Король сделал первое движение и заскользил вместе с юной партнершей по залу. Мишель сразу же отметила, что танцевал Людовик очень легко и даже грациозно. Время от времени он с улыбкой смотрел в глаза партнерше, одобрительно кивая головой. Это заставило Мишель еще более нервничать. Тут же вспомнились рассказы и сплетни о пристрастии монарха к женскому полу. Она с ужасом думала о том, что делать, если король предложит ей нечто выходящее за рамки общепринятой морали. Обидеть короля отказом было бы невозможно. Но, с другой стороны, Мишель твердо решила не уступать даже самому королю Франции.
Ей казалось, что танец никогда не кончится. Мишель удивлялась, как у нее хватило сил поддерживать непринужденный разговор с монархом. С ее стороны это выглядело настоящим геройством. Наконец музыка кончилась, и король отвел ее к креслам у стены, где стоял Андрэ.
– Вы танцевали великолепно, мадемуазель Вернер, – сказал Людовик. – Впрочем, иного и нельзя было ожидать от профессиональной балерины.
Пока король отпускал Мишель комплименты, его глаза блудливо шарили по ее телу. Мишель стала пунцовой. Монарх не замечал или просто делал вид, что не замечает смущения девушки.
– Я хотел бы просить вас подарить мне еще один танец, – сказал он. – Но сначала мне необходимо оказать внимание и другим гостям.
Когда король отошел, Мишель, все еще не в силах сдержать волнение, сказала:
– О Боже! Андрэ, я думала, что умру! Никогда не чувствовала такого страха. Даже при первом выходе на сцену!
Андрэ тихо засмеялся:
– Я знаю, может показаться очень странным, что обычный человек, но в короне, производит столь огромное впечатление на остальных смертных. Но вы вели себя великолепно, дорогая! Во всяком случае, не упали в обморок, как сделали бы многие другие!
– Я боялась именно этого. Конечно, танцевать с французским королем – это незабываемо. Представляю, как буду рассказывать об этом на родине. Но какую же пытку мне пришлось вынести!
– Я не хотел бы видеть ваших мучений, миледи! – раздался голос за спиной Андрэ.
Он принадлежал Яну, и Мишель с улыбкой повернулась к нему:
– Что ж, если вы видели, как я танцевала с королем, то не могли не догадаться о моем состоянии.
– Почему же? Я неоднократно слышал о том, что король Людовик – великолепный танцор. Он танцует очень легко и очаровывает партнершу.
Мишель сложила веер и легонько ударила им по руке Маклевена.
– Вы же отлично понимаете, Ян, что я имею в виду! У меня просто сердце замирало при мысли, что танцую с самим королем Франции.
Ян отступил на шаг и низко поклонился:
– Итак, миледи, если вы считаете, что после танца с его величеством можете позволить себе иметь дело с простыми смертными, то прошу подарить следующий танец одному из них. То есть мне.
Мишель чуть наклонила голову и сразу же театрально гордо подняла ее:
– Думаю, что могу себе это позволить.
– Тогда прошу вас, миледи! Все трое дружно засмеялись…
* * *
Андрэ смотрел им вслед со смешанным чувством. Мишель и Ян выглядели прекрасной парой, казалось, они идеально подходили друг другу.
И все же он не мог удержаться, чтобы не вздохнуть сокрушенно. Конечно, Андрэ хотел счастья своей воспитаннице. Но в чем оно, счастье? В достижении вершин балетного искусства и славе? Возможно, и так. А что, если Мишель нужно простое человеческое счастье? Она может выйти замуж за этого порядочного, красивого юношу, притом знатного и богатого. У них будет прекрасная семья, дети. Что еще может желать женщина? И чего стоят в сравнении с этим дождь цветов и гром оваций?
Андрэ еще раз вздохнул, а затем рассмеялся про себя. Зачем мучить себя такими мыслями? Все равно Мишель поступит так, как сочтет нужным. И будет права…
От танца с Яном Мишель получила куда большее удовольствие, чем от кадрили с королем. Когда музыка смолкла, она оперлась на руку Маклевена и вновь отошла к стене. Ян поблагодарил ее легким поклоном, извинился и, сказав, что ему надо поговорить кое с кем из гостей, отошел. Мишель опустилась на стул, откинулась на спинку и постаралась расслабиться. Но в тот же момент почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась и увидела рядом с собой Луи. Он был в синем парчовом костюме и таком напудренном парике, что стал почти неузнаваемым.
Луи церемонно поклонился. Это выглядело смешно, и Мишель не могла не засмеяться. Но он даже не улыбнулся в ответ и обратился к ней с подчеркнутой официальностью:
– Мадемуазель, могу я просить вас оказать мне честь?
– Можете, месье, – с деланной жеманностью ответила Мишель. – Хотя, откровенно говоря, я не уверена, что мы с вами знакомы. Правда, вы мне кого-то… напоминаете. Очень отдаленно. Но нет! Я, очевидно, ошибаюсь и принимаю вас совсем за другого человека. Не столь элегантного.
– Ну довольно, Мишель! Пойдем танцевать. Музыка уже зазвучала.
Бросив косой взгляд на Яна, Мишель взяла за руку Луи, и они заскользили по блестящему полу. Внимательно посмотрев в глаза юноше, она убедилась, что за последние часы Луи немного поостыл. Это обрадовало Мишель, которой очень не хотелось с ним ссориться.
– Луи, разве это не великолепно? – спросила она, широко улыбаясь. – Наше выступление прошло успешно и, кажется, произвело большое впечатление на короля и придворных. К тому же мне удалось увидеть мадам де Малли! А вы даже не сказали, что у короля такая безобразная любовница. Как не стыдно! Сегодня я гуляла по парку. Он чудесен! Как хорошо, что нам разрешили остаться здесь еще на один день!
Луи улыбнулся, но довольно кисло. Затем посмотрел на Мишель и выпалил уже совсем обиженным тоном:
– Вам так понравились Фонтенбло и королевский двор? Или же больше обрадовала встреча со старым другом лордом Маклевеном?
– Почему вы так говорите, Луи?
– Как?
– Злобно и противно. Я заметила, что со вчерашнего ужина вы очень переменились. Что случилось?
– Я мог бы спросить, Мишель, что случилось с вами? Почему вы вдруг перестали уделять внимание своим настоящим друзьям?
– А почему вы считаете, будто круг моих настоящих друзей ограничивается только вами, Мари и Кафе о Лэ? Между прочим, я познакомилась с Яном Маклевеном задолго до того, как встретилась с вами.
Мишель не хотела говорить Луи, что их первое знакомство с Яном было не столь уж безоблачным. В конце концов, какое ему дело до этого? Почему она должна отчитываться перед ним в своих поступках? И откуда такое негодование из-за того, что у нее есть друзья вне студии? А может, Ян прав? И Луи просто влюблен в нее и ревнует?
Раздражение Мишель сразу же рассеялось. Если это правда, то она не должна ссориться с Луи. Ибо сама уже знала, что такое ревность и как это чувство может порой заставить человека страдать.
– Луи, – мягко сказала она, – я тебя очень люблю и ни в коем случае не хочу причинить боль или как-то обидеть. Ты – мой друг, надеюсь, настоящий. Но у меня есть и другие друзья, которым я должна иногда уделять внимание. Не надо ревновать! Это, кстати, тебе совсем не идет.
Но тут танец кончился. Луи схватил Мишель за руку и потащил в нишу за колонны. Не успела Мишель сообразить, что их здесь никто не видит, как Луи обнял ее и привлек к себе. Причем так внезапно, что в первый момент Мишель даже не подумала сопротивляться. Когда же почувствовала, как его губы требовательно и жадно впиваются в ее рот, то уперлась обеими руками в грудь Луи и оттолкнула его от себя. Он ее друг, почти брат, но никогда не станет любовником!
– О Луи… Луи… – с мягким укором прошептала она, готовая разрыдаться.
Луи продолжал смотреть ей в глаза. Его губы дрожали.
– Значит, нет? – горестно спросил он. – Ты не хочешь этого? Я тебе нужен только для забавы? А за мужчину ты меня попросту не считаешь?
Мишель грустно посмотрела на него:
– Неправда, Луи. Ты – мужчина. Но я не люблю тебя так, как тебе бы хотелось. Хотя ты мне очень дорог. Как брат, которого у меня никогда не было.
– Брат! – почти с презрением повторил Луи. Он отпустил Мишель и повернулся, чтобы уйти.
Она попыталась удержать его:
– Луи, не обижайся! Мы же не властны над своими чувствами. Ты знаешь это не хуже меня!
– Я наблюдал за тобой и Димпьером. За этой так называемой любовью, насквозь фальшивой. Терпел, хотя очень страдал за тебя. Ваш роман кончился ничем, как и следовало ожидать. Теперь появился этот шотландец, лорд Маклевен. Больше я терпеть не намерен! И ждать тоже.
Мишель горестно вздохнула:
– Луи, при чем тут Ян? Мои чувства к тебе совершенно иного свойства. Это не та любовь, которую воспевают романтики.
– Мне все ясно!
И Луи исчез в толпе гостей. Мишель осталась в нише, чувствуя себе совершенно опустошенной. Вся радость этого вечера вдруг куда-то исчезла. Ее душили рыдания, а из глаз катились слезы. Она никак не могла понять, почему взаимоотношения людей в жизни так сложны и запутанны…
На следующий день Ян, как и обещал, показал Мишель королевский дворец. Они переходили из одной комнаты в другую. И каждый раз Мишель поражалась разнообразию их убранства и роскоши. Но в глубине души ее не оставляла мысль о Луи и случившейся накануне резкой перемене в их отношениях.
В одном из залов Ян неожиданно повернулся к Мишель, взял ее двумя пальцами за подбородок и еле слышно спросил:
– Что с вами сегодня, Мишель? Я что-то сделал не так или чего-нибудь не сделал?
Она потупила взор:
– Что вы имеете в виду, Ян? Все было так, как нужно. Мне вовсе не за что на вас обижаться!
– Мишель, – ласково ответил Маклевен, – в вашем лице, как в зеркале, отражается настроение. Прочесть его ничего не стоит. С самого утра вы очень тихая, немногословная. В глазах – печаль, хотя вы и стараетесь ее скрыть. Что случилось?
Мишель медленно подняла голову и с грустью посмотрела в глаза Яна. Его доброта не позволяла ей открыть истинную причину своего настроения. Она понимала, что причинила бы боль молодому шотландцу. Кроме того, Мишель подумала, что подобное чистосердечное признание в какой-то степени было бы предательством по отношению к Луи.
Она улыбнулась и, стараясь по возможности не покривить душой, ответила:
– Мне сегодня немного не по себе. Извините меня, Ян, но о причинах такого состояния не хотелось бы говорить. Поймите меня правильно. Но поверьте, что вы здесь совершенно ни при чем. Напротив, я очень благодарна вам за удивительную чуткость и теплоту.
– Что ж, ваши слова меня несколько успокоили. И вместе с тем дают право задать один вопрос. Мишель, сегодня вечером вы возвращаетесь в Париж. Я тоже еду туда. Скажите честно, вы не будете возражать против нашей встречи во время моего пребывания в столице?
– Но ведь вы собирались вернуться в Шотландию, – сказала Мишель, удивленно подняв брови. – И говорили, что очень скучаете по дому.
На лице Яна заиграл застенчивый румянец: – Это правда. Я действительно так говорил. Но сейчас обнаружилось, что в Париже у меня несколько неотложных дел. Их решение потребует как минимум двух недель. А может быть, и того больше. Мне было бы очень приятно еще раз с вами встретиться.
Мишель была совсем не готова к той тихой нежности, с которой Ян произнес эти слова. Хотя и не могла себе представить, что может уехать и навсегда расстаться с Маклевеном. Поэтому его просьба означала возможность немного отсрочить разлуку. И все же она не решилась открыто обнаружить своих чувств и только утвердительно кивнула головой:
– Почему бы и нет, Ян? Я буду рада видеть вас в Париже. И попрошу мадам Дюбуа пригласить вас в ее салон. Думаю, она не будет возражать.
– Может быть, вы согласитесь пойти со мной в театр? Или поужинать вместе?
– Возможно. Хотя я буду с утра до вечера занята в студии.
– Но все же обещайте выкроить немного времени для меня! – продолжал настаивать Ян.
– Обещаю, – ответила Мишель, не в силах сдержать радостной улыбки.
– Это все, о чем может мечтать мужчина! – облегченно вздохнул Маклевен, склонившись над ее рукой.
И на его лице появилась такая же счастливая улыбка, как та, которая только что озарила лицо Мишель.
После возвращения в Париж жизнь для Мишель потекла, казалось, своим чередом. И все же кое в чем изменилась. Во-первых, стали напряженными ее отношения с Луи. А во-вторых, в ее жизни появился Ян Маклевен.
Луи избегал Мишель. Это ее очень огорчало и порой тревожило. Он перестал подходить к ней в обеденные перерывы, стараясь где-нибудь уединиться. Причем иногда его даже не могли разыскать.
Вначале Мишель и Мари не придали демонстративному поведению Луи серьезного значения. Но когда то же самое произошло в третий раз, Мари подняла глаза на Мишель и озабоченно спросила, что бы это могло означать. Мишель решила не откровенничать и лишь недоуменно пожала плечами, опустив глаза:
– Я не знаю. Он исчез сразу же, как только месье Димпьер объявил перерыв.
Кафе о Лэ придвинул к себе корзинку Мишель с провизией и вытащил оттуда ножку жареного цыпленка. Откусив кусок, он посмотрел на подруг и таинственным голосом сказал:
– С тех пор как мы вернулись из Фонтенбло, Луи ведет себя очень странно. Он чем-то очень встревожен и огорчен. Но ничего не говорит. – Мулат снова взглянул на Мишель: – Ты и впрямь не знаешь, что с ним могло случиться?
Мишель виновато отвела глаза и отрицательно покачала головой:
– Может быть, это что-то глубоко личное, чем он не хочет с нами поделиться.
– Удивительно! – продолжал Кафе о Лэ. – Ведь совсем недавно Луи мог говорить часами и обо всем. Проблема заключалась в том, как закрыть ему рот. И вдруг такое! Просто непонятно!
Мари утвердительно кивнула и сказала озабоченно:
– Да, ты прав. Я бы очень хотела узнать причину этой перемены. Может быть, тогда мы помогли бы ему.
Мишель внимательно посмотрела на подругу и вдруг поняла все. Мари любит Луи! Боже, но Луи любит не Мари, а ее, Мишель! Почему в жизни все происходит не так, как надо?
Видя, что Мари хочет еще что-то сказать, Мишель поспешила переменить тему разговора:
– Вы не знаете, отчего Дениз в последнее время вдруг присмирела? Может быть, она одумалась и решила исправиться?
– Такие люди не меняются, – отрицательно замотала головой Мари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37