Ее похититель осклабился.— Девяностые годы двадцатого века?— Да.Тихо выругавшись, Сэм выхватил у Энни бумажник, резко закрыл его и снова сунул в ее сумку.— Вот что, сестренка, я не собираюсь слушать твои байки и рыться в твоей сумке. Все знают, как хитра и изворотлива Грязная Рози. Ты нарочно плетешь мне разную галиматью, чтобы спасти свою голову. А если это не так, значит, ты совсем свихнулась.— А вы нет?Сэм достал из кармана объявление о розыске, развернул его и с отвращением помахал им у нее перед носом.— Сколько можно повторять? На этом плакате твой портрет! И не пытайся переубедить меня своими дикими выдумками. На своем веку я переловил немало бандитов и скорее поверю в то, что ты врешь, чем в то, что ты сумасшедшая. Но ничего! Судья Райчес знает свое дело. Он заставит тебя заплатить за твои преступления, будь ты хоть трижды чокнутой. — Он помолчал, с презрением оглядев свою пленницу. — У тебя вид настоящей преступницы, сестренка, и не надо мне морочить голову!— Да вы… — Энни гневно взмахнула своей сумкой. — Почему вы меня не слушаете и даже не хотите взглянуть на мое удостоверение личности?Он тяжело дышал.— Замолчи — или я выброшу твои сокровища в ближайшую канаву!Энни подчинилась, скрипнув зубами. Сэм Ноубл отвернулся и повел лошадей к ручью. Она оглядела каменистое ущелье, оценивая свои шансы на побег.— И не вздумай смыться! — крикнул он через плечо. — Я быстренько тебя подстрелю. Как я уже говорил, мне все равно, в каком виде тебя привезти.Энни высунула язык и тихо передразнила его, глядя ему в спину:— Мне все равно, в каком виде тебя привезти!Радуясь, что Сэм Ноубл не видел этой демонстрации протеста, она прочистила горло и крикнула:— Эй, мне надо… кое-что сделать!Он с усмешкой обернулся.— Брось мне пальто и сапоги, а уж потом отправляйся.— Но я же замерзну до смерти! — возмутилась Энни.— Пошевеливайся, тогда не замерзнешь! Зато в одних чулках и без пальто ты от меня не удерешь.Энни знала, что он прав. Тихо выругавшись, она стянула сапоги и пальто, бросила их Сэму Ноублу и нырнула в заросли молодых тополей.Когда она вышла, он швырнул ей вещи назад.— Ну что ж, лошади напились, фляги полны. Готова ехать дальше?Дрожа от холода, Энни надела пальто и уселась на землю, чтобы натянуть сапоги.— Я поквитаюсь с тобой в аду, Сэмюел Ноубл! — процедила она, стуча зубами.Он подошел ближе и рывком поставил ее на ноги. — Вот там ты точно меня одолеешь, милая!Энни так и подмывало хлестнуть его по нахальной физиономии, но она боялась, что он даст ей сдачи. Когда она взобралась на свою кобылку, Сэм опять привязал ее руки к луке седла, окончательно испортив ей настроение. Запястья, натертые грубой веревкой, нестерпимо болели.И все же, когда они тронулись в путь, Энни убедила себя, что сдаваться нельзя. Глядя на маячившую впереди Черную гору, она испробовала дружелюбный тон:— Послушайте, мистер, мне кажется, мы с вами неудачно начали. Но это маленькое недоразумение легко исправить. Признайтесь, что вы допустили ошибку, за которую вам придется дорого заплатить. Вы похитили меня и проведете остаток жизни в тюрьме…— Я тебя похитил? — фыркнул он. — Я задержал преступницу, леди.Ее терпение лопнуло.— Черт возьми, вы задержали не ту женщину! Оставьте меня в парке этого штата, и разойдемся по-хорошему, а?— В парке какого штата? Мы в самом центре индейской территории, сестренка.— Индейская территория? Мистер, да вы совсем чокнутый!— А ну заткнись! — прорычал он. — Меня тошнит от твоей болтовни.Энни тихо выругалась и уставилась на дорогу.Ехавший рядом с ней Сэмюел Ноубл, денверский охотник за головами и настоящий мужчина с Дикого Запада, пребывал в полной растерянности из-за арестованной им преступницы. Разумеется, это ее портрет он видел на объявлении о розыске. Он хорошо запомнил это лицо. Бабушка Ноубла, мудрая шайеннская колдунья, заставила его прислушаться к словам юродивого из ее племени, который сказал, что разыскиваемая им женщина находится по ту сторону от южного ветра. Ноубл отправился на юг. Он ехал долго и наконец нашел свою жертву. Теперь он отдаст ее в руки правосудия и получит заслуженную награду. Но она какая-то странная… Твердит, что он нашел не ту женщину, что она из будущего века. Чепуха! Несчастная просто хочет заморочить ему голову, чтобы спасти свою жизнь.Однако она оказалась гораздо более симпатичной, чем он ожидал. И высокой — ростом почти с него, то есть под шесть футов. У нее роскошный бюст и длинные ноги, крепко сжимающие бока лошади. Сразу видно опытную наездницу… Впрочем, какой преступник не умеет скакать верхом? Особенно красиво ее лицо — широкий лоб, большие голубые глаза, прямой женственный нос, полные губы и острый подбородок. Густые каштановые волосы отливают золотом. Так и хочется расплести ее косу и запустить пальцы в пышные локоны!Сэм Ноубл застонал, гоня прочь эти опасные мысли. Он еще никогда не арестовывал женщину-преступницу, но сейчас ему доверили это важное дело, и он не имеет права испытывать нежных чувств к своей пленнице. Какой бы красавицей она ни была, ей, как и всем убийцам, суждено закончить свою жизнь, заплатив головой.Вдруг его арестантка громко охнула.— Что, сестренка, в твое седло попала колючка? — спросил он, обернувшись.Побледневшая Энни кивнула на трех далеких всадников, вздымавших тучи пыли на горизонте.— Смотрите! Кто это?Прикрыв глаза ладонью, Сэм вгляделся в даль и увидел трех индейских воинов на разукрашенных скаковых лошадях.— Кажется, юные индейцы вышли на охотничью тропу. Похоже, что это команчи.— Команчи? — вскричала Энни.— Разве я не говорил вам, что мы на индейской территории? — Он ухмыльнулся. — Всем известно, что по этим необитаемым землям ездят только воины и сумасшедшие…— Совершенно с вами согласна. Вы сумасшедший! — подхватила она.—…хоть судья Паркер и старался вешать здешних негодяев, — закончил он, сохраняя терпение.Энни удивленно покосилась на своего похитителя. Что он несет? Судья Айзек Паркер, отправлявший преступников на виселицу, жил свыше ста лет назад!Она с опаской смотрела на приближающихся всадников.— Судья Паркер, как бы не так! Вы только взгляните на этих воинов! У них такой вид, как будто они вдруг материализовались из вестерна Джона Форда.Сэм нахмурился.— Сейчас, когда краснокожих собрали в резервации, команчи должны быть миролюбивы. Черт возьми, да в наши дни даже старый вождь Куанах проводит больше времени в Вашингтоне, чем здесь, в Льяно-Эстакадо.— Значит, эти индейцы не опасны? — с надеждой спросила растерянная Энни.Воины быстро приближались к ним.— Ну, я бы не стал этого утверждать. Команчи по-прежнему крадут лошадей и скот, когда им вздумается. Позволь мне самому с ними разобраться.— О, будьте так любезны!Воины подъехали на гарцующих лошадях, и Энни увидела, что это всего лишь мальчики-подростки в индейских костюмах из оленьей кожи и в мокасинах. Их шеи украшали медные и серебряные бусы, в косичках торчали орлиные перья. Однако оранжево-черный раскрас на их худых лицах с крючковатыми носами вселял страх. Может, эти юноши просто решили поиграть в ковбоев и индейцев? Едва ли. Казалось, что они только что прибыли с последнего боя Кастера (Бригадный генерал, командовавший добровольцами во время Гражданской войны в США. В дальнейшем командовал кавалерийским полком. В июне 1876 г. его полк попал в засаду индейцев сиу и был полностью уничтожен. Это событие вошло в историю завоевания Запада как «последний бой Кастера».)Скаковые лошади храпели и били копытами. Один из воинов обратился к Сэму на индейском диалекте. Говорил он громко, надменным тоном. К удивлению Энни, Сэм ответил ему по-индейски, сопровождая свою речь быстрыми, решительными жестами. Он прикладывал руки к глазам, носу, ушам и губам, помахивал пальцами, сжимал кулаки и постукивал ими друг о друга. Несколько раз на протяжении этой оживленной беседы кто-нибудь из воинов бесцеремонно тыкал в Энни пальцем, а остальные смеялись. По их откровенным взглядам и ухмылкам Энни поняла, что речь идет о ней.Наконец Сэм бросил одному воину небольшой, мешочек. Все трое издали боевой клич команчей, развернули своих лошадей и ускакали прочь.Глотая поднятую ими пыль, Энни взглянула на Сэма Ноубла.— Что все это значит?— Как я и думал, это всего лишь кучка юных молокососов, скучающих в резервации. Они вышли на охотничью тропу в поисках добычи и неприятностей. Они спрашивали, не встречалась ли нам конница. Я сказал, что нет.Конница, охотничьи тропы… Голова у Энни просто шла кругом.— Слава Богу, что вам удалось с ними договориться, — пробормотала она. — Откуда вы знаете их язык?Сэм пожал плечами.— Я на четверть шайенн. Много лет назад отряд моей бабушки принял в свои ряды пару команчей. Когда живешь и общаешься с какими-то людьми, совсем нетрудно научиться их языку и жестам.Энни безуспешно пыталась переварить увиденное и услышанное.— Значит, в ваших жилах течет индейская кровь… А что вы дали этим мальчикам?— Вяленую говядину. — Он усмехнулся. — Вообще-то мы легко отделались. Они хотели забрать тебя.Он поскакал вперед, ведя на поводу лошадь Энни. До нее не сразу дошел смысл его последней фразы. Наконец она крикнула:— Может быть, мне стоило поехать с ними? Он презрительно расхохотался.— Я знал, что ты готова переспать с краснокожими, лишь бы спасти свою жизнь.Энни ослепила внезапная вспышка ярости.— Мерзавец! Если бы у меня не были связаны руки, я бы влепила тебе пощечину! Подумать только — ты сам на четверть индеец и глумишься над своим народом!Сэм Ноубл медленно повернулся в седле и окинул ее суровым взглядом.— Я не оскорблял мой народ, — протянул он.Энни поняла его намек и разразилась гневной тирадой, которая потонула в шуме налетевшего порыва ветра.Остаток дня они скакали во весь опор по изрытой колеями старой тропе Санта-Фе и останавливались лишь затем, чтобы напоить лошадей на песчаных берегах реки Симаррон да наскоро перекусить невкусной едой — черствыми лепешками и холодным жирным беконом. Они по-прежнему ехали через выметенные ветром столовые горы и поля волнующейся бизоновой травы, вдоль извилистых русел засохших ручьев, напоминающих узкие каньоны. К закату Энни совершенно выдохлась. Ее лицо пылало от ветра, натертые веревкой запястья саднило, а зад отбился о седло. Она уже хотела было возмутиться, но тут ее взгляд наткнулся на небольшое стадо каких-то горбатых животных, которые шли через горы на запад. Загадочные твари числом с полдюжины двигались по голому склону, их неуклюжие туши отливали на солнце зловещим красным огнем.— О Боже, неужели это… — прошептала Энни.— Да. Бизоны становятся редкостью в этих краях, но здесь осталось несколько маленьких стад. Те воины, с которыми мы встретились, наверное, охотятся за ними.Энни покачнулась в седле. Индейцы охотятся на бизонов? Усталость мешала думать. Ей нужно отдохнуть, собраться с мыслями и попытаться понять непостижимое.— Эй, Ноубл, мы когда-нибудь сделаем привал? — раздраженно спросила она. — Я устала и хочу есть, а тот ленч, которым ты меня накормил, был таким же аппетитным, как коровья лепешка. К тому же сегодня мы все равно не доедем до Сентрал-Сити.— Конечно, но на индейской территории делают привал только дураки. Мы уже почти на границе с Колорадо, так что скоро остановимся на ночлег.Энни хотела что-то сказать, но вдруг услышала крик:— Эй, Ноубл! Сэмюел Ноубл!С ближайшей возвышенности в их сторону направлялись два всадника. Судя по выражению лица Сэма, он узнал этих людей и встревожился. Тем временем два персонажа из кинофильма про Дикий Запад приближались к ним.Один всадник — молодой, стройный и красивый — был в белой ковбойской шляпе, клетчатой рубашке и джинсах. Энни с трепетом увидела на его груди старинную звезду сотрудника органов правопорядка. Второй мужчина был старше, в ветхом пончо и штанах из оленьей кожи. Разглядывая его бородатое лицо, она с ужасом заметила, что у него отсутствует кончик носа: переносица «заканчивалась уродливым обрубком с бесформенными ноздрями.Все четверо встретились в долине. Их лошади фыркали и ржали.— Привет, Сэм Ноубл, — поздоровался молодой. — Страшно рад тебя видеть! — Он взглянул на Энни и понимающе усмехнулся. — Да еще с такой очаровательной спутницей.— Привет, Билли, — отозвался Сэм. — Что вы с Отрубленным Носом делаете в этих краях?— Возвращаемся на индейскую территорию после короткого отдыха в Тринидаде. — Мужчина опять покосился на Энни. — А вы, ребята, похоже, оттуда? Мы выслеживаем банду торговцев виски по заданию судьи Паркера.Опять судья Паркер! Энни стало не по себе.— Да, — ответил Сэм, — мы только что проехали индейскую территорию, встретили всего троих воинов-команчей, которые отправлялись на охоту.— Команчи! — проворчал тот, кого называли Отрубленный Нос. — Я бы снял с них скальп и выпустил им кишки!Услышав злобные слова мужчины, Энни поморщилась.— Да ладно, Отрубленный Нос! — укорил его Билли. — Не можешь же ты линчевать всех краснокожих, которые попадаются тебе на пути, только за то, что один из воинов отряда «Сидящий медведь» лишил тебя кончика носа и отрезал два пальца.Индейцы отрезали этому типу пальцы? Какой странный разговор!Билли укоризненно глянул на Сэма.— Эй, Ноубл, ты не представишь нас даме? И почему она связана?Энни с удивлением увидела, как Сэм положил руку на свой «кольт» — жест, служивший явным предостережением для двух других мужчин.— Это преступница, Грязная Рози. Она обвиняется в убийстве, — сообщил он решительным тоном. — Я везу ее в Сентрал-Сити, чтобы получить вознаграждение… и вам я ее не отдам.Билли усмехнулся:— Грязная Рози? — Он подмигнул Энни. — А по-моему, она довольно чистенькая и свеженькая:Сэм угрожающе взглянул на Билли.— Знаешь что, Билли? — заметил Отрубленный Нос. — Мне кажется, это и впрямь Грязная Рози. Я видел объявление о ее розыске, когда в последний раз был в Сентрал-Сити.— Очень жаль, — разочарованно протянул Билли. — И все же мы неучтиво обращаемся с дамой. — Он снял шляпу и обворожительно улыбнулся. — Мэм, я Билли Синглтри, заместитель судебного исполнителя из Форт-Смита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42