Ей было за пятьдесят, но она была женщиной очень приятной внешности, с улыбчивыми темными глазами и волосами, едва тронутыми сединой. Мадам де Хайвер напомнила мне кого-то – сначала я не догадалась, но затем поняла, что она похожа на Мод. Значит, она и вправду была их племянницей – это объясняло ее обращение.
Мадам де Хайвер подозвала свою помощницу.
– Ваше платье, леди Ворминстер. Тетя Мод прислала ваши мерки, но, конечно, мы должны его примерить.
Я недоверчиво уставилась на вещь. Это было не платье, а скорее шарф из розового воздушного шелка.
– Но...
Мод открыла дорожную сумочку и достала оттуда бюстгальтер.
– Возьмите, моя леди. Ты выполнила все указания, Молли?
Мадам достала какую-то одежку из прозрачного креп-жоржета, тоже розового, но более бледного оттенка по сравнению с платьем.
– Я приготовила пояс и пару шелковых чулок – то, что вам надо.
Пока я в изумлении шла к дверям примерочной, Марта окликнула меня:
– Все старое снять, напоминаю, – а затем обратилась к мадам де Хайвер: – Молли, дай мне сигарету. Эта старая ворчунья заставила меня оставить табак дома.
– Не можешь же ты ехать в город с глиняной трубкой, Марта Витерс.
Раздеваясь, я слышала, как они препираются. Я надела бюстгальтер и тончайшую сорочку из креп-жоржета – наконец я догадалась, что это такое, хотя до сих пор еще не видела таких сорочек. Затем я поняла, что они забыли кое-что, и просунула голову в дверь:
– Здесь нет панталон.
– Там есть шелковые панталоны, – отозвалась Мод и вернулась к своей беседе. Я взглянула вниз на панталоны – это был узкий лоскуток шелка и пара атласных лент – и все. Я завязала их и посмотрелась в зеркало – сквозь эти панталоны было видно все, не только волосы между моих ног, но даже и их рыжеватый оттенок.
Я натянула чулки из прозрачного шелка. Когда я их увидела, то подумала, что даже голые ноги будут выглядеть приличнее, но когда чулки заблестели на них, они стали выглядеть просто чудесно. Пояс для чулок оказался узкой полоской атласной ленты – я расстегнула крючки и надела его. Я почувствовала себя безрассудной.
Я не поверила, что это платье. Оно было двух оттенков розового атласа, и на него пошло меньше ткани, чем на какую-нибудь из моих обычных сорочек. Вместо бретелек были пришиты две ленты, сплетенные из золотистого кружева. Покрой был очень простым, но розовый атлас был вышит волнистыми линиями с золотым отливом, а по подолу шла золотая кайма. Глубоко вздохнув, я натянула платье через голову, и шелк с шуршанием скользнул по мне, заиграв у моих бедер. Я взглянула в зеркало и окинула себя глазами Лео, – обнаженные плечи сверху, стройные ноги в шелковых чулках снизу. Платье было точно по мне, оно было скроено так искусно, что не выставляло напоказ, а лишь слегка подчеркивало мои грудь и бедра. Я медленно повернулась, осматривая себя, и поняла, что просто обязана надеть его на ужин в Белинге.
Я взяла шарф из розового шелка и накрыла им плечи. В последний раз взглянув в зеркало, я вздернула подбородок и вышла из гардеробной.
Беседа мгновенно смолкла, установилось общее молчание. Я повернулась вокруг себя, так, что золотая оборка запорхала у моих колен, и улыбнулась. Марта сказала громко и отчетливо:
– Вот это – дело, Мод.
Я чувствовала себя так, словно снова сдала экзамены за пятый класс.
Мадам де Хайвер выплыла вперед.
– Немножко подправим здесь, – она подтянула атлас поплотнее у моих бедер, – и удлиним бретельки, чуть-чуть...
– Ты права, Молли, – одобрительно кивнула Марта. – Что бы ни говорили эти модные журналы, мужчины любят знать, большие ли груди их поджидают. Это важно.
– Подол, тоже можно сделать покороче, – вмешалась Мод. – Как ты считаешь, Марта?
– Ты права, Мод, у нее для этого подходящие ноги.
– И разрез на юбке можно сделать повыше. Что ты скажешь?
Марта прищурила глаза сквозь дымок сигареты.
– Да, Мод, ей можно, – решительно кивнула она. Мы купили туфли в «Харродсе». Они были из золотой парчи, с узкими носами и элегантно изогнутыми высокими каблуками – самыми высокими, какие я когда-либо видела. Застежки были двумя золотыми тесемками, идущими вокруг лодыжки и завязывающимися в бант с внешней стороны. Меня заставили купить две пары: «В одних вы будете учиться ходить, поэтому потребуются запасные». Когда я попыталась протестовать, говоря, что это дорого, Марта отмела мои возражения прочь.
– Он может позволить себе это. Кроме того, все делается для его же блага. Иначе вы рискуете подвернуть лодыжку.
Они потащили меня в трикотажный магазин.
– Шесть пар шелковых чулок, мисс, тончайших, телесного цвета, на счет лорда Ворминстера.
– Но, миссис Витерс, они такие дорогие...
– Пусть он платит за свои удовольствия, – фыркнула она. – Вам нужны запасные, моя леди – когда он положит на них свои лапищи, они порвутся в одно мгновение.
Я не смела взглянуть в лицо продавщице.
Когда мы вышли из магазина, Марта отпустила меня.
– У нас с Мод здесь есть свои делишки, а вы можете заглянуть к своей тете. Потом мы встретимся на станции у билетного контроля – плимутский поезд, три сорок пять.
Я покорно взяла кэб и поехала к Беате.
– Сегодня ты не такая бледная, Эми, – заметила Беата. – До меня дошел слух, что его светлость вернулся домой. Должна признать, что когда Альф вошел в дверь целым и невредимым и окликнул меня, мое сердце так и подскочило – это в моем-то возрасте! – она подтолкнула меня локтем. – Хорошо иметь возможность погреться в постели, а, Эми? – Я только улыбнулась ей, потому что пока еще не почувствовала этого. Но я этого добьюсь.
Мод и Марта встретились со мной на станции. Они выглядели очень бодро и сделали кучу покупок – носильщик, держащий пакеты, был нагружен до ушей.
– Молли пришлет платье завтра, а в четверг мы устроим репетицию. Еще два дня у нас останется, чтобы разобраться со всякими мелочами.
– Репетицию? Но я же иду не на сцену.
– Мы не хотим промахов на этом важном вечере, – хихикнули они.
Когда мистер Уоллис открыл мне дверь, то заметил:
– Сегодня вы выглядите бодрее, моя леди. Поездка пошла вам на пользу.
Я нагнулась к его уху и прошептала:
– Мод Винтерслоу не позволила бабушке Витерс взять с собой глиняную трубку, поэтому та курила сигареты! – он рассмеялся, а я присоединилась к нему.
Я снова засмеялась, когда Марта на репетиции сказала, что мне нужно выучиться курить. Она помахала передо мной трубкой:
– Это придает женщине изысканность.
Я вдруг представила, как я в Белинге, в прекраснейшем розовом платье, достаю из атласной розовой сумочки глиняную трубку и выколачиваю оттуда пепел об элегантный золотой каблучок вечерней туфли, а затем набиваю табаком.
– Ну, может быть, я одолжу у вас трубку, миссис Витерс...
– Только не трубку! – ужаснулась она. – Один из этих длинных мундштуков.
Мод подмигнула мне.
– Она шутит над тобой, Марта, но ты верно говоришь – длинный мундштук будет выглядеть элегантно.
– Нет, – уперлась я. – Я уверена, что это не понравится его светлости.
– Жаль. Значит, вместо курения вы займетесь флиртом.
– Флиртом?!
– Конечно. Вы должны заставить его светлость ревновать. Мы с Мод дадим вам несколько советов, но вам нет необходимости очень стараться – это у вас природное.
– Я никогда не флиртую! – с отвращением воскликнула я.
Мод подмигнула Марте.
– Ишь, что говорит! А ты видела ее вчера со старым Зеки Тэйлором? – они захихикали.
– Я только поздравила его с днем рождения – ему уже восемьдесят восемь!
– Я знаю – и думаю, ему было лучшим подарком то, как вы взяли его за руку, взмахнули ресницами, взглянули на него большими золотисто-карими глазами и мягким, воркующим голосом высказали свои наилучшие пожелания. Когда вы ушли, он сказал мне: «Марта, будь я годков на шестьдесят моложе, я не позволил бы молодому его светлости увиваться вокруг нее. Более того, будь я хоть на двадцать годков моложе, я устроил бы ему гулянку на его деньги!» – она многозначительно помолчала. – Вот видите, как на него подействовало ласковое обращение. Нет, это у вас природное, моя леди – хотя Грэйс Чандлер не хочет признавать, что вы не флиртуете. Она говорит, что вы кокетничаете, потому что вы держите себя, как женщины на картинках модных журналов. Но нас с Мод чуточку беспокоит, что вы не ведете себя так с другими мужчинами, когда рядом его светлость. Вы уделяете все внимание только ему, но на вечере в субботу вы должны вести себя так с другими мужчинами, а его не замечать совсем.
– Но именно его я...
– Я знаю, но не нужно ему это показывать. Нужно сделать так, чтобы он искал Вашей милости. Я скажу вам, если бы вы были девушкой из «Гаити», он каждый вечер поджидал бы вас у дверей театра, водил бы на ужин в «Романо», осыпал подарками, ловил бы каждое ваше движение и считал бы себя счастливым, на мгновение положив руку вам на юбку. Конечно, если он может получить что угодно и когда угодно, то не хочет этого. Мужчины! – она сплюнула точно в середину огня камина.
– Марта!
– Ты не умеешь так плеваться, Мод, и никогда не умела.
Я встала.
– Я лучше пойду, дети ждут...
Марта подняла костлявый палец и погрозила мне.
– И запомните – не срывайтесь со старта до выстрела. В субботу вечером вам нужно усердно притворяться, пока вы не поедете домой. Вот тогда вы начните прижиматься к нему в машине. Поставьте ноги поближе к педалям, чтобы он каждый раз задевал за них, ставя на педаль свою ногу. Если вы поработали старательно, он будет пылать ревностью и радоваться, что это он везет вас домой, а не кто-то другой. Затем вы зайдите к нему в библиотеку, предложите подать ему сигару и уроните всю коробку на пол.
– Для чего я должна это сделать? Марта переглянулась с Мод.
– Можно подумать, что она нашла трех своих птенчиков под кустом крыжовника, а, Мод? Ей нужно промыть уши. – Она с подчеркнутой снисходительностью обратилась ко мне: – Для того чтобы нагнуться перед ним – ноги выпрямишь, попку кверху – и показать, что ты носишь под юбкой.
– Вернее, что не носишь под юбкой, а, Марта? – они снова захихикали.
– Мне совсем пора идти, мисс Винтерслоу, – я почти побежала к двери.
– Мы придем в субботу, чтобы одеть вас, – отозвалась сзади меня Мод.
В субботу Клара пришла в детскую и сообщила, что они обе прибыли.
– Они сказали, что пойдут прямо к вам в спальню, моя леди.
Я спустилась вниз. Старушки сидели у камина и грели на огне туфли. Две очень милые старые леди – я поняла, что очень рада их видеть, ведь они были так добры ко мне.
– Оставайтесь у огня, я пойду и приму ванну.
– Когда вы делали это в последний раз? – вскинула голову Марта.
– Вчера.
– Этого достаточно, мы не хотим, чтобы вы смывали с себя все запахи.
– Ох, я не пользовалась никакими духами. Вы хотели сказать...
– Вы не пользовались этой дурацкой дрянью, но мы имеем в виду ваши естественные запахи, – ее голос звучал настойчиво. – Моя леди, когда сучка в охоте и ищет пару, она же не обливается одеколоном с головы до ног, правда? Она соображает, чем может привлечь кобелей. – Я зажмурилась. – А теперь вернемся к нашим делам. Актрисы бреют подмышки, и Мод беспокоится о ваших, поэтому расстегните блузку и поднимите руки кверху, – я растерянно выполнила ее требование. Марта оглядела меня и покачала головой: – Нет, у нее здесь только легкий золотой пушок – оставим его. Кроме того, мы же не хотим, чтобы его светлость расстроился из-за этого, – она наклонилась ко мне. – А правду говорят, что он весь покрыт волосами?
– Не совсем весь, миссис Витерс, – сказала я.
– Ну, они, наверное, не растут на его...
– На подошвах его ног, – прервала ее я. Обе старушки закатились смехом.
– Вы сегодня шустрая, моя леди. Острая, как нож! Ну, а теперь идите за ширму, разоблачайтесь и надевайте ваш наряд.
– Не рано ли?
– Здесь достаточно тепло. Мы попросим Клару развести огонь пожарче.
И я пошла одеваться. Сначала тонкий шелковый креп, затем нежный розовый атлас – когда он соблазнительно зашуршал вокруг моих бедер, мое волнение возросло, но возросла и уверенность. Завязывая тесемки на золотых туфлях, я чувствовала себя Золушкой, собирающейся на бал.
Я вышла показаться старым леди. Мод стала одергивать и поправлять мое платье, проверяя, надежно ли лямки нижнего белья скрыты под прелестными золотыми цепочками, затем отошла от меня с одобрительным кивком.
– Все в порядке. Теперь взгляните на ваши волосы, их бы нужно немного подстричь...
– Его светлости нравится, что у меня длинные волосы.
– Вы слишком мягки с ним, моя девочка, это ваша оплошность.
Собирая волосы в прическу, и закалывая их шпильками, я прониклась уверенностью, что этим вечером все пройдет как нужно. Я тщательно закрепила атласный пояс и шелковую розу – розу для Лео.
– Я надену бриллиантовое колье, которое мне подарил Лео.
– Не надевайте. Не нужно ничего отвлекающего – безделушек, блестящих штучек, бриллиантов. У вас кожа как спелый персик, мы хотим показать ее.
Я взглянула в зеркало и хихикнула – напоказ было выставлено очень много. Я надела свое обручальное кольцо, они не запретили мне надеть его. Мод позади меня открыла свою вместительную дамскую сумочку.
– А теперь я подкрашу вам лицо. Я это умею лучше, чем Марта.
– Подкрасите?
– Немного румян, краски для ресниц, пудры – ничего изощренного.
– Но не могу же я накраситься!
– Только чуть-чуть, мы не хотим перезолотить лилию. Садитесь сюда, к свету. Марта сделает вам маникюр.
У меня, кажется, не было выбора.
Когда они наконец, отпустили меня, я бросилась к зеркалу. Мод была очень искусной – краску трудно было заметить, но отличие все-таки было. Мои ресницы стали темнее, щеки – розовее, губы – ярче и полнее. Я выглядела словно Афродита с картины Лео, и улыбалась ее свободной, уверенной улыбкой.
– Ох, мисс Винтерслоу, какая вы искусница! – воскликнула я.
– Я выучилась подкрашивать лицо в те дни, когда никто еще и слышать об этом не хотел, – хмыкнула она. – Поэтому я была вынуждена стараться.
Я взглянула на ногти – они были розовыми и блестели, а пять бриллиантов Лео сверкали на моем пальце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53