Груочь побежала, чтобы принести матери чашу крепкого вина, но Риган словно приковало к месту — настолько она была поражена услышанным. Так вот какую месть выдумала ее мать! Да, возмездие будет незримым, но сокрушительным для Фергюсонов. И дело потребует ангельского терпения. Риган поняла, что мать в отчаянии от того, что не сможет увидеть, как воплотится в жизнь столь тщательно продуманный ею план. И тут ее пронзила мысль…— — А что, если Иэн Фергюсон поймет в первую брачную ночь, что Груочь не девственница? — спросила она. Сорча давным-давно во всех подробностях объяснила дочерям, что и как происходит между мужчинами и женщинами. Хотя Риган недоумевала, зачем ей-то все это знать — ведь ей с рождения уготована была участь монахини…Груочь обняла мать за плечи, приподняла ее и помогла напиться. Когда Сорча утолила жажду, кашель прекратился, и она сказала:— Иэн Фергюсон получит в первую брачную ночь девственницу Риган. Ты займешь место сестры, хотя Иэн об этом и не будет знать.— Ты не можешь обращаться ко мне с такой просьбой! — выкрикнула Риган. — Я ведь буду монахиней. Я должна прибыть в обитель Святой Майры невинной. Как я могу клясться перед Господом в невинности после.., после этого, леди? Да, правда, я не хочу себе такой судьбы — но ведь выбора у меня нет! И вы.., вы обесчестите меня еще до того, как я покину замок Бен Мак-Дун?— Обесчестим? Так ты заговорила о чести? — насмешливо спросила Сорча Мак-Дуфф. — Фергюсоны обесчестили клан Мак-Дуфф еще до твоего появления на свет!Да они перерезали множество достойных людей, убили твоего отца, обуреваемые жадностью до новых угодий! Я никогда не говорила тебе, как умер твой отец. Но теперь… Он мертв, и ничто не возвратит нам его. Но я думаю, что теперь тебе следует знать все, Риган Мак-Дуфф, тебе, которая так на него похожа. Мак-Фергюс подстерег отца и его людей, когда они возвращались с ярмарки, где продавали скот. Твой отец был последним, кто остался в живых, последним! Мак-Фергюс со своими бандитами привез тело моего Торкиля мне — это было последнее оскорбление… Они вырезали буквы» Ф»у него на щеках и на лбу. Но все равно он был самым красивым из всех, кого я знала! И это еще не все… Потом Элэсдейр Фергюсон вручил мне ларец. В нем я нашла три окровавленных куска плоти — мужское достоинство моего мужа. Этот выродок своими руками кастрировал вашего отца! Удивительно, как это у меня, беременной, тогда не случился выкидыш и я не потеряла вас обеих! Но я помнила, что мой долг — это выносить наследника Мак-Дуффа, который отомстит за моего Торкиля…Я была терпелива… — продолжала Сорча. — Тринадцать лет я принимала в своей постели убийцу, раздвигала бедра и позволяла ему измываться надо мною… Он заставил меня нарожать ему семерых щенков — и этот, последний, расправился со мною! И теперь, когда я лежу на смертном одре и всего какой-нибудь день отделяет меня от моего торжества, ты отказываешь мне, оберегая свою «честь», словно дитя любимую куклу? Но, Риган Мак-Дуфф, на карту поставлена не только честь клана, но и жизнь твоей сестры и ее будущего ребенка… Как, по-твоему, отреагирует Мак-Фергюс, если узнает, что Груочь вовсе не чистая голубица, каковой он ее почитал? Да он, ни секунды не раздумывая, прикончит ее! Ты единственное спасение сестры, ее последняя надежда, Риган Мак-Дуфф. Если ты не займешь ее места «а брачном ложе в первую ночь… — голос ее прервался, и она в изнеможении упала на подушки.— А что, если его семя прорастет во мне? — спросила Риган. — Как я ЭТО объясню в аббатстве Святой Майры?— Наша мать убедила Мак-Фергюса позволить тебе пробыть с нами еще по крайней мере месяц после свадьбы, — сказала сестре Груочь. — И если у тебя будут хоть малейшие признаки беременности, то у нас есть рецепт зелья', которое поможет тебе выкинуть плод. — Она сжала руки сестры и взглянула ей в лицо, словно в зеркало. — Умоляю тебя, Риган. Никто об этом не будет знать — только ты и я. Всего один раз… Ты не хочешь, я знаю, но Господь простит тебя! Сделав это, ты спасешь мне жизнь, спасешь дитя, еще не явившееся на свет, — и Мак-Дуффы будут отомщены! Это наше торжество над Фергюсонами! Пожалуйста, Риган! Пожалуйста!Риган холодно взглянула на мать.— Всю жизнь вы не замечали меня, а теперь просите о таком… И я не откажу вам только из-за любви к Груочь, — с горечью сказала она, — и потому, что не могу допустить, чтобы на мне была ее кровь… Это вы знали, леди. И точно рассчитали. Проклинаю вас за это! — Риган встала и твердым шагом вышла из комнаты.Груочь почувствовала неимоверное облегчение:— Я знала, что она нас не подведет, мама. Риган — воистину Мак-Дуфф. Она пожертвует собою, чтобы отомстить за смерть отца.— Она и не думает о моем Торкиле, — слабым голосом сказала Сорча. — Она делает это лишь из любви к тебе, моя Груочь. И я рада, что когда меня не станет, у тебя останется она. Не позволяй Мак-Фергюсу отсылать ее, пока не убедишься, что она не беременна от этого выродка Фергюсона. Я не доживу до конца недели, моя девочка. Делай что хочешь, но пусть Риган будет рядом с тобою до тех пор, пока ты не убедишься, что в ее чреве нет ребенка от Иэна. Никто не должен знать о нашем возмездии. Довольно того, что знаем мы… — Глаза ее закрылись, и она вновь забылась.Груочь Мак-Дуфф глядела на мать. Она изнемогла от частых родов. О, я не позволю, чтобы меня постигла та же участь, подумала Груочь. Пусть Иэн Фергюсон и дальше продолжает плодить ублюдков с местными девками. Мне до этого не будет никакого дела, ведь я буду его законной супругой, и мой сын от Мак-Дуффа унаследует все, что они у нас украли, к тому же и все, чем сами владеют. Я буду покладистой и мягкой, но буду рожать лишь тех детей, которых изберу сама. Джеми Мак-Дуфф будет моим любовником. И если это мое дитя умрет, то мой Джеми подарит мне еще одного… Если же вдруг родится дитя от Фергюсона, я сделаю все, чтобы оно не выжило. Никто и ничто не помешает Мак-Дуффам получить назад все, что им принадлежало, и завладеть много большим!Сестра Груочь была бы поражена выражением прелестного личика девушки. Сорча Мак-Дуфф хорошо воспитала свою любезную дочь. И пусть она умирает, пусть не проживет и двух дней, но Груочь не обманет ее ожиданий.Риган, покинув замок, ушла к озеру. Вода всегда действовала на нее успокаивающе, но сегодня даже водная гладь не принесла ей желанного покоя. То, что за годы безрадостного детства в ее душе не накопилась горечь, было чудом и лишним доказательством торжества человеческого духа. Она не знала любви, доброты — и никогда по ним не тосковала.Риган прекрасно усвоила, что Груочь — наследница, что Груочь — любимица, а она, нелюбимая и нежеланная, непременно станет монахиней. Но в замке Бен Мак-Дун не было священника — последний исчез, когда ей исполнилось всего пять. Она мало знала о вере, если веровала вообще… Она слышала разнообразные объяснения уготованной ей участи. Но все они были не особенно убедительны.Он» не желала жить в окружении тихих женщин. Они будут только м делать что молиться. Мужчин там вообще не будет. Но все же, зная свою судьбу, она готова была принести Богу, в которого и не очень-то верила, обеты чистоты, нищеты и послушания перед лицом всех монахинь, перед аббатисой… Риган глубоко вздохнула. Ложь была под запретом, но, дабы спасти сестру свою Груочь, она готова была на самый страшный грех. Ведь монахини поголовно должны быть девственницами, а вот она не будет — после того как займет место сестры на брачном ложе. Ну а если она этого не сделает, Иэн Фергюсон сразу поймет, что невеста его еще раньше утратила девственную чистоту. А Мак-Фергюс, как и говорила мать, убьет Груочь, не раздумывая ни секунды. Риган прекрасно знала историю их рождения и то, как старуха Бриди спасла им обеим жизнь, заверив, что девочки не представляют никакой опасности.Риган снова вздохнула, наклонилась и подняла с земли плоский камушек. Потом прицелилась и умело запустила его так, что он запрыгал по воде. Она медленно брела вдоль берега, обдумывая свое будущее… Риган ни разу еще не удалялась больше, чем на милю или две от замка Бен Мак-Дун — ни разу в жизни. А монастырь, в который ее отошлют, находится на другом краю Аллоа, на далеком побережье Стретчклайда. Она никогда больше не увидит ни замка Бен Мак-Дун, ни своей сестры… Слезы наворачивались на глаза. Невзирая на очевидную разницу в их положении, Груочь всегда любила сестру. Что же до других, то лишь Сорча могла различить близняшек: посему все прочие были с нею весьма любезны, никогда не будучи уверены, кто перед ними: любимица Груочь или отверженная Риган. Теперь же на ее долю остаются лишь воспоминания…Капля дождя упала ей на щеку. Взглянув наверх, Риган увидела, что в небе над горами собираются весенние тучки. Она поспешила домой, где нашла Груочь, сидящую у огня.— Ты уже послала за Мак-Фергюсом? — спросила сестру Риган. — Ему надо бы узнать о рождении Малькольма и о состоянии нашей матери.— Нет, я никого не посылала, — отвечала Груочь, — я просто сижу здесь и думаю, как странно будет жить без матери… Я останусь одна, когда тебя увезут, моя Риган. Невыносимо тяжко думать об этом…«— Но у тебя будут и муж, и дети — и дни твои будут заполнены заботами, Груочь, — отвечала Риган. — А вот у меня ничего не будет. Мне не по душе мысль об этом монастыре, но Мак-Фергюс еще при рождении приговорил меня… И тебя тоже. Мы обе будем сыты, одеты, накормлены и в тепле, но достаточно ли этого?— На свете существует любовь, — мягко произнесла Груочь.— Я не знаю, что такое любовь. — призналась Риган. — Меня никто и никогда не любил, Груочь, — ну, может быть, только ты… У мамы в сердце не было для меня любви. Парни никогда даже не улыбались мне, думая, что я — это ты. Или, возможно, потому что считали меня будущей монашкой, — она грустно рассмеялась. — Что такое любовь? Для меня это пустой звук, но если это и впрямь что-то стоящее, то я желаю тебе любви, сестра. Пусть она будет тебе утешением!— Может быть, потом, когда приедет Мак-Фергюс, у меня не будет удобного случая поблагодарить тебя за твою жертву, Риган Мак-Дуфф. Я преклоняюсь пред тобою!— Я никогда бы не сделала этого, но это лишь ради тебя… — серьезно отвечала Риган. — Ведь ты — часть меня, Груочь. Это так, сестра моя. Между нами словно протянута невидимая, но крепкая ниточка, и, если только это будет в моих силах, я не позволю и волосу упасть с твоей головы. Я считаю, что мама была не права, когда убедила тебя пойти на такое… Ведь отца этим не вернешь. А твой брак тесными узами свяжет Мак-Дуффов из Бен Мак-Дун с Фергюсона. Мы из Киллилоха. Ты никогда не думала, что если бы жив был отец, то дело, возможно, кончилось бы этим самым браком, чтобы примирить враждующие кланы?— Но его нет в живых. Он убит. Убит Фергюсонами, — отрывисто бросила Груочь. — Я отомщу им всем за него и за нашу бедную маму, которая сейчас умирает — все по их же вине! А ты, ты, Риган Мак-Дуфф? Фергюсоны обрекли тебя влачить жалкую жизнь, жизнь без любви. Как могу я не рассчитаться с ними за это?***Наконец послали за Мак-Фергюсом, и он спешно прибыл. С одобрением осмотрел он сына, яростного Малькольма, затем убедился, что состояние его матери резко ухудшилось, и объявил, что венчание состоится нынче же вечером.— Она сильная женщина, но у меня нет уверенности, что она доживет до следующего утра, — сказал он сестрам-близнецам. — Я непременно хочу, чтобы она видела своими глазами, как ты обвенчаешься с моим сыном, Груочь Мак-Дуфф. — Он перевел взгляд на Риган:— Помоги сестрице облачиться, девочка, будь ей нынче вместо мамы. Я сам поеду за священником.— Принесите воды для купания! — приказала Риган слугам, и, когда те поспешно исполнили приказание, она жестом удалила их, сказав:— Я сама вымою сестру перед свадьбой. Придете за нами, когда вернется Мак-Фергюс со священником и женихом. Но до того не смейте нас беспокоить!— Почему ты отослала их? — с любопытством спросила сестру Груочь, когда они остались одни.— Я не хотела, чтобы кто-нибудь из них увидел тебя нагой: твой животик, хоть он еще так мал, мог бы возбудить подозрения… — отвечала Риган. И вдруг улыбнулась. — Погляди-ка! — она протянула сестре что-то на раскрытой ладони. Я сама сделала маленький кусочек мыла специально для этого дня. Оно ароматное, с лавандой…Девушки быстренько скинули с себя одежду и вымылись по очереди, Груочь — первая, а за нею — Риган. Они вымыли и свои длинные золотистые косы, а потом просушили их у огня. Потом Риган вытащила из комода чистую одежду: тонкие и мягкие льняные сорочки и длинные туники с круглым воротом — нижние и верхние. Невесту Риган облачила в нижнюю тунику из тончайшей зеленой шерсти, а поверх надела на сестру более короткую верхнюю тунику из ярко-пурпурного шелка и препоясала ее позолоченным кожаным ремешком с эмалевой пряжкой. Сама она надела одежды тех же цветов, разве что не такие яркие… Обувь им была не нужна — ведь выходить за пределы замка они не собирались.Груочь надела на голову узкий золотой венчик, изукрашенный маленькими сверкающими самоцветами. Ни она, ни Риган не знали, как называются эти камни, но Сорча всегда говорила, что этот венчик она должна надеть в день свадьбы. Он стоил недешево и был частью ее приданого. Волосы Груочь распустила, как и подобает непорочной невесте. Риган заплела свои волосы в косу н украсила ее почти прозрачной лентой. Затем каждая из девушек приколола к плечу пучок черники в знак того, что обе они принадлежат к клану Мак-Дуфф.— А как мы с тобою поменяемся местами.., ну.., потом? — спросила Риган сестру.— Ты будешь стелить брачное ложе, — ведь мама не может… — отвечала Груочь. — Там, в спальне, мы и поменяемся платьями.— А потом? — не унималась Риган.— Не знаю… Может быть, тебе придется провести с Иэном всю ночь. Но если он уснет и тебе удастся потихоньку выскользнуть из спальни, ты найдешь меня, и я займу место, которое по праву мое… Ну; не выйдет ночью — тогда поутру… — говорила Груочь, поглаживая руку сестры, стараясь ее успокоить. — Я не могу подобрать слова, чтобы достойно отблагодарить тебя, моя Риган!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10