Невеста – 3

OCR by Rina
«Обретенное счастье»: АСТ; Москва; 2004
Оригинал: Mary Putney, “The bartered bride”
Перевод: Н. Ф. Орловой
Аннотация
Возвращаясь из далекой Австралии в Англию, молодая красавица вдова Алекс Уоррен попадает в плен к пиратам. Но отважный авантюрист Гэвин Эллиот, рискуя жизнью, спасает пленницу от участи бесправной рабыни. Гэвин и Алекс стали друзьями? Возможно, но… долго ли может длиться невинная дружба между мужчиной и женщиной, сгорающими в пламени настоящей страсти – и мечтающими принадлежать друг другу навеки?..
Мэри Джо Патни
Обретенное счастье
ПРОЛОГ
КОНЕЦ ИГРЫ

Тауэр, Лондон, осень 1835 года
От каменных стен Тауэра веяло ужасом и отчаянием. Сколько несчастных томилось в этих мрачных казематах, моля о спасении? Когда колокола ближайшей церкви пробили семь раз, Гэвин Эллиот еще лежал на узкой тюремной койке, закрыв глаза. Еще немного, и ему придется встать и подготовиться к суду, который должен состояться сегодня. Но он продолжал лежать, наслаждаясь теми сладостными видениями, что проплывали перед его мысленным взором. Сверкающая, словно драгоценный аквамарин, гладь воды, белый песок, такой белый, что слепило глаза. Александра, заливающаяся смехом, такая живая и непосредственная, что все женщины по сравнению с ней казались фальшивыми и чопорными.
Александра, Алекс… Видение рассыпалось на сотни крохотных кусочков – и исчезло. Гэвин неохотно поднялся и сел на койке, свесив ноги на каменный пол, от которого веяло холодом смерти. Два тюремных надзирателя, как всегда, стояли на посту у дверей его камеры, суровые и неприступные, как камни Тауэра. Когда он выходил в море, будучи еще простым матросом, общество других мужчин, которые трудились бок о бок с ним, не тяготило его, но с тех пор столько воды утекло. Он слишком долго плавал капитаном и хозяином судна, и постоянное присутствие других людей его раздражало. Дверь открылась и снова закрылась.
– Ваш завтрак, сэр. – Тюремщики были предельно вежливы. Не их вина, что чай был чуть теплым, когда, в конце концов попадал в руки узника.
Подойдя к умывальнику, Гэвин ополоснул лицо холодной водой, чтобы придать ясность мыслям, и с особой тщательностью побрился. Он не должен выглядеть сегодня злодеем, думал он, глядя на свое отражение в зеркале. Но, увы, несмотря на все ухищрения, лицо его оставалось хмурым и суровым. Недели заключения наложили темные тени вокруг глаз. Да и годы, проведенные под солнцем в море, оставили свой след – загар, который настоящие британцы считали неджентльменским.
Взглянув на свое пальто и брюки, черные по случаю траура, он подумал, не сочтут ли судьи это вызывающим?
Дверь снова отворилась. Тот тюремщик, что был повыше, по имени Ридли, что-то протестующе пробурчал. В ответ послышалось:
– У меня есть разрешение.
Узнав голос, Гэвин повернулся, чтобы поздороваться с графом Рексхемом. Они прошли вместе долгий путь, с тех пор как впервые встретились в Индии семь лет назад. Тогда Кайл Ренборн, лорд Максвелл, был неугомонным богатым наследником, сбежавшим от наскучившей ему чопорной английской жизни. В то время Гэвин едва сводил концы с концами – беды, обрушившиеся на его торговую компанию «Эллиот-Хаус», привели его на грань разорения.
После ночи разговоров и большого количества спиртного новоиспеченные компаньоны пришли к соглашению, скрепив его рукопожатиями. С тех пор они стали друзьями и партнерами. Эта дружба связывала их даже сейчас, когда Кайл унаследовал титул своего отца, став графом Рексхемом, а Гэвин влип в скандальную историю в Лондоне.
Кайл подошел к койке, на которой сидел Гэвин, его длинное пальто намокло от дождя.
– Я подумал, почему бы мне не проводить тебя в суд?
Он преднамеренно шел на такой поступок, желая продемонстрировать перед публикой свою поддержку Эллиоту.
– Спасибо, друг, – хмуро отозвался Гэвин, – но не стоит подвергать испытанию твою репутацию.
– Преимущество лорда в том и заключается, – улыбнулся Кайл, – что он имеет право пренебрегать мнением окружающих. Это особенно полезно, когда кого-то из его друзей подозревают в убийстве. – Небрежным жестом Кайл попросил тюремщиков выйти из камеры. Когда друзья остались одни, он тихо проговорил: – Обвинитель нашел пару свидетелей, которые попытаются доказать твою вину. Пирс и твой проклятый кузен вполне могут сделать это.
Гэвин поежился:
– Разумеется, проще обвинить меня в убийстве, нежели поверить, что я жертва запутанной интриги.
– Ты не убийца.
– Я не убивал Алекс, но на моей совести есть другие жизни. Может быть, меня настиг Божий суд?
– Спасать других и защищать свою жизнь – это не убийство. Доказательства, якобы подтверждающие, что ты ответственен за смерть Алекс, – абсурдны!
– Но их вполне достаточно, чтобы повесить ненавистного выскочку, торгаша американо-шотландского происхождения. Особенно если это бизнесмен, который перешел дорогу кое-кому из влиятельных особ. При желании ничего не стоит представить дело так, будто я захотел избавиться от нелюбимой жены.
– Никто из тех, кто хоть раз видел, как ты смотрел на Алекс, ни за что не поверит в это.
Горло Гэвина перехватил спазм. Его друг всегда был чутким человеком.
– Даже если меня оправдают, это ее не вернет.
– Ради Бога, не выводи меня из терпения, черт побери! – возмутился Кайл. – Ты что, хочешь, чтобы тебя повесили за преступление, которого ты не совершал?
Дверь отворилась, и на пороге появились тюремщики в сопровождении четырех стражников, которым надлежало сопроводить заключенного в суд. Окруженный конвоем, Гэвин спустился по каменным ступеням и вышел на улицу под дождь, где его уже поджидала тюремная карета. Кайл от него не отставал. Молчаливое присутствие друга подбадривало Гэвина. В этом безумном мире было несколько человек, которые верили в его невиновность.
Когда карета выехала за пределы Тауэра, из группы зевак донеслись крики:
– Убийца! Убийца! Смотрите, это он убил свою жену! Повесить его, повесить этого мерзавца! – Град камней обрушился на карету.
Взгляд Гэвина выделил из толпы трех мужчин, одетых лучше, чем городские зеваки. Эти трое больше всех жаждали его смерти. Бартон Пирс, лицо неподвижное и холодное, как гранит, – он лелеял свою ненависть все эти годы. Филипп Эллиот – он, безусловно, только бы выиграл, если бы Гэвина повесили. Майор Марк Колуэлл считал, что лишь офицер достоин Александры. Был ли триумф в их глазах? Разглядеть из-за дождя это было невозможно – но все они будут плясать на его могиле, когда придет время.
Он поднял воротник пальто и отвернулся от окна. Его жизнь круто изменилась в тот день, когда он познакомился с Александрой. Кто мог подумать, что страстное желание помочь женщине, оказавшейся в беде, приведет его на виселицу?
КНИГА ПЕРВАЯ
ЦЕНА ЖИЗНИ ЖЕНЩИНЫ
Глава 1

Ост-Индия, весна 1834 года
Ее разбудила необычная тишина. Ни завывания ветра, ни скрипа мачт, ни ударов волн, прилагающих все силы, чтобы проломить корпус судна… Шторм утих. С трудом веря, что «Амстел» выстоял, Александра осторожно отодвинулась от спящей рядом восьмилетней дочурки и развязала веревки, которые использовала во время сильной качки, чтобы не упасть с узкой корабельной койки. Все ее тело ныло как от побоев. Она не смыкала глаз два дня и целую ночь и наконец, совершенно обессиленная, погрузилась в беспокойный сон, прижав к себе Кейти.
В иллюминаторе над постелью виднелось посветлевшее небо. Близился рассвет. Войдя в большой тихий залив, окруженный обломками скал, корабль бросил якорь. Нетерпеливо потянувшись к иллюминатору, она распахнула его, и свежий воздух ворвался в каюту.
Теплый, полный острых неведомых запахов бриз нежно ласкал ее лицо. Закрыв глаза, Алекс шепотом прочла благодарственную молитву за их спасение. Хотя она прятала свои страхи от Кейти, мысль, что «Амстел» обречен и что им больше никогда не суждено увидеть Англию, не покидала ее все время, пока длился этот ужасный шторм.
Ей исполнилось двадцать, когда ее уговорили принять предложение майора Эдмунда Уоррена. Ее отец, отчим, дед – все служили в армии, и звуки барабанного марша запомнились ей с детства, когда вместе с матерью она следовала за войсками во время Пиренейской кампании. Что могло быть естественнее, чем выйти замуж за Эдмунда ради него самого и той романтики, которую сулило ей это замужество?
Хотя Эдмунд оказался хорошим мужем, грубая действительность диких земель Австралии была далека от романтики, и Алекс скучала по своему дому и семье гораздо сильнее, чем ожидала. А появление ребенка лишь усугубило это чувство. Она с тоской думала, что ее Кейти никогда не увидит своих бабушек и дедушек, своих дядей, тетей, кузин и кузенов.
– Мама!
Алекс оторвалась от окна и, оглянувшись, увидела темные, широко открытые глаза дочери, выделявшиеся на бледном осунувшемся личике.
– Я здесь, Кейти, птичка моя.
– Шторм кончился?
– Да. Хочешь посмотреть в окно?
Кейти выбралась из-под сбитого одеяла и, встав на койке, потянулась к иллюминатору.
– Где мы?
– Не знаю точно. Мы были примерно в двух днях пути на юго-восток от Батавии, когда начался шторм. – Она погладила дочь по мягким светлым волосам, выглядывающим из-под кружевного чепчика, в котором она спала. – Здесь, в Ост-Индии, тысячи и тысячи островов – больше, чем звезд на ночном небе. Некоторые из них вполне цивилизованные, но на других живут дикари, а на иные никогда не ступала нога европейца. Но капитан Верховен знает, куда мы направляемся. Он прекрасный моряк и сможет провести нас через все штормы, лавируя между островами, чтобы избежать опасности.
Во всяком случае, она надеялась, что капитан знает, где они находятся. Он производил впечатление опытного моряка. Когда оцепенение, в котором она пребывала после смерти Эдмунда, начало понемногу затихать, она нетерпеливо засобиралась домой и заказала билет на голландский торговый корабль «Амстел», решив не дожидаться английского судна. Их корабль направлялся в Калькутту через Батавию и Сингапур. Из Индии будет проще добраться до Англии. Хотя команда на судне была много меньше, чем та, что сопровождала ее и Эдмунда в Новый Южный Уэльс, Алекс и Кейти чувствовали себя вполне комфортно, и путешествие доставляло им удовольствие – пока не начался шторм.
– Я хочу есть, – тоскливо проговорила девочка, поднимая на мать большие глаза. – Мы скоро будем завтракать?
Алекс тоже проголодалась. Плиту на камбузе не зажигали в целях безопасности, так как во время шторма это могло привести к пожару. Но даже если бы еду и приготовили, они не смогли бы есть из-за тошноты.
– Я посмотрю, что можно найти на кухне, кок, наверное, уже встал и готовит завтрак.
Так как Алекс спала не раздеваясь, она только сунула ноги в туфли и вышла из каюты. На корабле было тихо, если не считать постоянного поскрипывания дерева и стука снастей. Капитан, наверное, решил дать своим измученным матросам отдых, прежде чем приводить в порядок судно, изрядно потрепанное штормом.
Теперь остров был виден яснее, хотя над поверхностью воды стлался густой туман. Она разглядела темный силуэт дежурного офицера, стоящего у штурвала, и по его фигуре догадалась, что это юный голландец – помощник капитана. Вскинув руку в приветствии, Алекс получила в ответ вежливый поклон.
Она направилась на камбуз и вдруг услышала недалеко от судна глухой всплеск. Она нахмурилась. Большая рыба?
Звук повторился. Напрягая зрение, она вглядывалась в туманную мглу. Постепенно тени приобрели более четкие очертания, это были две джонки – узкие, длинные лодки, на которых обычно плавали аборигены. Всякий раз, когда корабль проходил мимо островов, джонки подходили к «Амстелу», и местные жители предлагали всем желающим фрукты, рыбу и домашнюю птицу. Алекс как-то купила у одной местной женщины куклу для Кейти.
Но на этот раз интуиция подсказала ей, что островитяне догоняют их отнюдь не с мирными целями. Они старались подойти к кораблю как можно незаметнее. Зная, что острова наводнены пиратами, Алекс бросилась к капитану, молясь, чтобы она ошиблась.
– Посмотрите!
Его взгляд последовал за ее указующей рукой, и тихое проклятие слетело с губ. Распознав опасность, он бросился к главному трапу, чтобы поднять на ноги команду. И в этот момент в первой лодке поднялся во весь рост громадный малаец и метнул в их сторону дротик. Пролетев над водой, он вонзился в горло молодого голландца. Алекс ахнула, пораженная скоростью, с какой мир на ее глазах превратился в ад.
Больше не скрываясь, лодки на максимальной скорости устремились к судну, сопровождаемые низким, жутким звуком боевого гонга. Приблизившись к шхуне, они окружили «Амстел» – а ведь прошла всего минута, как Алекс заметила их! Тяжелые удары сотрясли торговое судно, гарпуны взлетели над бортами, и пираты ловко вскарабкались на борт. Их было много, гораздо больше, чем моряков на «Амстеле», она насчитала сорок или пятьдесят мужчин в каждой лодке.
Разбуженные выстрелами и воинственным ревом гонга, моряки, вооруженные саблями, пиками и ружьями, выскакивали из трюма и бежали на палубу, готовые защитить корабль и свою жизнь. Мощная, сильная фигура капитана Верховена возникла рядом с Алекс. В каждой руке он держал по пистолету.
– Немедленно вниз! – прорычал он по-английски с сильным акцентом. И тут же выстрелил. Разукрашенный татуировкой туземец, чье тело было прикрыто лишь набедренной повязкой, вскрикнул и, перевалившись через борт, свалился в воду.
Оправившись от шока, Алекс бегом спустилась на нижнюю палубу. На полпути к каюте она увидела Кейти, стоящую в коридоре. Глаза девочки выражали недоумение.
– Что там происходит, мама?
– На нас напали пираты, но я уверена, моряки отобьют атаку. Капитан приказал нам оставаться здесь, пока бой не закончится.
Моля Бога, чтобы команде удалось справиться с пиратами, Алекс увела дочь в каюту и заперла дверь изнутри. Стараясь унять дрожь в руках, она вытащила из-под койки саквояж и принялась лихорадочно рыться в нем, пока не нащупала револьвер Эдмунда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46