Я правила дольше, чем любая королева в истории Кавы. До сих пор ни один мужчина не тронул моего сердца и не привлек внимания настолько, чтобы ради него я пожертвовала троном и короной. Но недавно богиня послала мне человека, ради которого я готова на все. Сегодня я собрала вас, чтобы сказать: у меня будет супруг и через три дня я уступлю власть над вами другой. Сунева благословила меня, и теперь я прошу и вашего благословения. Молюсь о том, чтобы новая королева правила так же хорошо, как все, кто был до нее. Мы процветали все это время, много-много лет, лишь благодаря согласию и миру между нами, женщинами. Мы не то что мужчины, которые ведут войны и уничтожают все живое. Хвала Суневе!— Хвала Суневе, — отозвался хор.Рядом с Халидой встала верховная жрица.— Нашей королеве пришла пора соединиться с супругом, — объявила она, чтобы слышали все. Арена выжидающе замерла.Вскоре привели Дагона в окружении красивых молодых женщин, из всей одежды на которых остались лишь венки на длинных волосах, на запястьях, щиколотках и вокруг шей. Соски были выкрашены кармином. Танцуя и смеясь, они поддразнивали супруга королевы. Он возвышался над ними подобно башне. Сегодня Вернус, изнемогавший от восторга по поводу начала новой жизни, особенно тщательно причесал и вымыл Дагона. Волосы его, связанные золотой с жемчугами лентой, отливали синевато-черным цветом. На голове красовался венок. Чресла были обернуты белоснежной тканью. Он оставался босым. Торс и плечи, смазанные маслом, чтобы оттенить мускулы, поблескивали. Настоящий бронзовый бог! Женщины вставали на носочки, чтобы получше рассмотреть его, и одобрительно кивали.Дагона поставили перед королевской ложей, и Халида, медленно спустившись по ступеням, присоединилась к своему избраннику. Тот смело взял ее за руку и поднес к губам. Халида невольно улыбнулась, и восхищенный ропот пронесся по толпе. Но тут верховная жрица подняла руку, и все замолчали.— Халида, королева Кавы, — начала Апхала, — ты действительно желаешь взять этого человека в супруги, зная, что при этом лишаешься трона и власти?— Да, таково мое желание, — подтвердила Халида.— Понимаешь ли ты, что отныне Дагон твой подопечный, ты отвечаешь за него и не должна наказывать или несправедливо упрекать, разве только если он окажется непокорным и откажет тебе в повиновении и уважении? Сознавая это, Халида, королева Кавы, ты по-прежнему хочешь стать его супругой? Отвечай правдиво, ибо одна лишь Сунева знает секреты твоего сердца.— Таково мое желание, — подтвердила Халида.— Вы слышали королеву! — воскликнула Апхала. — Хотите что-то сказать ей, о женщины Кавы?— Значит, таково твое желание, Халида, королева Кавы? — вскричала одна из собравшихся.— Таково мое желание, — в третий раз объявила Халида.— Да будет так! — воскликнула верховная жрица. — Принесите брачную чашу.Две молодые девушки выступили из-за королевской ложи. Одна несла большую золотую чашу с двумя ручками, украшенную изображением мужских и женских срамных органов. Другая держала кувшин. Встав перед Апхалой, они низко поклонились.— Налейте вина, — велела жрица, и они поспешили выполнить приказ. Потом одна девушка поставила кувшин на землю и помогла товарке держать чашу. Жрица благословила вино, и чашу поднесли брачующимся. Оба сделали по нескольку глотков.Радостная толпа принялась скандировать:— Соединись с ним! Соединись!Ведь именно это они и жаждали увидеть. Все свадебные церемонии были одинаковы, но великан, научивший королеву любить, успел завоевать репутацию, которой верили немногие. Однако всем не терпелось увидеть, действительно ли его прославленное достоинство так уж великолепно, как об этом судачат.Дагон снова оказался среди смеющихся девушек. Танцуя и распевая песни на непонятном языке, они повели его к мраморному алтарю в центре арены, сняли набедренную повязку и, выставив на всеобщее обозрение, стали медленно поворачивать.Раздались громкие вздохи. Значит, слухи правдивы! Более чем!Женщины ахали, показывали пальцами, взволнованно щебетали. Многие принялись играть с собой в сладострастном предвкушении слияния.Девушки взялись за работу, стараясь возбудить новобрачного. Откуда-то появился горшочек с бледно-зеленой мазью, и несколько пар рук начали втирать ее в мужское тело. Ноги Дагона развели и щедро умастили мазью его мужскую плоть. Одна из девушек, встав на колени, стала энергично сосать могучий отросток. Другая села на землю, взяла в рот его яички и обводила языком до тех пор, пока он не застонал от вспыхнувшего сладострастия. Не было того клочка кожи, которого не коснулись бы жадные пальцы, и там, где скользили их ладони, загоралось пламя. Дагон едва сдерживался, чтобы не завопить, не вскинуться, не выдать безумного желания.Девушка, ласкавшая его ртом, не смогла больше удерживать его чудовищное копье и, задыхаясь, отстранилась. Вторая тоже отпустила его. Невероятной величины вздыбленный фаллос медленно поднялся, и в публике раздались возбужденные крики и визг. Женщины вскакивали, толкались, чтобы получше увидеть это чудо. К губам Дагона поднесли чашу и приказали пить, что он с благодарностью и сделал.— Теперь он готов, — послышался голос Халиды.Ноги Дагона свело судорогой от грызущего голода, терзавшего его тело. Женщины подтащили его к подножию алтаря и распластали на плоском камне. Публика восхищенно вопила при виде его исполинского любовного копья, отдававшего салют королеве. Голова Дагона кружилась от вина и безраздельной всепоглощающей похоти. Он уже не видел, как снимали с Халиды простое белое платье, но вдруг она оказалась на нем и, к величайшему облегчению Дагона, стала медленно втягивать его в свой горящий грот. Ее шепот немного успокоил Дагона:— Смотри не излейся, пока я не велю, любовь моя. Если ты опозоришь меня, наше соединение не будет считаться законным.Дагон глубоко втянул в себя чистый, целительный воздух и сжал груди возлюбленной.— Скачи, моя королева, — приказал он, — я буду сильным, пока ты так хочешь!Он нежно улыбнулся. Халида ответила такой же улыбкой и принялась двигаться, сначала медленно, поднимаясь и тут же ввинчиваясь в его чресла. Так продолжалось несколько минут, потом она стала раскачиваться все быстрее. Женщины, жадно наблюдавшие, как блестящий влагой отросток входит и выходит из королевы, поистине обезумели. Многие срывали одежду, начиная лихорадочно ублажать себя, пока вся арена не взорвалась истерическими воплями наслаждения.— Сейчас! — крикнула Халида супругу, и их кипящий любовный нектар смешался, а последние, довольные стоны уже не были слышны за ревом толпы.Но тут внезапно наступила тишина, прерванная громом аплодисментов.— Теперь они навеки вместе! — восклицали женщины, благословляя новобрачных.— Кажется, я не могу встать, — заметил Дагон, лукаво сверкнув глазами. — Ты отняла у меня все силы, моя королева.Халида поднялась и легко спрыгнула с алтаря.— Покажи женщинам, как ты могуч, любимый, — попросила она, — и сегодня я позволю тебе делать со мной все, что пожелаешь.— Все, что пожелаю? — переспросил Дагон, поднимая брови.— Все, — подтвердила Халида, и он с ухмылкой вскочил.— Ах ты, коварный негодник! — рассмеялась она.— Ты дала слово, — напомнил Дагон, — и за это обещаю тебе ночь такого безумного экстаза, моя королева, что ты не пожалеешь о решении отдать трон.Они вместе покинули арену королев через ход позади ложи, который и привел их во дворец без необходимости показываться на глаза народу. Проводив Халиду до ее покоев, Дагон откланялся.— Мне нужно срочно поговорить с Вернусом, если я хочу сдержать клятву, моя королева. Наша брачная ночь пройдет в другом месте, и ты запомнишь ее на всю жизнь, Халида.— Я в твоих руках! — радостно откликнулась она. Глава 6
Вернус был на седьмом небе, когда Дагон попросил его о помощи. Именно ему предстояло занять самое важное место в хозяйстве Халиды. Бедняге Зирасу останется заботиться лишь о финансах госпожи, но он, Вернус, будет царить в доме безраздельно, и консорт хозяйки уже оказывает ему почтение, подобающее столь высокому положению.Вернус буквально таял от собственной доброты и благородства и, окинув Дагона сияющим взглядом, осведомился, чем может помочь принцу.— Должен сказать, — добавил он, — что никогда еще не видел столь захватывающего зрелища, как сегодня. На арене.— Не думал, что мужчинам позволено там присутствовать, — усмехнулся Дагон.— Я подсматривал из подземного хода, — признался Вернус. — Никто меня не заметил, иначе я был бы наказан за дерзость. Эти женщины! Всегда так ревностно относятся к своим жалким церемониям! Столько шума из-за чепухи… но, конечно, в твоем случае… — Он восхищенно покачал головой. — Итак, дорогой мальчик, чем я могу тебе помочь?Дагон коротко объяснил, что от него требуется. Вернус вытаращил глаза, но тут же энергично закивал.— Это можно устроить? — спросил Дагон.— Разумеется. Но почему именно там?— Халида дала мне позволение делать с ней все, что захочу, в награду за мой сегодняшний подвиг на арене. И поскольку я хочу ввести ее в мир особенных наслаждений, предпочитаю, чтобы это произошло в уединенном месте, а не во дворце, где каждый может ворваться в комнату, особенно королевская стража, которая легко может принять крики страсти за призыв о помощи. — Дагон лукаво подмигнул Вернусу. — Кроме того, мне понадобится…Он снова понизил голос. Глаза Вернуса почти вылезли из орбит, но все же он восхищенно хлопнул в ладоши.— Конечно, дорогой мальчик, я раздобуду все, что тебе требуется. Какой же ты изобретательный! Просто восхитительно! Я лично за всем прослежу, и королева будет там в назначенный час!Он поспешил прочь, что-то мурлыча себе под нос. Да, планы Дагона весьма обширны, но согласится ли Халида? Время покажет…
Через час после заката Дагон пересек пустынную площадь, направляясь к дому Халиды, где ей предстояло жить после отречения. По пути он никого не встретил, но днем успел изучить маршрут и настолько хорошо знал дорогу, что мог бы добраться с завязанными глазами. Войдя в темный дом, он зашагал к спальне Халиды. Только тут горело множество свечей, но комната была пуста, если не считать деревянного возвышения, на котором лежала перина. На полу стояли корзина с предметами, которые он потребовал от Вернуса, кувшин с вином и несколько кубков.Сама Халида была прикована за руки и за ноги между двумя мраморными колоннами. Глаза ее завязали черной шелковой лентой, в рот воткнули кляп. Она была совершенно обнажена. Рядом молча сидел молодой раб Адон, тоже голый. Дагон вынул кляп.— К-кто з-здесь? — прошептала Халида.— Молчи, девушка! — резко бросил Дагон. — Тебя принесли, чтобы дарить нам наслаждение и в свою очередь наслаждаться, и не смей задавать глупые вопросы.Сбросив набедренную повязку, он порылся в корзине, вынул длинное белое перо с заостренным кончиком, уселся на пол подле Халиды и медленно провел пером по длинной щели, бегущей от пухлого треугольника к ягодицам. Халида удивленно охнула, не в силах понять, что с ней делают, но, не чувствуя боли, немного успокоилась. Перо несколько минут продолжало скользить по соблазнительным розовым складкам. Скоро Халида начала извиваться, а нижние губки набухли и приоткрылись, влажно блестя. Дагон продолжал искусно действовать пером, убыстряя движения, пока не сумел протиснуться к тугому, налитому желанием бутону.— О-о-о! — взвизгнула Халида, когда кончик пера нашел цель, и попыталась вырваться. Кто держит перо? Дагон? Должно быть, он!Теперь она уже почти жалела, что дала ему такую свободу над собой, но если отречется от своего обещания, наверняка покажется жалкой трусихой.— Дагон! — простонала она, но он не ответил. Перо неумолимо гладило и ласкало ее, пока перед глазами Халиды не замелькали искры. Заветная точка неожиданно взорвалась наслаждением, и Халида судорожно запрокинула голову.Перо в последний раз прошлось по внутренней поверхности бедер и исчезло. Халидо снова взвизгнула, когда чей-то язык принялся жадно лизать ее любовные соки, опять воспламеняя, разжигая, искушая. Халида напряглась, стараясь освободиться. Чьи-то руки ласкали ее, но она не могла определить, сколько их и кому принадлежат. Пальцы скользили по ногам, проникали во все отверстия, возбуждая, доводя до исступления. Халида сознавала, что совсем не боится, просто безумно желает новых ласк. Подумать только, она нагая, ослепленная, связанная, полностью отданная на милость… но кого? Дагона? Кого еще?Руки продолжали нежно пощипывать ее бедра и ягодицы, живот и спину. Пальцы грубо повернули ее голову, и губы прижались к губам, язык проник в рот, захватив в плен кончик ее языка.Халида почувствовала, что теряет разум. Кто-то стиснул ее груди, зарылся носом между холмиками, облизывая соски. Потом начал сосать, посылая по телу крохотные молнии. Зубы слегка прикусывали чувствительную плоть, и Халида тихо застонала. Но тут ее быстро развязали и сняли ленту. Халида несколько раз недоуменно моргнула, пока глаза привыкали к свету. При виде своего супруга она счастливо улыбнулась, но тут же заметила Адона и удивленно ахнула.— Ты ужасно плохая, — печально заметил Дагон. — Мы столько трудились, чтобы ублажить тебя, и даже не получили никакой благодарности. Придется научить тебя хорошим манерам, Халида.Он сжал ее тонкое запястье и потащил через всю комнату к постели, перегнул через колено и отвесил первый шлепок по белоснежным ягодицам.— Ты очень нехорошая девочка, Халида, верно?За первым ударом последовали второй и третий.— Отвечай, девчонка!Удары посыпались градом.— Неужели тебе нечего мне сказать?Дагон продолжал истязания, пока она не заплакала, а кожа не налилась багрянцем.— Говори же, признайся, что безобразно вела себя!— Очень, — всхлипнула она. — Меня нужно наказать! Я хочу, чтобы меня наказали.Дагон шлепал ее, пока рука не устала. Поразительно, как эта нежная девушка может выносить столь суровое обращение!Он сунул пальцы в ее грот и не удивился, найдя, что она истекает нектаром.— Ну и бесстыдница!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13