Я подчиняюсь твоей воле и мудрости. Так кто же поедет со мной — Иоанна Сумасшедшая или Изабель Кастильская?
— Ну ладно, — Карл чуть не задохнулся от возмущения. — Бери Изабель, если тебе это так нужно. Мария слегка поклонилась ему. Она надеялась, что будет испытывать удовольствие от их теперешних взаимоотношений. Но этому мешало другое: мысль о Джоне разрывала ее сердце. Глаза Марии продолжали искать его в толпе. Карл подвел ее к помосту. Сидя там, они будут официально принимать шотландцев.
Он здесь. Это она знала. В то время как она встречалась с Каролиной, брат принимал шотландскую делегацию, Джона Макферсона и выражал им благодарность за ее спасение. Он познакомил их с официальной версией, о которой они вдвоем договорились. Все, казалось, приняли ее без лишних вопросов. Мария спросила Карла, как отнесся к его словам Джон Макферсон. Он сказал, что никак. Боже, как она ранила любимого! Мария глотала подступившие слезы. Она, королева, не может себе позволить разрыдаться в таком обществе.
* * *
Джон, молчаливый и угрюмый, стоял в конце зала, опираясь на мраморную колонну. Все вокруг него оживленно беседовали, время от времени спрашивая его мнение по тем или иным вопросам, но он не слышал. Его использовали и отбросили. Его предали — а может быть, это предал он? А как же его долг по отношению к королеве? Он рассеянно кивал на замечания графа Диего.
За какого же дурака она его держала! Она справилась с ним так быстро, как море разделывается с судном. Еще одна жертва… и уничтожена не менее безжалостно. Скольких же мужчин она одурачила своей красотой и шармом? Она так умело разыгрывала невинность, так искусно притворялась наивной… и так лгала. Видимо, она сочла, что количество мужчин на «Святом Михаиле» достаточно ограниченно, коль остановила свой выбор на нем. Сколько же мужчин вообще делили с ней постель?
Джон осмотрелся вокруг. Столы, накрытые расшитыми золотом скатертями, ломились от яств, двое слуг едва успевали наполнять и уносить кубки, из которых он пил. «Скоро ли принесут новый?» — думал он с раздражением.
Джон знал, что она вошла с императором в зал, и сознательно удалился подальше. Он выразил уже свое уважение императору. Поздравил его с рождением дочери. Достаточно.
Дочери. Командующий неожиданно пришел в ярость от собственной глупости, от того, как планировал будущее. Его нет. Этого будущего. Нет и не будет! Ну что ж! Он моряк, воин, который скоро станет человеком средних лет, он сам себя обманывал — о детях, видите ли, размечтался.
* * *
Джон вспомнил слухи о бесплодии королевы. Для нее это дар небес. Иначе с таким количеством мужчин… Его лицо потемнело от гнева. А он-то хорош — хотел иметь с ней много детей! Руки его непроизвольно сжались в кулаки. Интересно, она так со всеми своими любовниками поступает? Уходит, и все? Изображает из себя наивную девицу без имени, а потом просто исчезает.
Позор! Какой позор! Он ведь должен отвезти эту женщину к своему королю, чьей женой она станет. Агнец Джеймс, его друг, еще мальчик, и Джон должен доставить к нему эту… эту пожирательницу жизни, на которой тот женится. Какие игры она затеет с ним? Наверняка затеет, но бедный король даже не поймет, что это игра.
Но это ненадолго. Этого требует лишь временная ситуация. Им нужно привезти ее в Шотландию лишь для того, чтобы Ангус отступил, и тогда король Джеймс станет свободным. Они добьются, чтобы брачный контракт был аннулирован. Ее неспособность родить наследника даст достаточные основания послам короля обратиться к папе. «Вполне достаточные», — горько думал он.
Он почти не слышал графа Диего, Джон постарался сосредоточить свое внимание. «Они говорят обо мне, — понял Джон. — А министр поет мне дифирамбы за то, что я окружил королеву после ее спасения таким вниманием. Если бы он только знал, каким».
Но, черт возьми, как мог он так опростоволоситься! Он ведь спал со своей будущей королевой! И хотя она старательно скрыла от него правду, запутала в своих сетях, он все равно виновен перед императором Карлом, виновен перед своим королем. И неважно, что никто, кроме слуг в Харт-Хаус и его людей, не догадывается, как далеко зашло дело. Это ничего не меняет. Он-то знает и никогда не забудет этого.
Да, его люди будут хранить молчание, да и она не проговорится. Ведь, как сказал ее брат, Мэри, королева Венгрии, в восторге от предстоящей поездки в Шотландию, от того, что станет королевой. Интересно, подозревает ли император Святой Римской империи о темной стороне души своей сестры? Он сам слышал, как тот говорил о ее глубокой религиозности, но лишь за день до этого он и этот образец добродетели делили ложе, и в этом молитвой и не пахло. Вся ли семья Габсбургов — весь ли двор — так испорчены, как сестра императора? Или она просто и их сумела обвести вокруг пальца?
Граф Диего положил руку на плечо Джону Макферсону и тем самым вывел его из задумчивости.
— Пора, сэр Джон. Вас ждут.
Джон с недоумением посмотрел на графа.
— Ждут? Придворные расступились, чтобы дать ему пройти. На нем сосредоточились взгляды всех присутствующих. Джон стоял, не зная, что делать дальше, а проход, освобождаемый для него, становился все длинней и шире. Когда в противоположном конце зала расступились последние придворные, Джону не надо было поднимать глаз, чтобы понять, кто стоит перед ним.
Зеленые глаза Марии встретились с его взглядом.
* * *
Внезапный непреодолимый страх, смятение охватили ее, хотя он стоял далеко. Лицо ее залила краска. Что будет, если Джон не сдвинется с места? А если он вдруг вообще решит уйти? Что, если он подойдет к ней лишь затем, чтобы послать к черту?
Мария уже достаточно его знала, чтобы предположить, что он способен и на то, и на другое, и на третье. Сейчас здесь может развернуться настоящая драма! Мария взглянула на брата, он наблюдал за происходящим с живейшим интересом.
Неожиданно она поняла. Да он же испытывает ее и Джона! Он решил сам понаблюдать за их встречей, понять, что из того, что говорила Каролина графу Диего, было правдой. «О, Святая Дева Мария! — молила она. — Помоги мне». Если Карл хоть на минуту убедится в правоте доноса, жизнь Джона окажется в опасности.
С холодным выражением лица, сохраняя царственность и величие осанки, она сделала шаг вперед на помосте.
Джон видел, что император и его министр, теперь стоявший с ним рядом, не сводят с них глаз. За ним наблюдали столь же внимательно, как за ней. Он был прав, когда думал, что она всех их держит за дураков… во всяком случае, держала до сих пор. «Уйти, — мелькнула у него мысль. — Выставить ее на позор. Но тогда этот брак не состоится, и Кит, король Джеймс, не будет свободен».
— Черт бы ее побрал, — выругался он шепотом. — Я готов, — сказал он появившемуся перед ним юному пажу. — Веди меня.
Те, кто был в этот момент в тронном зале, видели перед собой лишь мужчину и женщину, принадлежавших к разным мирам. Мэри, королева Венгрии, любезна, но она королева, безраздельно преданная своей семье. Сэр Джон Макферсон — командующий флотом, воин, жесткий, закаленный предводитель, безмерно преданный своему королю.
Присутствующие в зале не могли даже представить раздиравшие их души чувства — вины у одной и гнева у другого. Печаль в ее душе и ненависть в его.
Джон широким шагом пересек зал, не отводя глаз от женщины на помосте. Когда он подошел ближе, то услышал, как геральд, стоящий рядом с возвышением, вознес хвалу ему, храброму, и благодарность судьбе, которая привела ее на его корабль.
«Опять ложь», — думал Джон. Граф Диего стал давать пояснения, что произойдет дальше. Опять игра, опять притворство. Скорее бы все это кончилось, Джон с презрением обежал глазами ее торжественное одеяние. Как она, наверное, смеялась над ним, когда он пообещал одеть ее в золотое платье. Драгоценные камни, игравшие на мантии Марии, казалось, издевались над его скромным даром. «Абсолюты символа, — подумал он. — Ее туалет — абсолютный символ того, сколь непристойным для себя считала она его, сколь он не соответствовал ее амбициям».
Мария заметила его мгновенный презрительный взгляд, когда он подошел ближе. Через секунду он отвел глаза. Собрав все свое мужество, она заставила себя пересилить ту страшную боль, которая стальными копьями пронизывала ее сердце. Она должна, должна пройти через это! Ради него. Мария продолжала смотреть на Джона Макферсона холодно, как она надеялась, и равнодушно.
Подойдя к ступеням помоста, он поклонился ей в пояс. Затем, подняв взор, сосредоточил его на чем-то за ее спиной. «Как же он хорош!» — подумала она. Длинные черные волосы зачесаны назад и стянуты шнуром, его лицо — лицо бога. Его кафтан и юбка казались темными от контраста с белизной рубашки. Он стоял, поставив мускулистые ноги на ширине своих могучих плеч, и все в нем говорило, что он богатый человек, человек действия. Она смотрела в глаза, которые так недавно светились любовью к ней. Сейчас они были пусты и холодны. Он смотрел сквозь нее, как будто ее вообще не существовало.
Оба какое-то время молчали. Она затаила дыхание и постаралась унять дрожь в руках. Затем, повернувшись к придворному, стоящему рядом, взяла с бархатной подушечки, которую он держал, золотую цепь с медальоном.
Мария посмотрела ему прямо в глаза, он ответил ей полным презрения взглядом. Затем наклонил голову, позволяя повесить цепь себе на грудь.
— Примите этот знак как дань нашей признательности. — Мария благодарила бога за то, что голос ее звучал четко и ясно. — Император сам распорядился наградить вас.
Командующий поклонился ей. Его лицо было сплошной маской, глаза не отрывались от Марии.
— Я благодарен императору, — сказал он все с тем же выражением на лице, — но мне не нужно было награды. Вы сами, Ваше Величество, уже вознаградили меня.
Он еще раз поклонился и, повернувшись, примкнул к толпе придворных. Если бы командующий дал ей пощечину или вонзил в нее кинжал, она бы не почувствовала большую боль, чем та, которую испытала, глядя, как ее возлюбленный скрылся в ночи.
24.
Попытка встретиться с ним на борту «Святого Михаила» была ошибкой, и Мария знала, что так и будет, но она должна увидеть его наедине. Вчера она послала к нему слугу с просьбой зайти в ее каюту, но он проигнорировал ее просьбу.
Теперь у нее оказались веские причины для встречи. Новость о том, что Дженет Мол сбежала со своим возлюбленным, видимо, мгновенно распространилась среди пассажиров судна, но ее ушей достигла только что. И Марии нужно было узнать от Джона, действительно ли в безопасности Дженет и Дэвид и достаточно ли обеспечены они.
Мария знала, что все шло к этому. Молодая королева достала из своих личных вещей листок, оставленный ей Дженет во дворце. Мария еще раз прочла аккуратную записку. Дженет писала, что Каролина грозит опозорить ее перед отцом, если она не согласится на некоторые условия, имеющие отношение к будущему королевы. Дженет утверждала, что это лишь начало, что ее мачеха требует от нее все новых и новых действий. «Я знаю, что отец никогда не поймет и не одобрит мою любовь к Дэвиду Максвеллу», — писала она. Дженет решила, что настало время порвать с прошлым и связать свою судьбу с Дэвидом.
После их встречи в замке Каролина не отваживалась выходить из каюты. Но Мария знала, что бывшая любовница Джона, обуреваемая ненавистью к ней, скоро ответит ударом. Каролина считала, что может получать из уст Дженет самые точные и свежие данные о романе Марии с командующим. То, что у Дженет нет оснований быть враждебной к Джону, делало ее с точки зрения Каролины особенно ценным свидетелем в глазах Карла и короля Джеймса. Мария не сомневалась, что Каролина попытается заставить свою падчерицу «добровольно» шпионить за ней и Джоном.
Но Дженет разрушила планы мачехи. Вместе с любимым Дэвидом она оставила свою знатную родню и унеслась навстречу свободе.
Свобода. Мария отложила письмо, приказала открыть дверь каюты. Легко передвигаясь по кораблю, молодая королева остановилась на главной палубе. Придворная дама накинула ей на плечи плащ. «Как это утомительно и неприятно, что тебя все время окружают слуги и придворные», — подумала Мария. Они сопровождали ее всю жизнь, но никогда прежде она не тяготилась этим. Во всяком случае, до тех пор, пока не испила сладкий нектар свободы. Свободы всего лишь на несколько драгоценных дней.
Все вокруг не позволяли ей дышать. Нянчили ее. Старались изо всех сил угодить. Эти молодые знатные дамы были для нее чужими, и Мария понимала, что Карл специально окружил ее ими. Меньше шансов на то, что его плану помешают осуществиться. Сплошь чужие люди, за исключением тети.
Присутствие Изабель на судне обеспечивало Марии единственное противоядие смертельным дозам поклонения и лести. Конечно, с Изабель далеко не всегда можно было согласиться. После многочисленных отказов старая дама все-таки согласилась сопровождать Марию до пункта назначения. Но не дальше. К какому бы бедному порту они ни пристали, уверяла Изабель, она тут же покинет Марию.
Она твердо заявила об этом ей и Карлу. Ее обращение с племянницей и племянником вряд ли можно было назвать деликатным. Она не скрывала своего отношения к новым приготовлениям и решению Марии сотрудничать с этими тупыми и старомодными дипломатами.
Молодая женщина, выслушав все, что сказала Изабель, тепло и мягко поблагодарила ее за участие. Хотя помощь эту вплоть до настоящего времени было трудно назвать моральной поддержкой. Но Мария знала, что, когда Изабель действительно будет ей нужна, она всегда примет ее сторону.
В глубине сознания молодой королевы теплилась надежда. Она ведь еще не вышла замуж за короля шотландцев, и шанс — пусть слабый — на воссоединение с Джоном оставался.
Глубоко вдохнув свежий воздух, Мария направилась к перилам. На палубе толпилась нарядная толпа, и Мария почувствовала, что среди дам витает дух соперничества за ее благосклонность. Как испанские, так и шотландские дамы и кавалеры пытались привлечь ее внимание, когда она проходила мимо, но Мария лишь кивала в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38