– Что же будет с ней?– Думаю, попадет в приют, – предположила Мэй, пожав плечами. – Если ее возьмут.Прежде чем Джемайна успела ответить, зазвонил звонок. Вздрогнув, она обернулась и увидела Берта Конроя.– Что это, пожар? – поинтересовалась она.– Нет. – Мэй поднялась из-за стола. – Перерыв на ленч. Нам отводится двадцать минут.– А где вы едите?– Приносим кое-что с собой. У нас нет денег на ресторан. Ты захватила ленч?– Нет, я не подумала об этом. Не могу есть в такой жаре и среди этих запахов. – Джемайна увидела, как и другие швеи встали. – Неужели здесь можно принимать пищу?Мэй засмеялась:– В теплые дни мы обычно едим на ступеньках лестницы снаружи, а зимой – здесь. Что касается жары и запахов, ты скоро привыкнешь.Джемайна заметила, что многие женщины направились в заднюю часть помещения и образовали очередь в туалет. Джемайна и Мэй решили подождать и вышли наружу. Усевшись рядом с Мэй на ступеньках, Джемайна увидела Берта Конроя, направлявшегося вверх по улице.– Куда идет мистер Конрой? – спросила она.– О, он питается в хорошем ресторане, – ответила Мэй. – И слава Богу, Ида! Эти двадцать минут – единственное время, когда Конрой не присматривает за нами.Джемайна заметила, что женщины с радостью воспользовались отсутствием мастера. Они болтали друг с другом, жалуясь на Лестера Гилроя и Берта Конроя. Девушка незаметно прислушивалась к их разговорам. Как ей хотелось сейчас же взяться за перо и бумагу! Но придется все запомнить. Работницы выражали недовольство низкой заработной платой, тяжелыми условиями труда и склонностью Конроя приставать к женщинам помоложе.Прежде чем истекли двадцать минут, Джемайна прошептала Мэй:– Я слышала все, о чем вы здесь говорили. Почему бы вам не пожаловаться кому-нибудь, а не друг другу?Мэй недоверчиво посмотрела на нее:– Кому? Копрою или Гилрою? Кое-кто пытался сделать это и оказался за дверью, не успев вымолвить и слово.– Может быть, обратиться к властям?– Некоторые обращались, по жалобы всегда возвращались назад к Гилрою. – Мэй усмехнулась. – Властям наплевать на стоны, раздающиеся на Хестер-стрит.Разговор был прерван появлением Берта Конроя, который неожиданно возник на верхней ступеньке лестницы. Его тень упала на Джемайну, отчего девушка, несмотря на жару, ощутила холод.Конрой резко хлопнул в ладоши:. – Пора возвращаться к работе, леди! Вы уже достаточно побездельничали. * * * Джемайна не помнила, чтобы когда-либо так уставала. В этот вечер, возвращаясь домой, она едва передвигала ноги, и лестница на третий этаж показалась ей бесконечной.Она вошла к себе в комнату, умылась холодной водой и переоделась. Затем вошла в соседнюю квартиру. Мэриголд уже была дома и готовила ужин.Дети подбежали к Джемайне, Мэриголд также устремилась к ней, вытирая руки о фартук. Впервые Джемайна заметила, как расцвели Мэриголд и ее дети за эту короткую неделю, что она была с ними. Благодаря хорошей пище они прибавили в весе, и лица их порозовели. Что ж, хоть какая-то польза от нее!– Как прошло испытание, Джемайна? – поинтересовалась Мэриголд.Джемайна со вздохом опустилась на ближайший стул, усадив детей себе на колени.– Ужас, Мэриголд! Не представляю, как вы все это выдерживаете.– Я боялась за вас. Мне никогда не забыть мои первые дни в мастерской.– Разве потом становится легче?– Немного. Кое к чему привыкаешь. Однако… – Мэриголд отвернулась. – Ужин готов. Горячая еда вас немного взбодрит, а потом немедленно ложитесь спать.Джемайна не могла сразу после ужина лечь спать как ей хотелось. Она сидела до полуночи, записывая все, что видела и слышала за день, пока глаза не начали слипаться. Девушка не решилась отложить записи, опасаясь, что может упустить что-нибудь важное.На следующее утро, встав в пять утра, она чувствовала себя совершенно разбитой.И так каждый день. Сначала она сидела двенадцать часов, согнувшись над шитьем и до крови искалывая пальцы, затем приходила домой и писала, пока не засыпала.Ее охватывало растущее волнение. Первая статья уже начала складываться у нее в голове. Джемайна чувствовала, что это будет лучший материал из того, что она до сих пор делала. Ради этого стоило рисковать и терпеть муки.Лестер Гилрой довольно часто заходил в мастерскую и, казалось, не замечал ее. Джемайна также старалась не показываться хозяину на глаза, чтобы не выдать свою ненависть.Во время коротких перерывов на ленч она ухитрялась обсудить с работницами их положение, и женщины, ничего не подозревая, свободно высказывались обо всем. Они были рады выговориться, и Джемайна выслушивала ужасные истории не только о Гилрое, но и о других владельцах швейных мастерских. В отличие от Мэй Картер мало кто из женщин подолгу задерживался на одном месте. Они постоянно искали новую работу, надеясь на более высокую заработную плату и лучшие условия труда, но редко находили их.Ради задуманного ею дела Джемайна мужественно терпела страдания. В конце первой недели она определила, что еще одной будет достаточно, чтобы собрать исчерпывающий материал. Но настал тот роковой день, когда Лестер Гилрой узнал ее.– Ты здесь находишься под фальшивым предлогом, девушка, и я хочу знать об истинной цели твоего пребывания, – проревел хозяин мастерской, жестом приказав Джемайне встать со стула. – А сейчас ты пойдешь со мной! Глава 22 Гилрой и Конрой вели Джемайну к лестнице на первый этаж в конце подвала. Первое потрясение прошло, и девушка остро осознала, что ей грозит опасность.– Куда вы меня ведете? Вы не имеете права! – воскликнула она.– Это моя мастерская, и я имею право делать здесь все, что захочу, – проговорил Гилрой скрипучим голосом. – А теперь иди вперед и не делай глупостей.– Не пойду!Она попыталась повернуть назад, но Гилрой скомандовал:– Берт!Тот крепко схватил Джемайну за талию.– Не суетись, девочка. Пойдем по-хорошему, или я поволоку тебя.Джемайна бросила отчаянный взгляд в комнату. Все женщины, кроме одной, склонились над своими рабочими столами. Мэй Картер обернулась и наблюдала за ними.– Мэй! – крикнула Джемайна. – Помоги мне! Конрой потной рукой зажал ей рот и поволок вверх по лестнице. Девушка отчаянно сопротивлялась, но Конрой был гораздо сильнее ее. От него исходил кислый запах немытого тела, вызывающий тошноту, и Джемайна была близка к обмороку, когда они достигли верхней площадки.Гилрой открыл дверь и посторонился, в то время как Конрой потащил Джемайну вперед. Затем Гилрой закрыл дверь и запер ее на задвижку;– Веди ее в мой кабинет, Берт.Конрой провел ее по короткому коридору и втолкнул в небольшую комнату. Потеряв равновесие, она упала, ударившись головой о дальнюю стену, и на мгновение потеряла сознание.Джемайна пришла в себя, когда ее подняли и поставили на ноги. Конрой усадил девушку на стул с прямой спинкой и крепко держал ее за плечи. Обстановка в комнате была скудной: бюро с выдвижной крышкой и два стула.Гилрой встал перед ней, широко расставив ноги, с угрожающим видом.– А теперь, девочка, поговорим. Зачем ты появилась здесь?– Хотела заработать на жизнь, как и другие.– Ты держишь меня за дурака? – рявкнул он. – Я вижу, что ты леди, а не швея.– У меня наступили тяжелые времена. Спросите мистера Конроя. Я хорошо выполняю работу.– Качество твоей работы не имеет значения. Ты здесь совсем с другой целью. Ты сразу показалась мне знакомой, как только я увидел тебя. Затем вспомнил. Я видел тебя в Филадельфии в шикарной одежде. Этот газетчик, Оуэн Тэзди, ты как-то связана с ним? Вынюхиваешь здесь что-то для него, пытаясь собрать информацию, чтобы напечатать обо мне в газетах?– Это дело не имеет никакого отношения к мистеру Тэзди, – вызывающе ответила она. – Он не знает, что я… – Спохватившись, она умолкла.Гилрой неприятно улыбнулся:– Тогда кто знает, что ты здесь?– Очень много людей, и если вы попытаетесь причинить мне вред, они…– Врешь! Какова бы ни была причина твоего появления здесь, никто не знает, что ты находишься у меня. – Он взмахнул рукой и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Джемайна ощутила вкус крови на губах. Гилрой наклонился поближе. – Говори! Что ты делаешь в моей мастерской?Джемайна упрямо поджала губы, чувствуя, как кровь стекает на подбородок.– Отвечай, проклятая девчонка!Видя, что Джемайна молчит, Гилрой снова занес над ней руку. Джемайна отчаянно рванулась из рук Конроя и обеими руками схватила Гилроя за локоть, вцепившись пальцами в ткань его рубашки. Гилрой со злостью отдернул руку, пытаясь освободиться. Рубашка разорвалась, обнажив его предплечье.Конрой снова схватил Джемайну и прижал к спинке стула. Она неотрывно смотрела на обнаженную руку Гилроя, не веря своим глазам. На правом предплечье виднелась татуировка корабля. Неужели? Однако сотни мужчин могли иметь похожую татуировку…– На что ты уставилась, девчонка? – прорычал Гилрой. – Никогда не видела татуировку? – Он потер руку. – Ты порвала хорошую рубашку!Джемайна смотрела ему прямо в лицо. По возрасту он мог быть отцом Оуэна. Теперь же, при ближайшем рассмотрении, она обнаружила некоторое сходство между ними. Черты лица этого человека грубые, в них нет обаяния Оуэна, однако нос такой же формы. И полные губы похожи на губы Оуэна…– Ты хочешь разглядеть мое лицо! – Гилрой наклонился к ней так близко, что она почувствовала его горячее дыхание. – Так смотри внимательнее, чтобы снова узнать его, если у тебя будет шанс. – Он выпрямился. – Будешь говорить, что ты делаешь в моей мастерской?В какой-то момент Джемайна была готова рассказать правду, однако вовремя поняла: это будет роковой ошибкой, которая может перечеркнуть все, что она уже успела сделать вопреки предупреждениям друзей. Теперь – правда, слишком поздно – она до конца осознала, что Гилрой действительно опасный человек, способный причинить ей вред и даже убить.– Я уже говорила, – произнесла она слегка дрожащим голосом, несмотря на все усилия держаться спокойно, – я здесь для того, чтобы заработать на жизнь.Лицо Гилроя исказилось от гнева, и он поднял руку, чтобы снова ударить Джемайну, затем передумал.Конрой крепко стиснул пальцы на плечах Джемайны и предложил:– Можно я немного займусь ею, мистер Гилрой? Она сразу заговорит.Лестер Гилрой на мгновение задумался, потирая пальцами татуировку. Наконец он отрицательно покачал головой:– Нет. Я знаю, как хорошо она выглядит на самом деле под этой грязной одеждой. Не будем портить красоту. Я хочу посмотреть на нее без одежды, прежде чем покончить с ней. – Его глубоко посаженные глаза загорелись, и он начал жадно разглядывать девушку. Джемайна вздрогнула и съежилась. – Мы запрем ее в кладовой на ночь. Пусть подумает. Может быть, к утру она будет готова рассказать нам правду. А пока, Берт, – Гилрой махнул рукой, – поговори с женщинами внизу. Разузнай, что им известно об этой красотке. Не задавала ли она им всякие вопросы?– А что сказать им, куда она делась? – спросил Конрой.– Ничего не говори, – проворчал Гилрой, – это не их дело.– Но они могут удивиться, если девушка не вернется назад.– Ладно, скажи, что мы уволили ее, – злобно усмехнулся Гилрой. – Они привыкли к таким случаям.– Хорошо, мистер Гилрой. Пойдем со мной, девчонка.Конрой поднял Джемайну со стула и подтолкнул ее, затем крепко схватил за руки и повел в самый конец коридора, где остановился у двери. Конрой отпер ее, приоткрыл и втолкнул Джемайну внутрь. Она услышала лязг ключа, снова запирающего дверь.Джемайна оглядывала свою маленькую тюрьму с растущим чувством отчаяния. Здесь было только крохотное окошко размером с иллюминатор корабля, расположенное под самым потолком. Стекло давно не мыли, и оно пропускало мало света. Однако Джемайна могла рассмотреть, куда ее поместили. Комната была почти доверху набита тюками с одеждой, так что оставался лишь узкий проход посередине.Она опять посмотрела на окно. Слишком маленькое, чтобы пролезть сквозь него. Возможно, она могла бы сложить тюки, забраться на них, разбить стекло и позвать на помощь…Джемайна повернулась, услышав лязг ключа в замке, и сердце ее упало от страха, когда она вспомнила алчный взгляд Гилроя.В дверном проеме появилось улыбающееся лицо Конроя.– Думаю, это может понадобиться тебе. – Носком сапога он подтолкнул в комнату горшок. – Здесь все должно быть в полном порядке. – Его взгляд упал на окно. – Не вздумай разбить стекло и звать на помощь. Окно выходит в глухой переулок, и ни одна живая душа не услышит тебя.Когда он начал закрывать дверь, Джемайна остановила его:– Подождите!Он заколебался, молча глядя на нее.– Если я буду заперта здесь всю ночь, мне нужна еда и вода.– Неужели? – сказал он с глухим кашлем. – Мистер Гилрой не отдал распоряжений относительно еды и воды, и его не будет до утра. – Конрой хрипло засмеялся. – Спи, девочка. Утром ты расскажешь все, что хочет знать мистер Гилрой, иначе тебе будет хуже.Он закрыл дверь и повернул ключ в замке.Джемайна несколько секунд с отчаянием смотрела на дверь. Затем тряхнула головой, отгоняя отчаяние. Хорошо, что ей хоть спать не придется на жестком полу. Она сдвинула несколько тюков и устроила себе постель. Скинула туфли, расстегнула блузку и начала снимать остальную одежду, ища облегчения от жары. Внезапно она остановилась, снова вспомнив алчный взгляд Гилроя. А вдруг он вернется и застанет ее в таком виде? И попытается изнасиловать…Свет, пробивающийся сквозь грязное окошко, почти угас. Джемайна легла на тюки, пытаясь устроиться поудобнее и заснуть. Однако, как она ни старалась, ей не удавалось отделаться от мыслей о собственной глупости. Подумать только, отдала себя на милость Лестера Гилроя. Теперь нет надежды на спасение. Швеям в мастерской скажут, что ее уволили. Почему бы им не поверить Конрою? Здесь почти каждый день кого-то увольняют за малейшую провинность, и если они больше никогда не увидят ее, их это ничуть не взволнует.В Филадельфии никто не знает, где она. Конечно, она поступила опрометчиво, никому не сообщив, куда направляется. Тетя Хестер думает, что она послана в Нью-Йорк с заданием от «Гоудиз ледиз бук», и не будет волноваться, пока не пройдет достаточно времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38