Здесь они задержались, лаская и подразнивая ее, Таня безрассудно изогнулась, встречая его прикосновения, без стыда проговаривая его имя, проводя ногтями по его спине.Он снова прильнул к ее губам, наваливаясь всем телом на нее, раздвигая своими бедрами ее ноги. Она чувствовала, как пульсирует жар его страсти.— Скажи, что ты хочешь меня, — прошептал он ей в губы.Она поняла и так же ему ответила:— Я хочу тебя, Пантера. Пожалуйста, сейчас я хочу тебя.На мгновение она почувствовала боль, когда он входил в нее, делая ее своей. Но он прервал ее удивленный вздох жарким поцелуем, от которого у нее закружилась голова. Он знакомил ее с миром чувственного удовольствия, и его губы в это же время жадно целовали ее, а руки возбуждали. Когда она полностью поддалась ему, его толчкообразные движения стали быстрее и глубже и продолжались до тех пор, пока ее страсть не вылилась во всепоглощающее желание. Она встречала его толчки своими собственными. Он сжигал, поглощал и питал ее тело своим собственным, а его потребности стали ее собственными потребностями. Они вместе поднимались от одного плато страсти к другому, все выше и выше. Но вот небо прорвалось, и они полетели на крыльях экстаза к звездам. Они прижались друг к другу, и волны восторга пробегали сквозь них, а они смаковали восторг обоюдного освобождения. После он крепко обнимал ее, лаская и бормоча слова, значение которых она не могла понять. Но она знала одно: теперь она принадлежала ему полностью, и телом и душой. После этого не было возврата к прошлому. Теперь она не сможет убежать.Всю неделю после случившегося Таня не могла с легкостью смотреть в глаза Пантере. Она испытывала непередаваемое смущение в его присутствии, и самое незначительное движение с его стороны могло вызвать на ее лице яркий румянец. В течение дня она работала вместе с другими женщинами, усердно совершенствуя свои языковые навыки.Теперь Таня полностью была ответственна за дом Пантеры. Утиная Походка почти не приходила к ним, разве что изредка навещала Таню, чтобы дать кое-какие советы и наставления. С чувством долга Таня прибиралась в доме, готовила Пантере еду, шила и чистила одежду. Каждую ночь она делила с ним ложе, и только здесь ее болезненная застенчивость таяла в огне их обоюдной страсти.Пантера больше никогда не надевал ей на шею ненавистный ошейник. Если она хотела, она могла теперь беспрепятственно выходить из дома. Вновь обретенная свобода подбадривала, но Таня не была настолько глупой, чтобы не думать, что за ней не следят.Возможность побега откладывалась до лучших времен, хотя Таня в эти дни даже и не пыталась развивать такую мысль. Она работала много и тяжело, но под конец дня испытывала удовлетворение, особенно когда предвкушала длинную ночь в объятиях Пантеры. И она ждала наступления ночи, ждала так же сильно, как и ругала себя за это. Одна половина ее скорбела о потерянной жизни, а другая открыто и охотно принимала новую и приспосабливалась к ней, постепенно вытесняя оставшуюся грусть расцветающей радостью.Иногда она удивлялась своему приподнятому настроению. Она сама не понимала, нравится ли ей жизнь здесь. Она была рабыней, женщиной Пантеры. Он только приказывал, а она беспрекословно подчинялась. Она готовила еду и стирала, дубила кожу и шила, и удовлетворяла его желания, но он тоже исполнял ее желания.Проходили дни, и Таня перестала казнить себя. Она призналась себе, что любит Пантеру. Он был совершенством в ее глазах, всем, чем она восхищалась в мужчине, будь он чейинский воин или нет. Он был смелым, мудрым, благородным, ослепительно красивым и достаточно сильным, чтобы быть нежным в нужной ситуации.Ее разум предупреждал ее, что она была просто его рабыней, что в любое время он мог ее обменять, или продать, или жениться, и тогда ее будут бить всю оставшуюся жизнь. Но ее сердце отказывалось слушать голос разума, и она не теряла присутствия духа. Теперь Таня любила его полностью и бесповоротно и принимала его на любых условиях. Она смиряла свою гордость перед этой сокрушающей любовью.Первый ключ к разгадке всего этого обнаружился в тот день, когда Пантера вошел в вигвам и застал Таню заплетающей свои волосы, которые она обычно носила распущенными, в две длинные косы на индейский манер. Никто из них ничего не сказал по этому поводу, но он уловил ее застенчивую улыбку, когда она мельком бросила на его взгляд.«Она больше не борется за свою судьбу», — сделал он вывод. От этой мысли и ее жеста ему стало очень приятно.В тот же день позже он подарил ей чудесно расписанную повязку на голову. Это был его первый настоящий подарок ей, и на ее лице засияла довольная улыбка. Она выглядела такой обворожительно красивой, что у Пантеры захватило дух.Я буду приносить тебе подарки каждый день, если ты будешь мне каждый раз улыбаться так же, как ты это делаешь сейчас. — Поддразнил он ее, получая удовольствие от того, что она зарделась после его слов.— Я буду улыбаться тебе, даже если ты мне вовсе не будешь приносить подарков, — скромно ответила она.Анализируя ее слова, он спросил, испытующе глядя на нее:— Ты счастлива сейчас, Маленькая Дикая Кошка? Ты больше не хочешь убежать и не молишься о спасении?Его сердце чуть не остановилось, когда он увидел искорки любви в ее глазах.— У меня нет желания уходить отсюда, Пантера, — нежно призналась она. — Моя жизнь с тобой продлится столько, сколько ты этого будешь хотеть.Ему нужно было знать еще одну вещь.— Ты не оплакиваешь свою потерянную любовь?От его вопроса она моментально вздрогнула. Интересно, как он узнал об этом? Но она задумалась над этим всего лишь на секунду.— Теперь я принадлежу тебе, Пантера. Ты тот, кого я люблю. Мое сердце в твоих руках, — словно торжественное обещание произнесла она.— Тогда я должен очень бережно относиться к моему сокровищу, — нежно ответил он, притягивая ее к себе и обнимая.Таня никогда еще не видела такой великолепной, победоносной улыбки на его лице. Потом их губы слились в поцелуе, означавшем, что она навечно принадлежит ему. Она стала супругой Пантеры, его Дикой Кошкой. ГЛАВА 4 Два дня спустя племя двинулось в путь. Вигвамы были разобраны, упакованы и навьючены на лошадей. Одежду, тюфяки, циновки, утварь и личные вещи сложили и также нагрузили на лошадей.Таня удивлялась тому, насколько быстро и легко все было выполнено. Эти люди привыкли к постоянным передвижениям, выработали определенный ритм и экономили время, что позволяло им перемещаться с одного места на другое без лишней суматохи и суеты.Таня еще раз проверила узлы, чтобы удостовериться перед дальней дорогой, что свертки завязаны надежно. Было раннее утро, дул легкий ветерок, трава была еще в росе, в воздухе чувствовалась весенняя свежесть, и Таня с наслаждением подставила лицо первым лучам солнца.Она повернулась, услышав, что Пантера приближается к ней верхом на своей черной лошади. Рядом с ним ехал его двоюродный брат Зимний Медведь, ведя за собой еще одну лошадь. Тане нравился Зимний Медведь. Примерно на дюйм ниже своего брата, он был красивым молодым человеком с дружелюбной, открытой улыбкой. Пантера и он были почти ровесники и росли вместе, как родные братья. Они любили и уважали друг друга, и каждый мог отдать за другого жизнь. Плечом к плечу они провели юношеские годы, одновременно стали воинами, вместе отправлялись на военные сражения и совершали набеги, на протяжении многих лет делили радость и горе.Внешне они были чем-то похожи, но очень часто проявлялось различие их характеров. Тане казалось, что Пантера был более надменным. Зимний Медведь был более постоянным, более тихим и спокойным, с внутренней невозмутимостью, что читалось в его темных глазах. Хотя Таня больше любила Пантеру с его вспышками гнева и страсти, ей доставляло удовольствие находиться в обществе Зимнего Медведя. Ей казалось, что эти двое мужчин дополняют друг друга: спокойствие и рассудительность Зимнего Медведя прекрасно сочетались со смекалкой и энергией Пантеры.Таня улыбнулась, увидев, как они приближаются.— Все готово? — спросил Пантера, оглядываясь по сторонам.— Все упаковано, Пантера, хотя ты кое-что должен для меня сделать, — мягко ответила Таня.— Хорошо. Теперь пойдем, Маленькая Дикая Кошка, пора садиться на лошадь.Она обошла его лошадь, готовая к тому, чтобы ехать вместе с ним на его лошади, но он покачал головой и улыбнулся.— Нет, Маленькая Дикая Кошка, на этот раз ты не поедешь вместе со мной. — Он указал на прекрасную кобылу цвета оленьей кожи, на которой была красивая уздечка. — С этого момента у тебя будет своя собственная лошадь. Тебе она нравится?Таня переводила восхищенный взгляд с Пантеры на лошадь, потом обратно.— Пантера! Она правда моя, навсегда?— До тех пор, пока она тебе не разонравится, — кивнул он.— О, она мне очень нравится! Она прекрасна! Она уже обучена?— Маленькая Дикая Кошка, я бы не стал подвергать тебя опасности и не подарил бы тебе необъезженную лошадь, — убеждал ее Пантера, нахмурившись. — Я сам ее приручал.Ее золотистые глаза светились, как два солнца. Она посмотрела вверх на Пантеру.— Спасибо тебе, Пантера, за такой прекрасный подарок! Я буду хорошо за ней ухаживать.Пантера соскочил со своей лошади в один прыжок.— Пошли, — сказал он, направляясь к кобыле. — Подойди к ней, пусть она тебя понюхает. Пусть ее ноздри наполнятся твоим запахом, пусть она почувствует на себе твою руку. Ты должна научиться управлять ею при помощи своих коленей, так делают чейинцы, чтобы не причинять лошади боль. Ее мягко приручали, и ты должна бережно относиться к ней. Делай это, и она всегда будет отдавать тебе все, что в ее силах.Таня провела рукой по ее длинной, гладкой шее.— Я никогда не обижу ее, Пантера. Я знаю, что тебе это не понравится, но я никогда в своей жизни не обидела ни одно животное.Пантера обхватил Таню руками за талию и подсадил на лошадь.— Поезжай рядом со мной, и я покажу тебе, как ездят верхом чейинские воины. — Он щелкнул языком, поддразнивая ее и широко улыбаясь.Зимний Медведь грубо засмеялся:— Брат, если ты до сих пор не можешь отличить женщину от воина, то тебе уже ничем не поможешь!Он хитро подмигнул Тане, и она хихикнула.Пантера сердито на него посмотрел:— Зимний Медведь, когда мне понадобится твой совет, я попрошу его. Ты бы лучше направлял свою энергию на ухаживание за Застенчивой Ланью. Я заметил, как она следит за тобой своими оленьими глазами.Зимний Медведь засмеялся:— У меня все в порядке со зрением, Пантера. Я сам заметил это и еще кое-что.Они ехали на север восемь дней, каждый вечер останавливаясь, чтобы разбить временный лагерь. Таня узнала, что они направляются к условленному месту встречи, где соединятся с другими отрядами и племенами чейин и арапахов. Там племена будут проводить свой весенний фестиваль и осуществлять ритуалы, самым важным из которых был Танец Солнца.На восьмой день в полдень они прибыли на место назначения. Здесь уже были воздвигнуты сотни вигвамов. Везде толпились и бегали дети и собаки, и казалось, что воцарился хаос, но Таня знала, что, несмотря на всю происходящую суматоху, женщины все держат под своим контролем.Быстро и умело Таня с помощью Застенчивой Лани и Утиной Походки поставила вигвам Пантеры, позаботившись о том, чтобы он выходил на восток. Потом она начала распаковывать вещи. Она принесла свежей воды и хвороста и начала варить в котелке мясо.Наконец у нее появилось время уделить внимание своей лошади. Таня только что накормила и напоила лошадь Пантеры, Тень, а также свою, которую она назвала Пшеницей. Расчесывая гриву Пшеницы, она вздрогнула, услышав свист хлыста, а потом ощутила на спине жгучую, слепящую боль. Она оступилась, прислонившись к лошади, ошеломленная, хватая ртом воздух. Обретя равновесие, она резко развернулась и посмотрела на того, кто на нее напал.Перед ней стояла красивая индейская девушка. Таня никогда раньше ее не видела. Вероятно, она принадлежала к другому племени. Она была примерно одного с Таней возраста и комплекции. Ее глаза надменно сверкали, она держалась с невыносимой высокомерностью.— Уйди прочь от этой лошади, рабыня, — приказала она, снова замахиваясь хлыстом. — Куда ты пытаешься убежать?Голос индианки почти утопал в свисте рассекающего воздух хлыста, который опять направлялся на Таню. Кожа полоснула ее по руке и по спине, врезаясь в нежное тело. Зашипев от боли, Таня схватила плеть и крепко ее держала.— Перестань! — завизжала она. — Лошадь моя!— Ха! Ты лжешь! Я знаю эту кобылу. Она принадлежит Гордой Пантере.Девушка попыталась вырвать из рук Тани хлыст, но Таня продолжала держать его, быстро сокращая дистанцию между ними.— Лошадь раньше принадлежала Пантере, как и я. Он отдал ее мне, — попыталась объяснить Таня.Теперь две девушки лицом к лицу смотрели друг на друга. Индианка бросилась на Таню, размахивая руками:— Ты лжешь! Ты думала украсть лошадь и убежать! Только дурак может отдать лошадь рабыне!— Пантера не дурак, а ты — определенно дура! — заскрипела зубами Таня, уклоняясь от ударов вправо и влево. Но ее терпение, наконец, лопнуло. — Хватит значит хватит! — завизжала она и бросилась всей тяжестью своего тела на стройную соперницу.Они обе упали, борясь и катаясь по траве, пока Таня сумела одержать верх. Усевшись на девушку, она придавила коленом ее грудную клетку, удерживая ее на земле и упираясь руками в голову. Чувствуя усталость от борьбы, Таня продолжала повторять, яростно сверкая глазами: «Лошадь моя!» Индейская девушка пыталась столкнуть ее с себя, но ей это не удалось. Ее черные глаза горели ненавистью.— Ты лжешь! — выкрикнула она.— Вряд ли, грязнолицая! — бросила Таня в сердцах.— Я позабочусь, чтобы тебя за это побили, — последовало в ответ.— Я принадлежу Пантере, и он мне покровительствует. Никто, кроме него, не смеет меня бить.— Я расскажу ему об этом, и он мне разрешит, — отрывисто сказала девушка.— Можешь попробовать, — насмешливо предложила Таня.Ее соперница немного успокоилась, Таня медленно отпустила ее и встала. Девушка поднялась и снова набросилась на Таню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53