Миссис Картер пожертвовала две старые кастрюли для серного курения, их наполнили тряпками и установили в каждой комнате посреди бака с водой. Клара пропитала тряпки серой, зажгла их и быстро вышла. Едва она закрыла дверь, я заклеила дверные щели бумагой и заперла дверь на ключ.
Окуривание продолжалось сутки, на следующий день мы помыли комнаты, а затем позвали плотника для ремонта стен и потолка. Еще два дня мы держали огонь в камине зажженным, а окна открытыми, чтобы просушить и проветрить комнаты. Затем доктор Маттеус сказал, что завтра нам можно переправить Флору в детскую, предварительно искупав ее, помыв ее волосы с карболкой и переодев в чистую одежду. Две комнаты, которые мы занимали во время болезни, тоже потребовалось окуривать, что заняло у нас еще больше времени. После этого Берта выглядела осунувшейся, но мое лицо сияло – Роза, моя красавица Роза, завтра она появится здесь!
– Ты сегодня выглядишь очень радостной, Эми, – отметил Лео за ужином.
– Да, я с нетерпением жду, – я улыбнулась ему, а он улыбнулся мне в ответ – кажется, впервые за две недели. – Лео, доктор Маттеус сказал, что погода прекрасная, поэтому Флора может выйти погулять. Она наденет фланелевое белье. Может быть, мы все вместе сходим взглянуть на розы?
Ответ Лео был сдержанным.
– Почту за честь, – затем он встал. – Мне пора на прогулку с Неллой.
Лео был очень тихим и замкнутым. Теперь я сожалела, что была недостаточно внимательна к нему в те вечера, когда он лежал в постели и проводил со мной отведенный час, капризничая, как испорченный ребенок. Лишь сейчас я поняла, как мне нужно было вести себя тогда. Я не обижалась на Лео, потому что отчасти это была игра. Отчасти, но не совсем. Миссис Чандлер была права, он очень нуждался во внимании – только теперь, кажется, не хотел его. Но я не могла горевать по этому поводу всю ночь – из-за радостных мыслей о Розе, которая завтра утром наконец-то будет со мной.
– Роза! Роза! – я побежала к ней по булыжникам, а она вырвалась из рук Элен и побежала ко мне навстречу. – Роза, Роза! Как я соскучилась по тебе! – Когда наконец, я опустила ее на землю, она направилась прямо к Флоре. Раньше они часто ссорились, но сегодня, кажется, были рады встретиться снова. Роза уже уверенно перебирала ножками, ступая рядом со своей сестрой, а я со вздохом повернулась к Лео: – Она так выросла за последние недели – она уже больше не младенец.
Улыбка сошла с лица Лео.
– Сочувствую, Эми.
– Лео, я не имела в виду... – но он уже пошел вперед. Мы пришли в парк, где розы приветственно танцевали для нас, дарили нам свои запахи, свои цвета, свою красоту. Они были заброшены с прошлого года, не подвязаны, не подрезаны, но, кажется, им было все равно. Розы Лео вызывали восторг и при всей своей запущенности.
Мы подошли к розам «Блэйри», и я остановилась посмотреть на их пронизывающую сердце прелесть.
– Как они красивы, я уже забыла это – мне нужно было прийти сюда раньше.
– Ты была слишком занята, – тихо ответил Лео.
– Извини.
– Я не хотел тебя упрекнуть, Эми, – быстро сказал Лео. – Ты действительно была очень занята. Не только уходом за Флорой – все в имении восхваляют тебя. Я искренне признателен тебе за поддержку в мое отсутствие.
Но мне не следовало забывать о розах, его розах. Я глядела на Лео – горбатого, неуклюжего, но так естественно смотревшегося в окружении цветов – Зверь в своем розовом саду.
– Подари мне розу, – попросила я. Лео без единого слова протянул свою опушенную черной шерстью руку, чтобы сорвать самый совершенный розовый цветок. Так же молча, он вручил его мне. Я шутливо поблагодарила его. – Спасибо, милорд Зверь.
– Я не хотел этого, Эми, – воскликнул Лео. – Я не хотел заманить тебя в ловушку! – в его голосе прозвучало страдание.
– Я знаю, – поспешно заверила его я. – Кроме того, сейчас это уже не имеет значения.
– Имеет, имеет! – выкрикнул он. Флора с Розой испуганно оглянулись.
– Лео, ты пугаешь детей, – сказала я.
– Извини, – я увидела, с каким усилием он взял себя в руки.– Флора, Роза, посмотрите, что нашел папа.
Я играла с детьми все утро, но даже удовольствие от возвращения Розы не могло заставить меня выбросить из головы ни его лицо, ни его голос.
После обеда погода начала портиться, но я оставила Элен и Дору укладывать моих дочерей на послеобеденный сон, а сама, пошла искать Лео. Он встретился мне в холле.
– Лео, нам пора опять взглянуть на розы.
Он послушно последовал за мной в боковую дверь. Мы вышли на тропинку – и, конечно, пошел дождь.
– Тебе лучше вернуться, Эми, ты промокнешь.
– Он едва накрапывает, – отказалась я. – Сначала мы пойдем в теплицы.
Я, направилась в ближайшую, – и лучше бы не заходила туда. Теперь там не было лотков с саженцами. С тех пор, как началась война, ни у кого не было времени заниматься скрещиванием роз. Однако в дальнем конце еще оставалось несколько горшков с кустами, хотя и не так много, как в тот вечер, когда я пришла сюда с Джо Демпстером. С Джо, который продолжал меня уговаривать выйти за него замуж, а я, хотя и не любила его, сказала, наконец «да». Затем, узнав, что я уже ношу Флору, я обрадовалась, что была помолвлена с Джо – потому что у моей дочери будет имя. Но я сразу же сказала Джо правду – и после этого он не захотел жениться на мне. Вместо этого он разозлился и ударил меня – и ударил бы еще раз, если бы его не остановил Лео, которого мы не заметили за кустами в глубине теплицы.
Должно быть, Лео тоже это вспомнил, потому что он вдруг сказал:
– Демпстер хорошо ухаживал за розами.
– Ты нас слышал тогда? – повернулась я к нему.
– Да. Я слышал каждое твое слово. Я оценил твою честность, с которой ты рассказала ему о своем положении.
Когда он сказал это, я пристыженно созналась:
– Я почти решила не говорить ему, меня соблазняло обмануть его. Узнав о ребенке, я была вне себя от испуга – и мне так хотелось, чтобы у него было имя, чтобы он не родился незаконным, как я. Я знала, что поступаю дурно, что мне не следует соблазняться этим, но, – я взглянула на Лео и призналась, – я отчаянно нуждалась в муже.
Лицо Лео застыло.
– Но не так отчаянно, чтобы выйти за меня, – сказал он. Я вздрогнула от горькой безысходности в его голосе и бессвязно заговорила:
– Но я не сознавала, что прошу об этом тебя. Доктор только сказал: «Ваш драгоценный «мой лорд» согласился жениться на вас», – и я, естественно, подумала, что он имел в виду... я не знала, что это ты, пока не начался обряд.
– А затем ты выкрикнула «Нет!», но я продолжил обряд и втянул тебя в брак, которого ты не хотела – и не хочешь сейчас.
– Ты не втянул меня – просто вышло недоразумение со словами доктора. Это была не твоя вина.
– Нет, это была моя вина! – Лео встряхнул головой. – Мне не следовало посылать другого человека спрашивать твое согласие – но я струсил. У меня не хватило смелости выслушать отказ, даже от отчаявшегося ребенка. Если бы я сам пришел спросить тебя, ты поняла бы, чью руку тебе предлагают, и вовремя сказала бы «нет». Значит, ты расплачиваешься за мою трусость, – развернув свое корявое тело, он торопливо устремился по проходу и вышел из теплицы.
Я стояла, глядя ему вслед – я пыталась окликнуть его, но мне изменил голос. В моем сознании звучали слова Лео: «Если бы я сам пришел спросить тебя, ты поняла бы, чью руку тебе предлагают, и вовремя сказала бы «нет»». Но сказала ли бы я «нет»? Предположим, Лео пришел бы ко мне сам и сказал бы: «Я дам твоему ребенку имя – свое имя. Но ты должна выйти за меня замуж, чтобы получить его. Ты согласна заплатить эту цену?»
Я даже не спрашивала себя, что ответила бы в этом случае – я знала свой ответ. Лео был не прав, совсем не прав, говоря: «Но не так отчаянно, чтобы выйти за меня». Я была именно в таком отчаянии.
Глава тридцать девятая
Наконец я вышла из оцепенения и побежала за Лео, но он был уже далеко, на полпути к дому, и не оглядывался назад. Дождь намочил тропинку, я поскользнулась и чуть не упала, но не замедлила бег, и увидела, как Лео входит в боковую дверь. Я стряхнула капли дождя с волос и, задыхаясь, вбежала следом. Однако когда я достигла холла, дверь библиотеки уже закрылась за ним. Зверь укрылся в своем логове.
За все годы семейной жизни я только дважды решалась потревожить там Лео без приглашения – но сегодня я не колебалась. Открыв дверь, я увидела, что он сидит, сгорбившись в кресле и глядя в пустой камин. Наверное, он слышал, как я вошла, но даже не оглянулся. Закрыв за собой дверь, я подошла к Лео и встала перед ним.
– Ты ошибся, Лео – я была именно в таком отчаянии.
– Что? – поднял он голову.
– Если бы ты спросил меня сам, я ответила бы «да». Мгновение он рассматривал меня, затем отвернулся.
– Я не верю тебе.
– Это правда.
Он потряс своей большой головой.
– Ты закричала «Нет!» Когда ты поняла, что это был я, то выкрикнула «Нет!».
Я задержала дыхание – нужно было успокоиться, чтобы объяснить, убедить.
– Лео, я выкрикнула «Нет!» не потому что это был ты, а потому, что это был не он. Ведь я ждала его. Мне даже послышались его шаги – на самом деле это были шаги мистера Уоллиса, но я подумала, что это шаги Фрэнка. Я воображала, что сзади меня стоит Фрэнк, что это он женится на мне – и когда услышала вместо его голоса твой, то, конечно, закричала «Нет!»
– Когда услышала мой голос, – горько сказал Лео. Он не верил мне, он не понимал меня.
– Лео, – попыталась я снова, – если бы я заранее знала, что это ты, если бы ты сам спросил меня, я ответила бы «да». Я носила внебрачного ребенка, я отчаянно желала, чтобы он был законным, ты это знаешь.
По легкому движению плеч Лео я поняла, что он это знал. Он отмахнулся от меня, но я продолжала убеждать его. Все его тело снова напряглось, он упрямо ответил:
– Но я слышал твое «Нет!», я слышал тебя, – это было упорство отчаяния.
Я продолжала ласково и терпеливо объяснять ему:
– Это в первое мгновение, когда я ожидала, что услышу голос Фрэнка. Но затем, когда мою руку вложили в твою, я почувствовала волосы, волосы на твоей руке, и поняла, что это ты. И поэтому я ответила «да», я уже знала, что вокруг меня происходит.
Лео молчал. Затем он медленно выговорил:
– Но знать – это еще не соглашаться. Когда я услышала это, все стало очень просто.
– Тогда я соглашаюсь сейчас, – тихо сказала я. – Дай руку.
Опустившись на колени у кресла Лео, я взяла его руку, покрытую черными волосами, в свои руки и сказала:
– Я, Эми, беру тебя, Леонидас Артур Гектор, в законные венчанные мужья. Я буду с тобой отныне и впредь, в радости и горести, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни. Я буду любить, и лелеять тебя, почитать тебя, повиноваться тебе до смертного часа. Клянусь тебе в этом. – Я склонилась к его руке и прижалась щекой к черной шерсти на ее тыльной стороне.
Я почувствовала щекой, что Лео задрожал всем телом. Он не переставал дрожать, пока я не подняла голову. Его искривленное плечо было неуклюже согнуто, чтобы было удобнее смотреть вниз на меня. Я улыбнулась ему, но он не улыбнулся в ответ, а просто продолжал смотреть мне в глаза.
– А теперь поцелуй свою невесту, Лео, – радостно сказала я.
Медленно, неохотно, он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, но я повернула голову, и наши губы встретились, а я обняла его. Губы Лео были мягкими, теплыми и нежными, я некоторое время прижималась к ним, затем отстранилась и сказала:
– Вот теперь, мой Лео, мы женаты по-настоящему, – отпустив его, я встала на ноги, Лео тоже встал. Он выглядел так, словно только что проснулся, поэтому я заторопилась: – Смотри, дождь прошел, над кедром появился кусочек голубого неба. По-моему, к чаю появится солнце. А сейчас мы пойдем и полюбуемся твоими розами.
Наконец Лео заговорил:
– Твоими розами, – поправил он меня. – Я дарю их тебе, и все остальное тоже.
– Нашими розами, Лео, – решительно сказала я. – Идем, однако.
До конца дня я чувствовала себя очень спокойной. Я все еще любила Фрэнка, с этим ничего не поделаешь, но я любила Фрэнка и до рождения Флоры – но все же это не остановило бы меня от замужества с Джо Демпстером, если бы он согласился взять меня в жены. И тем более это не остановило бы меня от замужества с Лео. Если бы он пришел и сделал мне предложение, я была бы изумлена, смущена, напугана – но все равно согласилась бы выйти за него замуж, ради своего нерожденного ребенка. А, поженившись, мы мало-помалу привыкли бы жить вместе, точь в точь, как и сейчас.
Нет, проблема была не в самой женитьбе, а в том, как она получилась. Лео был прав – ему следовало бы спросить меня самому. Вместо этого ошибка доктора дала мне надежду, оживила драгоценнейшую мечту – и возмущение ее потерей не позволяло мне задать себе жизненно важный вопрос, вплоть до сегодняшнего дня. Затем я поправила себя – мне мешало не возмущение потерей, а сама мечта. Мне хотелось верить в свою мечту, хотелось верить, что если бы Фрэнк был свободен, то пришел бы спасти меня. Только известие о девушке из Пеннингса, заставило меня наконец взглянуть в лицо правде о прошлом.
Я ошибалась, считая, что прошлое не изменишь. Конечно, случившееся, не переделаешь – не так, как в калейдоскопе Флоры, где кусочки цветного стекла можно вытряхнуть и заменить новыми – но калейдоскоп прошлого тоже можно повернуть и увидеть случившееся под новым углом. Те же самые кусочки стекла будут выглядеть по-другому, если взглянуть на их иначе. Я хотела видеть только один узор, – в котором Фрэнк пришел бы меня спасти, если бы имел возможность. Словно Клитии, мне хотелось верить, что мой солнечный бог совершенен. Даже прощая ему провинности, я внушала себе, что он непогрешим, но такое самовнушение держалось только на том, что я внушала себе еще одно – будто во всем виноват мой муж, который был человеком с изъянами.
Я заулыбалась, потому что Лео, конечно, был с изъянами, как и все мы – но это не отвратит меня от любви к нему, потому что он был так достоин любви и так нуждался в ней. И теперь я могла дать ему любовь свободно и добровольно.
Когда я пришла в детскую, Лео уже был там и сидел на диване. К одной его руке прижималась темная головка, к другой – светлая, сам он читал дочерям сказку на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53