— Я обещаю тебе это, — дала она молчаливую клятву. — Я буду заботиться о ранчо ради тебя, в память о тебе.
Сюзанна услышала перестук костылей за спиной и отворила дверь в просторную комнату, самую большую во всем доме.
Там все оставалось на своих, привычных для нее местах. В середине задней стены выделялся громадный каменный камин. Коллекция ружей украшала другую стену. Сколько себя помнила Сюзанна, столько и висело здесь оружие. Дорогой пушистый ковер скрывал сосновые половицы. Добротная, уютная мебель, казалось, приглашала в свои объятия усталых путников. Сюзанна вспоминала, как здесь отдыхали Марк, его брат и отец, а у их ног лежали послушные псы. Все трое мужчин умерли. И, несмотря на то, что она пожила здесь последние четыре года, Сюзанна неожиданно почувствовала себя незваной пришелицей, вторгшейся в чужой дом, полный призраков.
— Сюзанна?
Она повернулась на голос Веса. Брат стоял на пороге, опираясь на костыли. Глазами он искал Сюзанну.
— Здесь витают тени и воспоминания, Вес.
— Я понимаю тебя, — брат протянул ей руку, дружески ее подбадривая. Сюзанна прижалась к нему и разрыдалась, не стыдясь своих слез. Какая-то часть ее сознания до сих пор сопротивлялась мысли о смерти Марка. Почему она так мало любила его? Она любила его преданно и возвышенно, но немного не так, как он того желал.
Женщина закусила губу, отгоняя слезы. Нельзя сдаваться. Впереди ее ждало много дел и испытаний. У Сюзанны давно было предчувствие: если она сломается, ей никогда не обрести душевного спокойствия, никогда не возродить себя как личность.
Сюзанна обернулась к двери. В простенке стоял Райс. Нет, не просто стоял. Привалившись спиной к косяку, он внимательно осматривал комнату, исследуя ее дюйм за дюймом. Он детально рассмотрел все предметы в комнате, все оценил, все взвесил.
Сюзанна ощутила знакомую дрожь. Ее наполняло ощущение чистоты, ясности, довольства, когда глаза их встречались. Но на сей раз на смену безмятежному любованию пришло и захлестнуло ее чувство вины, вины и непристойности происходящего. Это был дом Марка. Безусловно, оплакать супруга она должна одна, без…
А потом в комнату вошла Ханна, вытирая руки о передник, который она носила, не снимая. Ханна, дочь одного из первых техасских поселенцев немецкого происхождения, была экономкой, кухаркой и вела домашнее хозяйство. Сюзанне казалось, что Ханна жила в этом доме всегда. Она почти заменила мальчикам мать. И часто по-матерински приглядывала за Сюзанной, когда та была еще девочкой.
Глаза у Ханны были на мокром месте. Она ковыляла навстречу Сюзанне, спеша заключить ее в свои объятия.
— Мигель рассказал мне о Марке, — произнесла она плачущим голосом.
Сюзанна укрылась в складках необъятного, доброго, теплого тела Ханны и почувствовала себя маленькой девочкой. Ханна была в ее жизни всегда. Единственное, неизменное, что было в ее жизни, это Ханна, потому что даже Вес изменился и превратился в наполовину чужого человека.
Сюзанна вынырнула из объятий старой женщины.
— Ханна, Вес останется с нами, а также… мистер Реддинг. Он помогал нам добраться до дому.
Как и Мигель, Ханна оценивающе посмотрела на Райса.
— Он будет жить в пристройке дома для работников, — неожиданно вмешался Вес. Ему едва удалось выжать из себя одну улыбку для Ханны.
Сюзанна посмотрела на брата, потом на Райса, который по-прежнему давил косяк. Хотя поза его была довольно развязной, женщина заметила, что он испытывает некоторую неловкость.
— Дом для работников. Это прекрасно, — отозвался Райс. — Тем более, что я не задержусь надолго.
В голосе его опять слышался английский акцент. Техасский говор, которым он тешил себя, был отринут. Сюзанна заметила удивление на лице Ханны, которое появилось при первых звуках незнакомой речи.
Что-то странное творилось с Райсом.
Самоуверенность пропала. Он выглядел иначе, не так как всегда, хотя во внешнем облике его ничего не изменилось. Он выглядел как-то… робко.
Сюзанна посмотрела на Веса: глаза брата широко раскрылись от изумления.
В течение полутора месяцев Райс поражал ее своими разнообразными талантами. На этот раз он сменил лицо. Но почему? Зная Райса, можно было предполагать, что у него есть причины для этого. Но какие?
ГЛАВА 12
Райс долго ворочался на низкой кровати, стараясь найти удобное положение. После полуторамесячных ночевок на голой земле тонкий, выношенный, бугристый матрас и тот казался слишком мягким. Реддинг привык засыпать под возню божьих тварей, копошащихся рядом с ним в траве. Сопенье, храп и тяжелое дыхание дюжих молодцов, расположившихся на соседних койках, мешали ему заснуть.
Помещение было занято едва ли на четверть. Райс насчитал десять мужчин. Шестеро из них были мексиканцами. Они недоверчиво косились на него, и Райс не стал набиваться к ним в друзья. Четверо других были очень молоды, не старше восемнадцати. Похоже, здесь собрались те, кто по возрасту или здоровью не мог быть в строю.
Таким же юным был и Джайм, управляющий. На первый взгляд, он был слишком молод для такой ответственной работы. Очевидно, после трагической кончины старого управляющего Джайм был наиболее подходящей кандидатурой. В общем, Райс нашел всех этих людей жалкими, нелепыми, не идущими ни в какое сравнение с тем, что он слышал о братьях Мартинах.
Реддинг убеждал себя, что это его не касается. Он выполнил свои обязательства и вне зависимости от угроз Веса задержится здесь настолько, сколько будет нужно, чтобы получить деньги через банк.
Реддинг принял это решение в день приезда на Край Света, наблюдая за Сюзанной. Когда женщина вошла в дом, глаза ее были полны слез. Он не мог не заметить также, что известие о кончине Марка Фэллона глубоко потрясла всех домочадцев. Судя по всему, Марка любили. Очевидно, он был хорошим человеком. Полная противоположность ему, Реддингу, который избегал общения с такими образцовыми, положительными людьми.
Ну и ладно. Пусть Сюзанна хранит свои чертовы воспоминания и живет среди теней. У него ни малейшего желания меняться. Реддинг был вполне доволен собой и не собирался ничего менять ни в себе, ни в своей жизни в угоду кому бы то ни было.
Однако он решил разыграть комедию и прикинуться слабаком, неженкой. Конечно, ему не удастся облапошить Веса или Сюзанну, но Райс решил, что был смысл не раскрывать своих способностей широкому кругу зрителей. Время еще не пришло. Жизненный опыт подсказывал ему, что чужие заблуждения часто играют тебе на руку.
Особенно громкий храп исторгал сосед по спальне, обосновавшийся за две койки от Райса. Черт возьми! Уже много лет он не спал в компании с мужчинами. Обеспеченность дает много преимуществ, которые человек, к несчастью, не ценит должным образом.
Реддингу пришли в голову мрачные мысли о Весе. Карр точно знал, что он делает. Он думает, что Райс у него в кулаке. Он думает, что может удержать Райса на расстоянии от Сюзанны. На самом деле единственной причиной, по которой Реддинг избегал женщины, было соблюдение его собственной безопасности. Не ее. Не Веса. И он, Реддинг, остался только потому, что Край Света был хорошим местом, чтобы переждать беспорядки, царящие в стране и попытаться поправить свои финансовые дела.
Райс встал и прошел к двери. Осторожно открыл ее. Легкий ветерок нес прохладу с реки. Небо было чистым. Райс направился к загону. Прислонившись к стволу, нес службу сторож с винтовкой в руке. Райс кивнул ему и прошел мимо.
— Сеньор, не ходите далеко. Один из моих сыновей спустился вниз, а сейчас он… как сказать… нервный.
— Вы ожидаете какой-нибудь напасти?
— Не знаю, поняли ли презренные собаки, что сеньора вернулась. Я боюсь за нее.
Мексиканец оглядел Райса с головы до ног и остался доволен или разочарован.
— Опасно бродить здесь без винтовки.
Райс пожал плечами.
— С винтовкой, может быть, еще опаснее.
— Сеньор не владеет оружием?
Райс уклонился от прямого ответа.
— Нам в Англии не нужны винтовки.
— Тогда вы должны быть очень осторожны. Вы друг сеньоры, и будете заманчивой мишенью для ее недругов, как и все мы.
— Почему же вы тогда остаетесь здесь?
— Мой отец сражался вместе с дедом сеньора Марка при Сан-Хусинто. Он спас жизнь моему отцу. С тех пор мы неразлучны с семьей Фэллонов, их судьба — наша судьба.
— Даже если вас ждет смерть?
— Да, сеньор. Разве в вашей стране не ценят преданность?
Реддинг хотел было ответить, что преданность — удел дураков. Но слова, очевидно, не произведут никакого впечатления на собеседника. Зачем он, к черту, ввязался в эту беседу?
— Вы надолго к нам, сеньор?
— Нет, — отрубил Реддинг.
— Но вы проделали весь этот путь… — в тоне мексиканца звучал настойчивый вопрос.
— У меня была сделка с миссис Фэллон. Ей нужно было помочь в пути. Я здоровый, сильный мужчина…
— Вы проделали долгий путь, сеньор. Время сейчас очень опасное.
— Я давно научился избегать опасностей.
— И вы избежите их сейчас?
— Да.
Глаза мексиканца разочарованно потухли, он повернулся к Реддингу спиной, выражая презрение.
— Да, сеньор, — пробурчал он на прощанье. — Мой сын постреливает в сумерки по кустам. Мне было бы неприятно, если бы он оказался виновным в вашей смерти.
— Я вполне разделяю это чувство, — ответил Реддинг учтиво, почти чопорно.
Реддинг внутренне самодовольно ухмыльнулся, заметив в глазах мексиканца выражение презрительного негодования. Он поздравил самого себя. Наконец-то он вновь стал тем, кем хотел стать. Райс потер от удовольствия руки.
— С вашего позволения, я вернусь в дом.
Райс наслаждался отвращением, которое ему удалось вызвать у Мигеля, хотя и сам толком не знал, зачем разыгрывать весь этот спектакль.
Бог свидетель, ему и раньше приходилось строить из себя дурака. И не один раз. И он никогда не оставался в накладе.
Интересно, к чему приведет сегодняшний розыгрыш?
* * *
Вес и Сюзанна дождались возвращения Джайма. Он приехал поздно вечером. На юном лице лежала печать ответственности и усталости. Он радостно приветствовал Сюзанну и Веса, но поник, узнав о кончине Марка. Возраст позволял Джайму расплакаться, но уже через небольшой промежуток времени он был весь погружен в рассказы о «делах», так он называл неприятности, которые у них случались все чаще.
Он только что загнал в корраль небольшой табун лошадей. Теперь вместо того, чтобы позволять лошадям и коровам мирно пастись на пастбищах, как было принято раньше, каждое утро пастухи выгоняли животных в луга, следили за ними целый день, а вечером загоняли обратно. Это было очень утомительным занятием, требующим много сил, времени и людей. В результате небольшое стадо коров ослабело от частых перемещений, и только лошади из табунов Края Света были в форме. Они числились среди лучших местных пород. Эти лошади появились в результанте длительного скрещивания выносливых, неприхотливых местных лошадей с особями, полученными при тщательном отборе потомков первых лошадей, завезенных испанцами в Новый Свет, и чистокровных восточных скакунов.
В то время как отец Веса сосредоточился на разведении крупного рогатого скота, семья Фэллонов занялась разведением лошадей, что оказалось значительно более выгодным делом. Техасцы любили хороших лошадей. До войны любимым развлечением местных жителей были конные бега. Во время войны лошади пользовались устойчивым спросом, но по другой, утилитарно-кровавой причине. И до и после войны в Крае Света можно было приобрести животных для любых целей.
Как ни странно, спрос на рогатый скот не был таким стабильным. Расцвет скотоводства, которым грезили Вес и его отец, не вполне реализовывался на практике, и обыватели в большинстве своем довольствовались тем, что в изобилии паслось вокруг них. Вес предчувствовал, что вот-вот наступит его время. Война закончилась, племенной скот должен быть в цене в силу необходимости улучшать поголовье. Скоро линии железных дорог начнут опоясывать дикие прерии Запада, что неизбежно приведет к увеличению миграции. Юг Америки был совершенно истощен войной. Солдаты Севера будут непременно искать нечто лучшее, чем работа на заводах и фабриках. Еще во время войны Вес заметил неутоленную жажду работы в глазах своих соратников, тоскующих по сельскому труду. Запад может стать землей обетованной и для северян, и для южан, которые захотят начать новую жизнь.
Отец Веса был провидцем. Он на десятилетия опередил свое время. Скоро его мечты начнут воплощаться в жизнь. Но не Вес будет их осуществлять. Другие. Джайм и Мигель совершенно ясно дали ему это понять. Заботы об улучшении свойств племенного скота истощили сердце Фрэнка Карра. Небольшое состояние, которое ему удалось накопить, и деньги, которые удалось занять, пропали после смерти отца. Остались одни долги. Вес даже не представлял себе, как с ними расплатиться. Полковник был уверен, что он не в силах вновь начинать восхождение, у него не было ни сил, ни — главное — желания воспрянуть духом и подняться материально. Для чего? Во имя чего? У него никогда не будет семьи. Не может же одноногий инвалид позволить себе жениться на Эрин. Он не в силах испытывать сильные чувства. Даже ненависть. Даже к Мартинам. Годы войны иссушили его, выжали из него все соки. То, что он пытался шантажировать Реддинга, кем бы ни был этот проходимец — англичанином, валлийцем, черт знает кем, — свидетельствовало о его Веса Карра, душевной беспомощности.
Сюзанна поднялась к себе только после того, как, закончив отчет, Джайм отправился в свою комнату. Днем, когда Вес как бы в наказание отправил Райса спать в дом для работников, она не вмешалась, хотя мотивы поведения брата были ей не вполне ясны. У него не было права поступать так, и он, безусловно, знал об этом. Это был ее дом. А Вес явно нарывался на скандал. Но просчитался.
После того как Сюзанна покинула нижний холл, Вес некоторое время сидел молча, размышляя о жизни, оплакивая свое будущее, которое казалось пустым и беспросветным. Потом он встал и отыскал запасы напитков, оставленные еще Марком. Выбрав себе бутылочку, полковник плюхнулся в широкое, мягкое, удобное кресло, костыли упали на пол, но он не стал их подбирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58