– По-моему, он уже давно ждет моего отъезда.
Маура сама отнесла Феликса вниз по парадной лестнице. Няня рыдала, заламывая руки, а челядь молча бросала неодобрительные взгляды. Только Мириам сопровождала Мауру.
– Прощайте, Гейнс, – холодно бросила Маура дворецкому, выходя во двор.
С побелевшим лицом она села в карету. Ей не хотелось уезжать. Не хотелось, чтобы многие мили отделяли ее от Александра. Не хотелось в одиночестве возвращаться в Тарну.
– Я хочу быть с тобой, Александр, – горячо прошептала она, укачивая Феликса, когда карета медленно тронулась. – Я хочу быть с тобой.
ГЛАВА 20
– Церемонию бракосочетания совершил католический священник в соответствии с канонами и обрядами римской католической церкви, – очень серьезно сказал Генри Александру. – Для слухов, которые ты сам же распустил, нет никаких оснований. Если у тебя еще осталась хоть капля совести, ты должен публично признаться, что сказал неправду.
Они сидели в уютных глубоких креслах гостиной отеля на Пятой авеню. Александр хмуро смотрел в стакан с виски. Генри ждал, что он скажет, но тот упорно молчал.
– Если ты не положишь конец этим слухам, я сделаю это сам от твоего имени, – сказал Генри, не выдержав молчания Александра. – Маура – твоя законная жена, и пора тебе начать обращаться с ней соответственно. Что касается общества, я заставлю всех жен в шермехонских семействах приглашать вас обоих. Давно следовало это сделать, я просто не был уверен, что так будет хорошо для Мауры. Теперь я знаю, что был не прав. Заверяю тебя, все женщины нашего клана начнут приглашать к себе вас вместе. Если они откажут мне, я закрою перед ними двери своего дома.
– Этого они не допустят, – отозвался наконец Александр, по-прежнему хмуро глядя в стакан, – но таким образом решится только одна моя проблема. Не в твоих силах, Генри, решить вторую.
Генри фыркнул. Он с самого начала не понимал, зачем Александр с ней связался. Женщины, подобные Ариадне, шли на любовную связь непросто, но если уж делали это, избавиться от них было нелегко. Александр должен был предвидеть это.
– Как только она поймет, что Маура – твоя законная жена, то оставит тебя тотчас же, – сказал Генри. Он думал об Ариадне слишком хорошо, допуская, что у нее есть хоть зачатки здравого смысла.
– Ты ошибаешься, Генри, – невесело отозвался Александр. – Она все знает, однако не бросает меня, и все время настаивает на моем разводе с Маурой.
Он залпом осушил стакан. Сцена, которая несколько часов назад произошла между ним и Ариадной, была не из приятных. Ариадна не просто приняла слова Александра о том, что его женитьба шутка, она полностью поверила ему. Узнав правду, она пришла в такую же ярость, как и его отец.
– Как ты мог так сглупить?! Как можно было не проверить все предварительно? – возмущалась Ариадна, взволнованно шагая по спальне из угла в угол. Пурпурное шелковое неглиже развевалось вокруг ее ног. – Конечно, это не так уж и важно. Ты ведь считал, что священник ненастоящий. Ты же не знал, что церемония совершенно законна. Тебя обманули, поэтому твоя женитьба не может считаться законной. Ты поручил своим адвокатам заняться этим? Что они сказали?
– Мне нет нужды заниматься этим или поручать что-либо своим адвокатам, – резко ответил Александр. – Я принял участие в брачной церемонии совершенно сознательно, зная, что все делается на законных основаниях, и, как выяснил твой лазутчик, все действительно произошло законно. Все, точка.
Ариадна остановилась и резко повернулась к нему, широко раскрыв от изумления глаза, не веря своим ушам.
– Ты знал?.. – Она с трудом дышала. – …Ты сознательно женился на иммигрантке? На ирландской иммигрантке?
– Корабль отплывал из Ирландии, выбора не было. – Александр с нескрываемым раздражением пожал плечами. Он подумал, что Ариадна ударит его, но она прижала руку к своему сердцу, словно пытаясь его успокоить.
– Об этом никто не должен знать, – наконец проговорила Ариадна. – Развестись можно. – Она истерически рассмеялась. – Господи, развестись нужно! Как ты можешь оставаться женатым на мужичке! Это невероятно! Невозможно!
– Маура действительно родилась в крестьянской семье, но называть ее мужичкой сейчас чересчур… – твердо повторил Александр то, что уже не раз говорил Ариадне прежде.
– Мужичка всегда останется мужичкой! – Глаза Ариадны гневно горели. – Она разодета в шелка и атласы, но я сомневаюсь, что она знает, для чего предназначена добрая половина нижнего белья!
Эта неприкрытая грубость удивила даже Александра. Он не ответил только потому, что внезапно отчетливо осознал, что Ариадна любой ценой стремится стать миссис Александр Карролис. Во многих отношениях это был бы идеальный брак. Ее происхождение безукоризненно. Их союз был бы безупречен так же, как союз его отца с девушкой из рода Шсрмехонов. Ариадна пользовалась успехом в обществе, умела принять гостей. И уж конечно, не стала бы досаждать напоминанием о его моральном долге в отношении сотен тысяч жильцов в принадлежащих ему домах.
– Но ты-то, надеюсь, не собираешься разводиться? – резко спросил Генри.
– Извини, Генри, что ты сказал? – Александр с трудом вернулся в настоящее.
– Я сказал, что, надеюсь, ты не собираешься разводиться.
Александр промолчал. Он только и думал об этом с тех пор, как расстался с Ариадной.
– Я должен поговорить с Маурой, – скороговоркой ответил он, поднимаясь.
– Александр, одну минуту.
Но Александр уже не слышал его. Он шел к двери, от принятого решения все его тело напряглось, как струна.
– Миссис Каролис уехала около трех часов назад, сэр, – сообщил Александру Гейнес с трудом скрывая радость.
Александр нахмурился. Чуть больше трех часов назад, когда он садился в карету с Ариадной, они случайно встретились взглядами. Потом он был у Ариадны, слушал отчет ее секретаря о законности своего брака и провел малоприятные полчаса в компании Генри. Если Маура уехала, значит, это случилось сразу после ее возвращения домой с прогулки. – Она сказала, куда уехала и когда вернется? – с тревогой спросил Александр.
– Полагаю, она уехала в Тарну, сэр, – ответил Гейнс. Только многолетний опыт помог ему сохранить профессиональную невозмутимость. – Она приказала подготовить «Росетту» к отплытию, сэр.
– В Тарну? – Александр смотрел на Гейнса в изумлении. – В Тарну? Ты уверен?
– Да, сэр, уверен. – Гейне многозначительно помолчал. – Она взяла с собой ребенка, сэр, и Мириам.
Александр не стал тратить времени на пустые вопросы. Он стремглав взлетел по парадной лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. На подходе к детской он встретил няню Феликса, вид у нее был расстроенный.
– Миссис Каролис потребовала, чтобы я поехала с ней, сэр. Я не знала, что делать. Была уверена, что вы не одобрите, и…
Не дослушав, Александр прошел в детскую. Комната была пуста. С побелевшим лицом он вышел и направился в их общую с Маурой спальню. Он не входил туда уже несколько месяцев. Александр резко распахнул дверь. Шкафы и ящики оставались еще открытыми, их содержимое было разбросано по всей комнате.
Маура собрала вещи и уехала, это ясно. Александр стоял посреди комнаты. В воздухе еще ощущался запах цветочных духов. Ночная рубашка из розового атласа с кружевами лежала на кровати. Он медленно подошел к кровати, поднял рубашку и с наслаждением коснулся чувственного шелка. Уехала! Особняк опять в его распоряжении. Нет нужды возвращаться в апартаменты отеля на Пятой авеню. Можно распорядиться, чтобы адвокат немедленно занялся оформлением развода. Можно обрадовать Ариадну, что ее желание исполнилось, и Мауры больше нет в городе.
Но Александр не испытывал ни облегчения, ни радости. Уехала. Теперь можно жить спокойно, именно этого он добивался с таким трудом. Однако облегчения не наступило.
Он был в панике. Мало ли что Маура сказала Гейнсу, она могла уехать куда угодно, а Гейнса обманула, чтобы сбить Александра с толку. А вдруг он никогда больше ее не увидит. Никогда не увидит Феликса?!
Он захлопнул дверь спальни, вихрем пронесся по широкому коридору и столь же стремительно сбежал по парадной лестнице. Горничные и лакеи кинулись следом, ожидая распоряжений.
– Я немедленно уезжаю в Тарну, – кратко бросил он обеспокоенному Стивену Фасбайндеру.
– Но «Росетта» уже отплыла, сэр… – Стивен беспомощно хлопал глазами.
Александр выругался. Он забыл об этом. А пассажирских рейсов сегодня уже не будет, почти стемнело.
– Я отправлюсь завтра утром первым пароходом, – сказал он, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки.
– Да, мистер Каролис. Я сейчас же распоряжусь, мистер.
Александр направился в кабинет, чувствуя спиной взгляд секретаря. Раньше завтрашнего дня в Тарну не попасть, сколько томительных часов еще придется ждать! Он точно знал, что не хочет возвращаться к Ариадне. С Чарли они не разговаривают. Генри опять примется за нравоучения. Александру нужны только Маура и Феликс. Он посмотрел на часы – только половина седьмого. Еще не менее двенадцати часов томительного ожидания.
Феликс проснулся от голода в начале пятого. Маура выскользнула из постели и накинула на плечи пеньюар. Несмотря на неодобрение няни, она настояла, чтобы самой кормить Феликса грудью. Сейчас, вынимая его из колыбельки, она опять порадовалась своему решению. Нет рядом вечно недовольной, ворчащей няни. Маура спит в одной комнате с Феликсом, сама ухаживает за ним.
Когда она накормила сына и сменила пеленки, уже рассвело. Последний раз Маура скакала верхом на рассвете давным-давно, совсем в другой стране. Когда она уложила Феликса назад в кроватку, он уже спал. Тихонько, чтобы не потревожить сына, Маура надела костюм для верховой езды и разбудила Мириам.
– Я хочу покататься верхом, – сказала она, чувствуя себя виноватой, что разбудила Мириам по такому пустячному поводу. – Я только что покормила Феликса, он спит. Пожалуйста, побудь с ним.
Мириам обрадованно согласилась – по крайней мере, не надо собираться назад в Ныо-Иорк.
Молодой конюх вытаращил от удивления глаза, когда Маура появилась в конюшие.
– Оседлай Хальциона, пожалуйста, – любезно обратилась она к нему.
На конюшне еще не знали о ее приезде. Все сразу пришло в движение. Мауре стало легко и радостно. Здесь ее почитали хозяйкой, не было скрытой враждебности, как в Нью-Йорке. Ее распоряжения выполнялись охотно и быстро, без той недоброжелательности, с какой в городе держались Гейнс и вся остальная прислуга.
Пока Маура ждала, когда конюх подготовит жеребца, она продумала, что нужно сделать в ближайшее время. Надо выяснить, есть ли среди прислуги в Тарне горничная, умеющая ухаживать за грудным ребенком. Если есть – поручить ей уход за Феликсом. Если нет – придется найти подходящую молодую девушку. Обязательно молодую, чтобы не подавляла ее своим опытом. Мауре не хотелось, чтобы няня полностью забрала мальчика в свои руки, как это случилось в Нью-Йорке. Ей хотелось самой заботиться о сыне.
Когда лоснящегося жеребца по кличке Мечта Хальциона вывели из стойла и подвели к Мауре, ей в голову пришла отличная мысль – она предложит одной из сестер О'Фаррелл приехать в Тарну, чтобы ухаживать за Феликсом. И Бриджит, и Кейтлин способные девушки, а жизнь в Тарне в тысячу раз приятнее, чем в Бауэри.
Маура уселась на жеребца и задумалась, не будет ли Александр возражать против ее плана. Он вполне способен отказаться платить новой няне жалованье и может настоять на том, чтобы из Нью-Йорка приехала их последняя няня.
Сидя в жестком седле, Маура слегка пришпорила жеребца. Если Александр откажется платить новой няне, она пригласит ее в Тарну погостить. А если вдруг объявится их городская няня, что ж, для нее работы не будет – Маура ей больше Феликса не доверит.
Жеребец тронул с места, и Маура выехала из безукоризненно чистого двора конюшни. Надо будет сообщить Кирону, где она. А еще надо написать Чарли и Генри.
Лучи солнца окрасили небо в розовый цвет, Маура медленно направилась через луга к поросшим лесом берегам Гудзона. Было бы замечательно, если бы Генри и Чарли навестили ее в Тарне. Только Маура не знала, прилично ли это в отсутствие мужа. Она вспомнила последнее Рождество, когда им всем было так весело. Сердце сжалось от мучительной боли. Господи, почему все сложилось именно так? Почему Александр с таким упорством отказывается изменить условия аренды земли или сдачи жилья внаем? Почему, когда они вернулись в Нью-Йорк из Тарны, он так болезненно отнесся к тому, что свет отвернулся от него? Почему не устоял против соблазнов Ариадны Бревурт?
Маура пришпорила Мечту Хальциона. Уже минут двадцать она неслась во весь опор по открытым просторам к реке, не замечая ничего, кроме встречного ветра, мощи жеребца под собой и стука его копыт. Ей нужна эта скачка, нужна, чтобы смыть боль, разрывающую ее душу. Жеребец охотно слушался Мауру, его грива развевалась на ветру. Открытое пространство сменилось лесом, и Маура перевела коня на рысь, а потом на шаг.
Что будет с ее браком? Она почти с самого начала знала, цто Александр женился на ней, чтобы отомстить отцу. Но для Мауры даже тогда это не имело значения. Александр испытывалк ней такую же страсть, как и она к нему, а это – единственное, что важно. Они сразу почувствовали физическое влечение друг к другу, взаимная потребность связала их неразлучно, как если бы они были знакомы с детства и давно обручились. Здесь, в Тарне, они были счастливы, как только могут быть счастливы двое. Они были бы так же счастливы и впредь, не придавай Александр такого большого значения отношению к нему высшего света, всех этих Стейвесантов, Де Пейстеров, Ван Ренселеров и им подобных.
Далеко позади Маура услышала стук подков. Она развернула жеребца, удивляясь, кто бы это мог быть. С тех пор как она выехала за ворота Тарны, другие всадники ей не попадались.
Небо постепенно становилось из розового голубым, обещая жаркий день. Всадник мчался прямо на нее, словно желая догнать. Маура прикрыла глаза ладонью от лучей низкого утреннего солнца, пытаясь разглядеть, кто это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65