«Дорогая моя Анжелет, спешу сообщить тебе добрые вести. Берсаба выздоравливает. Пока она очень слаба, но…»Письмо выпало у меня из рук. Я закрыла лицо ладонями и заплакала — заплакала так, как ни разу не плакала с тех пор, как начались эти ужасные события, слезами облегчения, слезами счастья. Жизнь теперь могла продолжаться.Вошла Сенара и села рядом. Она тоже немножко поплакала. Так мы и сидели, взявшись за руки. В эти минуты я от всей души любила ее, чувствуя ее искренность.Она сказала:— Слава Богу. Слава Богу. Это просто убило бы Тамсин. Дело обернулось так только благодаря ее уходу, поверь мне. Материнская любовь бывает сильнее законов природы. Тамсин — одна из немногих по-настоящему добрых женщин в этом мире. — Сенара обняла меня. — Ну что? Разве я не обещала тебе, что все кончится хорошо?— Обещали, — согласилась я, подумав про себя, что она и в самом деле колдунья. Мэб пришла в восторг.— Да я просто не верила, что госпожа Берсаба может умереть. Она для это слишком хитрая, — говорила она.Услышав это замечание, я рассмеялась, смехом рожденным радостью и облегчением: рассеялась тяжелая черная туча, и небо вновь стало синим.Карлотта заявила:— Теперь ты наконец перестанешь переживать и начнешь смотреть на мир с интересом. Ведь меня доводило до белого каления твое равнодушие, хотя я изо всех сил пыталась тебя растормошить.Я вновь рассмеялась тем же звонким смехом.За обедом Карлотта рассказала сэру Джервису о случившемся со мной.Он разволновался.— Дорогая моя, Анжелет, — заявил он, — вы вели себя очень неразумно.— Теперь я это и сама понимаю. Но, видите ли, мне было жалко кошелька.— Вы могли потерять гораздо больше.— Ей очень повезло, что вовремя вмешался Ричард Толуорти. Ведь ты знаком с ним, Джервис? Что ты можешь о нем сказать?— Это хороший солдат. Он с большим успехом провел несколько военных компаний.— Я имею в виду… его лично, — пояснила Карлотта, явно проявляя некоторое нетерпение. Сэр Джервис задумался.— Что-то такое о нем говорили… Вылетело из головы…— Ну попытайся же вспомнить!— Не знаю… Насколько я понимаю, он не слишком общительный человек. Не любит бывать в свете. Разумеется, предан своему делу и отдает ему все свое время. Потерял жену.— Так он был женат?— Полагаю, что да.— А как он мог бы потерять жену, если бы не был женат? — слегка раздраженно заметила Карлотта.— Я не уверен, — сказал сэр Джервис. — Возможно, дело обстояло не совсем там. Во всяком случае, что-то там случилось.В эту ночь я долго не могла уснуть. Я думала о том, что происходит дома. Берсаба теперь вне опасности, но все еще очень слаба, и ее болезнь может затянуться надолго. Но мы справимся с этим. Матушка будет ухаживать за нею, и в конце концов она совсем поправится и встретит меня уже здоровой…Наконец я уснула, и мне приснился наш дом. Мы с Берсабой сидели за столом в холле, и в это время вошел какой-то мужчина и поклонился. Я представила присутствующих друг другу: «Это Берсаба, чью жизнь все же удалось спасти, а это Ричард Толуорти, который спас мою жизнь».Ричард сел между нами, и мы были очень счастливы все вместе. Я попрощалась с этим замечательным сновидением с большой неохотой. ПОМОЛВКА Выбросив из головы все неприятные события, я отдалась новым впечатлениям, нахлынувшим на меня. Вот теперь я имела право говорить себе:«Я расскажу об этом Берсабе» без ужасного предчувствия, что, может быть, мне никогда не удастся рассказать ей хоть что-нибудь. Другими словами, теперь я имела право быть счастливой и беззаботной и предвкушала бал у Мэллардов. На нем я должна была появиться в специально сшитом для этого платье, которое подарил мне сэр Джервис, заявив, что таким образом хочет отметить два счастливых события: мое спасение из рук лондонских бандитов и выздоровление моей сестры. Он пожелал, чтобы это платье принесло мне удачу.— Джервис не хочет, чтобы ты выглядела на балу у Мэллардов, как деревенская мышка, — сказала Карлотта, пытаясь, как всегда, испортить мне удовольствие.Я же, в свою очередь, смело ответила, что объясняю поступок сэра Джервиса его добротой. Карлотта лишь пожала плечами.Платье, конечно, было делом серьезным. Лиф из розового шелка, свободная верхняя юбка, а нижняя — из нежно-кремового атласа с золотым шитьем; очень низкий вырез — для того, чтобы открыть шею. Карлотта, хотя и неохотно, признала меня весьма грациозной, но все же заметила, что мой незрелый бюст следовало бы как-то прикрыть.Анна, занимавшаяся платьем, шепнула мне, что то, о чем Карлотта отзывается столь пренебрежительно, объясняется лишь моей молодостью и многим покажется как раз чрезвычайно привлекательным, так что моя незрелость менее всего должна меня беспокоить-Есть множество пожилых дам, которые отдали бы за нее все, — уверяла она.Пока мы занимались нарядами, я поняла, что Анна очень интересуется мной. Стоя на коленях рядом, она иногда заводила разговоры. Чаще всего она расспрашивала о Берсабе.— Вы такие похожие, — сказала Анна, — и в то же время такие разные.— Большинство людей не различают нас.— Знаете, я теперь, наверное, смогла бы. Я рассказала ей о том, как Берсаба отправилась за повитухой, потому что очень волновалась за одну из наших служанок, которая носила ребенка явно дольше положенного срока.— Я помню, — сказала Анна, — это она предупредила нас о том, что в деревне готовят недоброе против моей госпожи… и все-таки… — Она заколебалась. Я смотрела на нее выжидающе, и она наконец закончила:— Я не думаю, чтобы моя хозяйка ей нравилась.— Я тоже так не думаю, — сказала я, вспомнив о Бастиане.— Но все же она нас предупредила.— Конечно, она должна была предупредить вас. Люди бывают так ужасны, сбиваясь в толпу. Когда-то я видела, что они сделали с ведьмой. Это было жутко. Есть в толпе что-то пугающее. Самые обыкновенные люди собираются вместе и превращаются в диких зверей, а цель, которая кажется им праведной, заставляет их творить безумные жестокости.— Странная все-таки девушка ваша сестра.— О, я хорошо ее знаю. Временами мне кажется, что мы с ней одно целое, а временами — что природа поделила между нами человеческие достоинства, дав какие-то из них одной целиком, ничего не оставив для другой. Например, Берсаба гораздо умнее меня. Мне и в голову бы не пришло отправиться за повитухой, хотя я тоже знала, что Феб давно пора родить. Я какая-то бездумная, то есть думаю меньше других.— Мне кажется, госпожа, что вы заполучили львиную долю добрых черт, — сказала Анна. — По правде говоря, мне кажется, что вашей сестре их и вовсе не досталось. И было бы ошибкой полагаться на нее в случае, если…Я бросила на Анну сердитый взгляд, и она закончила:— Впрочем, я что-то заболталась. Давайте-ка взглянем на лиф…Меня удивили как ее манеры, так и слова. Похоже, она хотела предупредить меня. Настроить против Берсабы! Что за вздор!В то же время она относилась ко мне очень дружелюбно, почти покровительственно, и я наконец почувствовала, что у меня появились друзья. Сенара старалась делать для меня все возможное, хотя вскоре она собиралась уехать в Испанию. Она сказала, что очень рада выздоровлению моей сестры и что если бы Берсаба умерла, то она обязательно поехала бы к нам, чтобы находиться рядом с нашей матушкой. Теперь все благополучно завершилось, полное выздоровление Берсабы было лишь вопросом времени, и, поскольку исчезла вероятность заражения, я могла в любой день вернуться домой.И вот наступил день бала. Я была потрясена, увидев себя в самом роскошном и изысканном платье, какое только можно себе представить. Анна пришла лично удостовериться в том, что Мэб, помогавшая мне одеваться, сделала все наилучшим образом. Анна шепнула мне, что очень бы хотела сама причесать меня, но ее светлость потребовали, чтобы Анна занималась только ею. Она одобрительно отозвалась о платье и сказала, что я ему вполне соответствую, хотя прическу все-таки стоило бы подправить, и она постарается так или иначе выкроить для этого время. И действительно, чуть позже Анна зашла и красиво уложила на затылке мои длинные густые волосы.Резиденция Мэллардов представляла собой большое здание с садом, спускавшимся к Темзе. Нас встретили хозяева, которые с интересом рассматривали меня. Тут же к сэру Джервису и Карлотте подошла большая группа гостей, видимо, их хороших знакомых, и меня представили молодому человеку, наряженному в великолепные атласные штаны, напомнившие мне меха, с помощью которых мы дома раздували огонь в камине. Я улыбнулась про себя и стала гадать, что подумал бы этот джентльмен, угадай он мои мысли, — ведь штаны были из бледно-голубого атласа и подвязаны у колен пучком разноцветных лент.Молодой человек был несколько вялым, и, танцуя, я все время боялась сбиться с такта, что, вероятно, удивляло его. Я почувствовала облегчение, когда музыка умолкла и в зале воцарилась тишина. Это означало, что прибыли король с королевой, и все присутствующие тут же выстроились в две шеренги, между которыми прошла королевская чета. Я имела честь видеть Их Величества вблизи. Государь, несомненно, был мужчиной красивым, с правильными чертами лица, хорошо ухоженной бородкой и вьющимися, спадающими на плечи волосами. Что же касается королевы, то ее обаяние объяснялось, видимо, огромным жизнелюбием, которое чувствовалось даже в ее улыбке, и хотя она отнюдь не являлась красавицей из-за слишком длинного носа и выступающих зубов, у нее были большие темные глаза, светившиеся интересом ко всему окружающему, а ее бледная кожа выглядела изящно и утонченно.Меня глубоко тронуло происходящее, и, делая в соответствии с полученной ранее инструкцией реверанс, я думала о том, с каким восторгом буду рассказывать об этом Берсабе.Мой вялый партнер, несомненно, воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы найти более подходящую пару, и в тот момент, когда я несколько растерянно выискивала взглядом в толпе гостей Сенару или сэра Джервиса; рядом раздался голос:— Вот мы и снова встретились.Возле меня стоял мой спаситель.Я почувствовала, что вся вспыхнула от радости и некоторого волнующего трепета, который вызывал во мне его голос. Ричард продолжил:— Я так и думал, что мы скоро встретимся.— Надеюсь, я достойно поблагодарила вас?— Ну конечно. Ваша признательность была совершенно явной. Не хотите ли потанцевать?— Я очень люблю танцевать, но боюсь, что недостаточно искусна.— Сказать по правде, я тоже. Правда, я могу похвастать тем, что очень неплохо исполняю деревенские пляски. На мой взгляд, они наиболее верно передают сам дух танца, гарантирую вам, что делаю это превосходно.Я расхохоталась.— Я обожаю эти танцы. Мы танцуем их под Рождество, а после сбора урожая делаем из снопов чучела, чтобы будущая осень была обильной.— Ах, вы заставляете меня тосковать по незатейливым сельским радостям. Знаете, что мы сейчас сделаем? Убежим в сад, присядем там где-нибудь и поболтаем. Вы не возражаете?— С огромным удовольствием!— Тогда идемте. Попытаемся уйти незаметно. Он проложил дорогу сквозь толпу гостей. Оказавшись на свежем воздухе, я очень обрадовалась, тем более, что вечер, к счастью, был теплым. Сад был очень красив, а плеск воды о ступени каменной лестницы, спускавшейся к воде, придавал всему окружающему неповторимое очарование.Ричард нашел место, где можно было присесть. Это была небольшая беседка со входом, обращенным к воде, стены которой прикрывали нас от легкого ветерка.— Расскажите мне о ваших местах, — попросил он.Я с готовностью рассказала ему о нашем доме и о том, как из-за болезни Берсабы я была вынуждена уехать в Лондон.Молодой человек поздравил меня с тем, что в конце концов все обошлось благополучно, и спросил, собираюсь ли я возвращаться домой. Я ответила, что рано или поздно сделаю это.Он предположил, что моей сестре придется после болезни еще долго восстанавливать силы. В этом он был уверен, поскольку одному из его друзей, тоже болевшему оспой, посчастливилось выжить. И добавил:— Поверьте мне, это действительно редкое везение и большая удача. Мой друг считает, что уже стоял одной ногой в могиле, и рассматривает как чудо то, что ему все-таки удалось выкарабкаться.Я вздрогнула, и Ричард спросил, не холодно ли мне.— Нет, — ответила я, — я просто подумала, смогла бы я жить без своей сестры?— Ведь вы близнецы… Скажите, она очень похожа на вас?— Настолько, что единственный человек, который с уверенностью различает нас — это наша мать.— Значит, она выглядит как вы и разговаривает как вы. Скажите, а думаете вы тоже одинаково?— О, вот здесь есть разница, причем заметная. Берсаба гораздо умнее меня. Она всегда решала за меня арифметические задачки и писала сочинения. А я занималась рукоделием за двоих. Это, пожалуй, единственное, что у меня выходит лучше, чем у нее. Ну вот, теперь вы знаете о нас все, что хотели знать.— Вовсе нет, ведь я очень любопытен. Это был, наверное, самый счастливый день с тех пор, как я уехала из дома. Я вдруг ощутила, что окружающий мир прекрасен. Свершилось чудо, и Берсаба, стоявшая на краю могилы, пережила кризис, выздоравливает и со временем вновь станет бодрой и жизнерадостной. Я нахожусь в Лондоне, в очаровательном саду и разговариваю с генералом королевской армии, который заинтересовался мной и признался, что хотел бы узнать меня поближе.Я бы никогда не познакомилась с ним, если бы не то ужасное приключение. Я бы никогда не почувствовала такое огромное облегчение при вести о выздоровлении Берсабы, если бы ее болезнь не была такой страшной. Так, вероятно, обстояло дело и со всем остальным: каким бы тревожным ни казалось событие в начале, завершалось оно благополучно.Я сказала:— Мы все время говорим лишь о моих делах. Вы совсем ничего не рассказываете о себе.— Я не знаю, что могло бы вас заинтересовать.— Ведь вы военный. Должно быть, вы пережили немало приключений, в том числе и за границей.— О да. Мне довелось служить на заморских территориях. Закончив Кембридж, я понял, что хочу стать воином. Собственно говоря, это наша семейная традиция. Отец послал меня в Нидерланды изучать военное искусство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52