Опал была права. Если ребенок начнет идти неправильно, врач ничем не сможет помочь.Наконец, раздались возбужденные голоса Миллисент и доктора и ужасающий крик Опал, а потом он услышал необычайно тоненький писк новорожденного.Сердце Алана, казалось, замерло. Он поднял голову и взглянул на двойные махагоновые двери, отделяющие гостиную от его спальни, будто бы его взгляд мог каким-то образом проникнуть сквозь них, если он будет очень старательно смотреть. Он услышал, как победно-радостно засмеялась Миллисент, как заговорили все и сразу. Хотелось закричать, чтобы они рассказали ему, что произошло.Он быстро пересек гостиную. В это время дверь его спальни распахнулась, и выбежала Миллисент. За те мгновения, пока дверь была открыта, Алан услышал смех Опал вперемешку со всхлипами.— Что случилось? Уже все?Миллисент улыбнулась ему. Волосы ее, обычно аккуратно и гладко причесанные, были все так же собраны в косу, как и тогда, когда она вскочила ночью с кровати, но сейчас растрепались и в беспорядке свисали прядями на лицо. У лба волосы были мокрыми от пота; на лицо прилипло несколько влажных прядок. Рукава блузки были расстегнуты и закатаны до локтей. Выбежав из комнаты, она продолжала полотенцем вытирать руки. Воротник тоже был расстегнут, а сама блузка выбилась из юбки, которую Милли второпях натянула ночью. Но необычным был не только внешний вид. Что-то новое и непривычное было в выражении ее лица: мягкая линия губ, блеск влажной кожи, светящиеся глаза. Все это заметно изменило ее. Она казалась горячей, усталой и какой-то полной жизни и энергии.— Алан! Я только вышла тебе сказать. Он родился! Мальчик!— Мальчик… — повторил он, пытаясь представить новое живое существо, но это оказалось нелегко. — А Опал… как Опал? С ней все нормально?— Ой, ну конечно. — Миллисент подошла ближе и склонилась над его стулом. — Она все сделала замечательно. Я никогда не думала, что такая изящная девушка может быть такой сильной. Она крепкая, как-как та самая кожа, из которой делают кнут, понимаешь?— Да, да! Но ничего страшного не произошло? Сейчас Опал вне опасности?— Да. Доктор Мортон говорит, что с ней все будет о'кей. Ты бы видел ее, когда она держала на руках малыша… О-о! — Миллисент глубоко вздохнула, и ее глаза засветились еще ярче. — Алан, это было просто чудесно! Я не могу описать тебе. На ее лице было такое счастье, такая любовь! Она была такой красивой! — На глазах Милли выступили слезы.— Могу я… я имею в виду, когда, ты думаешь… ну, ты знаешь… я смогу увидеть ее? И новорожденного. Я хочу спросить, мне можно? Ну, должен ли я?— Конечно, должен! Я знаю, что Опал хочет, чтобы ты увидел мальчика. Алан, это такая кроха! Ты не поверишь! — Она счастливо вздохнула, покачав головой. — Пойдем на крыльцо. Когда выйдет доктор, я думаю, он позволит тебе увидеть ее и ребенка.— Хорошо. — Алан неохотно поехал к входной двери, а потом на крыльцо.Милли шла следом. Она, выйдя из дома, облокотилась на перила и оглядела двор, словно это было какое-то новое, необычайное место, которое она увидела впервые. Она подняла руки, вытащила из волос гребень и расплела растрепавшуюся косу. Волосы тяжелой волной упали на спину и рассыпались густыми прядями. Легкий ветер ласкал ее влажную голову.Алан несколько удивленно наблюдал за ней. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел свою сестру с распущенными волосами. Должно быть, когда они еще были детьми. Милли запрокинула голову и немного покачала ею из стороны в сторону, наслаждаясь свободой. Потом обернулась к Алану и уселась на перила, прислонившись спиной к колонне и свесив ноги.— Ну разве сегодня не самый прекрасный день? Какое замечательное время для рождения новой жизни! Ранним летним утром… Я хочу, чтобы и мой ребенок родился в такой же день — если, конечно, у меня когда-нибудь будут дети…Он согласно кивнул:— Хорошее время. Миллисент улыбнулась.— До сих пор не могу поверить… Я не помню, когда чувствовала себя так, как сегодня. Знаешь, когда доктор Мортон попросил помочь ему, я испугалась. Очень сильно…— Знаю. Я видел.— Но, Алан… это было самым замечательным из всего, что мне приходилось видеть. Я почувствовала… даже точно не знаю, что. Будто я снова молода, а передо мной лежит вся моя жизнь. — Она говорила быстро, голос был отрывистым и взволнованным. — Я не могу объяснить тебе, не могу описать. Но я почувствовала такую надежду, такую любовь к жизни! Ну, ты понимаешь, о чем я говорю?— Думаю, да. — Он не был в этом уверен, но было так приятно видеть блеск ее глаз, слышать срывающийся звонкий голос. — Я так рад за тебя!— Я словно прикоснулась к чему-то огромному и вечному. К самому началу жизни! Я никогда раньше не представляла, какое это, оказывается, чудо — рождение ребенка! Или как может быть прекрасна жизнь. Сегодня утром для меня все изменилось: цвета как будто стали ярче, каждая деталь видна совершенно отчетливо. Знаешь, мне кажется, что по-новому вижу каждый листок, каждую травинку… — Она остановилась и засмеялась. — О, Боже, я совсем заговорила тебя!— Мне нравится видеть тебя счастливой.— Спасибо! А мне нравится ощущать себя счастливой. — Она посмотрела в сторону, и Алан заметил, как ее взгляд упал на соседний дом. — Когда задумываешься о том, какова цена жизни, становится ясно насколько глупо попусту тратить ее. Все самое необходимое — рядом с нами. Просто безумство не замечать этого! — Она повернулась к Алану, улыбаясь сияющей улыбкой. — Что-то я сегодня слишком много философствую! Ты, должно быть; считаешь меня сумасшедшей…— Вовсе нет! Я просто думаю, что ты очень счастлива сейчас.— Да. И ты тоже будешь — когда увидишь этого младенца. Я его держала, заворачивала в полотенце. Сам он такой маленький, а ручки и ножки тоже крошечные — и в постоянном движении! Ты бы его видел! — Она снова засмеялась своим воспоминаниям.Открылась дверь, и на крыльцо вышел врач, надевая пальто.— О, оказывается, уже наступило утро, не так ли? — заметил он. — Боюсь, я пропустил утреннюю службу.— О, мой Бог! Утренняя служба! Я совсем забыла, что сегодня воскресенье. Я тоже пропустила… — Милли выглядела несколько виноватой.— Я бы не волновался по этому поводу, мисс Миллисент, — сказал доктор Мортон. — По-моему, я сегодня был гораздо ближе к Господу, принимая это дитя, чем если бы посетил церковь.Милли слегка округлила глаза, услышав такую дерзость, но потом улыбнулась.— Знаете, доктор, мне кажется, вы правы. Мистер Мортон улыбнулся им обоим и хлопнул Алана по плечу.— Приятно видеть тебя, Алан, таким веселым.— Спасибо, доктор Мортон!— До свидания. — Он помахал им шляпой, а Миллисент и Алан хором ответили «до свидания».Доктор спустился с лестницы и остановился, оглядываясь вокруг и вдыхая полной грудью.— Прекрасное утро, правда?После ухода доктора Миллисент пошла в комнату Алана, а сам он остался нетерпеливо ждать в гостиной. Он чувствовал, что не сможет поверить, что с Опал все в порядке, пока не увидит ее собственными глазами. Через несколько минут из комнаты на цыпочках вышла Миллисент.— Опал хочет, чтобы ты зашел, но только-шш-ш… Маленький спит.Алан понимающе кивнул и как можно тише направил свою коляску в спальню. Опал лежала на подушках в его кровати и улыбалась. Она выглядела очень усталой, а на лице было выражение такого умиротворения и радости, что к горлу Алана подступил комок и ему захотелось плакать.— Опал… — прошептал он ее имя, подъезжая к кровати. Было очень странно видеть ее здесь, в его постели, хотя в то же время, очень приятно.— Алан… — голос Опал был тихим, но твердым. Одной рукой она прижимала к груди спящего ребенка, другую протянула ему.— Как ты? — спросил Алан и взял ее руку, несказанно обрадовавшись этому жесту.— Замечательно! — выдохнула она. — Совершенно замечательно.Он тихонько засмеялся.— Ты так меня напугала!— Я знаю. Спасибо за то, что вы с Милли были со мной. Мне кажется, без вашей поддержки я бы не справилась. Вы были очень добры.— Да нет, не доброта это. А я просто не мог тебя оставить. — Алан плотно сжал губы. Если он не будет осторожен, то с языка могут сорваться слова, которые Опал не захочет слышать — безумные слова, о которых он будет жалеть.Опал улыбнулась.— Ну что ж, в любом случае — спасибо. — Она посмотрела на спящего малыша. — Он стоил всех мук и страданий. Посмотри на него. Правда, красивый?Алан нагнулся, чтобы лучше рассмотреть мальчика. Его завернули в небольшое мягкое одеяльце, и Алан мог видеть только крошечное личико. Оно было красным и сморщенным, глаза крепко зажмурены. Волос почти не было, за исключением нескольких светлых кудряшек над ушами и на макушке. В общем-то, он казался Алану скорее страшненьким, чем «красивым». И все же было в нем что-то притягательное. Алан не понимал, что именно, но когда смотрел на это маленькое существо, сердце наполнялось теплом и замирало.— Да, — произнес он, протянув руку к малышу, быстро, виновато ее отдернул и взглянул на Опал.— Не бойся! — она улыбнулась. — Ты можешь потрогать его. Это не причинит вреда.Алан с любопытством потрогал пальцем щечку мальчика. Она была такой мягкой, что было даже трудно в это поверить.Опал развернула ребенка, чтобы Алан смог увидеть его.— Посмотри! Правда, он смешной? Взгляни на эти крошечные пальчики!Алану никогда не приходилось видеть только что родившихся детей; те, которых он видел, успели стать к тому времени пухлыми и беленькими. Но этот был весь красный, а ручки и ножки неестественно тонкими. Он свернулся в комочек, прижав ножки к животу, но когда Опал сняла с него одеяльце, смешно задвигался. Глаза открылись, и рот тоже. Лицо стало постепенно сморщиваться, и он запищал. Он стал еще некрасивее, чем был до этого, но Алан в радостном оцепенении не сводил с него глаз.Казалось невозможным, что кто-нибудь может быть таким малюсеньким и уже совершенно сформировавшимся.— Какие ногти! — задохнувшись, произнес Алан, осторожно дотрагиваясь до двигающейся ручки. Он положил палец на ладошку малыша, чтобы рассмотреть маленькие ноготки — точно такие, как у него, но только в сотню раз миниатюрнее. Крохотные пальчики инстинктивно обхватили его палец.— Посмотри, посмотри! — нежно воскликнул Алан. — Он держит меня за палец! — Он не понимал ничего, но ему хотелось плакать. Ну, разве может кто-нибудь быть таким маленьким? Таким крошечным и очаровательным?Алан взглянул на Опал. Она с сияющим выражением лица смотрела на них. В этот момент Алан был уверен, что любит Опал всем сердцем. Она была такой красивой, а ребенок — это просто дар Бога. Видеть их, лежащих здесь, на его постели, осознавать, что таинство рождения ребенка произошло тоже здесь — это переполняло его счастьем. Хотелось признаться, что он любит ее, хотя он еще не настолько потерял голову, чтобы вот так сейчас сказать ей об этом.Вместо этого он потянулся и взял ее руку. Долгое время просидел так Алан: малыш крепко держал его за палец, а рука Опал доверчиво покоилась в его ладони. Он подумал, что ничто в его жизни никогда не сравнится с этим. Глава XVIII Миллисент проснулась оттого, что о стену ее дома кто-то бросал камешки. Озадаченно нахмурясь, она встала с кровати и подошла к окну. На улице еще было темно, и только далеко на востоке засветились первые розово-золотистые лучи. Милли услышала внизу «тс-с-с…» и выглянула наружу. Во дворе, сразу под ее окном, стояли Джонатан и Бетси. Бетси размахивала руками, словно делая какие-то таинственные знаки. Миллисент недоуменно смотрела на эту парочку. Еще даже не начинало рассветать. Для чего они встали? Еще более странно — что они делают здесь?Но она не смогла не улыбнуться им; кажется, при виде Лоуренсов улыбка всегда возникала сама собой. Она открыла створки и выглянула из окна.— Что вы здесь делаете? — тихо спросила она. — Еще даже не начинало светать.Джонатан помахал ей рукой:— Спускайтесь… — Его голос был каким-то разбойничьим. — У нас для вас есть сюрприз.— В такое время? — голос Миллисент был скептическим, но она прикрыла окно и пошла накинуть одежду.Став подальше от окна, чтобы не было видно с улицы, она быстро оделась. Она не стала укладывать косу, оставив ее свободно лежать на спине, и на цыпочках, стараясь ступать как можно тише, чтобы не разбудить малыша, стала спускаться по лестнице.— И что вы тут делаете? — спросила она громким шепотом, выйдя на крыльцо и обнаружив Джонатана и Бетси у входа.— Мы хотели вам что-то показать, — сказал улыбающийся Джонатан и взял ее за руку, увлекая за собой. Ей не нужно было помогать сходить по ступенькам, но она ничего не имела против того, чтобы он держал ее за руку.— Что?Он отрицательно покачал головой.— Здесь вы этого не увидите! Вам нужно пойти с нами. Мы с Бетси обнаружили это еще месяц назад, но сегодня Бетси предложила, чтобы мы поделились с вами. Я подумал, вы по достоинству оцените наше открытие…— Звучит очень подозрительно, — скептически заметила Милли, но заинтригованная и удивленная, сразу пошла за ними. На самом деле она бы пошла за ними хоть на край света, но не видела необходимости в том, чтобы Джонатан знал об этих мыслях.Джонатан продолжал крепко сжимать ее руку. Бетси тоже взяла ее за руку, и они втроем направились через задний двор на боковую улицу. Они шли по этой улочке, пока она не превратилась в узенький переулок, а потом почти совсем исчезла. Эта дорога вела к пруду, и Мил-лисент, когда была маленькой, тысячу раз ходила по ней. Но в начинающем брезжить рассвете, в туманной легкой дымке дорога смотрелась по-иному, немного таинственно. В воздухе чувствовался аромат свехескошен-ного сена, и уже начинали щебетать птицы.Милли стало интересно, зачем они идут к пруду, но она решила не спрашивать. Было очень приятно идти вот так, держась за руки с Джонатаном. Дойдя до пруда, они обогнули его с западной стороны. На земле лежали две удочки.— Вы собираетесь ловить рыбу! — воскликнула она. — Но зачем вы привели меня?Бетси хихикала и прыгала вокруг в полном восторге.— Потому что мы хотели, чтобы вы рыбачили с нами! — кричала она, объясняя то, что и так ясно.— Понятно… — от слов девочки в душе Миллисент потеплело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47