Он послужит и поможет тебе, когда понадобится.
Подавив внутреннюю дрожь, вызванную видом этого необыкновенного существа, Супрамати подал ему свою руку.
В ту минуту, когда их пальцы соединились над магические кругом, из жезла Дахира брызнуло пламя, которое подобно огненной стреле пронизало их руки, запечатлев таким образом заключенный союз.
Загадочная усмешка скользнула по бронзовому лицу страшного демона, а его огненный взор на минуту точно впился в бледное, но решительное лицо Супрамати.
– Не бойся меня! – сказал он грудным, звучным голосом. – Когда ты познакомишься с моими подданными, ты убедишься, что в их мрачных душах звучит столько же добра, сколько и зла. Нам не созидают часовен, в нашу честь не курится ладан, нам не поют благодарственные гимны; а между тем не одно преступление, не один пожар и не одно несчастие остановлено нашими руками. Мы только «демоны», и никто не знает тяжелой работы этих демонов на благо наших братьев по человечеству. Впрочем, так всегда и бывает! Благодарность принадлежит патентованным, канонизированным благодетелям; палачей проклинают, а судей прославляют.
Невыразимая насмешка звучала в словах великана. Отказавшись резким жестом сесть в кресло и продолжать разговор, дух сделал шаг назад. По зале со свистом пронесся холодный порыв ветра, и видение исчезло в столбе черного дыма.
Когда рассеялся последний клок черного пара, Дахир произнес новое заклинание и начертал в воздухе новый каббалистический знак. Минуту спустя у магического круга появился новый призрак.
Он не был исполином, подобно своему предшественнику. Это был высокий и стройный молодой человек; красная, плотно облегавшая одежда вырисовывала его чудные формы. Бледное и прозрачное лицо его отличалось выдающейся, но зловещей красотой. В больших темных и непроницаемых глазах его светилось выражение непобедимой энергии, смешанной с холодной жестокостью. Улыбка, игравшая на его пурпурных губах и открывавшая белые, как жемчуг зубы, таила в себе что-то действительно дьявольское.
Плотно облегающий чепчик покрывал его голову, и надо лбом, между двумя огнями в форме рогов, высился блестящий крест. На шее у него была надета разноцветная цепь, с которой свешивалась на грудь большая золотая звезда. На руке у него висела свернутая вроде лассо веревка с огненной стрелой на конце. За ним был обширный ореол, точно зарево пожара. Там, окутанные дымчатым паром, стояли два существа в черном трико с красными поясами, длинным мерцавшим пламенем за спиной и маленькими крестами на лбу.
Вновь явившийся протянул свою тонкую и белую классически прекрасную с тонкими пальцами руку, а Супрамати почти машинально подал свою – и молния тотчас же запечатлела их союз.
На этот раз Дахир поклонился с видимым почтением и сказал:
– Тот, с кем ты сейчас заключил союз, мой брат, есть царь ларвов. Имени его тебе не нужно, потому что достаточно священных знаков и формул, чтобы ты мог призвать себе на помощь в нужную минуту его, его помощников или одного из его подчиненных. Ты еще не имеешь истинного понятия о том, что такое ларвы, эти отвратительные и вредные твари, населяющие невидимый мир и стерегущие живых, чтобы губить их. Для укрощения их необходим такой могущественный владыка, как твой новый союзник.
Более общительный, чем его предшественник, повелитель ларвов сел в кресло и слушал, играя кольцом, украшенным красным, точно капля крови, камнем.
При последних словах Дахира полунасмешливое, полуусталое выражение скользнуло по красивому лицу духа.
– Твои слова – это еще мертвая буква для твоего ученика, Дахир, – сказал он с легкой усмешкой. – В нем еще слишком живы «ветхий человек» и современный психиатр, чтобы он мог сразу войти в наш мир, так категорически отрицаемый «непогрешимой» наукой, допускающей только то, что можно осязать, взвесить и рассечь скальпелем.
– Ты прав! Брат Супрамати еще слеп во многом, но у него есть охота и рвение, – ответил Дахир.- Чтобы верить и понимать – надо видеть. Я рассчитываю скоро побывать с ним в ваших владениях и надеюсь, что ты поможешь показать ему зловредную деятельность ларвов, а также как ты их усмиряешь.
– Приходите, и я с удовольствием покажу вам свое царство, – ответил с улыбкой странный посетитель. – Вы прекрасно выбрали время для посещения. Земля в изобилии отсылает нам чудные экземпляры этих «очаровательных» существ, а воплощенные употребляют всевозможные усилия, чтобы угодить их вкусам. У нас дел – по горло, так как ты сам знаешь, что нет ничего трудней, как оторвать людей от хорошо сервированного стола. До свидания.
Он встал, сделал прощальный жест и, казалось, потонул в красном сумраке, который затем быстро рассеялся.
Я показал тебе двух страшных блюстителей, повелителей армии зла, - сказал Дахир, улыбаясь при виде недоумевающего и взволнованного вида Супрамати. – Теперь мы вызовем еще некоторых глав рабочих корпораций и низших духов, как-то животных и прочих тварей.
Перед удивленным, но уже более смелым взором Супрамати продефилировал целый ряд существ, одни страннее других, по своему виду и цвету. Его глазам открылся совершенно незнакомый и поразительный мир.
Он чувствовал, что должен был, вероятно, чувствовать первый ученый, открывший при помощи микроскопа новый мир, недоступный простому глазу.
Наконец разнообразие и множество знаков и формул, которые Дахир произносил со смелой уверенностью (все посетители его знали, и он знал всех), утомили Супрамати; несмотря на лихо-
радочный интерес, с которым он слушал и смотрел, он почувствовал что-то вроде слабости.
Заметив это, Дахир объявил, что на сегодня довольно, и когда оба они вернулись в свою комнату, он дал Супрамати выпить кубок вина, а затем приказал ему взять ванну.
– Теперь, прежде чем приступить к чему-либо другому, я даю тебе отпуск для отдыха. Пойдем! Нара ждет нас ужинать. Ты вполне заслужил удовольствие увидеться с ней, – со смехом сказал он.
Супрамати, как во сне, последовал за Дахиром. У него кружилась голова от всех вынесенных впечатлений. Грезил он или все им виденное действительно существовало? Он боязливо сжал руками свой лоб, покрытий холодным потом, и в голове шевельнулась мысль: не сошел ли он с ума, не находится ли уже в доме сумасшедших и не создание ли его больного мозга вся эта странная эпопея с эликсиром жизни и всеми последствиями его встречи с Нарайяной.
Громкий смех Дахира вывел его из задумчивости.
– Не бойся! Ты – не сумасшедший. Все, включая и твою очаровательную жену, есть реальная действительность.
Минуту спустя оба они входили в столовую, где их уже ждала Нара.
Хозяйка была весела и, как всегда, очаровательна. Она поцеловала мужа, но когда он хотел начать рассказывать ей обо всем, что видел и слышал со времени их разлуки, Нара со смехом перебила его:
– Пойдем ужинать! Свои впечатления ты расскажешь мне после. Дахир так скудно кормил тебя, что ты, наверное, очень голоден.
– Действительно, наше меню оставляло желать многого, – весело ответил Супрамати.
После ужина, показавшегося Супрамати восхитительным, все перешли в гостиную. Когда они удобно уселись перед камином, Нара спросила:
– Ну что? Видел ты Его Ларвское Величество? Как он красив, не правда ли? Он был бы вполне обольстительным, если бы только на нем не лежала такая противная обязанность.
– Не хочешь ли ты заставить меня ревновать, так открыто восхищаясь красотой царя ларвов? – с улыбкой заметил Супрамати, целуя руку жены.
Затем, минуту спустя, он прибавил:
– Мне очень хотелось бы составить себе более ясное понятие о ларвах. Все, что я до сих пор знаю о них, очень недостаточно.
Нара сделалась серьезна.
– Ларва, мой друг,- это Нарайяна; это – существо, которое, подобно гиене, подкрадывается к человеку, чтобы питаться его жизненным соком, внушать ему свои собственные неутоленные страсти и увлечь его в бездну нравственной нищеты и физических страданий. Тот, кого ты видел – великий благодетель человечества. Имя его неизвестно на земле, никто не знает, сколько жертв избегло гибели благодаря энергии этого духа – неутомимого труженика, который поддерживает, спасает и освобождает несчастных.
Его надо видеть в деле. Смелый и хладнокровный, он побеждает и покоряет самых подлых, опасных, зловредных и отвратительных существ, которые блуждают в насыщенной разложением земной атмосфере. Труд противный, представь, что тебе пришлось бы бороться грудь в грудь с прокаженным, и это искупление, которое он наложил на себя, иногда кажется ему превышающим его силы, но его поддерживает железная энергия.
– Да, энергией и, кроме того, жестокостью веет от него,- заметил Супрамати.
– В той среде, где он действует, нужно и то, и другое. Ты не можешь себе представить, что происходит в первом атмосферном слое, окружающем наш земной шар.
– Разве это хуже того, что ты показывала мне в Венеции?
– О, да, и к тому же еще в другом роде! – со смехом ответила Нара.
– Нара! Нужно действительно иметь очень крепкую голову, чтобы не сойти с ума от подобных приключений. Когда я думаю обо всем, что видел в последнее время, мне кажется, что все это было во сне.
Нара, улыбаясь, протянула ему руку и, усадив его рядом с собой на диван, дружески сказала:
– Не есть ли вся наша жизнь, мой возлюбленный, один непрерывный сон? Даже события нашей вековой жизни проходят мимо, подобно меняющимся картинам театральных декораций; едва показавшись, они снова исчезают.
Супрамати, волнуясь, рассказал все, что увидел и перечувствовал.
– Чем больше я узнаю тайн, управляющих человеческой жизнью, чем больше я знакомлюсь со страшными законами бесконечности, тем более пристращаюсь к изучению их, – закончил Супрамати.
– И ты хорошо поступаешь! Знание – это якорь спасения нашей долгой жизни. Одно оно может примирить их с нравственными страданиями бесконечного существования, которое отказывает нам даже в необходимом могильном отдыхе. Для нас работа – это поддержка, забвение, прогресс, если мы не хотим пасть, как пал Нарайяна, – задумчиво заметила Нара.
С этого дня Супрамати со все возрастающим жаром снова принялся за работу. Его занятия до такой степени поглотили его, что он забыл обо всем остальном. Его интерес к внешней жизни окончательно угас, и он жил исключительно в причудливом мире оккультного знания, открывавшего ему все новые горизонты. Теперь Дахир должен был даже останавливать его, чтобы он время от времени давал себе несколько дней отдыха.
В старом замке дней не считали. Там ничто не изменилось, и по-прежнему царила спокойная роскошь, тишина и уединение. Несколько старых слуг исчезли и были заменены другими, тоже старыми, молчаливыми и скромными. Супрамати едва замечал эти перемены, так как управление домом всецело лежало на Наре. Он же был погружен в изучение магических формул, которые скоро не имели от него тайн. Он мог уже приступить к вызываниям и проникать в области черной магии с ее страшными наставлениями и ужасным могуществом делать зло.
Супрамати не пренебрегал также и медициной. Только он изучал теперь совершенно новый метод лечения и употребления новых средств. Магнетизм, ясновидение и гомеопатия играли при этом выдающуюся роль. Но с особенным старанием он предавался упражнению воли. Дисциплинированная мысль его вызывала в магическом Зеркале все более совершенные и более сложные образы. Его могучая и гибкая воля никогда не изменяла ему и повелевала низшими духами и разрушительными силами.
В неподвижной среде, в которой жил Супрамати, изменился только он один и только он один не замечал, что от прежнего доктора Ральфа Моргана не осталось почти ничего. Скептическая улыбка совершенно исчезла с губ ученого мага; мир с его пошлыми радостями, шумными развлечениями и мелочными интересами, казалось, более не существовал для него, а в его больших темных глазах горел тот странный огонь, который некогда поразил его во взгляде прочих членов бессмертного братства.
Однажды вечером Супрамати удачно довел до конца одну магическую, очень сложную операцию, которая требовала столько же знания, сколько и энергии. Дахир радостно пожал ему руку и сказал:
– Мой труд закончен! Ты, брат, приобрел первое посвящение. Мы исследовали зло, изыскали его корни и изучили противоядия. Теперь ты находишься на пороге белой магии. После необходимого отдыха, мы можем вернуться к Эбрамару и уже под его руководством приступить к изучению науки света.
На следующий день, когда после обеда все общество перешло в небольшую гостиную, Супрамати стал говорить об их отъезде в Индию, но Нара перебила его:
– Погоди, – со смехом сказала она. – Прежде чем хоронить себя в Гималаях, нам необходимо отдохнуть, вернуться в свет и совершить несколько небольших путешествий.
– Какая нужда терять даром время на то, чтобы сходиться с глупой толпой и бесцельно путешествовать! – заметил Супрамати, пожимая плечами.
– Ты глубоко ошибаешься, мой друг, и забываешь, что для того, чтобы наше знание сделалось живым, мы должны применять его к тем самым людям, которых ты называешь «глупой толпой». Прежде чем приняться за новое изучение, мы должны снова погрузиться в свет, чтобы убедиться, что страсти и вихрь удовольствий не властны над нами и чтобы возобновить связывающие нас с человечеством узы, которые никогда не должны обрываться, если мы не хотим стать смешным живым анахронизмом.
– Боже мой, Нара, как ты все преувеличиваешь! За каких-нибудь три или четыре года, которые мы провели здесь в одиночестве, мы не могли уже так отстать от общества. Но раз и ты, и Дахир считаете это полезным и даже необходимым – давайте путешествовать и вести светскую жизнь! Слава Богу! У нас нет недостатка во времени. Но куда же мы поедем?
– Прежде всего в Париж, а оттуда в Венецию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24