Судя по выражению лица, она искренне восхищалась игрой и пением Теодора. На ее лице не было пудры, а простое платье прикрывал спереди большой белый передник. Похоже, она была просто служанкой. Но что-то в ее облике показалось Дрейку до боли знакомым. Он не часто искал общества жадных до господского внимания служанок, поэтому связь с этой девушкой Дрейк отверг сразу. Где же он мог видеть эти ярко-рыжие волосы, блестящие, как начищенная медь? Подходя ближе, юноша пристально смотрел на девушку: длинная красивая шея, высокая грудь, четкая линия подбородка, неподдельное удивление на милом маленьком личике. Глаз девушки Дрейк видеть не мог, потому что она не отрываясь смотрела на Тедди, но юный Невилл был уверен, что они прекрасны.
Джеймс, поэт, отошел в сторону, и в плотном кольце юношей, окружавших играющего на мандолине и девушку, образовалась брешь, в которую быстро скользнул Дрейк. Не заметив изящной вышивки на тонком и, по-видимому, дорогом шелковом платье девушки, он лихорадочно копался в памяти, пытаясь хоть что-то вспомнить об этой рыжеволосой стройной красавице. Но все тщетно.
И вдруг девушка повернула голову в сторону Дрейка и с любопытством посмотрела на него. Во взгляде ее серебристого цвета глаз не было ни смущения, ни жеманства. И тут Дрейк вспомнил все так живо, что от неожиданности чуть не сел прямо на пол.
– Принцесса Яблок! – удивленно воскликнул он и, отложив в сторону тарелку, принялся локтями прокладывать себе дорогу среди толпы юношей к давней знакомой своего детства.
Ко всеобщему изумлению, девушка внезапно вскочила с места и бросилась на шею красивому молодому маркизу. А тот с радостью обнял ее, чем тоже немало удивил присутствующих. Всегда такой осторожный, когда дело касается юных девиц, юный лорд Шерборн вдруг прилюдно делает такое! Да и девушка эта раньше не была замечена в объятиях мужчин. Куда катится этот мир?
Пытаясь сдержать необъяснимую радость, обуявшую его при встрече с этой девушкой, которую он видел лишь однажды, Дрейк опустил юную мисс на землю и поклонился ей в знак приветствия, как того требовал этикет. Она, в свою очередь, присела в изящном реверансе и, лучезарно улыбаясь, посмотрела на него, как бы ожидая, что он придумает объяснение случившемуся. И Дрейк не разочаровал ее.
– Неужели вы настолько тупы, что не способны распознать особу королевской крови? – спросил он, со смехом глядя на удивленные лица присутствующих.
– Невилл, не слишком ли быстро ты набрался? – задал вопрос один из местных остряков.
Еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Дрейк закусил нижнюю губу и посмотрел на музыканта. Продолжая услаждать слух присутствующих безупречной игрой, тот явно забавлялся ситуацией. Чего нельзя было сказать об остальных. Выдержав эффектную паузу, Дрейк торжественно произнес:
– Вы благословенны, ибо вам выпала честь находиться рядом с волшебным лесным эльфом, принцессой фей, спасительницей страждущих и голодных! О, если бы не эта юная леди, лежать бы мне сейчас в холодном лесу кучкой обглоданных костей. И никому, кроме серых волков, не было бы до меня дела.
Задыхаясь от смеха, Эйлин засунула руку в большой карман своего передника и вытащила оттуда большое спелое яблоко.
– Вот видите? Она воистину Принцесса Яблок! – воскликнул Дрейк и, приняв из рук Эйлин драгоценный дар, жадно вонзил зубы в хрустящую сочную мякоть. Взгляд его при этом был устремлен на прекрасное лицо Эйлин.
Теодор, продолжая играть, заметил, как эти двое смотрят друг на друга, и удивленно поднял бровь. Было заметно, что этих двух молодых людей, не имеющих, казалось бы, ничего общего, связывает какая-то невидимая нить. Их глаза светились в неверном свете камина, подобно драгоценным камням.
– Невилл, ты не говорил, что знаком с моей племянницей, – раздался вдруг голос сэра Джона. – Ах, вот ты где, несносная девчонка! Тетя повсюду тебя ищет! – Сэр Джон похлопал Дрейка по плечу и повернулся к своей упрямой подопечной. – Лучше бы тебе, Эйлин, поскорее снять этот передник, пока тетя Эмма его не увидела. Приехала леди Дункан. Она справлялась о тебе.
Эйлин широко улыбнулась, присела в реверансе и бесшумно растворилась среди гостей. Вскоре гости стали расходиться, и сэр Джон получил возможность не спеша поговорить с Дрейком в кругу особо близких людей, включая Теодора.
Теперь, когда Эйлин рядом не было, Дрейк вдруг осознал нелепость и необдуманность своего поступка. Как и где он мог познакомиться, как теперь выяснилось, с любимой и, по-видимому, безмерно избалованной «племянницей» баронета? И как, черт возьми, ему теперь объяснить их горячие объятия ее любящему «дядюшке»? Дрейк снова бросил взгляд вослед удалявшейся Эйлин. Он должен был обратить внимание, что ее платье хоть и не было вычурным, но было сшито из дорогого тонкого шелка цвета бледного лимона, а ее волосы уложены в изящную прическу, что может позволить себе лишь девушка из состоятельной семьи. Как теперь объяснить свое поведение всегда сдержанному и правильному баронету?
Слегка пожав плечами, Дрейк начал:
– Прошу прощения, сэр. Я и понятия не имел, что эта милая девушка – ваша племянница…
Баронет строго посмотрел на юного лорда:
– Ты не знал, что Эйлин – моя племянница, но, похоже, ты видел ее прежде? Где? Когда? Пожалуйста, ничего не скрывай от меня.
Дрейк огляделся вокруг и, удостоверившись, что их слышат только близкие люди, которым можно доверять, продолжил:
– Это произошло несколько лет назад, сэр. Я тогда был мальчишкой. Мы с отцом встретили эту девушку в лесу где-то здесь, недалеко от Уэстбери.
– Расскажи мне, как все было. – Сэр Джон взял Дрейка под локоть и повел подальше от камина. – Опиши, в каком именно месте вы ее встретили. Мы много лет искали…
Голос баронета становился все тише, пока не замолк вовсе. Теодор остался сидеть у камина, продолжая лениво пощипывать струны мандолины и в задумчивости разглядывать обстановку большого старинного зала. В этот момент снова появилась изящная фигурка, облаченная в тонкий бледно-желтый шелк. Она ярким светлым пятном выделялась на фоне массивных каменных стен, обшитых красным деревом. Юная подопечная сэра Джона была одета довольно просто по сравнению с вычурными богатыми нарядами своих родственников.
Теодор усмехнулся, вспомнив белый накрахмаленный передник Эйлин. Он не думал, что шелка и атласы производят большое впечатление на эту эксцентричную девушку, впрочем, как и на Дрейка Невилла. Жаль, что девушка не может говорить. А маркиз не хочет. Теодору очень хотелось бы узнать, о чем они думали, когда встретились сегодня.
На следующий день Эйлин стояла у зарешеченного окошка маленькой комнатки в угловой башне, которую она превратила в уютную мастерскую, и наблюдала за тем, как разъезжаются гости. За те пять лет, что она прожила с Саммервиллами, ей открылся новый мир. И хоть поначалу она чувствовала себя здесь чужой, однако вскоре освоилась. Она моментально переняла хорошие манеры, как губка впитывала в себя все новое, но все же до конца не могла сказать, что стала частью этого мира и этого общества, какой была она, живя в деревне, до того как дядя Джон и тетя Эмма нашли ее.
Когда последний экипаж выехал за ворота и медленно покатился вниз по дороге, девушка отвернулась от окна. Она не видела, чтобы уезжал тот молодой человек, с которым они вновь встретились спустя почти десять лет. Задумчиво уставившись на холст, прикрепленный к небольшому мольберту, Эйлин думала о молодом золотоволосом лорде, который вчера держал ее в своих объятиях. Эйлин это очень понравилось, но она боялась, что стоит им поближе узнать друг друга, и ее ждет грустное разочарование.
Очнувшись от своих невеселых мыслей, Эйлин посмотрела на пейзаж, который писала последние несколько недель. На высоком холме стоял замок, переливающийся на солнце всеми цветами радуги, а вокруг него простирался зеленый лес. В углу холста была изображена извилина реки. Неширокий поток терялся в кронах деревьев. Вид на этой картине рождал в душе радость и умиротворение. И только Эйлин знала о том, что под толстым слоем зеленой краски находится уродливое темно-красное пятно, от которого теперь не осталось и следа: лишь несколько красных пятнышек оживляли ровную синеву мирного потока.
Вечером, во время обеда, молодой маркиз развлекал своих гостеприимных хозяев разговорами, пересказывая последние лондонские новости и сплетни. Баронет и баронесса искренне смеялись над проделками своих живущих в Лондоне знакомых, а их племянница только улыбалась, слушая красочные описания недавно произошедших событий. Она не знала этих людей лично, но как будто видела их глазами лорда Шерборна.
Теперь она знала, как его зовут. Юный маркиз очаровал ее, впрочем, как и она его. Эйлин несколько раз ловила на себе его взгляд. Смущаясь и краснея, она отводила глаза, хотя на самом деле ей хотелось смотреть в его красивое лицо, пытаясь по его выражению узнать, о чем думает юный маркиз, чем живет, о чем мечтает. Ей хотелось даже большего, но Эйлин продолжала смотреть в свою тарелку. Глаза мужчин часто лгут, и к тому же Эйлин пугало то чрезмерное волнение, которое она испытывала всякий раз, когда их глаза встречались.
После обеда Эйлин с тетей удалились в уютную комнату в углу дома. Здесь они часто проводили время всей семьей: леди Саммервилл играла на спинете или вышивала, а сэр Джон читал газету. Эйлин очень нравилось такое времяпрепровождение. Ее не тянуло в Лондон с его вечными балами, приемами и чаепитиями. В детстве Эйлин не получала и сотой доли той заботы и удобств, которые окружали ее здесь, поэтому жизнь с дядей и тетей вполне ее удовлетворяла.
Эйлин взяла в руки пяльцы и невольно залюбовалась красотой богатой золотой нити. В новой семье у девушки была возможность работать с теми цветами и материалами, с которыми ей хотелось. И она с удовольствием и много вышивала, рисовала и вязала. В ее распоряжении были нитки и пряжа всех цветов и оттенков. Помимо обычных акварельных красок, о которых, живя в деревне, она могла только мечтать, здесь у нее были и пастель, и масло, богатые, насыщенные цвета которых будили воображение. Эйлин могла рисовать часами. В этом была ее жизнь, а чужой и запутанный внешний мир порой даже пугал бедняжку. И хоть заботливые опекуны почти постоянно суетились вокруг девушки, круглосуточно навязывая ей свое внимание и заботу, Эйлин без особого сожаления жертвовала личной свободой во имя любви к ним и к своему искусству. Пока.
В комнату вошли сэр Джон и лорд Шерборн. Маркиз был одет в длинный бархатный камзол темно-синего цвета и такие же бриджи. Белоснежный шейный платок великолепно гармонировал с белым жилетом, покрытым богатой вышивкой. Золотистые волосы Дрейка были аккуратно уложены. Одним словом, лорд Шерборн являл собой идеальный пример изысканного джентльмена.
Видимо, баронет говорил что-то забавное, потому что, когда Дрейк посмотрел на Эйлин, в его синих глазах плясали веселые искорки. Он подошел и встал возле девушки, облокотившись о каминную полку.
– Ваш дядя говорит, что вы великолепно рисуете, мисс Эйлин, – произнес Дрейк и с неподдельным интересом принялся разглядывать красочный узор, который вышивала Эйлин.
Она искоса взглянула на юного лорда. Он был мастером светских разговоров, но даже ему было нелегко общаться с Эйлин. Она не была одной из Саммервиллов. Если верить сэру Джону и леди Саммервилл, ее настоящая фамилия де Лейси. И она не просто мисс де Лейси. Возможно, в Англии ее отец владел небольшим участком земли, но, будучи чистокровным ирландцем, на родине он был богатым землевладельцем. Так кто же она на самом деле? Ее тетушка уверяла, что она леди Эйлин, но сама Эйлин начинала смеяться всякий раз, когда кто-нибудь называл ее так. Ее вполне устраивало обращение «мисс Эйлин».
Дрейк ухмыльнулся, уловив ее дерзкий взгляд. Возможно, окружающим ужасно повезло, что девушка немая, потому что язычок у нее, наверное, был бы ужасно острым. Подавшись вперед, он взял из рук Эйлин вышивку и начал критически осматривать ее. Не ожидая такой наглости, девушка едва не задохнулась от возмущения, но Дрейк не дал ей времени опомниться.
– Единорог, конечно, немного косоват, а вот его золотая грива очень даже ничего. Так и хочется вплести в нее красную ленточку. Но для этого единорогу придется положить голову на колени этой прекрасной леди. Кстати, кто она? Принцесса? – еле сдерживая смех, произнес он и посмотрел Эйлин прямо в глаза.
Она ответила ему укоризненным взглядом и кивком головы указала на кресло: мол, занимайтесь тем, чем привыкли, а критические замечания оставьте тем, кто разбирается в искусстве.
– Моя сестра была бы чрезвычайно рада познакомиться с вами, мисс Эйлин. Я полагаю, что вы с ней примерно одного возраста. Она тоже увлекается рисованием и рукоделием. Но, и в этом мы с ней схожи, ее главное оружие – острый язычок. Мне кажется, что вы быстро подружитесь.
Молодые люди продолжали мило общаться, как бы не замечая присутствия остальных. Сэр Джон молча наблюдал за тем, как один выпад сменялся другим: резкий жест порождал замысловатую фразу, которая, в свою очередь, вызывала оживленную мимику. Когда баронет с женой нашли Эйлин, она, еще будучи подростком, уже обещала стать настоящей красавицей, такой же, какой была ее мать – Элизабет. Однако по характеру немного замкнутая Эйлин сильно отличалась от матери. И то, что она не говорила, не играло тут особой роли. Но сейчас, видя, как девушка общается с юным маркизом, лорд Саммервилл подумал, что все же Эйлин унаследовала частичку таланта обвораживать мужчин от своей кокетливой и веселой по характеру матери.
Баронет отложил газету и демонстративно покашлял, привлекая внимание Дрейка. Эйлин старательно закрепила нить и потянулась за другой, красной.
– Дрейк, ты так ничего и не сказал о леди Памеле. Вы уже назначили дату свадьбы?
Слова сэра Джона прозвучали как гром среди ясного неба. В комнате повисла гробовая тишина. Стало слышно, как на стене тикают часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49