Выйдя из банка и распрощавшись с пастором и его супругой, Трэвис решил, что остаток дня пройдет сравнительно спокойно. Но он жестоко ошибся. Когда они проходили мимо брадобрейной, из дверей, прихрамывая, вышел Большой Лу Сприт и замахал им рукой:
— Остановись на секунду, Трэвис! Я хочу посмотреть на девчонку, которая сделала из меня калеку!
После ограбления испуганная Сэм, естественно, не помнила других участников погони, организованной Трэвисом. Сейчас она раскрыла рот от удивления, когда путь ей загородил человек-гора. Что же это такое! Она никогда в жизни не видела такую громадину! Ей казалось невероятным, что человек может вырасти до таких размеров! Ее нос доходил ему до середины груди, и ей пришлось высоко задрать голову, чтобы увидеть его красное лицо.
Но от того, что она увидела, она задрожала еще больше. Брадобрей скалил зубы и сверлил ее огненным взглядом. В довершение ко всему он угрожающе размахивал сверкающей бритвой, будто одного его гигантского роста было мало, чтобы пугать людей до смерти.
Во рту Сэм пересохло, как в пустыне. Она беззвучно шевелила губами в немом ужасе. Она дрожала всем телом, у нее подкосились ноги, и, к своему стыду, ей пришлось крепко уцепиться за Трэвиса: иначе она бы просто упала.
— К-к-кинкейд! Сделай что-нибудь! — прошептала она. — Скажи ему, что я не виновата, если он сломал ногу.
Трэвис не верил своим глазам, он втайне пришел в восторг. Значит, эта маленькая мошенница кое-чего боялась! А он-то думал, что она способна плюнуть в физиономию самого дьявола!
— Послушай, Сэм, как я могу сказать такое Лу? — с невинным видом произнес он. — Если бы ты и твоя преступная семейка не ограбили банк, я бы никогда не взял в помощники Лу, нам не пришлось бы преследовать вас и с ним бы ничего не случилось.
Из-за спины Сэм Трэвис глазами делал знаки Лу, чтобы он не трогал девчонку. Напугал, и ладно, но подвергать ее насилию он не позволит.
— Черт бы тебе побрал, Кинкейд! — чуть не плакала Сэм. — Это не смешно! Скажи ему, что я не виновата!
Уступив ей, Трэвис сказал:
— Будем считать, что это не твоя пуля попала в его лошадь, из-за чего он упал и сломал ногу.
— Вы слышали, мистер? — спросила Сэм, поднимая черные глаза на брадобрея. — Это не я выстрелила в вашу лошадь…
Сприт зарычал на нее, — этот звук прогремел в его широкой груди, как гигантский гонг. От страха Сэм чуть не забралась Трэвису на руки, подобно обезьянке, устремляющейся на дерево в минуту опасности!
Трэвис был не в силах сдерживать смех.
— Сэм, а я думал, ты ничего не боишься! — злорадно заметил он и расплылся в широкой улыбке.
— Смотри, чтобы он не тронул меня! — выкрикнула Сэм в тщетной попытке сохранить остатки храбрости. — Ты приносил присягу! — Сэм как могла прижималась к Трэвису, стараясь укрыться на его груди.
Несмотря на то что его руки невольно обвились вокруг ее плеч и крепко притянули к себе, Трэвис лениво произнес:
— Что-то я не помню, чтобы в присяге были такие слова.
— В таком случае, мне кажется, я имею право на месть, — заявил Лу, криво усмехаясь. — И мне кажется, я знаю как. Трэвис, веди девчонку ко мне.
— Что ты задумал, Лу? — спросил Трэвис, заталкивая извивающуюся и орущую Сэм в заведение брадобрея.
Двое посетителей, один наполовину побритый, другой ожидающий своей очереди на стрижку, уставились на них в удивлении. Лу не обратил на них никакого внимания, только велел одному из них освободить кресло и сделал знак Трэвису посадить туда Сэм и держать ее там.
— Что-то давненько я не практиковал свое мастерство зубодера, — злорадно рассмеялся он, увидев выражение ужаса на лице Сэм.
— Нет! Ты не посмеешь! Трэвис! Останови его! Пожалуйста! — Сэм была вне себя, она была готова забыть о своей гордости, лишь бы избежать этой пытки, которая хуже смерти. Она попробовала вырваться. — О Боже! Кинкейд! Умоляю! Я буду все делать, как ты скажешь.
При этих словах Трэвис поднял брови:
— Так, хорошо. Это совсем другая песня, Сэм. Я не ослышался, ты будешь меня слушаться во всем, если я помешаю Лу выдернуть несколько твоих белых зубов?
— Какие там несколько, тысяча чертей! У нее ни одного зуба не останется! — мстительно поклялся Лу.
— Согласна, согласна! — вопила она. — Только убери его от меня. — Ее глаза еще больше расширились, когда Лу вынул из ящика устрашающий инструмент, напоминающий толстые щипцы, и приблизился к ней с намерением ухватить ее за челюсть, чтобы силой открыть рот.
— Погоди, Лу. Может, сейчас моя маленькая пленница станет немного посговорчивей. Похоже, она горит желанием исправиться.
Трэвис внимательно смотрел на Сэм:
— Ты готова отвечать на мои вопросы, Сэм? Даже несмотря на огромную лапу Лу, державшего ее за челюсть, она ухитрилась кивнуть головой.
— Отпусти ее, — велел Трэвис брадобрею, отбрасывая руку Лу от лица Сэм. Он долго молча всматривался в Сэм. Все ее нервы были на пределе, когда наконец он сказал: — Расскажи мне все о Даунингах, Сэм. Сколько вас?
Она замялась, и Лу вновь помахал своими щипцами.
— П-пять, — призналась она дрожащим голосом.
— Вместе с тобой?
Она утвердительно кивнула, облизала языком пересохшие губы, ее взгляд лихорадочно метался между рукой Лу и лицом Трэвиса.
— Как их зовут?
Ее лицо исказилась от боли, когда она, запинаясь, начала перечислять их имена, ее сердце разрывалось при каждом слове, которая она вынуждена была произносить вслух.
— Билл, Билли, Хэнк и Том.
— Билл — это твой отец? Снова она кивнула.
— Кто из твоих братьев старший? Билли? Она качнула головой.
— Т-том старший.
— Кто идет после него? — продолжал допрос Трэвис.
— Билли, потом Хэнк.
— Значит, ты самая младшая, — сделал вывод Трэвис. — Давно ты в банде, Сэм?
Хоть она и была до смерти напугана, в чем Трэвис не сомневался, она осмелилась дерзко посмотреть на него.
— Всегда. С самого начала.
— А когда началось это начало? — настаивал он.
— Когда умерла мама.
— Святые угодники! Зря я не дал Лу выдернуть тебе все зубы. Это гораздо лучше, чем вытягивать из тебя нужные сведения! Как давно это случилось, Сэм?
— Лет пять назад, если мне память не изменяет, — огрызнулась она. Ее гнев начал пересиливать страх. — Господи, такого зануду, как ты, свет не видывал!
Трэвис погрозил ей пальцем и предупредил:
— Ну, ну, Сэм! Нехорошо, если твой грязный язык победит твой здравый смысл. У Лу руки чешутся, чтобы прикоснуться к твоим белым жемчужным зубкам!
Сэм немедленно закрыла рот, со страхом ожидая следующих вопросов.
— Кому-нибудь из вас приходилось во время грабежей идти на убийство?
— Я и раньше говорила, что мы этого никогда не делаем. Папаша не разрешает убивать.
— Но он очень даже одобряет грабежи, — зло ухмыльнулся Трэвис. — И это не делает ему чести, как ты понимаешь. Почему ты и твоя семья стали грабителями?
Сэм покачала головой:
— Я не помню.
— Не лги мне, Сэм. Я хочу знать почему.
— Я сказала, не помню, начальник, — прокричала она ему в лицо. — Мне тогда было двенадцать лет.
Ужас отразился на его лице, когда он быстро подсчитал в уме и сделал вывод, что она говорит правду. Боже праведный! Сэм была совсем ребенком, когда отец и братья впервые познакомили ее с преступной жизнью! Когда она призналась ему, что это случилось пять лет тому назад, он не задумался о том, что тогда она была ребенком. Сейчас он поразился, и ему стало стыдно, что он не понял сразу, что Сэм вряд ли была виновата в том, что семья втянула ее в преступную жизнь.
Удивленное лицо Лу свидетельствовало о том, что и до него это тоже дошло. Пораженные, молчали и двое клиентов.
— Сэм, прости меня, — серьезно сказал Трэвис. — Я не знал.
Сэм продолжала молчать, уставившись на него невидящими глазами. Трэвис повернулся к Лу.
— Мне кажется, мы зашли слишком далеко, — спокойно сказал он. — Я сейчас отведу Сэм домой.
Трэвис вытащил Сэм из кресла. Лу стоял рядом и растерянно смотрел на нее.
— Извини, что так напугал тебя, Сэм, — сказал он своим скрипучим голосом. — Я вовсе не такой страшный, когда познакомишься со мной поближе.
Сэм вытянула шею и мрачно посмотрела на него.
— Я бы не сказала, — возразила она. К ней постепенно возвращался боевой дух. Если в этом городе ей нужно всеми силами держаться кое от кого подальше, то ясно, что от Лу Сприта. И чтобы последнее слово осталось за ней, добавила более-менее покладисто: — Еще раз повторяю: я не виновата, что ты сломал ногу.
Лу осклабился, глядя на нее сверху вниз, и протянул мясистую руку:
— Не имею ничего против, даже если бы сломал ее из-за тебя, детка.
Она подумала минуту, и ее маленькая рука исчезла в его огромной ладони.
— Квиты, — поколебавшись, согласилась она. Может, они никогда не станут друзьями, но ей бы не хотелось иметь этого брадобрея в числе своих врагов. Слишком уж он большой — да еще любит выдергивать зубы!
ГЛАВА 9
— Трэвис! Не могу поверить, что вы так ужасно поступили! — С этими словами в дом вихрем ворвалась Элси. Трэвис в этот момент пытался соорудить ужин для себя и Сэм. Сэм прямо заявила ему, что она ему не помощник. Она не собиралась стряпать для него, даже если бы и умела.
Поставив на стол ридикюль, Элси уперлась обеими руками в широкие бока и продолжала:
— Весь город говорит, что вы с Лу Спритом так зверски пытали бедную девушку, что она света белого невзвидела. Чуть зубы ей все не вырвали! Как так можно! Мне стыдно за вас!
— Мне тоже стыдно, — покорно признался Трэвис, тем самым полностью обезоружив Элси. — Сэм почти не разговаривает со мной с тех пор, как мы вернулись домой, и ее можно понять. — Он задумчиво покосился на Элси. — Представляете, Сэм было всего двенадцать лет, когда вместе с отцом и братьями она стала участвовать в грабежах. Удивительно ли, что из нее получилось то, что, мы видим теперь? Мне кажется, я теперь лучше понимаю ее, хотя то, каким путем я выудил из нее эти сведения, не делает мне чести.
— Несчастное дитя! — Элси была потрясена. — Где она сейчас? — Элси хотелось хоть немного успокоить девушку, приласкать ее — ведь она с детства была лишена материнской ласки.
— Она наверху в своей комнате. Отказалась от ужина. Хочет, чтобы ее оставили в покое.
— Пойду попробую поговорить с ней, — объявила Элси.
— Скажите ей, что я раскаиваюсь, — попросил Трэвис и пояснил, заметив в глазах экономки недоумение: — Я попытался и сам сказать ей об этом, но она просто не желает выслушать меня. Может, она простит меня, если вы попросите ее от моего имени.
— Я попытаюсь, Трэвис, — пообещала ему Элси.
Наверху у себя в комнате Сэм нервно ходила из угла в угол. Она волновалась не только потому, что, как полагал Трэвис, натерпелась страху от гиганта брадобрея. Ей было еще над чем призадуматься. В городе объявился Хэнк!
Она увидела брата, когда они с Трэвисом возвращались домой. Он стоял на другой стороне главной улицы у магазина и беспечно глазел на прохожих. Он тоже почти сразу увидел ее и полицейского, но, к удивлению Сэм, стал смотреть в другую сторону. Секундой позже они все же встретились глазами, и Сэм показалось, что она заметила удивление в глазах Хэнка, хотя на его лице не шевельнулся ни один мускул. Первое, что пришло в голову Сэм, это то, что Хэнк поначалу просто не узнал ее, поскольку никогда не видел ее в женском платье.
Хэнк пошел следом за ними по улице, тайком, естественно. Сердитая на Трэвиса, Сэм решила вообще не разговаривать с ним. Это было кстати. Не дай Бог, он заметит ее волнение. Как только они дошли до дома, она сразу поднялась к себе в комнату и принялась составлять план действий. Хэнк явится за ней, скорее всего, ночью, когда все будут спать. Она должна быть готовой к его приходу, сделать все, что необходимо для побега. Ей нужно придумать, как просигналить ему, чтобы он знал, в какой из комнат она находится.
С такими мыслями в голове Сэм подошла к окну. Как она жалела о том, что ни одно окно ее комнаты не выходило на задний двор, из которого было бы вылезти куда легче и незаметнее. Над крыльцом тоже не было окна, выходящего на улицу. Два широких окна в комнате были обращены на боковые стороны дома.
Под одним окном росло большое дерево, заслоняющее вид, поэтому сигналить Хэнку следовало из другого окна. Но, пожалуй, по дереву можно легко спуститься вниз. Пусть Хэнк решает, каким путем лучше всего спасти ее, потому что самостоятельно она все равно не сможет слезть по этому дереву. У нее до сих пор болели бока и нога. Вот если бы она сохранила свои сапоги и штаны, тогда все было бы гораздо проще. Еще ей ужасно не хотелось оставить здесь Бесс, но если дело шло о ее жизни, то лучше уж пожертвовать кобылкой.
Когда в дверь тихонько постучала и затем вошла Элси, Сэм с виноватым видом отскочила от окна. Ей казалось, что сердце выпрыгнет из груди, так оно стучало. Ей полегчало немного, когда экономка с улыбкой сказала:
— Ты, наверное, очень испугалась этого гадкого Сприта. Я все знаю и только что задала жару Трэвису за то, что он допустил такое безобразие. Конечно, — она пожала плечами, — сейчас он сгорает от стыда за это. За свой гнусный, низкий поступок по отношению к тебе.
— Это настоящий скунс! — ухмыльнулась Сэм. — Если им приспичило кого-то повесить, то своего будут добиваться.
— Будет тебе, Сэм, — рассмеялась Элси. — Трэвис не такой уж плохой человек!
— Ну и я не хуже. Я никогда никого не убивала, даже никого серьезно не ранила.
— Конечно, ты хорошая детка, — подтвердила Элси. — Только ты немного сбилась с пути. — Она ласково обняла Сэм за плечи. — Почему бы тебе не спуститься вниз и не выслушать извинения Трэвиса? Я бы отдала все, что заработала за неделю, лишь бы услышать, как он будет просить прощения.
Сэм решительно тряхнула головой:
— Нет. Я сейчас хочу побыть одна, если вы не против. Мне надо немного успокоиться, а это лучше всего получается в одиночестве. А начальник пусть еще подумает над тем, как плохо со мной обошелся. Пусть помучается.
— А как насчет того, чтобы поужинать? — вкрадчиво спросила Элси.
— Только не стряпню Кинкейда, — поставила категорическое условие Сэм.
— А что, если я тебе что-нибудь приготовлю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45