– Только не задерживайте его, – попросил Александр. – Боже правый, только не задерживайте его до того, как он приведет нас к моей жене!
– Не волнуйтесь, сэр. Наша главная задача – обеспечить безопасность миссис Каролис.
– Мы будем ждать вестей у тебя в номере, – сказал Генри, тяжело опираясь на трость с серебряным набалдашником. – Удачи тебе, мой мальчик. До свидания.
До отхода поезда оставалось всего несколько минут, и носильщики поспешили внести чемодан в вагон. Александр занял свое место, понимая, что пассажиры вокруг – люди Пинкертона. Двери закрылись, раздался свисток. Александр оглянулся, пытаясь определить, кто из попутчиков похититель. Чемодан лежал на багажной полке всего в трех футах от него.
Проехали пригороды Нью-Йорка. Александр до боли сжал кулаки. Он молился про себя, заключая с Богом все мыслимые сделки.
«Пусть ей не причинят вреда, – повторял он как заклинание, – Боже, прошу тебя, пусть она не пострадает!»
Поезд приближался к северной окраине города, раскинувшейся на берегу Гудзона. На западном берегу уже виднелись скалы. Но к нему еще никто не подошел. Никто не попытался завладеть чемоданом.
Воображение рисовало Александру страшные картины, он не знал, где держат Мауру, в каких условиях, связана ли она, заткнут ли у нее рот кляпом. Проехали Тэрритаун и тюрьму Синг-Синг.
Если бы он не встретил первую разоблачительную публикацию Беннета так бурно, они могли бы помириться той же ночью. Александр был на седьмом небе от радости, когда узнал, что Маура провела лето не в Канзасе, когда увидел, как неподдельно она удивилась, услышав, что он думал. Но статья в «Геральд», напечатанная в тот же день, привела его в ярость, которая разрушила такое близкое счастье.
Раздался паровозный гудок – проехали Пинскил. Природа здесь была изумительно красива. Извиваясь, петляла река, взмывали ввысь горы – Дандерберг, Нос Энтони, Сахарная Голова.
Александр не замечал ничего вокруг. Он знал, почему так рассердился на балу у миссис Бикман. Все, что Беннет написал о нем, – правда, ему было очень стыдно, мучило чувство вины.
Поезд миновал Вест-Пойнт и приблизился к Крод-Нест и Сторли-Кинг. Самое главное в жизни – уважение собственных детей и Мауры, но этого-то как раз и не будет, пока репортеры, вроде Беннета, публично обвиняют его в том, что он – источник страданий тысяч людей. Одной перестройкой доходных домов, которую он затеял, не обойдешься. Необходимо снести старые дома и построить на их месте новые, специально для малоимущих. Он начнет строить дома, которых еще никто в городе не видел. Он преобразит свою собственность, заставит Астора и других землевладельцев сделать то же самое.
Проехали Поукипси. К чемодану никто не подходил. Справа по ходу поезда возвышались горы Кэтскилз, зелено-, серо– и рыже-голубые. Александр вспомнил Тарну, боль захлестнула его, стало трудно дышать. Если бы отец тогда не умер! Если бы он не обидел Мауру, завещав Тарну Саше!
К Александру подошел проводник с письмом в руке:
– Простите, сэр. Перед отходом поезда в Ныо-Иорке ко мне подошел джентльмен и попросил передать вам это письмо после Поукипси…
Александр выхватил письмо из руки проводника.
«Примерно через пять минут поезд пройдет по мосту над рекой. Вы должны столкнуть чемодан с поезда так, чтобы он упал на землю со стороны Олбани. После того, как вы прочтете это, ни с кем не говорите. За вами следят, если вы заговорите с кем-нибудь, наш договор утратит силу. Вашу жену убьют».
Александр не колебался. Он скомкал записку и сунул ее в карман. Мужчина напротив вопросительно приподнял брови и поднялся. Александр оттолкнул его и вышел. Он не собирался открывать рот. Даже чтобы заговорить с Богом!
– Простше, сэр. – Сыщик стоял от него сбоку, глядя, как Александр достает чемодан. – Скажите, что в письме, сэр?
Александр, не обращая на него внимания, потащил чемодан к двери.
– Если вы собираетесь сделать тс, что я думаю, я очень не советую вам, сэр! Мистер Пинкертон сказал, что…
Поезд въехал на мост. Александр распахнул дверь. На лугу у реки стояла телега, запряженная лошадью, два человека выжидательно смотрели на поезд. Хлопала открытая дверь, ветер трепал волосы Александра.
– Я заставлю проводника остановить поезд, – закричал сыщик. – Мы догоним их в считанные минуты!
Огромным усилием Александр столкнул чемодан, ухватился за поручень и стал следить, как он летит вниз. Двое ожидающих бросились к месту падения чемодана. Александр повернулся и, прежде чем сыщик успел выполнить свое намерение, ударил его кулаком в челюсть. Когда подняли тревогу, поезд уже почти достиг Олбани.
– Вы все испортили, сэр! – в отчаянии сказал ему сыщик, когда несколько филеров выскочили из поезда и бросились назад к мосту. – Мы не сможем догнать их, не сможем преследовать…
– У меня не было выбора. – Александр посерел. – Если бы они спрыгнули с поезда и погнались за этими людьми, Мауру бы убили.
– Они и сейчас могут сделать это, сэр, – грубо сказал сыщик, расстроившись, что они сработали так топорно. Лицо Александра исказилось от боли. Он знал, чем рискует, сбрасывая чемодан с поезда.
Похитители получили выкуп. Если они теперь отпустят Мауру, она сообщит полиции информацию, которая поможет поймать их. Теперь ничто не мешает им убить ее. Они могут пойти на это ради собственной безопасности.
ГЛАВА 28
Сознание несколько раз ненадолго возвращалось к Мауре. В такие минуты она смутно чувствовала, что руки и ноги у нее крепко связаны и что ее куда-то везут, потому что ее трясло и подбрасывало. Потом опять наступало беспамятство, и она погружалась в черную бездну. Даже когда она пришла в себя окончательно, темнота осталась. Глаза у нее были завязаны.
– Выпейте, – услышала она довольно дружелюбный мужской голос, – станет легче.
– He могу со связанными руками.
Действие эфира еще окончательно не прошло. Животный страх охватил Мауру. Где она? Что с ней будет? Как сбежать отсюда?
– Не развязывай ее, рано еще, – резко произнес другой голос.
Маура почувствовала, что к ней кто-то подходит. Каждый мускул и нерв у нее напряглись в ожидании нападения. Но никто на нее не напал. К губам Мауры прижали железную кружку. Она с трудом выпила не очень свежей воды, стало легче. В голове прояснилось, и она начала лихорадочно обдумывать положение.
Она сидела на полу, покрытом линолеумом. Слегка тянуло навозом. Время от времени доносилось кудахтанье кур. Значит, они не в городе. Скорее всего, где-нибудь на ферме. Повязка на глазах – единственная надежда на спасение. Пока она не видит своих похитителей, она не сможет ни узнать, ни описать их внешность.
– Где я? Что вы сделаете со мной? – спросила она как можно спокойнее.
Мужчины возбужденно ходили по комнате. Маура чувствовала, что, кроме них, в комнате есть кто-то еще – слышалось шуршание юбки. Это пробудило в ней надежду. Вполне возможно, что женщина ей сочувствует. Никто не ответил, и она настойчиво повторила:
– Я не могу больше сидеть в таком положении. У меня затекли ноги. Развяжите меня, пожалуйста, я немного разомнусь.
Маура сказала правду. От боли в затекших мышцах кружилась голова. Она почувствовала, что похитители в замешательстве. Представила, как они вопросительно смотрят друг на друга. Наконец голос, который в ее представлении принадлежал главарю, произнес:
– Только лодыжки. Не руки.
Это уже начало. Она хотя бы сможет встать и немного размять ноги. Когда веревки вокруг лодыжек разрезали, Маура села поудобнее, и резко спросила:
– Если бы ваш план не сорвался и вы захватили бы моего сына, вы и с ним бы обращались так же?
Держали бы маленького мальчика с завязанными глазами, со связанными руками и ногами?
– Скажи ей, чтобы заткнулась, – равнодушно сказала женщина.
– Заткнись, – произнес мужчина, который был против того, чтобы развязать ее, когда она попросила об этом первый раз.
Ноги немного отошли, стало легче. Когда Маура представила, как испугался бы Феликс, гнев охватил ее. От ужаса он перестал бы соображать и, скорее всего, даже не пытался бы сбежать. Она не знала, удастся ли ей вырваться отсюда. Если они на ферме, то другого жилья поблизости нет, да и людей тоже. Бежать со связанными за спиной руками будет очень трудно, а с завязанными глазами это просто невозможно.
– Скажи, что ее мужу придется раскошелиться и заплатить за нее, – вдруг сказала женщина. – Скажи, что это будет самый большой выкуп в истории.
– Десять миллионов долларов, – откликнулся мужчина. – Скромное требование для человека, который стоит шестьдесят миллионов. «Десять миллионов долларов! – ужаснулась Маура, еле сдерживая нервный смех. – Десять миллионов долларов?» Это такая огромная сумма, что нелепо рассчитывать получить ее. Александр никогда не заплатит столько. Во всяком случае, не за жену, с которой собирается разводиться. Он бы даже за Феликса столько не заплатил. Только за Сашу. Для Саши он собрал бы всю сумму. Время потеряло значение. Женщина дала ей хлеба, но кормила ее сама, унизительно вкладывая в рот кусочек за кусочком. Когда Маура сказала, что ей необходимо оправиться, женщина вывела ее наружу, где стояло ведро. Маура всячески старалась расположить ее к себе, пыталась заговорить, но не добилась даже односложного ответа. Женщина упорно не раскрывала рта. Из троих с ней разговаривал только мужчина, который предложил ей воды, и голос которого звучал довольно рассудительно. Маура внимательно вслушивалась в голоса своих похитителей в те редкие минуты, когда они начинали разговаривать друг с другом. По произношению она поняла, что они не американцы, а англичане. По манере разговаривать она бы не сказала, что они принадлежат к среднему классу, но ясно, что это вовсе не невежественные мошенники. От этого Мауре стало еще страшнее. Лучше бы они были неграмотными. Образование означает, что они хорошо продумали весь план, предусмотрели любые неожиданности. Нечего надеяться, что они допустят оплошность и ей удастся сбежать.
На ночь ей дали два одеяла и опять связали ноги, только немного послабее, чем в первый раз. Веревку на руках привязали к чему-то неподвижному. Мауре показалось – к плите. Что бы это ни было, тащить такую тяжесть за собой она бы не смогла, даже если бы ее оставили без присмотра, и появилась возможность бежать.
Спать она не могла. Октябрьская ночь была очень холодной. Маура все время думала о Феликсе. Она не знала, вернулся ли он домой или заблудился и бродит сейчас по улицам, испуганный и дрожащий от холода. Она подумала об Александре, представляя, что он пережил, когда услышал, какой выкуп за нее требуют. Похитители потребовали сумму, которую ни один здравомыслящий человек не заплатит. Интересно, как поступит Александр. Начнет тянуть время, чтобы выследить похитителей? Предложит гораздо меньше денег, а они откажутся от меньшего выкупа? И что тогда? Ее убьют?
Маура содрогнулась. С кем останутся Феликс и Натали, если ее убьют? Александр, конечно, опять женится. Вполне возможно, на Изабел. Будет ли она любить Феликса и Натали или тоже поставит на первое место Сашу?
Наступил рассвет. Маура окоченела от холода, ей казалось, что она уже никогда не сможет пошевелиться. Похитители заворочались. Послышался звон тарелок, бульканье кипящей воды. Маура не знала, когда один из троих вышел из комнаты. Но постепенно до нее дошло, что кто-то вышел. Долго отсутствовал, потом вернулся и вызвал двух других во двор.
Маура напряглась, вслушиваясь в их разговор, но ничего не разобрала. Только поняла, что обстоятельства изменились и они торопятся. Вернувшись в дом, все трое засуетились. Маура слышала шуршание газетных страниц, слышала, как они в спешке собирают вещи.
– Заткни ей рот кляпом, – резко сказал тот, что был молчаливее.
К ней кто-то подошел, Маура услышала, как голос произнес:
– Ничего не оставляйте за собой, даже волоска.
Она покрылась холодным потом. Они поняли безнадежность своих требований, решили бежать и сейчас убьют ее.
Она тщетно пыталась освободиться от веревок, которыми ее связали. Ее грубо схватили за плечи и заткнули рот. Маура продолжала вырываться. Она крутилась и дергалась, веревки врезались ей в запястья и лодыжки.
– Хватит терять время, – резко сказал один из них остальным.
Маура с силой дернулась и ударилась щекой о пол. Но больше ничего не случилось. Ей не воткнули нож в спину или под ребро. Не застрелили. Не усыпили смертельной дозой эфира.
Все трое бандитов ушли. Секундой позже она услышала цоканье копыт и грохот отъезжающей телеги. Звуки становились все тише и, наконец, стихли совсем.
По-прежнему привязанная к плите, Маура с трудом села. Надолго ли они ушли? Может быть, насовсем? Если так, то как освободиться от пут? Как добраться до воды? Как выжить?
Она не знала, сколько прошло времени. Казалось, этому кошмару не будет конца. Маура непрерывно терлась головой о стену и сумела освободиться от повязки на глазах, которая соскользнула на шею. От неяркого октябрьского солнца заболели глаза.
Когда зрение вернулось, Маура увидела, что сидит на кухне давно нежилого дома. Мебели не было совсем, остались только чугунная плита и умывальник. Она поняла, что похитителям здесь было так же неудобно, как и ей.
Чтобы позвать на помощь, было необходимо, прежде всего, освободиться от кляпа. Она обязательно должна добраться до умывальника и попытаться зубами открыть кран, чтобы напиться.
От кляпа Маура освободилась тем же способом, что и от повязки на глазах. Это заняло очень много времени. Через пыльное окно она видела тусклое осеннее солнце. Маура решила, что уже три часа пополудни, но уверенности не было. Шел второй день ее похищения. Голова раскалывалась от боли. Со скрученными руками и ногами, привязанная к плите, Маура все же сумела дотянуться до умывальника. Но открыть кран оказалось непосильной задачей. Как она ни старалась зубами повернуть его, рискуя сломать их, Мауре не удалось это сделать. Измученная, она подставила язык под кран и с жадностью ловила редкие капли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65