Ей хотелось возразить, сказать, что ее новое платье — вовсе не лохмотья, но она промолчала. Еще раз взглянув на Эдмунда, девушка подошла к Вальтеру. Один из его людей расстелил на земле одеяло, и Филиппа опустилась на него, дав отдых ноющим от долгой езды верхом мышцам.— Пусть мальчик тоже погреется, — сказала она немного погодя.Уже почти стемнело, когда стражники вернулись из леса с фазаном и двумя кроликами. После ужина Филиппа завернулась в одеяло, усадила рядом с собой у костра Эдмунда и приготовилась к разговору. Долго ждать не пришлось.— Я слышал, что де Фортенберри держал тебя как в тюрьме. Вот почему я задумал и осуществил твое избавление.— Откуда ты это узнал?— У меня есть верные соглядатаи, дорогая кузина, — секунду помолчав, с гордостью произнес Вальтер. — Помощник управляющего в Сент-Эрте рассказал мне о тебе все. — Вальтер снова помолчал, потом взял ее за руку. Его ладонь была теплой и сухой. Филиппа ничего не сказала и не отняла руку. — Он поведал мне, как твой хозяин плохо обращался с тобой, унижал, заставлял ночевать с ним в одной спальне и насиловал тебя. Он даже рассказал, как Фортенберри при всех разорвал твою одежду и потащил через зал, чтобы снова изнасиловать. Еще он признался, что Алайн, управляющий, хотел убить тебя и что ему и другим пришлось в этом участвовать: ведь он не знал, что ты моя кузина. Я убил его, Филиппа. Я перерезал его несчастную глотку, даже не дав договорить! Тебе больше не нужно его бояться.Помощник управляющего заслужил смерть, и она сама бы его убила, если бы смогла, но услышать такой хладнокровный рассказ… Вальтер верил, что ее держали в Сент-Эрте силой, издевались над ней и насиловали. Впрочем, это логично, решила она после некоторых раздумий.— Мой отец знает обо всем этом?— Ты имеешь в виду лорда Генри? Нет, пока еще нет.— Что еще тебе рассказал помощник Алайна?— Что его хозяин украл у лорда Генри шерсть и заставил тебя прясть и шить. Что он держал тебя, как прислугу и шлюху. Как же разоблачили Алайна?— Просто он был дурак. Один из хозяйских слуг сломал ему шею, — ответила она, не вдаваясь в подробности.Филиппа старалась говорить спокойно, чтобы Вальтер решил, что ей безразличны и Сент-Эрт, и его хозяин.— Прекрасно, — сказал Вальтер. — Жаль, я сам не мог сделать этого для тебя, дорогая. Конечно, я понимаю, почему управляющий хотел избавиться от тебя: ты ведь умеешь читать, писать и считать, и он знал, что рано или поздно ты выведешь его на чистую воду. То, что он пытался убить мою милую кузину, заставляет меня искренне радоваться его смерти, несмотря на то, что, с моей точки зрения, он был хорошим слугой: ведь он почти разорил Сент-Эрт. Немало денежек этого мерзавца Фортенберри перекочевало в мои сундуки!Филиппа почти физически почувствовала, как бешенство наполнило маленькое тельце сидящего рядом Эдмунда; мальчик вздрогнул, и она поспешно положила руку ему на плечо.— Вальтер, ты вернешь меня к отцу?— Не сразу, Филиппа, не сразу. Сначала я хочу показать тебе Крандалл, крепость, где я служу кастеляном. Кроме того, тебе нужна другая одежда: пушистый горностай, алая туника и тонкое льняное нижнее белье. Я жажду увидеть тебя одетой соответственно твоему положению. А тогда мы поговорим о твоем отце.Филиппа нахмурилась. Что происходит? Почему Вальтер ведет себя с ней, как влюбленный кавалер? Ее положение? Она его кузина, вот и все ее положение. Наверняка он не хочет ее, ибо полагает, что она давно не девушка. Ведь он считает, что Дайнуолд обесчестил ее. А может быть, отец пообещал Вальтеру приданое, если он разыщет ее и возьмет в жены? Это было единственное разумное объяснение. Ни один мужчина не захочет ее, зная, что она лишилась и девственности, и приданого.— Когда мы будем в Крандалле?— Завтра. — Он кивнул и, видя, как она устала, улыбнулся. — Со мной ты будешь в безопасности, Филиппа. Тебе нечего больше бояться. Я сделаю тебя… счастливой.Филиппа пришла в ужас, но послушно кивнула и изобразила на лице приятную, насколько могла, улыбку. «Счастливой»! Замок Сент-Эрт — Что ты сказал, Силкен? Этот щенок Вальтер убил и Эллиса, и Альбе? Обоих? И похитил Эдмунда?— Да, хозяин. Он похитил и хозяйку, и Эдмунда. Мы привезли тела Эллиса и Альбе, и отец Крамдл похоронил их, напутствовав Божьим словом.Дайнуолд стоял неподвижно. От усталости и долгой езды у него путались мысли, и он с трудом соображал. Прошло два дня с тех пор, как Вальтер де Грассе похитил его сына, Филиппу и убил Эллиса и Альбе. Боже правый, что сделает с ними Вальтер? Может, он взял их, чтобы потребовать выкуп?Силкен прокашлялся и сжал мозолистой ладонью руку Дайнуолда.— Хозяин, послушайте меня. С момента моего бегства меня мучают страшные мысли. Не могу понять, действительно ли то, что я сначала принял за правду, и есть правда, или на меня нашло помрачение.— Говори яснее, Силкен!— Этот сэр Вальтер разговаривал с хозяйкой, словно… словно она посылала за ним и он спасал ее по ее просьбе. Словно он знал, что она поедет верхом как раз в этом направлении, и дожидался ее именно здесь. Он махал ей рукой и улыбался, как человек, который бесконечно рад их встрече.Дайнуолд недоумевающе смотрел на Силкена.— Она выезжала верхом несколько дней подряд, и в этот последний раз с ней поехали только три человека и Эдмунд, — продолжал тот.— Она сама так велела?— Я ничего не знаю, — ответил Силкен. — Знаю только, что Эллис и Альбе лежат в сырой земле.В этот момент небеса разверзлись и хлынул дождь. Грянул оглушительный гром, и стало темно, как ночью. Дайнуолд и Силкен со всех ног бросились со двора в зал. Там было тихо, как в могиле. Тут и там виднелись группы женщин, которые при появлении Дайнуолда разом замолчали. Потом вперед вышел Горкел. Его обезображенное лицо скривилось. От гнева?— Эль! — крикнул Дайнуолд. — Марго, быстро! Он не сразу обратил внимание на Горкела. Все мысли Дайнуолда были о сыне, который находился сейчас в плену у его злейшего врага, сэра Вальтера де Грассе. Он похолодел. Вдруг Вальтер пронзит Эдмунда мечом только за то, что мальчик — Фортенберри? Дайнуолд беспомощно прикрыл глаза. И Филиппа… Неужели она предала его? Неужели нарочно взяла Эдмунда с собой, чтобы Дайнуолд не последовал за ними, опасаясь, что тогда Вальтер убьет его сына?Он устал. Так устал, что разум не повиновался ему. Филиппу увезли… Увезли Эдмунда, его единственного сына… Двое из его людей убиты…Горкел подошел ближе и попытался что-то сказать, но Дайнуолд лишь раздраженно махнул рукой:— Оставь меня, мне нужно подумать.И только Круки, несмотря на запрет, осмелился возразить:— Хозяйка оставила все свои наряды. Если бы она действительно хотела, чтобы ее мерзкий кузен спас ее, если бы ей и вправду как-то удалось связаться с ним, то она наверняка взяла бы с собой платья, которые прислала ей леди Кассия, или надела бы одно из них, чтобы встретить своего спасителя.— Может, да, а может, и нет.— Она знала, что ты ненавидишь этого человека, а он тебя.— Это правда, будь проклята эта горделивая девчонка!— И она бы не стала подвергать опасности Эдмунда.— Почему ты так думаешь? Почему, я тебя спрашиваю?!Эдмунд звал ее дылдой и ведьмой.Она драла его за уши и терла мылом, а он орал, царапался и проклинал ее. Она нисколько к нему не привязана. Почему ты так думаешь, я тебя спрашиваю?— Хозяйка — женщина твердого характера, но у нее доброе сердце, — ответил Круки. — Она бы не позволила себе долго сердиться на Эдмунда. Она смеялась над его глупыми шутками, дразнила его и шила ему одежду, да, и крепко держала его, когда мыла, чтобы он не вырвался. Как делала бы любая мать.— Я не понимаю женщин. И ты тоже, так что не притворяйся, что видишь ее насквозь. Но я знаю, как легко они могут меняться. Они становятся капризными и коварными, если не получают того, что хотят. Они могут предать человека, если решат, что он источник их бед. Они видят только конечную цель и готовы добиваться ее любой ценой.— Вы не хотите никого слушать, хозяин.— Почему же? Я выслушал тебя. А теперь убирайся, дурак, а то у меня от твоих глупостей расколется голова и я растеряю последние мозги.— Вам это не грозит, хозяин.— Пошел вон! — Дайнуолд сделал вялую попытку пнуть Круки под ребро, но шут проворно увернулся.— Что вы собираетесь делать, хозяин?— Буду спать и думать, думать и спать — и так до утра. А потом мы поскачем в Крандалл, чтобы вернуть моего сына и девицу.— А если вы обнаружите, что она вас обманула?— Я отлуплю ее, потом привяжу к своей кровати и буду дразнить до тех пор, пока она не взмолит Бога и меня о прощении. А тогда…— А если вы обнаружите, что она вас не обманывала?— Я… Убирайся с глаз моих, придурок! Виндзорский замок — Дайнуолд де Фортенберри, — потирая подбородок, задумчиво произнес король Эдуард, глядя на запыленного с дороги лорда-канцлера. — Я слышал о нем, но он никогда не появлялся при моем дворе. Не то чтобы у меня было много аргументов против… но я пробыл в Англии почти восемь месяцев, а де Фортенберри не удосужился проявить ко мне ни малейшего внимания. Его ведь не было даже на моей коронации?— Да, не было, но, с другой стороны, почему он обязательно должен был присутствовать, ваше величество? Если бы все бароны съехались на вашу коронацию, Лондон бы треснул, как одежда на толстяке.Король пропустил это мимо ушей.— Что о нем говорят?— Репутация как у всех рыцарей: разбойник, грубиян, скандалист, но верный друг.— И Грейлам хочет, чтобы этот разбойник и скандалист стал зятем короля?Роберт Бернелл устало кивнул. Он вернулся из путешествия всего час назад, и король сразу принялся выпытывать у него все подробности.— Да, ваше величество. Лорд Грейлам не уверен, что вы хорошо знаете Дайнуолда, поэтому он рассказал мне и о его недостатках, и о достоинствах. Он считает, что Дайнуолд никогда не будет надоедать вам и требовать королевской благосклонности, а поскольку у него нет родных, некому будет присосаться к вашим сундукам. Лорд Грейлам и его жена называют его другом… даже больше, они называют его очень хорошим другом. Они полагают, что, породнившись с королем, он бросит свои шалости.— Или продолжит их с утроенной энергией, зная, что я не отправлю на виселицу собственного зятя.— Лорд Грейлам не допускает такой возможности, ваше величество. Я спрашивал его напрямую. По его словам, Дайнуолд де Фортенберри — человек чести…— Робби, ты из лорда-канцлера превращаешься в велеречивого поэта. Мне огорчительно видеть, как ты болтаешь вздор. Ты человек веры, человек строгих правил. Де Фортенберри… Грейлам не называл тебе других имен? Ты больше не слышал ни о ком, кто бы подошел мне и моей Филиппе?Бернелл отрицательно покачал головой.— Ваше величество, хотите, я прочитаю то, что записал со слов лорда Грейлама?Эдуард тряхнул головой, и его густые золотистые волосы красиво разметались по плечам. Как у всех Плантагенетов, подумал Бернелл. Неужели Бог одарил Филиппу такой же красотой, как и ее отца?— Расскажи мне о моей дочери, — тихо попросил Эдуард. — Только покороче, Робби. Мне еще предстоит тяжелый разговор с этими длинноносыми шотландцами, черт бы побрал их нахальство и колкий язык.— Я ее не видел, — смущенно произнес Бернелл и остановился в ожидании, что над его головой сейчас разразится буря.— Почему? — спокойно спросил Эдуард.— Лорд Генри сказал, что у нее кровавый понос, поэтому я не пошел к ней.— Тысяча чертей, но она жива?!— Лорд Генри заверил меня, что у врачей нет никаких опасений. Она будет жить.— Лучше бы ты подождал, пока не сможешь переговорить с ней.Бернелл согласно кивнул, хотя вся его душа протестовала: король забыл, что сам велел ему возвращаться как можно скорее, и он послушался своего короля, как делал это всегда.— Но лорд Генри показал мне маленький портрет девушки; я привез его с собой.Король взял из рук Бернелла миниатюру и просиял. Он смотрел на написанный по канонам времени портрет, которым художник явно хотел польстить девушке: бледное лицо, чересчур заостренный подбородок и сверкающие глаза Плантагенетов, — глаза, яркие, как летнее небо, и синие, как его собственные. Что до ее волос, то они были почти белыми, а безупречную гладь высокого лба пересекали лишь тонкие брови. Он попытался представить цвет волос Констанс, но не смог вызвать в памяти ее облик. Он не помнил, чтобы у нее были льняные, почти белые волосы: ни одна женщина не может иметь таких. Это уж точно фантазия художника, подумал Эдуард и убрал портрет под тунику.— Я посоветуюсь с королевой. Если я соглашусь, мне, видимо, придется вызвать де Фортенберри сюда, в Виндзор, чтобы рассказать о выпавшем на его долю счастье. — Король направился к двери. — Проклятые шотландцы! Будут донимать меня разговорами, пока у меня не распухнет язык. Тебе, наверное, нужно отдохнуть, Робби. Это была длинная и утомительная поездка. — Эдуард взялся за ручку двери и не оборачиваясь добавил:— Принеси письменный прибор, Робби. Тебе придется записать все их дурацкие жалобы.Бернелл вздохнул, подошел к тазу с холодной водой и ополоснул лицо. Снова впрягаться в королевские дела, с улыбкой подумал он… Глава 16 Крепость Крандалл — Ты прекрасна, Филиппа, и это желтое платье тебе очень идет.— Спасибо за подарки, Вальтер. И платье, и накидка мне очень нравятся. — Они действительно великолепны, подумала Филиппа, только интересно, где ее кузен их раздобыл? Наверняка у женщины маленького роста, но с большим бюстом и меньшим размером ноги, потому что кожаные туфли, которые принес Вальтер, слегка жали. Кто эта женщина, и где она сейчас? Вряд ли она придет в восторг, узнав, что ее платья теперь носит Филиппа. — Крандалл в образцовом порядке, и это всецело твоя заслуга, Вальтер. Сколько стражников его охраняют?— Двадцать, и все отлично обучены. Лорд Грейлам не скупится, когда речь идет о защите его владений, но именно я тренировал их, и мне они обязаны своим мастерством.Филиппа кивнула, подумав при этом, что лучше бы их было только двое, да и то старых или хромых. Двадцать стражников! Это не сулило ничего хорошего ни ей с Эдмундом, реши они удрать, ни Дайнуолду, если он придет к ним на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41