– А ты, юноша, что здесь делаешь? Почему ты не в Тарне с отцом? – возмутился его дальний родственник, раздосадованный тем, что юный отпрыск этого выскочки Виктора Каролиса застал его под руку с дамой весьма сомнительной репутации.
Александр оттянул тугой жесткий ворот накрахмаленной сорочки. Жара стояла удушающая. «Может, притвориться, что потерял сознание», – мелькнуло у пего в голове.
– Я… я… конюший отца думает купить Пеструю Танцовщицу, а я решил посмотреть, как она себя покажет, – выдавил он, наконец. – Я бы почел за большую честь, если бы вы оказали мне услугу. Могу я просить вас об одолжении – не сообщать отцу, что я был здесь. Он не одобряет моего интереса к лошадям.
Генри не сомневался в правдивости этого признания. Виктор Каролис ему никогда не нравился. Возможно, в обществе и предпочли забыть, что отец Виктора был батраком в затерянной деревушке где-то в Восточной Европе, но Генри Шермехон III помнил об этом. В глазах Генри нелюбовь Виктора к лошадям была совершенно естественна для человека такого низкого происхождения. Однако его сын, кажется, из другого теста.
Генри уже справился с досадой и с интересом рассматривал Александра, которого это весьма смущало. Хотя Сандор Каролис был вульгарен и отвратительно воспитан, он всегда втайне нравился Генри. Это был поразительно жизнелюбивый человек, которого нельзя было обвинить в равнодушии к лошадям.
Генри вспомнил, что говорили, когда Каролис купил Тарну Сандор, лихо скакал верхом без седла и босиком, как истинный мадьярский пастух, и общество приходило от этого в ужас. Генри помнил скандал на званом обеде у миссис Рузвельт, где собралось изысканное общество. Прислуживали лакеи в пудреных париках и шелковых панталонах. Стол ломился от яств. В разгар обеда Сандор Каролис извинился и удалился на кухню. Там и нашла его хозяйка, раньше никогда не бывавшая в этой части своего дома. В одной руке Сандор держал нож с инкрустированной ручкой, а в другой – батон салями. Ловкость, с которой он отрезал кусок за куском, не произвела на чопорную миссис Рузвельт ни малейшего впечатления. Больше Сандор никогда не переступал порога ее дома. Но Генри поймал себя на мысли, что его это мало заботит. Он вдруг подумал, что стоящий перед ним юноша больше похож на деда, чем на отца. Тот же беспечный взгляд, та же лихая удаль в черных глазах, то же врожденное обаяние. Генри нехотя признался себе, что испытывает к Александру такое же теплое чувство, что и к его деду.
– А я одобряю, мой мальчик, – наконец выговорил он. – Это спорт королей. Полагаю, в недалеком будущем в Ныо-Иорке появится американский жокей-клуб, достойный нашего города.
Он направился в сторону скакового поля, ожидая, что Александр последует за ним. Тот уже перевел дух и, радуясь, что все закончилось благополучно, с готовностью присоединился к Генри.
– Городу нужен ипподром, где можно было бы состязаться по джентльменским правилам, – продолжал Генри, обходя разносчика подозрительных пирожков. – Я уже обсуждал это с Августом Бельмонтом, Леонардом Джеромом и Уильямом Траверсом. Они хорошо знают, как поставлено дело в Европе, и поняли, чего я хочу.
Александр согласно кивнул. Леонард Джером был известный сибарит. Рассказывали, что своих любимых лошадей он держит в конюшнях, отделанных резными панелями орехового дерева и устланных коврами. Они с Траверсом были компаньонами, а вкупе с Бельмонтом знали о лошадях больше, чем весь остальной Нью-Иорк, вместе взятый. Стать членом клуба, во главе которого встанет эта троица, будет весьма почетно.
Пока они продвигались сквозь толпу к месту заезда, Александр заметил Чарли, державшегося неподалеку, и усмехнулся про себя. Если бы Генри поймал здесь среди «жучков» и дам легкого поведения не его, а юного Шермехона, он бы не отнесся к этому так снисходительно. Чарли лучше не попадаться на глаза дяде, если он не хочет получить серьезную взбучку.
– Пожалуй, ваш конюший прав относительно Пестрой Танцовщицы, – сказал Генри по-дружески. – Давай рискнем.
Через десять минут они уже возбужденно подсчитывали весьма приличный выигрыш, а Чарли чуть не плакал от досады.
Генри наслаждался атмосферой. Отпрыск Виктора оказался стоящим малым.
– Знаешь, мы с тобой обязательно должны побывать в Гарлем-Лейп, – предложил он, не задумываясь, что Александр еще слишком молод и побуждать его к посещению сомнительных мест, где собираются отбросы общества, не вполне педагогично.
– С удовольствием. – Александру все больше нравился старик Генри. Все остальные Шермехоны, которых он знал, были невыносимо чопорны. Генри этим не страдал. Под внушительной внешностью скрывался человек, с которым не соскучишься.
– Вы ведь никогда не были у нас в Тарне? – спросил он Генри. – Наша ферма – настоящий рай. Почему бы вам не погостить у нас несколько дней? Вы бы сами все посмотрели.
– Замечательно! – Морщинистое лицо Генри озарилось довольной улыбкой, которая тут же померкла. – Однако мы с твоим отцом не очень близки и…
– И лучше вам приехать, когда его не будет, – подхватил Александр. – Конечно, вы правы. Но это легко устроить. Отец постоянно в разъездах. Я дам вам знать, когда его не будет, и вы сможете погостить у нас. В конце концов, мы же одна семья, – добавил он с озорством.
В других обстоятельствах Генри бы покоробило упоминание с его родстве с выскочками Каролисами, но сейчас он вспомнил несравненных лошадей Тарны и согласно кивнул. Виктор Каролис не станет возражать против его визита – он никогда не перечил своим шермехонским родственникам. Генри полагал, что сможет выторговать в Тарне подешевле хорошую лошадь. Кажется, день прошел недаром. Краем глаза Александр заметил прячущегося позади Чарли – тот стоял с удрученным видом, засунув руки в карманы. Александр почувствовал угрызения совести.
– Мне пора, – с искренним сожалением сказал он. – Не забудьте про приглашение. Этих лошадей и рядом нельзя поставить с нашими.
Александр распрощался со своим новым другом и направился сквозь толпу к Чарли.
– Ты, однако, не спешил, – капризно начал Чарли, всерьез разобидевшись. – Ты что, не мог раньше смыться от этого зануды?
– Генри не зануда, – ответил Александр, забавляясь состоянием Чарли. – Ты просто слишком мал, чтобы оценить его.
Замечание это было настолько несерьезным, что Чарли просто пропустил его мимо ушей.
– Он рассердился, увидев тебя?
Александр перестал дразнить его.
– По-моему, его больше рассердило то, что я застал его здесь. Но потом он успокоился и отошел. Я же Каролис, а не ШермехоН, – добавил он, читая недоверие в глазах Чарли. – Тебе бы это так не сошло.
Чарли согласился.
– Давай найдем букмекера и сделаем ставки на следующий заезд, – сказал он, спеша заняться делом, ради которого они сюда приехали. – Дядя Генри тебе подсказал, кто фаворит? Он знает участников заезда? Ты почему мне не намекнул, что вы ставите на Пеструю Танцовщицу?
Александр слушал его вполуха. Скачки, конечно, волнуют кровь, но не так сильно, как предстоящее приключение. Как одолеть крепость мадам Жози? Вдруг она их выгонит? Или расскажет отцам? Что тогда? Вдруг у них ничего не получится, и их с позором выставят? В нем все напряглось. Он не собирался становиться мужчиной, тиская горничных по темным углам. Если Чарли это устраивает – что ж, пожалуйста. Но Александр считал, что если уж за что-то браться, то делать надо хорошо, а девочки мадам Жози считались лучшими в городе.
Он так увлекся, что забыл о скачках и даже не заметил, что лошадь, на которую он поставил, пришла последней. Но он ничуть не расстроился. Деньги для него не имели значения. Их было достаточно, чтобы возместить любые потери.
– Надеюсь, нас здесь не увидят и не узнают! – волновался Чарли вечером на следующий день, когда они подходили к неприметной двери заведения мадам Жози.
– Да полно тебе паниковать, Чарли. Если нас даже и увидят, мы всегда сможем сказать, что по ошибке приняли этот дом за особняк командора, – говорил Александр с преувеличенным хладнокровием, чувствуя, что Чарли вот-вот даст деру.
Чарли хихикнул. Особняк Корнелиуса Вандербилта действительно стоял по соседству.
– А вдруг она нас не примет! Говорят, мадам принимает новых посетителей только по рекомендациям постоянных клиентов.
– Не примет Шермехона и Каролиса? – Александр удивленно вскинул брови. – Не волнуйся, Чарли. Мадам Жози такой же сноб, как и все остальные.
У Чарли неприятно засосало под ложечкой. Было ясно, что Александр не собирается отступать. Пути назад нет. Пока Чарли мучительно соображал, под каким бы предлогом ретироваться, молоденькая девушка в элегантном платье горничной открыла им.
– Доложи, мистер Каролис и мистер Шермехон к мадам Вудс, – сказал Александр с уверенностью, которой отнюдь не чувствовал.
Горничная уставилась на них широко раскрытыми глазами. Они были ее возраста и раньше здесь не бывали. Однако имена громкие и хорошо известные, слишком известные, чтобы осмелиться не впустить этих юнцов.
– Пожалуйте сюда, – с сомнением сказала она, провожая их внутрь.
Александр глубоко вдохнул и последовал за девушкой, Чарли – за ним. Они шли по коридору, застланному красной ковровой дорожкой. Чарли с нескрываемым любопытством смотрел по сторонам. Обстановка совсем не соответствовала его представлениям о борделе.
Это вполне мог быть дом кого-нибудь из его родственников или друзей отца. Шелковые шторы на окнах, недурные картины на стенах, зеркала, массивная мебель темного дерева, богатые люстры. Вслед за элегантно одетой горничной они вошли в небольшую гостиную. Девушка пригласила их сесть и вышла.
– Не нравится мне все это, Александр. – Чарли беспокойно ерзал в хрупком маленьком кресле. – Все не так, слишком…
Он замолчал – дверь открылась, и в комнату королевской походкой вошла Жози Вудс в длинном шуршащем платье из тафты. Несколько мгновений она молча изучала посетителей, затем опустилась в кресло напротив.
– Слушаю вас, – начала она, – вы желаете что-то сообщить мне? Чем могу служить?
Раньше Александр видел мадам только издалека. Средних лет, Жози всегда выглядела величественно, на вызывающей благоговейный трепет груди у нее сияли нитки жемчуга. Вблизи она внушала еще больший трепет, чем издали. Александр услышал, как Чарли облегченно вздохнул, когда она тактично дала им повод уйти, не уронив своего достоинства. И прежде чем Чарли успел сочинить какую-то небылицу, он доверительно произнес, непринужденно пожав плечами:
– Мы здесь не для того, чтобы передать вам что-либо, миссис Вудс. Мы – ваши будущие клиенты.
В этом Жози Вудс не сомневалась. Своими вопросами она попросту тянула время. У себя в заведении она придерживалась неукоснительных правил и не занималась растлением малолетних. Однако, несмотря на то, что у мальчиков еще молоко на губах не обсохло, оба выглядели взрослыми. Жози Вудс отдавала себе отчет в том, что юный Шермехон отпрыск одного из наиболее уважаемых семейств старой гвардии и, если юный Каролис обладает хоть малой толикой деловых способностей деда и отца, в один прекрасный день он станет богаче всех ее состоятельных клиентов вкупе.
Она оправила тяжелые складки на юбке и любезно сказала:
– Джентльмены, здесь бордель, а не детская.
– Мы уже выросли из детской, – ничуть не смущаясь, отозвался Александр. – И мы уже доросли до того, что можно получить в вашем заведении.
Он неожиданно широко улыбнулся, и Жози, как и Генри Щермехон, почувствовала неотразимость его обаяния.
– Разве вы не желаете, чтобы мы получили то, что нам нужно, здесь, у вас, а не использовали своих горничных? – обезоруживающе улыбнулся Александр.
Жози хорошо знала многих в прошлом приличных девушек, чьи судьбы исковеркали хозяйские сынки. Александр Каролис, разумеется, прав. Пусть лучше набираются опыта здесь, ее девушки не пострадают.
– Мы принимаем ограниченное количество посетителей, – ответила она, обдумывая при этом, как бы устроить так, чтобы однажды молодой Шермехон и его отец не столкнулись лицом к лицу на широкой лестнице ее заведения. – Мои девочки получают пятьдесят долларов в час с каждого клиента, которого развлекают наедине. Вас это устраивает?
Чарли сглотнул слюну, не понимая, отчего у него ноги сделались ватными: то ли от страха, то ли от возбуждения. Александр просто кивнул. Он уже знал расценки, и сейчас его волновало, приведет ли мадам Жози девушек, чтобы они могли выбрать. Самому выбрать девушку, подобно шейху в гареме, было очень соблазнительно. Жози, с легкостью отгадав эти мысли, не собиралась потакать его фантазиям. Для своего возраста Александр держался слишком самоуверенно. Она позвонила в колокольчик и, когда вошла горничная, сказала на отличном английском;
– Пожалуйста, передай Элен и Кристабел, что их ждут клиенты.
Чарли Шермехон вытер рукавом пот со лба.
– Обычно джентльмены берут с собой наверх шампанское, – сжалилась над ним Жози. – «Вдова Клико» вас устроит?
Чарли с благодарностью кивнул, и Жози повернулась к Александру, выразительно изогнув красивые брови.
– Запишите на мой счет бутылку «Шато Бэль Эр Маркиз дАлигре», – непринужденно попросил Александр.
Изумление Жози возросло. Мальчик разбирался в винах и мог позволить себе хороший выбор. Обладая неотразимой внешностью, обольстительными манерами и огромным состоянием, он заставлял считаться с собой. И сознавал это.
Нежное воспоминание легкой улыбкой промелькнуло на лице мадам Жози. Ее старый друг. Сандор Каролис, гордился бы своим внуком.
ГЛАВА 3
Теплое летнее солнце освещало комнату, которую лорд Клэнмар отвел для занятий с Изабел и Маурой. Со временем мебель в комнате сменили. Первоначально здесь стояли два маленьких столика и большой стол для лорда, три удобных стула и скромный книжный шкаф. Комната располагалась в задней части дома и окнами выходила на огород, плавно переходивший в холмистый парк.
Очень скоро книжный шкаф перестал вмещать все необходимые девочкам книги, и вдоль стен установили стеллажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65