– Ты должна лежать, мой цветочек. Папа всего лишь немного задремал.
Мы уложили Лео, на кровать в соседней комнате и стали ждать доктора.
После осмотра Лео доктор Маттеус позвал меня и сказал:
– У него полное истощение сил, леди Ворминстер, – Лео запротестовал, но доктор был непоколебим. – Вы уже неделю нормально не спали ночью, лорд Ворминстер. Вам не следовало этого делать.
– Но Эми тоже не спала нормально.
– Ваша жена почти на тридцать лет моложе вас, – лицо Лео нахмурилось, – и, кроме того, она не пострадала недавно от серьезных ранений. По правде говоря, вам нужно бы все еще оставаться в госпитале – и вы окажетесь там, если не будете бережнее относиться к себе.
Лео нетерпеливо встряхнул головой.
– Просто дайте мне бутылочку какого-нибудь вашего мерзкого пойла...
– Единственное лечение, которое я пропишу вам – двухнедельный постельный режим.
– Вздор! К вечеру мне станет лучше, – Лео попытался встать, но его лицо было осунувшимся от утомления.
Я встревоженно взглянула на доктора Маттеуса, тот твердо положил руку на плечо Лео.
– Ворминстер, если вы не будете выполнять мои предписания, я не отвечаю за последствия.
– И не отвечайте. Как вы заметили, я достаточно стар, чтобы уже не бояться возможных последствий, – сердито проворчал Лео.
– Лео, ты ведешь себя как капризный ребенок, – сказала я. – Делай то, что сказал доктор.
– Нет! – зарычал он уже на меня. Хотелось бы мне отшлепать его.
– Леди Ворминстер, – прервал меня доктор, – я думаю, нам нужно приставить к нему личную сиделку.
– Нет! – поднял голову Лео. – Вы все равно не найдете ее – они все сейчас в военных госпиталях.
Доктор Маттеус проигнорировал его, обратившись прямо ко мне.
– И миссис Витерс, и ее сестра, мисс Винтерслоу, постоянно предлагали свои услуги по уходу за вашей дочерью. По-моему, вместо этого мы можем пригласить одну из них присматривать за вашим мужем.
Лео издал возмущенный вопль:
– Я не потерплю ни одной из этих гарпий в своей спальне!
– Лео, – сказала я, – если ты не пообещаешь мне лечь в постель и оставаться там полных две недели, то я позову сюда их обеих.
Прежде чем Лео успел ответить, доктор Маттеус успокаивающе добавил:
– Они уверяли меня, что обе перенесли скарлатину, поэтому нет никакого риска.
– Лео, у тебя скарлатина? – ужаснулась я. Он хмуро покачал головой. Я повернулась к доктору Маттеусу. – Вы думаете, что...
– Взрослые меньше рискуют заразиться, но здоровье лорда Ворминстера ослаблено ранениями. Это достаточное основание для беспокойства...
Склонившись над Лео, я взглянула ему в глаза.
– Лео, ты немедленно ляжешь в постель, и останешься там на полных две недели по календарю.
Он хмуро взглянул на меня в ответ и сдался.
– Тимс будет приносить мне еду, но за мной никто не будет ухаживать. Ты слишком занята.
Это был легчайший намек, но я поняла его.
– Я буду заходить к тебе вечером, на часок, когда Флора заснет.
Буркнув «спасибо», Лео встал и нетвердым шагом направился к двери. Доктор Маттеус поддержал его под руку, и Лео без сопротивления принял помощь. Когда он ушел, и мы уложили Флору спать, миссис Чандлер сказала.
– Его светлость не самый легкий человек для попечения. – Я от чистого сердца согласилась с ней. Она улыбнулась. – Он очень нуждается в любви, но так упрям, что порой нуждается и в твердой руке, как сейчас, например, – она взглянула на меня и, отвернувшись, продолжила: – Первая леди Ворминстер не могла справиться с ним, совсем не могла. Но еще он очень нуждается в любви.
Слушая ее, я украдкой вздохнула, потому что не любила его достаточно. «Я не хочу твоей убогой любви», – бедный Лео. Миссис Чандлер была права – ему было нужно больше, он заслуживал большего.
Повернув стул так, чтобы лучше видеть лицо спящей Флоры, она сказала:
– Как приятно видеть, что она так мирно спит, а Клара говорит, что леди Роза крепка и здорова так, что большего и не пожелаешь. Вы, наверное, скучаете по ней, моя леди.
Я скучала. Меня тянуло вновь взять ее на руки. Но когда я на следующее утро заговорила об этом с доктором Маттеусом, он отрицательно покачал головой:
– У нее еще не закончился карантин. Еще восемь дней мы не можем быть уверены, что она в безопасности. Кроме того, ей нельзя возвращаться в дом, пока ее сестра заразна. Эта инфекция чрезвычайно прилипчива, леди Ворминстер. Одежда, мебель, игрушки, книжки – даже собака должна пройти дезинфицирующую ванну прежде, чем леди Розе будет позволено ее погладить. А поскольку вы ухаживали за старшей дочерью, пройдет несколько недель до того, как вы сможете приблизиться к младшей.
– Недель! Но она слишком мала для того, чтобы так долго обходиться без матери!
Доктор Маттеус нахмурился.
– Именно потому, что она так мала, вы не должны приближаться к ней – чем меньше ребенок, тем серьезнее могут быть последствия.
– Но, доктор Маттеус...
– Леди Ворминстер, из пятерых детей, заболевших скарлатиной, один умирает, – я похолодела. – У нас в городах построено несколько специальных больниц, потому что изоляция – единственная защита. Так как вы в контакте с больной, то каждый раз перед посещением мужа должны принимать ванну с добавлением дезинфектанта и полностью прикрывать свои волосы. Кроме того, пока он не окреп, не должно быть никаких физических контактов, даже поцелуев на ночь. А теперь давайте посмотрим мою маленькую пациентку.
Он был доволен тем, как поправляется Флора, но из-за опасности осложнений она должна была оставаться в постели еще две недели, как и Лео. Я не знала, кому из них требуется больше заботы. Флора капризничала, ей не сиделось спокойно, поэтому мне весь день нужно было быть рядом, играть с ней и читать ей книжки. Я могла прерваться, только когда она подносила к глазам калейдоскоп и вертела его, завороженная меняющимися узорами. По вечерам у кроватки Флоры меня сменяла миссис Чандлер, а я принимала ванну с карболкой и завязывала волосы белым хлопчатобумажным платком. После этого я могла идти к Лео.
– Как Флора? – обычно были его первые слова. Узнав, что с Флорой все хорошо, он выпячивал нижнюю губу и объявлял: – Завтра я встану с постели.
– Нет, не встанешь.
– Встану.
– Доктор Маттеус сказал...
– Старый дурак! Почему я должен делать все, что он скажет?
– Ты не встанешь, пока я не разрешу. – Мы препирались подобным образом каждый вечер.
– Почему ты носишь на голове, эту дурацкую тряпку? – стал он допытываться в первый же вечер.
– Доктор Маттеус сказал, что я должна прикрывать волосы.
– Но я хочу смотреть на них.
– Нельзя, и не будем больше об этом. Вместо них можешь смотреть на шерсть Неллы.
– Ха! – затем он пробурчал: – Мне скучно. Я взглянула на его тумбочку.
– У тебя масса книг для чтения. Клара сказала, что сама носит их тебе каждый день, потому что мистер Тимс плохо видит, что написано на корешках.
– Мои глаза устали от чтения.
– Тогда я почитаю тебе. Что ты хочешь, чтобы я почитала?
– Что-нибудь – мне все равно, – ворчливо пробормотал Лео.
Я подумала – почему бы нет? Раз он ведет себя как ребенок, почему бы мне не обойтись с ним как с ребенком? Я встала и быстро пошла к двери гардеробной.
– Куда ты, Эми? – окликнул он меня. – Осталось еще целых пятьдесят минут.
– Я через минуту вернусь, только схожу за книжкой. Я вернулась, пряча, книгу в складках юбки.
– Раз твои глаза устали, тебе лучше закрыть их, пока я читаю. – Лео послушно закрыл глаза.
– Как-то жил один человек, и жил счастливо, потому что имел гусыню, которая несла ему яйца из чистого золота...
– Это детская сказка, – не открывая глаз, сказал Лео.
– Да. Судя по твоему сегодняшнему поведению, это правильный выбор, – его рот раздвинулся в усмешке, а я прочитала ему сказку о том, как человек, недовольный одним золотым яйцом в день, зарезал свою гусыню. – И тогда пришел конец его золоту!
Лео уже широко улыбался.
– Очень хорошо Эми – я понимаю мораль этой сказки. Но как забавно слушать древнегреческий сюжет на уилтширском диалекте!
Я триумфально покачала головой.
– Нет, это французская сказка. Те две сиделки, которым я штопала чулки, подарили мне эту книгу для Флоры – только я спрятала ее до тех пор, пока Флора не выучится читать по-французски.
– Французская? – Лео потянулся и взял у меня книгу, а затем недоверчиво уставился на страницы. – Она, на французском. Я знал, что ты разговариваешь по-французски, но не ожидал, что ты можешь и читать.
– Ну, тут нет ничего трудного, если привыкнуть, к их странному способу произносить буквы.
Он замолчал на момент, затем сказал:
– Ты как-то просила, чтобы я выучил тебя греческому. Ты хочешь, чтобы я это сделал?
– Ну... – замялась я.
– Конечно, если ты предпочитаешь, чтобы не я учил тебя... – голос Лео прозвучал обиженно.
– Сейчас это трудно, – объяснила я, – потому что у меня мало времени из-за необходимости заниматься счетами домашней фермы и помогать мистеру Селби в делах имения. Может быть, после войны, но... – я запнулась, затем твердо добавила: – Я надеюсь, что тогда появятся еще дети...
Лео резко оборвал меня:
– Прочитай мне еще сказку.
Я начала читать сказку, в которой лисице захотелось сочного винограда – но когда она поняла, что не достанет его, то воскликнула: «Я не хочу его. По-моему, он не созрел и очень кислый». Дочитав, я заметила, что лицо Лео нахмурилось.
– Если бы я только мог быть таким мудрым, как эта лисица, – пробормотал он. Я поспешно начала новую сказку, о том, как заяц бегал наперегонки с черепахой.
Когда настенные часы пробили восемь, я закрыла книгу.
– Тебе пора спать, Лео. Доктор Маттеус сказал, что я не должна утомлять тебя.
– Проклятый Маттеус!
– Ты хуже Флоры, – я встала. – Доброй ночи, Лео, спи крепко.
На полпути я услышала голос Лео.
– Флоре ты не так желаешь доброй ночи.
– Доктор Маттеус сказал, чтобы я не прикасалась к тебе, из-за опасения инфекции – даже никаких поцелуев на ночь.
«Проклятый Маттеус» на этот раз прозвучало громче.
– В любом случае, я и не предполагал, что ты это сделаешь, – пробормотал Лео, не открывая глаз.
– Своим скверным поведением ты не заслужил поцелуя на ночь.
Он открыл один глаз.
– Но если я все равно не получу его, то, может быть, вместо этого получу удовольствие от своего скверного поведения, а, Эми? Час вечером – это мало, но я собираюсь использовать его как можно лучше.
Так Лео и делал. И он, и Флора играли со мной, но я не придавала этому значения, потому что была рада видеть, что они оба выздоравливают. Когда прошло две недели, доктор Маттеус сказал, что Флора может встать на следующий день, хотя должна оставаться в этой спальне, потому что все еще заразна. Я потратила все силы, чтобы заставить ее лежать в постели, и была в полном изнеможении к тому времени, когда мне нужно бьио принимать ванну и идти к Лео. Доктор Маттеус уже рассказал ему хорошие новости о Флоре.
– Я с трудом верю, что она полностью выздоровела, Эми, – сказал Лео, когда я вошла.
– И Роза совершенно здорова. Я видела ее с конюшенного двора. Если бы ты не распорядился скорее забрать ее из детской... – я содрогнулась и быстро добавила: – Мы должны полностью убедиться, что уморили всех этих микробов.
– Ты сделала все наилучшим образом, Эми. От тебя неделями воняло карболкой!
– Ты уже разыгрался? – огрызнулась я. – Или сегодня ты последишь за собой?
– Ни за что, – громко объявил Лео. – Завтра я встану.
– Ладно, Лео. Доктор просил меня передать тебе, что с завтрашнего дня ты можешь вставать.
Кажется, я наполнила ветром его паруса, потому что он почти завопил:
– Я встану сейчас, – и откинул край одеяла.
– Нет, не встанешь.
– Встану.
– Ты ведешь себя как капризный ребенок!
– Мне осталось еще пятьдесят минут, и я использую их наилучшим образом!
– На сегодня мне достаточно Флоры! – воскликнула я. – Я замучилась, удерживая ее в постели. По правде говоря, последние несколько дней, она была такой же скверной и упрямой, как и ты. Впрочем, ничего удивительного, ведь ты – ее отец.
Наступило неловкое молчание.
– Но ведь не я же? – тихо сказал Лео. – Конечна, ты не забыла это? – его глаза изучали мое лицо. – Или забыла, Эми?
Я топталась на краешке утеса. Флора была дочерью Фрэнка, я всегда думала о ней как о дочери Фрэнка, а я все еще любила его. Я не хотела терять его как отца моего ребенка. Серые глаза Лео пристально наблюдали за мной. Я попыталась отойти от края, но было уже слишком поздно – я прыгнула с этого утеса в ту ночь, когда Флора тяжело заболела, а большая, сгорбленная фигура Лео ютилась на стуле, наблюдая за ней вместе со мной.
Я опустила взгляд на сложенные на коленях руки и сказала правду:
– Флора считает тебя отцом, поэтому считаю и я, – подняв взгляд на Лео, я увидела торжество в его глазах. Ох, прости меня, Фрэнк – но это правда.
Лео мог бы удовлетвориться этой победой, но он, всегда хотел большего. И он сильнее надавил на меня.
– Я всегда чувствовал, что она – моя, еще до ее рождения. Ты была так уверена, что родится девочка. Я всегда хотел, чтобы Жанетта подарила мне дочь, а ты тогда носила ее внучку – и ты вручила ее мне, когда она еще не родилась.
– Да, вручила, – горько сказала я. – Ведь мне было не из чего выбирать, не так ли? Ты мог дать ей все, а я – работный дом или нищенство на улицах.
– Но... – Лео поднял голову.
Я не позволила ему прервать себя.
– Я не могла заработать столько, чтобы содержать ее! Я могла устроиться на работу только на потогонном предприятии, но там платят столько, что я не прокормила бы и себя, не говоря уже о ней. Если бы мне как-то и удалось ее содержать, то в холоде и в голоде – я не могла допустить, чтобы с ней случилось такое.
– Но, Эми! – воскликнул Лео. – Если содержание, которое я назначил тебе, было недостаточным, тебе стоило только сказать мне, или передать через Уоллиса...
Теперь пришел мой черед удивляться.
– Но ты же сказал, что оно назначено только до ее рождения! Ты сказал – «удобное и приличное жилье – до рождения ребенка», – и по выражению ужаса в его глазах я увидела то, что уже знала по записям имения, счетам, пенсиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53