Леди Таррингтон нахмурилась и заметила вскользь:
– Вы выглядите гораздо моложе, чем я ожидала!
– Мне пошел двадцать первый год, миледи, – ответила Памела. – И за последние три года на моем попечении были три молодые леди.
– Да, да, меня поставили об этом в известность! – нетерпеливо проговорила ее светлость. – Я признаю, что вы обладаете профессиональными навыками, которые требуются для должности гувернантки, но профессиональные навыки, мисс Фрэйн, – это не единственное, что принимается во внимание. Я очень мало знаю о вашем происхождении. Ваш отец, как мне известно, был духовного звания?
– Он служил викарием в Тиллсдене, что в графстве Мидлсекс, последние двадцать лет своей жизни, миледи. Умер три года назад. Мама скончалась на четыре года раньше его.
– У вас есть братья или сестры?
– Был брат, миледи, на три года старше меня. Он служил корабельным гардемарином под началом лорда Нельсона и погиб в 1805 году в битве при Трафальгаре.
Леди Таррингтон взяла письмо с маленького столика и сверилась с ним.
– После смерти отца вы жили у родственников в Лондоне, – сказала она. – Интересно знать, почему вы отказались от их покровительства?
Памела помедлила с ответом. Пожалуй, не стоит рассказывать этой пожилой леди о том, как обстояли дела на самом деле. Конечно, после смерти отца она была преисполнена благодарности, когда Ханна Малстед, дальняя родственница, с которой она виделась всего один раз, предложила ей кров, добавив при этом, мол, не возьмет ли она на себя заботу о четырех дочерях Малстед? Памела с готовностью согласилась. По прошествии времени она поняла – единственное, чем руководствовалась Ханна, приютив ее у себя, – это возможность заподучить гувернантку без необходимости платить жалованье, но она, возможно, смирилась бы и осталась там, если бы не муж Ханны, Генри. Толстый и тусклый, он постоянно домогался ее… Исподтишка, конечно. Нет, она ни за что не расскажет об этом леди Таррингтон.
– Я всегда жила в деревне, сударыня, – ответила она после непродолжительной паузы. – И не смогла привыкнуть к Лондону. Кроме того, мне не особенно было по душе, когда мне давали понять, будто я живу их милостями.
Леди Таррингтон помолчала.
– Вы, конечно, понимаете, – сказала она наконец, – что от вас требуется полностью взять на себя заботу о Мелиссе, моей внучке. Есть у меня и внук. Он баронет, и ему почти десять лет. Его образованием занимается домашний учитель, но в свободное от уроков время он также будет находиться на вашем попечении.
Памела заметила, что ее поставили об этом в известность. То обстоятельство, что ее будущие питомцы, как и она сама, лишились обоих родителей, в свое время вызвало у нее сочувствие, сильно возросшее теперь, когда она познакомилась с их бабушкой. Памела не могла себе представить, что леди Таррингтон склонна проявлять привязанность к кому бы то ни было.
Пожилая леди положила рекомендательное письмо на стол и теперь постукивала по нему тонкими пальцами, унизанными массивными кольцами. Минуту спустя она резко произнесла:
– В обычной ситуации, мисс Фрэйн, мне бы даже и в голову не пришло нанимать такую молодую особу, как вы, и я сделала это лишь в виде эксперимента. Предыдущая гувернантка моей внучки, мисс Кэйтербай, скончавшаяся месяц назад, была дивным созданием, но она состояла гувернанткой еще при матери Мелиссы и была весьма преклонного возраста. У Мелиссы мало подруг, потому что поблизости нет юных леди из приличных семей, и мне пришло в голову, что сейчас, когда она подрастает, постоянное общество молодой особы, возможно, пойдет ей на пользу. Однако, повторяю, – это всего лишь эксперимент! По истечении трех месяцев я решу – удачным он оказался или нет.
Памела стояла потупив взор, стараясь скрыть тревогу и возмущение по поводу того, что ей с самого начала не прояснили положение дел. Согласившись на место в поместье Таррингтон-Чейс, она сожгла за собой мосты, поскольку Ханна Малстед самым недвусмысленным образом дала ей понять: после того как Памела надумала уехать, ее не ждут назад, так что, если ее пребывание у леди Таррингтон в качестве гувернантки продлится не более трех месяцев, она окажется в весьма затруднительной ситуации. Ей оставалось лишь надеяться, что она и ее новая воспитанница понравятся друг другу, и Памела решила сделать все от нее зависящее, чтобы эксперимент завершился успехом.
Леди Таррингтон позвала горничную и отправила ее в комнату для занятий, велев ей передать детям, чтобы те пришли познакомиться со своей новой гувернанткой. Пока они ждали, леди Таррингтон сдержанно произнесла:
– Вы, мисс Фрэйн, приехали несколько позднее, чем я ожидала, но вам, полагаю, пришлось пережидать грозу в деревне?
– Мы укрылись на ферме, миледи, – объяснила Памела. – Кажется, эта усадьба называется Клив-Фарм.
Леди Таррингтон вздернула брови.
– Ах вот как? – сказала она. – А я предполагала, что вы миновали Клив-Фарм до начала грозы.
– Думаю, мы бы успели это сделать, миледи, но лакей, которого вы послали меня встречать, намеревался проехать короткой дорогой, через частный парк, а джентльмен, как я полагаю, владелец поместья, остановил нас и заставил повернуть назад.
Памела ожидала, что это сообщение вызовет раздражение у леди Таррингтон, но ее поразила ярость, от которой у той полыхнули глаза и скривились тонкие губы.
– Этот мужлан! – Она почти выплюнула эти слова с такой злостью, что они прозвучали подобно ругательству. – Нет границ его наглости, его беспардонным выходкам! Оскорбляет меня как ему только вздумается! – Леди Таррингтон помолчала. Спустя минуту она продолжила уже спокойнее: – Есть проблема, мисс Фрэйн, которую я собиралась обсудить с вами позднее, но, поскольку вы уже имели несчастье столкнуться с Джейсоном Хоксуортом, я сделаю это немедленно. Этот мужчина не должен никогда, ни при каких обстоятельствах, никоим образом общаться с моим внуком или внучкой. Нарушение этого указания приведет к вашему немедленному увольнению. Вы меня поняли?
– Вполне, миледи, – поспешно заверила ее Памела.
Похоже, этот Хоксуорт повсюду нажил себе врагов.
Дверь открылась, и в комнату вошла юная леди в белом муслиновом платье с синим поясом. Бросив беглый взгляд на Памелу, она обратилась к леди Таррингтон:
– Стивен с Эдвардом, бабушка. Я послала за ним.
– Очень хорошо, Мелисса. – Леди Таррингтон кивнула. – Это твоя новая гувернантка, мисс Фрэйн.
Памела улыбнулась и протянула руку:
– Рада с вами познакомиться, мисс Таррингтон.
Мелисса дотронулась до протянутой руки вялыми, почти безжизненными пальцами, но не улыбнулась в ответ. Высокая для своего возраста и довольно худощавая, с длинной тонкой шеей и пышной копной светло-каштановых волос, она не производила впечатление хорошенькой, поскольку обликом своим весьма напоминала бабушку, с теми же светло-серыми глазами и недовольным выражением лица. У Памелы упало сердце, но она тотчас напомнила себе, что полагаться на первое впечатление не совсем правильно.
Снаружи раздались шаги, прозвучала пара неразборчивых замечаний, сделанных мужским голосом, на которые ответил детский голос. Мальчуган в нанковых брюках и рубашке с рюшами вошел в сопровождении молодого человека и подбежал к леди Таррингтон. В первый раз выражение лица пожилой дамы смягчилось.
– Стивен, дорогой, – произнесла она ласково, – я послала за тобой, чтобы ты познакомился со своей новой гувернанткой. Мисс Фрэйн, это мой внук, сэр Стивен Таррингтон.
Юный баронет повернулся, глядя на Памелу с любопытством и некоторой настороженностью, и ее вдруг пронзило острое ощущение поразительного открытия. Подобно своей сестре, Стивен был худощавым, с каштановыми волосами, но глаза его имели замечательный золотистый цвет. Те же глаза глянули на нее чуть ранее, когда она перехватила взгляд Джейсона Хоксуорта.
Глава 2
Cтивен поклонился, как и подобает истинному баронету, однако продолжал во все глаза смотреть на Памелу.
– Вы не похожи на гувернантку, мисс Фрэйн, – откровенно сказал он. – Я думал, что вы окажетесь совсем пожилой дамой, как мисс Кэйтербай.
Памела повеселела, но постаралась этого не афишировать. Стивен показался ей куда более привлекательным в сравнении с его сестрой. Довольно худощавый и маленький для своего возраста, с изнеженным с виду, зато с живым, озорным выражением лица, он более ей пришелся по душе, чем равнодушная Мелисса.
– Мне жаль, если вас это разочаровывает, сэр Стивен, – с серьезным видом сказала она. – Я, конечно, когда-нибудь состарюсь, но, надеюсь, не раньше, чем вы достаточно повзрослеете, чтобы не нуждаться в моей опеке.
Он несколько растерялся, а потом лучистая улыбка озарила его лицо.
– Я не разочарован, мисс Фрэйн, я рад, – сообщил он. – Вы гораздо красивее мисс Кэйтербай.
– Это невежливо, Стивен, делать подобные замечания личного характера, – вставила леди Таррингтон, но внушение получилось не слишком строгим, и Памела поняла, что редкий поступок Стивена способен вызвать неодобрение у его бабушки. – Мисс Фрэйн подумает, будто ты понятия не имеешь о правилах хорошего тона.
– Еще бы, конечно, подумает! – заметил молодой человек, в сопровождении которого Стивен вошел в комнату. – Надеюсь, вы не подумаете, будто он у меня научился подобной бесцеремонности.
Памела взглянула на леди Таррингтон, которая ничего не выражающим голосом произнесла:
– Мисс Фрэйн, позвольте представить вам мистера Истли, домашнего учителя моего внука.
Памела с трудом удержалась от того, чтобы не ахнуть, поскольку мистер Истли выглядел истинным щеголем, чего, безусловно, трудно было ожидать от простого учителя, и она приняла его за члена семьи. С виду он был всего на несколько лет старше ее самой, среднего роста, светловолосый и голубоглазый, с чертами лица не то чтобы красивыми, но приятными. В его одежде, лишенной какой-либо экстравагантности, были, однако, покрой и качество, которых не приходится ждать от сельского портного, а своими непринужденными манерами он совершенно не напоминал человека зависимого. Обнаружив, что он рассматривает ее с восхищением, столь же сильным, хотя и не столь откровенно выражаемым, как у Стивена, она удостоила его лишь сдержанного взгляда, когда их знакомили.
– Дети, покажите мисс Фрэйн ваши комнаты и ее собственную, – велела леди Таррингтон. – Скоро наверх принесут ее сундук. Мисс Фрэйн, мы еще поговорим позднее. Есть много вопросов, которые мне хочется с вами обсудить. Эдвард, будьте любезны, останьтесь со мной на несколько минут.
Стивен и Мелисса послушно покинули комнату, и Памела, выходя следом за ними, подумала, либо леди Таррингтон – эксцентричная особа, либо это весьма странная семейка. Ей никогда не доводилось слышать о домашнем учителе, который одевался бы как светский франт и которого работодательница называет по имени.
Комнаты Мелиссы и Стивена располагались на втором этаже двухэтажного крыла дома. Нижний этаж занимали оружейная комната, контора дворецкого, а также комната-сейф, несгораемое помещение, где хранились деловые бумаги и семейный архив.
Вдоль всего второго этажа тянулся коридор, упиравшийся в винтовую лестницу, которая уводила вниз, к двери, выходящей в сад. По одну сторону коридора находилась комната для занятий, за ней комната, теперь отведенная Памеле, напротив одна за другой располагались три комнаты поменьше. Ближайшей от винтовой лестницы была комната Стивена, комната Мелиссы находилась на противоположном конце. Комната между ними, где в свое время спала няня, сейчас пустовала.
Показав Памеле ее комнату, Мелисса сказала, что они со Стивеном подождут в комнате для занятий, пока мисс Фрэйн не будет готова к ним присоединиться. Стивен явно был не прочь задержаться, но сестра взяла его за руку и увела, с решительным видом закрыв за собой дверь.
Памела огляделась. Комнату, хотя и просторную, едва ли можно было назвать уютной. Покрытый камышовой циновкой каменный пол, стены, обитые почерневшими от времени дубовыми панелями от пола до потолка, обстановка, представлявшая собой разномастное собрание предметов разной степени древности… Окно располагалось довольно высоко, а обзор из него ограничивали толща массивных стен и густо разросшийся плющ. Памела вздохнула и принялась распаковывать свои немногочисленные пожитки.
Приведя себя в порядок, она отправилась в комнату для занятий, намереваясь получше узнать своих подопечных. Мелисса сидела за столом и листала книгу, в то время как Стивен, валяясь на ковре перед камином, играл с маленьким золотистым спаниелем. Когда Памела вошла, щенок запрыгал, приветствуя ее, и она наклонилась и погладила его.
– Какое прелестное создание! – воскликнула она. – Какие вы счастливые, что у вас такой очаровательный песик!
– Он принадлежит Стивену, – произнесла Мелисса, не отрывая взгляда от книги. – Я равнодушна к собакам.
– А вам собаки нравятся, мисс Фрэйн? – с волнением спросил Стивен, поднимаясь.
– Еще как! – Памела взяла щенка и засмеялась, когда спаниель ткнулся носом ей в щеку. – Когда мои родители были живы, мы постоянно держали собак.
– Его зовут Рассет, – сообщил Стивен, расплывшийся в улыбке. – И он хорошо себя ведет, что бы там ни говорила Мелисса. Конечно, Рассет еще щенок, но я дрессирую его, и он все схватывает на лету.
– Я в этом не сомневаюсь, – заметила Памела с улыбкой.
Нетрудно было понять, что Стивен обожает своего питомца.
Мелисса держалась с безукоризненной учтивостью, но Памеле пару раз показалось, что она уловила в глазах девочки неприязнь.
Ужин им подала служанка Гвенни, смуглая молодая женщина примерно одного с Памелой возраста, весьма миловидная. С любопытством разглядывая Памелу, она любезно сообщила ей, что отвечает за крыло, где комната для занятий, и, возможно, мисс даст ей указания, которые сочтет нужными.
Когда ужин подошел к концу, Мелисса объявила, что перед сном они с братом обычно проводят какое-то время в гостиной у бабушки и что мисс Кэйтербай всегда сопровождала их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21