Ну. Так сама крась. Терпи, раз красивой хочешь быть.
ОНА: Да не надо мне этого, размажу, что делать тогда?
Она: Иди ты. На,сама красься.
ОНА: Зеркало дай. Ой! Хорошо как.
Она: Понятно хорошо. Импортную тушь на тебя перевожу, ради рядового
какого-то. Ладно бы генерал приехал. Может там чмошник каких поискать
надо.
ОНА: Не получается. Как ты это?
Она: Давай, давай. Учись. Приближайся к цивилизации, а то живешь тут
у себя в берлоге.
ОНА: А ты где живешь?
Она: А я у тебя подживаю.
ОНА: Ну поможет кто.
она встает и молча докрашивает.
Она: Ух, ты. Ты смотри. Девчонка-то молодец.
ОНА: Да-а-а-а-а. Сразу видать городская.
Она: Чай и мы не деревенские.
ОНА: Ну у этих город поболее нашего.
Она: Это еще посмотреть надо. Пусть сначала скажет, кто да откуда. А
то уже полгода живет, а кто такая... Может ее разыскивает кто.
ОНА: Не лезь в чужую душу. /ей/ Спасибо.
Она: /Надев ЕЕ рубашку и форменный китель/ Ну-ка гляньте? А?! Пам-пам
парирурара пам-па-ра-па пам пам там татататата-а-а-а-а-а-ааем. Ааам.
Татататататам. Последняя новинка сезона. Лучшие ноги Европы, лучшая попка
Азии...?
ОНА: Человек щас придет, а ты тут устраиваешь.
Он: Пожалуйста, я и раздеться могу. Слушай, а давай групповуху. А?!
ОНА ????!!!!
Она: Ты представляешь, как он ошолеет. Не хочешь? Значит не любишь
его. Потому что, если любишь, то надо заботиться о человеке, а не думать
только о своих наслаждениях.
ОНА: Прошу тебя...
Она: Ладно, ладно. Девчонка! Иди в юбку влазь. Сиамскими близнецами
будем. Жаль только, что ты умная такая. Надоешь быстро.
она: .............
ОНА: Что ты к человеку пристала?
Она: А что я? Она сама себе надоела. А я к ней пристала. Главное
боюсь, чтобы пролежней у нее не было.
ОНА: /Ей/ Вот язва.
Она: С зимы лежит. Яблоки в погребе и те загнили, а тут в тепле и
подавно.
ОНА: Какая же ты все-таки бессовестная.
Она: Да я же в шутку, по-дружески. Девчонка не обижается. Правда,
девчонка? Я вот ей может быть завидую. Лежит - глаза в потолок. А я вот не
могу. Я раб вещей. Вот увижу цепочку красивую или туфли - все! Меня нет. Я
вся там. Все. Для меня уже не сущетвует ни дня, ни ночи, ничего. Руки, как
у алкаша, трястись начинают. Все сделаю, чтобы стало моим. А халаты, а
сумочки, а кресла у нас видела, привез плавающий, говорят. Красивый такой.
Я сама не видела, замши нашей племяш. Смотрю я на них, а сама думаю. Живут
же люди. А?! И вот представляю себе, как иду я где-нибудь там на вечер или
на бал. Сама выберу, в мыслях, конечно, наряд какой-нибудь и представляю.
Захочу, вернее, сначала еду на машине, выберу себе на плакате. Сегодня
одну, завтра другую. Потом то под одно модное платье, то под другое и как
нафантазирую, аж дух захватывает. А тут подходит рожа какая-то тупая.
Скоко стоит, скоко стоит. Ладно бы купил, а то дырка в кармане, а все
лапает, шарит, щупает, как будто щас валюту достанет. Тьфу! Сил моих
больше нет.
ОНА: Флажек, флажек где? Флажек?!!!
Она: Да что такое. Ты что спятила. Ты что спятила?
ОНА: Флажек где? /Схватила лежащие флажки и вылетела. Послышался шум
поезда/.
Она: Во зоркая, я бы не услышала. /Грохнули первые вагоны и
последующий разговор, хоть он и продолжается, не слышен. В это время Она
читает письмо, которое только что читала ОНА, и смеется. она прислушалась
к тексту и зло смотрит в себя. Поезд проехал. Входит ОНА./
Она: Помахал?
ОНА: Не тот. На угловой держут. Точно говорю. Калдыбалды. Ты что там?
Как не стыдно. /Вырвала письмо/. Тебе что ли писано.
Она: Да ты сама его десять раз всем прочитала.
ОНА: Не твое дело. Поняла? Не твое, не трожь.
Она: Да пожалуйста... /Уходит слышен звон бутылок/.
ОНА: Не трогай ничего. Ничего не трогай.
Она: Ты что с цепи сорвалась. Гав! Гав! Гав! Ты что их специально
посреди дороги поставила.
ОН: Не ты ставила, не трогай.
Она: Так пройти мешают.
ОНА: Ниче, не паравоз, обойдешь.
Она: Ишь заговорила как. Да пусть стоят, под подушку положи себе.
Псих какой-то. Бля буду - псих. Она берет белье, выходит.
ОНА: Вот что за человек. Сказано надо, значит так надо. Сколько там
время?
она: Он не придет.
ОНА: Почему это он не придет?
она: ...............
ОНА: Почему не придет?
она: ..............
ОНА: С чего ты взяла?
она: Он плохой.
ОНА: Да откуда ты знаешь, какой он. Ты его видела? Плохой. /Входит
Она/. Разве можно так говорить о человеке, которого не знаешь. /Увидела
что-то в окне, рванула на улицу/.
Она: Поосторожней на поворотах! Совсем спятила. Надо же быть такой
простофилей. Какой-то идиот ей в бутылках весточки шлет, а она уже о
замужестве мечтает. Не читала, что там в конце написано?
она: Нет. /Входит ОНА, принесла вещи, которые Она только что
развесила/.
ОНА: На. И без моего согласия туда ничего не вешать.
Она: Точно свихнулась.
ОНА: Девчонки. Надо так. Потом все обьясню. Поезд! Прислушалась.
/Руки затряслись/.
Она: Слушай, ну что ты дергаешься, ты бы лучше телефон исправила.
Сколько помню, никогда не работал. Так хоть поболтать, душу отвести...
ОНА: Не нравится и скатерью дорожка. Иди к родителям, живи.
Она: Слушай, ты ли мне не подруга? Ты ли со мной за одной партой не
сидела? Мы ли с тобой за одним мужиком не бегали, записки ему не писали?
Представляешь, девчонка, парень у нас учился черный какой-то, грудь
волосатая, а мы же знаешь соплячки... Он всегда к дядьке, фотографом
работает, знаешь может, лысый такой... Вот он к нему каждую весну
приезжал, а мы с девками аж, аж, аж с ума сходили. А он наглый такой, с
нами одна училась, изнасиловал ее дуру, представляешь, с танцев провожал,
а та сказать побоялась, так ты думаешь он от нее отстал? Он сколько
приезжал, столько и имел ее, сколько хотел. И ребята наши заступиться
боялись, кровь горячая, псих прямо, всех замучал. А недавно я его
встретила ну весь из себя, весь из каталога, ну ни одной ниточки нашей
нет, а морда... Морда как у сучки твоей, пропала которая. Меня аж
поворотило. Не глаза, а как будто два члена торчат, так и лезут под юбку,
так и в лифчик заглядывают. Под глазами яйца висят, и волосня, волосня по
всей жопе, морде, вернее которую мы когда-то за мужественность принимали.
Девчонка, к этим как относишься? Положительный /Ехидно подмигнула ЕЙ/.
она: ...............
Она: Ну скажи, скажи нам. Вот твое мнение интересно.
она: Есть народы, у которых животные инстинкты сильно преобладают над
приобретенными моральными установками. Мужчины этих народов продают
апельсины на рынках и женские кофточки, чужих детей и жен. Они так долго
занимались безответственным оплодотворением всех наций и народностей, так
долго глумились над нормальными людьми, обманывали их, что исчерпали все
терпение Господа Бога, и он обрушил на них жуткие бедствия. Только смерть,
никакая культура и воспитание, только смерть остановит варвара.
Она: Во, бля! Ну ты даешь. Наизусть заучила что ли.
она: ..............
Она: Слушай, а ты не знаешь часом, чего у нас все сами с собой
разговаривают. Идут что-то себе бормочат, а один раз видела своими глазами
с кем-то так разругался в душе, что просто руками машет, ну точно как
зарядку делает.
она: Как не может быть дом выше двух этажей с высокой крышей и
торчащей трубой, так и не может человек двигаться по земле быстрее чем на
лошади, а лучше на своих ногах. Люди сходят с ума от того, что придумали
себе сумасшедший мир, который давно сделал их своими рабами и мы измеряем
время самолетами и поездами, машинами и ракетами. Люди не умеют летать,
люди - это не воздух, это земля. Из нее рождаются, в нее уходят.
Она: Слушай, ты про всех знаешь?
она: Только себя.
Она: А ты можешь в масштабе всего человечества что-нибудь такое.
она: Это может каждый. Если ему не застилают горизонт мысли о
собственной смерти.
ОН: Ну шо там?
она: ................
Она: Ну скажи.
он: Со временем все человечество разобьется на два лагеря, лагерь
технократов и лагерь гуманистов. Они поделят еще раз территории, из-за
чего произойдет последняя война. Технократы будут стремиться к
техническому совершенству, гуманисты - к духовному. Последние победят во
всех областях науки и, как ни странно, их техника будет гениально проста.
После длительной конфронтации технократы сами отдадут противнику лучшие
земли. Некоторое время продлится союз, дополняющий и гармонизирующий их
отношения, но затем новую болезнь победит духовное и нравственное
целомудрие гуманитариев. Затем начнется коллективное движение духовников.
Будет новая вражда между истынными и мнимыми. После общего схода обе
стороны выявят тщеславных, разработают тест и с этих пор планету будут
возглавлять только истинные патриоты космоса.
Она: А куда ты шла? Спать не могу. Скажи, сжалься.
она: Я иду за умершими родителями.
Она: Ой. Извини.
она: Я чувствую, что если пройду всю эту дорогу, то мне сразу станет
легче.
Она: Конечно. Построишь дом, где жили...
она: Нет. Я не буду заходить в город.
ОНА: ?????????????
она: Я умру в нем.
ОНА: И куда?
она: Обойду его по окраинам. Отдамся местному парубку, который
никогда и не мечтал иметь такую женщину.
ОНА: Зачем?
она: Не знаю. Жертвоприношение. Я должна осквернить память, чтобы
стать как все.
Она: Ну и потом?
она: Потом? Я возьму другое имя и фамилию, устроюсь на новую работу,
сменю лицо и начну другую жизнь, в которой буду сильной и самостоятельной
деловой женщиной. Через три года я выйду замуж за инженера этого
конструкторского бюро. У меня родится сын. Муж станет не интерсен, скучен
и найдет себе другую, лучшую. Мне захочется нравиться, я стану писать
стихи или рисовать, ко мне потянется молодежь и я выйду замуж за мальчика.
ОНА: Ты все-таки сумасшедшая.
она: Мой сын погибнет в армии и я опять приду на это место.
ОНА: Сюда?
она: Да.
Она: И что?
она: И буду работать здесь обходчиком до конца жизни, меня и
похоронят вон там, за полотном, возле моста, где пес бедовал.
Она: А потом... /Опомнившись/. А, ну да... Здорово.
она: А потом умрет память обо мне и возникнет вопрос. Зачем все это
было? А еще позже живущие спросят, а было ли это вообще, и странно, что
придут к выводу, что не было, что это вымысел их писателей, потому что так
глупо все не может быть. Не может быть все так бессмысленно. /Слышен шум
поезда. ОНА хватает флажки, подтягивает выше колен юбку и убегает. Она
берет письмо, но встречает ее взгляд и кладет на место. Они о чем-то
говорят. Она даже что-то доказывает, сильно жестикулируя, поезд
проносится/.
Она: Ты ей скажы. Ты ей-то ничего не обьяснишь. А потом слезы, мысли
о конце света. Что я ее не знаю. /Входит ОНА./
ОНА: Таворняк! Хорошо вам. Вы вон какие. А мне эта работа во где, как
подумаю, что навсегда, жить не хочется. А они туда, сюда, туда, сюда. Как
ненормальные носятся. Машинисты со слепыми пьяными или невыспавшимися
глазами и стекла у электровозов такие же точно. Гарь, вонь из туалетов, а
обход делать так прямо не поймешь, где работаешь, то ли этим... как его...
то ли обходчиком.
Она: Ну и не ходила бы.
ОНА: Так я и так с зимы ни разу. Пусть их там потрясет на колодобинах
наших.
Она: А мне наоборот. Я поезда люблю. Смотришь в окошко...
ОНА: Вот потому-то и любишь, что из окна ты дорогу знаешь. А тут с
детства все одно и то же.
Она: Ну так ведь здорово, глупая. Люди в окнах, жизнь летит и можно
представить на минуточку, что и ты там. Придумать, что ты в купе вон с тем
спортсменом или компанией веселой.
ОНА: Вот ты ездишь этими поездами, а я на них только смотрю.
Она: Ну и ты езди, кто тебе мешает.
ОНА: А двор? А хозяйство, огород? Езди. Легко сказать. Это ты фить и
там, фить и там. А мне, чтобы выбраться... И думать страшно. Я раньше тоже
мечтала. Выбегу на косогор девчонкой. Спрячусь в кустах и жду поезда.
Помню издали увижу и сама себя пугаю, глазищи вот такие, гудит, рычит,
стучит, а я представляю себе, как он остановится. Выйдет машинист
какой-нибудь или проводник там и меня спросит, что мол видал много раз тут
у вас девочка бегала, так вот хочу ее взять да на море свозить... А поезд
ту-ту-ту-ту-у-у-у-у-у... и все.
она: Плакала?
ОНА: Нет. Гордилась, что смелая. Поезд ведь страшный, а я его
обманула.
Она: В кустах?
ОНА: Ну так малая была, что понимала там.
Она: А теперь?
ОНА: А теперь, что теперь. Теперь все. Конец. Друг сердешный не
придет, жизнь смысл потеряет. А как бы я ему, как бы я для него. Я бы
растворилась в нем. Вот честное слово. Хотите верьте, хотите нет.
она: Поезд...
ОНА: /Прислушалась/. Точно. Нет. Не слышу. Ну ладно поверим.
/Подтягивает до колен юбку. выходит/.
Она: Не шутишь. Пойду помашу солдатикам.
она: /Берет письмо читает/. Здравствуй, моя ненаглядная. /Мужской
смех/. Вот опять проезжаю твой маленький домик. /Хихиканье. Пробогает
глазами то, что уже слышала/ Вот опять я закупориваю свое послание в
бутылку, только что выпитой нами водки /Солдатский гогот/. Тайком от друга
отца-командира /Пьяный смех/, и отправляю тебе. Интересно: разбиваются они
при падении - интересуются мои однополчане или нет? /Подлое хихиканье/.
Если нет, то хозяйственная ли ты и собираешь ли их для сдачи. Чтобы я
понял, к следующему разу выставь их на крылечке все до одной. Купил тебе
хороший подарок, да бросать жалко, боюсь побьется /Смех с кашлем/. Очень
хочется прижаться к тебе и почувствовать настоящую любовь. /Гогот/.
Интересуюсь, если у вас для меня работа, чтобы после демобилизации я мог
там устроиться. Если есть на дороге, то приткни к стенке шпалу. /Смех/.
Если в городе, то чемодан на забор повесь. /Гогот/. Я тут же
соориентируюсь и буду знать, куда брать характеристику.
1 2 3 4