его взгляд не отрывался от галереи, а ухо пыталось уловить плач младенца. Но из спальни доносились лишь сдавленные стоны и крики боли. Каждый новый вопль вонзался ему в душу как острый нож. Что-то было неладно. Он видел это по напряженным лицам мужчин, деливших с ним эту медленную пытку.
Наконец, не выдержав, Алек бросился наверх. Не успел он добежать до спальни, как дверь открылась.
— Что с моей женой? — крикнул он пожилой женщине с морщинистым лицом.
— Пошли за священником.
Повитуха вошла обратно в спальню и закрыла за собой дверь.
21.
Алек вглядывался в бледное лицо жены, держа в ладонях ее слабые руки. Глаза Бриттани были закрыты, тело содрогалось от родовых схваток.
Он перевел взгляд с жены на повитуху.
Та встала и направилась к двери, где тихо переговаривались король и Энгус. Алек последовал за ней.
— Схватки продолжались слишком долго, и у нее не осталось сил, — сказала повитуха. — Она умрет, даже если ребенок родится скоро.
— Чем можно ей помочь? — спросил Алек.
Повитуха оглянулась на кровать.
— Я слышала об одном способе, но никогда сама его не применяла.
— Если ты не испробуешь этот способ, она умрет, — сказал Алек, чувствуя потребность хоть что-то предпринять.
Немного подумав, повитуха склонила голову:
— Мне нужна будет помощь.
— Скажи, что надо делать. — Алеку стало немного легче, когда он подумал, что сможет оказаться полезным Бриттани.
Повивальная бабка сплела пальцы обеих рук и велела лэрду сделать то же. Положив его руки себе на живот, она показала, как следует давить. Когда он правильно исполнил ее наставления, повитуха улыбнулась.
— Ты положишь руки на живот своей леди и поможешь ей произвести на свет ребенка.
Алек с сомнением посмотрел на свои руки, потом на повивальную бабку.
— Ее мышцы уже не могут сокращаться сами, — пояснила та.
Алек понимающе кивнул. Затем крошечная женщина решительно повернулась к Энгусу.
— Когда схватки начнутся, ты, Мактавиш, должен будешь приподнять госпожу за плечи, а когда они закончатся, опустить ее на место. Сумеешь это сделать? — Этот вопрос, произнесенный властным тоном, поверг лэрда в изумление.
— Женщина, это совсем не трудно.
— Что прикажешь делать мне? — Король выступил вперед.
— Ты должен будешь говорить с леди.
Лицо Эдгара побледнело.
— Говорить? О чем? — Он нахмурился.
— О чем хочешь, лишь бы отвлечь ее от боли, — раздраженно ответила повитуха, пытаясь скрыть свое отчаяние.
С недовольным видом повитуха отвернулась от Эдгара, словно от нерадивого слуги, и продолжала наставления:
— Дженнифер, держи наготове теплую пеленку для ребенка. Как только он появится на свет, делай, что я тебе скажу. — Глаза повитухи остановились на Брайане. — Воин будет тебе помогать. Когда роды закончатся, я займусь матерью, а ты приглядишь за ребенком.
Крохотная седовласая женщина повернулась к леди Бренне и Дженне.
— А вы будете держать колени леди Бриттани.
Закончив наставления, повитуха подошла к кровати. Расставив помощников по местам, она кивнула.
— Как только начнутся схватки, делайте то, что я велела.
Открыв глаза, Бриттани обвела взглядом столпившихся у ее кровати людей.
— Алек, что ты делаешь? — Она смущенно покосилась на руки мужа, лежавшие у нее на животе.
— Я должен помочь тебе, Бриттани, — ответил Алек. — Наш ребенок оказался на редкость упрямым.
— Похоже, он пошел в родителей. — На искусанных до крови губах Бриттани появилась слабая улыбка.
Король наклонился вперед.
— Бриттани, послушай, что я тебе скажу.
— Это ты, господин? — удивилась Бриттани. — Как ты здесь оказался?
— Да, я, — подтвердил Эдгар. — Надеюсь, я заслужу право быть крестным отцом.
— Не беспокойся, дочка. — Энгус коснулся ее плеча.
— Отец? — На лице Бриттани проступило смущение. — Должно быть, мои дела совсем плохи, раз ты приехал.
— Не так уж плохи, дочка, — возразил Энгус, — просто здесь не обойтись без Мактавишей.
Губы Бриттани тронула горькая усмешка.
— В Шотландии столько самонадеянных людей, что остается только удивляться, как это весь мир еще не у наших ног…
Боль не дала ей договорить.
— Тужься, миледи, тужься. Помоги ей, Кэмпбелл!
Голос повивальной бабки звучал ласково, когда она обращалась к Бриттани, но требовательно и резко, когда она раздавала приказы остальным.
— Приподними ее за плечи, Мактавиш, — скомандовала она.
Бриттани тонко вскрикнула, и Эдгар принялся декламировать поэму о битве северных кланов. Алек бросил на друга укоризненный взгляд: для данного случая тема была явно неподходящей.
Когда боль отступила, повивальная бабка подняла глаза.
— При следующих схватках появится головка.
Из груди Бриттани вырвался отчаянный крик. Алеку казалось, что муки жены передались ему. Напряжение достигло предела, и он почувствовал, как что-то двинулось у него под пальцами.
— Дави сильнее, лэрд, если хочешь увидеть своего ребенка, — раздался взволнованный голос повитухи.
Лоб Алека заливал пот. Он чувствовал, что ребенок двинулся вперед. Бриттани громко закричала, и этот звук, словно лезвие кинжала, пронзил его насквозь. Алек посмотрел на Бриттани. Увидев любимые черты, искаженные болью, он похолодел от ужаса. Крик затих, сменившись тихими стонами. Алек увидел, как из закрытых глаз текут слезы.
— Кэмпбелл! Дело еще не сделано. Дави сильнее, а не то твоя леди умрет.
Догадавшись по лицу Бриттани, что боль вернулась, Алек выполнил наставления повитухи.
Наконец ребенок появился на свет. Его жалобные крики наполнили комнату.
Подняв глаза, Алек увидел, что по лицу Энгуса, смотревшего прямо перед собой невидящим взором, струятся слезы. Алека охватил страх. Бриттани не должна умереть. Голоса присутствующих слились в неразличимый хор, он слышал отчетливо только голос повитухи, раздающей приказания.
Он повернулся и стал вглядываться в обескровленное лицо Бриттани. Нежно держа в руках ее голову, он легко касался пальцами ее бледной кожи.
— Не оставляй меня, мой маленький воин. Я так люблю тебя, что не могу без тебя жить.
Чья-то рука успокаивающе коснулась его плеча, но все его внимание было приковано к Бриттани.
Дрогнув, ее веки открылись. Самые прекрасные глаза, которые он когда-либо видел, смотрели на него с невыразимой нежностью, и вся его любовь устремилась к ней навстречу. Они смотрели друг на друга и безмолвно делились своей радостью, благоговением перед чудом, свидетелями которого они только что стали.
Он наклонился и нежно поцеловал Бриттани.
— Алек… — прошептала она, когда Дженнифер положила ребенка рядом с ней и поцеловала мягкие, как пух, волосы младенца.
— У тебя родился сын, Алек, — сказала Дженнифер.
— Иан, — прошептала Бриттани, закрывая глаза.
Алек взял ребенка с кровати. Держа младенца на руках, он не сводил затуманенных слезами глаз с лица жены. Он был до глубины души растроган тем, что, следуя шотландской традиции, она назвала их ребенка в честь отца Алека.
— Лорд Уэнтворд, у тебя родился правнук, — торжественно провозгласила леди Юнис, врываясь во временные казармы, где жили его люди во время полевых учений.
Глядя в его не знающие жалости глаза, от которых ничего не могло укрыться, леди Юнис прикидывала, правильное ли она приняла решение. После заточения в монастырь у нее не оставалось другого выбора. Тогда Эдгар схватил ее просто по подозрению в том, что она украла страницу из церковной книги. В качестве награды за помощь в борьбе против Серебристого Лиса он обещал выдать ее за одного из своих лэр-дов.
Боже! В монастыре было несладко, но изнывать от тоски в захудалом замке и терпеть варварский северный климат было бы просто невыносимо. Она не хотела жить в Шотландии и не могла вернуться в Англию. Оставалась единственная надежда — Франция. И только Уэнтворд мог помочь ей оказаться там.
— Через неделю прибудут мои войска, — сказал Уэнтворд. — Я поручу тебе важное дело. И постарайся оправдать мое доверие, леди Юнис, ибо в отличие от Эдгара я отправлю тебя не в монастырь, а в могилу.
Юнис поспешно кивнула:
— Моей наградой будет Франция. — Увидев зловещее выражение глаз лорда Уэнтворда, она вздрогнула.
— Франция… — холодно усмехнулся лорд. — Если ты будешь верно мне служить, моя награда изумит даже тебя.
— Чего ты хочешь? — Леди Юнис насторожилась. Она всегда боялась мужских посулов.
— Я хочу, чтобы ровно через неделю ты отправилась прогуляться верхом с лордом Кэмпбеллом. До западной гряды холмов.
— Какое отношение это может иметь к твоему правнуку? — спросила Юнис, не успевая следить за ходом его мыслей.
— Юнис, позволь думать другим. Ум не относится к числу твоих достоинств.
Юнис недовольно повела плечами, но не произнесла ни слова. Серебристый Лис провел пальцем по ее щеке.
— Чего хочет от тебя Эдгар?
— Он хочет, чтобы я отправила тебе послание о Бриттани и ребенке. По-моему, он хочет, чтобы ты поверил, что ребенок умер.
Уэнтворд рассмеялся:
— Меня однажды уже провели, но это было в первый и последний раз. Теперь возвращайся в замок. Я не хочу, чтобы твое отсутствие было замечено.
Юнис направилась к двери, хотя ей было неприятно поворачиваться спиной к этому человеку. Ее страх имел под собой основание. Сейчас она была нужна Уэнтворду. Но внутренний голос нашептывал: что будет, когда Серебристый Лис перестанет в тебе нуждаться?
Алек сидел за большим столом, положив на него ноги. Обед унесли, но собравшиеся продолжали праздновать рождение его сына.
— Ты видел, как свирепо мой крестник посмотрел на меня? — восторгался Эдгар. — У мальца все задатки воина.
— А как же иначе? — Алек поднял одну бровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44