— Я тоже хочу тебя, — прошептала она, стараясь прижаться к нему еще крепче, преодолев преграду из одежды, отделявшую их друг от друга. — Я не хочу думать, Эш, и не хочу отрываться от тебя.
Но все же в его одурманенном страстью мозгу забрезжила наконец трезвая мысль.
— Черт возьми, — выбранился Эшфорд. Он пытался мыслить здраво, как ни трудно ему это давалось. — Любовь моя, в каждую секунду сюда может войти твой отец… Нет… не здесь и не сейчас…
— В таком случае когда?
Он опустил голову и встретил ее вопросительный взгляд.
— Скоро, — ответил он. — Очень скоро, думаю, это станет возможно.
Наступило молчание. Они оба будто измеряли значение только что сказанных слов.
— Нам надо поговорить, — сказала Ноэль, — Пока тебя не было, я видела сон о нас двоих. Я видела во сне бал… и все, что случилось потом. — Она отстранилась и заглянула ему в глаза. — Эшфорд, я…
— Тсс, тише. — Он снова поцеловал ее в лоб, потом в переносицу, в полураскрытые губы. — Я тоже грезил о нас, Каждую ночь вдали от тебя я горю как в лихорадке.
— Тогда к чему все это'? Что значит «тише»? Почему я не могу тебе сказать, что лю…
— Не надо, Ноэль. — Он выпустил се и отвернулся, не в силах продолжать этот разговор.
— Не надо? Что не надо, Эшфорд? — спросила она, заглядывая ему в лицо. — Я не должна говорить о своих чувствах? Но почему, Эшфорд? Почему я не могу тебе сказать, что у меня на сердце? — Она помолчала. — Потому что ты не можешь мне сказать, что на сердце у тебя?
На его лице отразились неуверенность и мука.
— Нет… Да.
— Так да или «нет»?
— И то и другое. Но дело не в том, что я не могу себя понять, а в том, что сначала мне надо уладить… — Он умолк, не закончив фразы, и в бессилии сжал руку в кулак. — Пожалуйста Буря, оставь это. Не говори об этом. Пока не говори. Когда я смогу убедить тебя не только словами, но и делом… Тогда мы и поговорим, но не раньше того.
— Я никогда не поверю, что для тебя это всего лишь преходящее увлечение, — задумчиво сказала Ноэль — И конечно, уж не одна только слепая страсть.
— О да! Ты совершенно права. — Эшфорд выпалил это с такой убежденностью, что Ноэль оставалось только кивнуть.
— Хорошо, — решила она наконец. — Я очень хотела бы понять твои резоны. Но если это невозможно, согласна подождать. Только помни: я не беспредельно терпелива, и пусть мое ожидание продлится не очень долго.
Эшфорд не знал, посмеяться ли ему над ее смелым и откровенным заявлением или, напротив, прийти, в отчаяние от своего полного бессилия.
— Мне жаль, Ноэль, — сказал он устало. — Скажу одно, я не буду долго испытывать твое терпение.
Они помолчали.
— Что бы ты ни скрывал от меня, Эшфорд, не могла бы я тебе помочь разобраться в твоих сомнениях? — заговорила
Ноэль.
— Нет, любовь моя, тебе это не под силу. Во всяком случае, не теперь. С этим я должен справиться сам.
— Не стану терзать тебя расспросами, но знай: мне ненавистна неопределенность.
— Знаю. — Он нежно провел по ее щеке тыльной стороной ладони. — Я хотел бы все тебе объяснить, но тайна принадлежит не мне. Я не могу обмануть доверие и нарушить свои обязательства.
— Эти обязательства связаны с женщиной?
— Нет! Вовсе нет! — Он взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза. — Все другие женщины исчезли из моей жизни, из моих мыслей, как только я вошел в то купе первого класса в лондонском поезде.
При этих его словах на губах Ноэль расцвела счастливая улыбка.
— Я рада это слышать. — Она склонила голову, вопросительно глядя на него. — Это обязательство… Не связано ли оно с твоим отцом?
В сознании Эшфорда зазвонили колокола, возвещавшие об опасности. Черт возьми! Если бы она знала, насколько близка сейчас к истине!
— Ты сказал, что твои дела в Лондоне зашли в тупик, — заметила она, с трудом меняя тему разговора. — Как лорд Мэннеринг?
Эшфорд обрадовался передышке, уцепившись за ее реплику, как утопающий за соломинку. Он принялся во всех подробностях описывать ей свой неудачный визит. Рассказал и о бесполезной беседе с несчастным вдовцом. И о своих подозрениях относительно горничной леди Мэннеринг Мэри.
— Возможно, это и так, — хмурясь, сказала Ноэль. — Но дело осложняется тем, что ты мужчина. Пойми, Мэри считает, что предаст память своей хозяйки, рассказав о леди Мэннеринг что-либо нескромное. — И вдруг лицо Ноэль осветилось: — А вот если бы с ней заговорила об этом женщина, вероятно, она отнеслась бы к этому разговору иначе. Сочла бы другую женщину не судьей, а союзницей.
— Думаю, в этом есть доля правды, — решил Эшфорд после краткого раздумья.
— Позволь мне поговорить с ней! — страстно взмолилась Ноэль. — Я уверена, что смогу убедить женщину рассказать мне правду.
Он махнул рукой, стараясь предотвратить ее дальнейшие уговоры.
— Ты ищешь одобрения не у того человека. Откровенно говоря, я считаю твою идею блестящей.
— Так в чем же дело?
— Твой отец будет против. В этом я не сомневаюсь. Подумай, Ноэль. Если ты хочешь поговорить с Мэри, тебе придется поехать в Лондон и, вероятно, заночевать там, чтобы увидеться с Мэри несколько раз. Тебе ведь надо будет завоевать ее доверие… И ты не сможешь убедить своего отца…
— Ты не прав! — На губах Ноэль заиграла загадочная улыбка. — Папа сочтет мою идею замечательной. 'Во-первых, наш лондонский дом далеко не такой большой, как Фаррингтон-Мэнор. И гостиная там никак не располагает к интимности, к уединенным сеансам, когда я буду позировать Сардо.
Эшфорд слушал, не веря своим ушам.
— Ты хочешь сказать, что пригласишь в Лондоне Сардо и будешь ему там позировать? Но это безумие, Ноэль! Остаться в доме наедине с Сардо.
— Но кто тебе сказал, что я буду там одна? В Лондоне со мной будет вся моя семья… и ты.
Ответом ей был недоуменный взгляд.
— В том, что ты говоришь, нет никакого смысла. — О! Есть! И очень большой! — Ноэль вцепилась в его руку. — Эшфорд, я ведь говорю не о кратковременном визите в Лондон. Я предложу, чтобы вся наша семья поехала туда в преддверии моего первого лондонского сезона. Ведь к нему следует подготовиться. Папа будет счастлив увезти меня поскорее в Лондон. И конечно, он захватит маму и Хлою, ведь я совсем скоро начну выезжать. И все такое. Дай мне только поговорить с ним и увидишь! — В голосе Ноэль звучало нетерпение. Щеки раскраснелись, ее будоражило предстоящее приключение. — Надо поискать папу, — сказала она, но не тронулась с места.
— Да, мы это сделаем, — ответил он, — но поскольку он и сам вот-вот найдет нас, почему бы нам не использовать эту краткую передышку, пока мы вместе?
— Ну, это не такая уж краткая передышка, — поправила его Ноэль заговорщическим шепотом. — Ты ведь проводишь ночь в нашем доме.
— Не напоминай мне об этом. — Его язык, дразня, прикоснулся к ее нижней губе. — И не смей даже думать, о чем подумала сейчас, потому что у.меня не хватит сил оттолкнуть тебя, И тогда твой отец вызовет меня на дуэль и убьет, прежде чем я успею насладиться каждым дюймом твоего тела…
— Когда же наконец это произойдет… — прошептала Ноэль, гладя его шею и затылок и улыбаясь ему пленительной и томной улыбкой.
Глаза Эшфорда заблестели радостью предвкушения.
Глава 12
Эрик Бромли встретил известие, принесенное ему Ноэль, почти с такой же радостью, с какой она сообщила ему о своих намерениях. Ноэль все рассчитала правильно. Почти все. Однако оставались две вещи, вызвавшие его колебание, — это Сардо и контакты с ним.
— Я согласен, что наш довольно тесный лондонский дом поможет несколько охладить его пыл, — задумчиво пробормотал Эрик. Он бросил быстрый, полный понимания взгляд на Ноэль. — Хотя я понимаю, что не это подстегивает твое желание ехать в Лондон, догадываюсь также, что все твои доводы отнюдь не отражают твоих намерений. Ведь тебя гораздо больше привлекает возможность побеседовать с горничной леди Мэннеринг, о чем ты говорила, нежели мысль о том, как обезопасить ваши сеансы с Сардо. Если, конечно, у него не появится охота постоянно наносить нам «случайные» визиты,
— Я подумал об этом, — вмешался Эшфорд, слегка удивленный тем, насколько Эрик хорошо знал и понимал Ноэль. — Но появляется новое обстоятельство — близость Бариччи.
— Верно. Откуда мы можем знать, не попытается ли он вступить в личный контакт с Ноэль, как только узнает, что она в Лондоне?
— Но чего он этим достигнет? Он не посмеет прийти к вам в дом, отлично зная, что вы никогда не разрешите ему встретиться с Ноэль.
Эрик хмурился, пытаясь .осмыслить странную логику Эшфорда.
— Я понимаю, что вы правы, но все же это не избавляет меня от беспокойства.
— Я поклялся защищать Ноэль, лорд Фаррингтон, — спокойно возразил Эшфорд, — и намерен сдержать свою клятву.
Должно быть, что-то от его уверенности передалось Эрику, потому что тот повернулся и, встретив взгляд молодого человека, кивнул ему:
— В таком случае мы завтра же после сеанса Ноэль с Сардо начнем укладываться, а послезавтра отправимся в Лондон.
Андре, узнав новость, был крайне удивлен. Он чистил свою палитру, когда Ноэль сообщила ему об отъезде. От изумления он выпустил палитру из рук, а его черные брови сошлись над переносицей.
— В Лондон? Так поспешно?
— Да, — кивнула Ноэль, вскакивая со стула, на котором сидела. — Мама считает, что нам необходимо приехать пораньше. Сделать кое-какие покупки. К тому же придется ездить к модистке. Через несколько недель меня представят ко двору. Я должна быть готова заранее.
— Но это ведь не значит, что вы перестанете мне позировать? — В глазах Сардо промелькнуло беспокойство.
— Разумеется, нет. Мы просто на время сменим адрес, но наше с вами творческое сотрудничество продолжится. — Ноэль подошла к Андре и легонько дотронулась до его руки. — Вам понравится гостиная в нашем городском доме. Это солнечная и уютная комната, намного уютнее, этой. Уверена, что она еще больше вдохновит вас.
Он схватил ее руку и поднес к губам.
— Если в ней будете вы, уверен, что она мне понравится.
— Андре, я знаю, вы ужасно заняты, и, право, Господу Богу известно, как меня утомляют бесконечные приемы, но, когда я окажусь в Лондоне, мы, возможно, сможем выбраться с вами в галерею Франко, и вы покажете мне ее поподробнее. Я была там только раз, и у меня едва хватило времени бросить беглый взгляд на картины. Мне бы хотелось иметь гида, не говоря уже о возможности увидеть ваши творения.
— Cherie, я буду счастлив сопровождать вас куда угодно и в любое время.
— Значит, мы сможем пойти в галерею? — спросила она.
— Как только вы переедете в город. — Губы Сардо коснулись прелестной шейки Ноэль. — А потом мы сможем отправить Грейс с каким-нибудь поручением и останемся одни. — Он поднял голову и заглянул ей в глаза: — Вас это смущает, шокирует?
Ноэль облизнула губы кончиком языка.
— Шокирует? Нет. Но… Я не думаю… — Она не смогла закончить фразы, потому что Сардо закрыл ее рот поцелуем, столь настойчивым, что стало ясно: это только прелюдия к чему-то более серьезному.
Кровь прилила к голове Эшфорда, находившегося в укромном уголке. Он был вне себя от ярости. Ему потребовалась вся его воля, чтобы сдержаться и не ринуться на Сардо.
— Андре, перестаньте! — Ноэль отшатнулась от него. Сардо самодовольно усмехнулся, На губах его заиграла улыбка опытного человека, знающего цену женщинам и умеющего понимать их с полуслова. Он знал, что в их устах слово «нет» часто означало «да».
— Я вас смутил. Простите меня. — Он поднес ее локон к лицу и вдохнул аромат ее волос. — Меня опьяняет в вас все — ваша красота, ваша невинность.
— Я не испугалась, — возразила она, высвобождая пряди волос. — Я просто удивлена.
— Не удивляйтесь. — Он гладил ее затылок и шею. — Мы не станем спешить. Мы будем неторопливы настолько, насколько вы пожелаете. Только скажите мне, чего вы хотите, и я всегда буду к вашим услугам.
— Я не могу сосредоточиться, когда вы говорите такие вещи. — Ноэль отступила от него на шаг. — Пожалуйста, Андре. На сегодня довольно.
— Конечно… — Взгляд, который он бросил на нее, был нежным и понимающим, он не сделал больше попытки прикоснуться к ней. — У меня есть предложение. Сегодня у вас много дел — вам надо упаковывать вещи, готовиться к отъезду. Пожалуй, мне пора оставить вас. Думайте обо мне больше и чаще…
— . Я думаю о вас, Андре. Я думаю о вас постоянно и гораздо больше, чем вы можете себе представить.
Улыбка, которой он ответил ей, была почти счастливой.
— Это поможет мне просуществовать несколько дней без вас. Тогда я узнаю, насколько это соответствует истине. Мы оба узнаем это, как только вы доберетесь до Лондона.
Сардо еще не успел выехать из Фаррингтон-Мэнор, когда Эшфорд вышел из своего укрытия и приблизился к Ноэль.
— Не знаю, кого мне следует убить в первую очередь — . тебя или эту похотливую гадину, — процедил он сквозь зубы, испепеляя ее взглядом. — О чем ты, черт возьми, думала, когда кокетничала с этим мерзавцем и предложила ему повести тебя в галерею Франко?
— Честно говоря, Эшфорд, для человека, клятвенно заверявшего меня, что никогда не теряет власти над своими чувствами, ты ведешь себя странно — ревешь как раненый зверь каждый раз, когда Андре приближается ко мне.
— Приближается? Приближается к тебе?! И это ты называешь «приближаться»?! Да он впился в твои губы так, будто хотел проглотить тебя заживо.
— Не беспокойся. Ты целуешься гораздо лучше, чем он. — На ее губах заиграла озорная улыбка,
— Не испытывай меня, Ноэль, не дразни меня! — Глаза Эшфорда зло прищурились.
— Я учту это, — вздохнула она. — А прогуляться но галерее я предложила потому, что хочу выяснить, какие еще художники пишут картины для Бариччи. Андре не захотел говорить об этом, когда я спросила его напрямик. Пришлось прибегнуть к хитрости. Представь, — она даже хлопнула в ладоши от радостного предвкушения, — я прогуливаюсь по галерее, восторженно разглядывая творения Андре и восхищаясь ею гениальностью. Потом вскользь выбраню бездарные картины какого-нибудь другого художника, имени которого, разумеется, не знаю! Он не выдержит и назовет имена «бездарен». Я сообщу о них тебе, и ты наведешь о них справки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39