— Видите ли, дорогая мисс Деруэнт-Джонс, я, говоря по совести, не могу позволить вам вступить в брак с человеком, которого никогда не видел и не одобрил. Это против ваших же интересов. Я буду чувствовать, что не выполнил своих обязанностей по отношению к вам. Насколько вы знаете, в завещании вашего отца есть пункт, требующий моего согласия на ваш брак. Конечно, я не вспоминал об этом, поскольку считал, что вы и Оуэн поженитесь.
Кэролайн уставилась на опекуна: нет, в такое просто невозможно поверить! Но неимоверным усилием воли сдержав взрыв ярости, она сухо объявила:
— Мне ничего не известно относительно условий моего брака или необходимости вашего согласия. Собственно говоря, до того, как встретить мистера Дункана, я вообще не собиралась выходить замуж. Мне хотелось бы посмотреть завещание отца.
— Конечно, мисс Деруэнт-Джонс. — На этот раз он не прибавил эпитета “дорогая”, что само по себе уже было приятно Кэролайн. — Однако вряд ли юная леди поймет его содержание. Юридические термины весьма сложны для женского ума.
— Придется на этот случай призвать на помощь свое остроумие и хорошенько отточить его, сэр. — Ффолкс взглянул на нее так, будто готов залепить ей пощечину. Это доставило неимоверное удовольствие Кэролайн, поскольку та, со своей стороны, не прочь была воткнуть ему нож между ребер.
— Могу я прочесть эту часть завещания прямо сейчас, сэр?
— К несчастью, завещание вашего отца осталось в моей конторе, в Лондоне. Потребуется время, чтобы написать моему клерку и переслать документ сюда, в Ханимид Мэнор.
— Понятно, — пролепетала Кэролайн, испугавшись, что и в самом деле слишком хорошо все понимает.
— Короче говоря, ваш отец требовал, чтобы я одобрил каждого соискателя вашей руки, мисс Деруэнт-Джонс. Если же я не посчитаю жениха достойной партией, придется выполнять обязанности опекуна до тех пор, пока вам не исполнится двадцать пять или пока вы не найдете молодого человека, которого я признаю подходящим и достойным вас мужем.
— Прекрасно, сэр, вы вынуждаете меня признаться еще в одной неудачной шутке. Мистера Дункана не существует. И вообще нет такого мужчины, за которого я захотела бы выйти замуж. Так что, сэр, завтра мне исполняется девятнадцать, я вступаю в права наследства, и вы больше не станете изображать кнут, постоянно свистящий над моей головой.
— Я так и думал, — пробормотал мистер Ффолкс, И Кэролайн поняла, что чертов опекун перехитрил ее, солгав относительно условий в завещании отца. Но Ффолкс тут же миролюбиво улыбнулся и протянул к ней руки ладонями вверх.
— Нам не следует быть врагами, дорогая. По правде говоря, я так восхищался вами с тех пор, как вы выросли и стали прелестной молодой женщиной. Сын мой без ума от вас. И вы действительно с завтрашнего дня становитесь богатой невестой. Однако так же верно и то, что я остаюсь вашим попечителем до тех пор, пока вы не найдете мужа.
— А каковы обязанности попечителя по сравнению с опекунскими?
— Как попечитель, я должен советовать вам, куда вложить деньги, следить за всеми юридическими процедурами, куплей и продажей имущества, выделять вам достаточное содержание для удовлетворения всех ваших нужд, следить за вашим благосостоянием. Я был двоюродным братом вашего отца, мисс Деруэнт-Джонс. Он доверил мне заботу о вас и вашем будущем. Рад, что мистера Дункана не существует. Вас всю жизнь защищали, оберегали от джентльменов, которые могли бы воспользоваться вашей невинностью. Я буду продолжать защищать вас и дальше, мисс Деруэнт-Джонс.
Точно так же, как он защитил ее, послав в Академию Чадли для Молодых Леди, в Ноттингеме, откуда Кэролайн удалось сбежать всего три года назад. Она до сих пор была уверена, что в монастыре менее душно и мертвяще, чем в академии, в стенах которой эхом отдавался любой шепот. Девушка смертельно скучала в обществе хихикающих девчонок, которых ничего не интересовало, кроме ямочек на щеках учителя танцев. А преподавательницы! Они неуклонно и очень терпеливо старались сделать каждую девочку похожей на ее подруг и превратить всех в одинаковых механических кукол: глупеньких, но очаровательных и во всем покорных мужчинам. Такие куколки потом великолепно умеют притворяться, будто слушают мужей, пока мозги окончательно не перестанут работать; они вышивают всю жизнь, до последних дней, а потом благополучно отправляются на тот свет, оставив после себя соответствующее количество отпрысков.
В ужасе от подобной перспективы сообразительная Кэролайн, когда ей исполнилось шестнадцать, “слегла” с чем-то вроде чумы, насмерть испугав несгибаемую директрису. Та быстренько отослала “заболевшую” ученицу в Ханимид Мэнор, под крылышко дорогой миссис Тейлстроп. А дома пятна и гноящиеся язвы, искусно нанесенные на тело и лицо краской из ореховой коры, смешанной с густой серой глиной и размятыми дубовыми листьями, были немедленно смыты.
— Да, — продолжал мистер Ффолкс, — я буду по-прежнему вашим наставником. Возможно, вам и дальше захочется оставаться в Ханимид Мэнор, мисс Деруэнт-Джонс. Ведь Оуэн так любит сельскую местность.
— Сомневаюсь, мистер Ффолкс. Очень сомневаюсь.
— В том, что Оуэну нравится деревня? Ну, конечно, это правда.
Кэролайн, ничего не ответив, повернулась и пошла в дом. Завтра она будет орать на него, сколько душе угодно, а потом прикажет убираться вон с ее собственности.
Но судьба рассудила иначе.
Час спустя Морна, верхняя горничная, схватила Кэролайн за рукав, приложила палец к губам и прошипела ей на ухо;
— Пойдемте, мисс, быстрее, быстрее.
Кэролайн помчалась за Мерной по длинному коридору первого этажа к маленькому кабинету, втиснутому в самую глубь дома. В эту довольно уродливую комнату Кэролайн не любила заходить, поскольку она напоминала девушке о слишком многих поколениях мужчин, становившихся с годами скучными и нудными и проводивших слишком много времени в этом кабинете в размышлениях и переживаниях и, несомненно, мучившихся при этом подагрой. Дверь оказалась чуть приоткрытой. И тут Кэролайн услышала голос Оуэна, ясный и отчетливый:
— Пожалуйста, выслушай меня, отец. Понятно, ты хочешь, чтобы я женился на ней. И давно мечтаешь об этом, но, пожалуйста, послушай! Кэролайн не такая уж простая и покорная девушка. Она упряма. Привыкла поступать так, как ей хочется. Она не питает ко мне неприязни, но считает дураком. И никогда не согласится выйти за меня замуж. Я уже тысячу раз повторял тебе. И ничто не изменит ее решения.
— Да, — сказал наконец мистер Ффолкс. — Ты действительно все испортил, хуже некуда, Оуэн.
Кэролайн замерла на месте и приложилась ухом к щели.
— Но не могу же я насиловать ее! — капризно и раздраженно, словно избалованный ребенок, каким всегда казался в присутствии отца, проныл Оуэн, — А почему нет, черт возьми?! Наступило оглушающее молчание. Наконец Оуэн медленно выговорил:
— Она очень сильна. Ты достаточно хорошо знаешь ее. Кэролайн пытается пока только шуткой выходить из любого положения, но в определенных обстоятельствах будет сопротивляться, и мне придется причинить ей боль, даже связать, чтобы выполнить твое желание.
— И?
— И что, сэр? Я даже не представляю, как смогу сделать это.
— Хочешь объяснить, что мой сын не способен выполнить свою мужскую обязанность?
— Но это страшный риск.
— Ты разочаровал меня, Оуэн. С другой стороны, ты, конечно, прав. Она испорченная высокомерная стерва, заносчивая и злая, которая должна понять, где ее место и кто здесь хозяин. Она не доверяет ни тебе, ни мне. Жаль, конечно, но дело, видимо, безнадежное.
Кэролайн услыхала глубокий вздох мистера Ффолкса.
— Хорошо, придется мне самому сделать это. Я возьму ее, и она будет вынуждена выйти за меня, — неожиданно продолжил отец Оуэна.
— Господи, сэр, Кэролайн моя мачеха?! Да ей даже девятнадцати нет.
— Она взрослая женщина. Многие в ее возрасте уже имеют детей.
— В этом-то и весь ужас. Она совершенно не годится на то, чтобы стать матерью. И, кроме того, хотя она моложе меня, однако гораздо сильнее.
— Как и я. Более того, сын мой, мне доставит особенное удовольствие выполнение именно этой обязанности — долга настоящего мужчины. Я не слишком стар, чтобы решиться на такое, и испытаю искреннее наслаждение, когда она окажется в моей власти. Кроме того, я куда умнее и хитрее Кэролайн. Только сегодня утром она попыталась меня одурачить, но я обернул слова девчонки против нее и заставил выглядеть настоящей дурой. Не волнуйся. Она окажется в моих руках! Поверь, я свяжу ее, прикручу к кровати без всяких угрызений совести и стану брать снова и снова, пока она не согласится стать моей женой, а потом буду продолжать начатое и в конце концов награжу ребенком. Вот увидишь, мальчик мой, из нее выйдет превосходная мать. Хотел бы ты иметь маленького сводного братца?
— Сэр, не могли бы вы просто отдать ей наследство и покончить с этим?
— Не могу. И не хочу. Мне нужны эти деньги, Оуэн. Я сохранил ее наследство нетронутым, не истратил ни гроша и ни в чем не преступил закона. И теперь, когда денежки почти в наших руках, хочешь, чтобы я поджал хвост и сбежал? Неужели не желаешь получить того жеребца, которого продает Биттингтон? Да-да, сам вижу, что мечтаешь о нем. Все ясно, мальчик, если не можешь сделать это сам, предоставь мне. На том и решим. А сейчас пока достаточно. Иди.
И в самом деле достаточно. Более чем. Кэролайн обернулась, только сейчас сообразив, что Морна все еще стоит за спиной, глядя на хозяйку. Лицо горничной раскраснелось от гнева. Кэролайн в жизни не видела, чтобы Морна вообще сердилась. Девушки побежали к лестнице. Придется немедленно уехать отсюда, другого выхода нет. Миссис Тейлстроп и пальцем не пошевелит, чтобы помочь подопечной — ведь именно мистер Ффолкс выплачивает ей жалованье.
Отныне Кэролайн предоставлена самой себе. Деньги все равно принадлежат ей, независимо от того, останется она здесь, в Ханимид Мэнор, или отправится в Россию. Но будет ли она в безопасности, когда вернется за наследством? И оставит ли к тому времени мистер Ффолкс свои намерения? Ей срочно необходим пистолет. И, что еще важнее, нужен мужчина, умнее и безжалостнее мистера Ффолкса, мужчина, который согласится защитить Кэролайн в обмен на часть ее наследства.
Где вы, мистер Дункан? Где вы именно сейчас, когда Кэролайн так нуждается в твердой мужской руке?
Глава 3
Снизу доносился мерный бой напольных часов, пробивших полночь. За долгие годы эти громогласные удары превратились попросту в ночные звуки, уже никого не способные разбудить, даже надоедливого мопса Люси. Но в эту ночь Кэролайн было не до сна. Девушка стояла, прислушиваясь и ожидая, словно в ней самой была взведена часовая пружина, натянутая до отказа. Только в отличие от часов шуметь ей никак нельзя.
Мистер Ффолкс наконец появился в холле на первом этаже, и Кэролайн выскользнула из укрытия за статуей Аристотеля, на цыпочках метнулась в свою спальню и повернула ключ в замке на два оборота. Она прислонилась к двери и замерла, молчаливая, как ночное небо, выжидая, выжидая… Вскоре послышался звук тяжелых шагов по длинному коридору, ближе, ближе…
Ффолкс остановился. Она ясно представляла, как он протягивает руку, но когда ручка двери бесшумно повернулась, отпрыгнула, хотя и предвидела все заранее. Кэролайн втянула в себя воздух и вновь замерла. Ручка повернулась еще и еще раз, пока опекун не сообразил, что дверь заперта. Кэролайн услыхала, как Ффолкс выругался. Потом наступила тишина. Кэролайн словно видела, как он стоит в коридоре, не в силах решить, что делать дальше. Но девушка знала, что в хитрости ему не откажешь: Ффолкс наверняка придумает что-нибудь.
Наконец он постучал несколько раз, тихо, но отчетливо, и голосом, сладким, как клубничный джем, поданный утром на завтрак, прошептал:
— Дорогая мисс Деруэнт-Джонс! Это я, дорогая, впустите меня, пожалуйста. Я должен поговорить с вами. Это насчет вашего наследства, дело крайне серьезное. Впустите же меня, прошу! Ну же, не стоит капризничать! В ваших интересах поговорить со мной “Ха! — подумала Кэролайн. — Впустить его в спальню — все равно, что пригласить Наполеона в Уайтхолл ! ню Девушка не отвечала, только ждала и молила Господа, чтобы Ффолкс поскорее ушел. Наконец в коридоре послышались удаляющиеся шаги. Кэролайн показалось, что время тянулось дольше, чем в тот день, когда Мать обвязала веревочкой дверную ручку, чтобы вырвать у дочери давно шатавшийся молочный зуб. Все-таки Ффолксу пришлось сдаться!
Кэролайн заставила себя простоять, не шевелясь, еще минут пять — времени вполне должно хватить, чтобы Ффолкс успел вернуться в свою спальню, за три комнаты отсюда по коридору, и лечь в постель. Она вытащила из-под кровати саквояж, натянула крепкие башмаки для прогулок пешком и накинула на плечи синий бархатный плащ. Подойдя к двери, Кэролайн очень медленно повернула ключ в замке и так же медленно взялась за ручку. Дверь приоткрылась. Девушка выскользнула в коридор и огляделась. Ничего, кроме теней, ночных теней, так хорошо ей знакомых.
Кэролайн быстро, но бесшумно побежала к центральной лестнице. Внезапно ее грубо схватили за талию и дернули. Кэролайн хотела закричать, но тяжелая ладонь опустилась ей на лицо. И девушка в ужасе поняла, что Ффолкс снова перехитрил ее. Она чувствовала его горячее дыхание и как он все сильнее сдавливает ей ребра, не давая дышать.
— Ну, сучонка, посмей только пикнуть! Думала, что одурачишь меня? Никому такое не удастся, никому, тем более какой-то дерзкой девчонке! Ну а теперь мы прогуляемся, отпразднуем твой день рождения. И моим подарком тебе будет мое семя. Вам понравится быть моей женой, мисс Деруэнт-Джонс, а если нет, что же, я заполучу ваши денежки, а остальное неважно. И лучше не сопротивляйся, потому что твое будущее в моих руках, все уже решено.
Кэролайн что было сил впилась зубами в его ладонь и, услыхав, как Ффолкс со свистом втянул в себя воздух, испытала мгновение ничем не замутненного наслаждения, но тут он с силой развернул ее, и жесткий кулак врезался Кэролайн в челюсть.
1 2 3 4 5 6 7 8