Каждая птица подняла ногу и наклонила голову — никому из летунов не доводилось наблюдать такого движения. Каждая птица. Все разом.В унисон вскрикнули четырнадцать тысяч глоток.В кровавый цвет окрасилось небо. 19 «Последний из племени летунов».Сэр УкэррэсКоролевский дворец на Рамо был великолепнейшим жилищем, какое только может вообразить себе человек. Королевский орлиный питомник не уступал дворцу. Оролрон не скупился. Постройка, оборудование были выше всяких похвал. Несмотря на подавленность, на охватившее его безразличие, герцог Фонский был потрясен. Ни в каких исправлениях, улучшениях питомник не нуждался. Все возможное делалось или было сделано. Впрочем, не за тем его здесь и заперли. Герцог знал, что сопротивление бесполезно, остается лишь подчиниться.Он выгнал главного птицевода из его благоустроенных покоев и поселился в них сам. Заказал побольше первосортного вина, нанял четверку покладистых девиц и целыми днями валялся с ними в постели и пьянствовал. Или же погружался в мрачное раздумье.В первый же день Альво получил коротенькую записку от маркизы: король, мол, весьма доволен Элосой, но она приустала с дороги, и доктора прописали ей постельный режим. Герцог сжег письмецо и кликнул очередную девку.Скучно тянулись дни. При дворе у Альво не было друзей, никто не приносил свежие сплетни. Властитель Рэнда превратился в парию; сам вид его служил уликой, обличал изменника. Одиночество стало уделом герцога с тех пор, как он покинул Найнэр-Фон. Теперь изменилась лишь обстановка. Если б не титул, Джэркадон вверг бы его в темницу. Настоящие его покои, что ни говори, все-таки лучше. Вполне терпимо устроился.Он размышлял. Он вспоминал свои ошибки. Много их было, слишком много.Он упустил Мэйалу, а такая страсть приходит только раз в жизни. Только раз. Но герцогу и принцессе, чтобы заключить брак, необходимо разрешение короля. Оролрон отказал и вытребовал ее ко двору. Фон мог воспротивиться, но тогда бы он оказался между двух огней: мятежниками с одной стороны и разъяренным повелителем — с другой. Это означало новый бунт, а государству и без того угрожала опасность. Он покорился. Что это было — верность короне или трусость?Он способствовал перемирию между королем и Карэмэном. До сих пор герцог Фонский верил, что мирный договор был шедевром дипломатического искусства. Но не был ли он второй ошибкой?Ему не следовало жениться на Фэннимоле. Она принесла ему земли, но он не желал ее, а любил и того меньше.И тут мысли герцога Альво неизменно возвращались к Элосе. Элоса? Четвертый куплет его погребальной песни, четвертая ошибка. Алмаз ярче сверкает на Черном бархате; даже самому сильному, самому суровому человеку необходимы тепло и ласка. Необходима хоть какая-то отдушина. Всего этого он лишился, потеряв Мэйалу; не нашел в Фэннимоле; а неприступные скалы Рэнда — его владений — не согревали душу. Всю нежность, на которую был способен, отдал он Элосе, он потакал всем капризам девчушки. И что же? Бархат исчез, остался один алмаз — твердый, острый, холодный. Элоса, птичка моя!Еще бутылочку.Хиандо-Кип? Даже не ошибка — безумие. Но она клялась, что беременна и ребенок родится в срок. Когда весть о рождении наследника достигла Найнэр-Фона, он подсчитал дни и успокоился. Вспоминал только проведенные с нею часы — его звездный час на пути к смерти. О Мэйала!Но потом Фэннимола отправилась во дворец. Она и всегда-то была унылой стервой, а вернулась просто мрачнее тучи, темнее Темной стороны. «Посади наследника рядышком с кухаркиным ублюдком Рорином — и различить их можно только по возрасту, — заявила герцогиня. — Объясните-ка это королю, объясните народу, ваша светлость».С тех пор связь между Найнэр-Фоном и Рамо практически прервалась.Сколько же ошибок он насчитал? Пять? Как правило, считать дальше не хватало сил. Он бывал уже чересчур пьян.Приезд Виндакса? Роковая ошибка — но не его.Он утаил от Виндакса письмо короля, отложил до окончания охоты. И вот произошел тот… тот несчастный случай. Небрежность, ошибка или же просто попытка совершить доброе дело? В конце концов письмо ничего не изменило бы.Значит, пока пять. Обычно с возрастом люди умнеют, его же ошибки становились все серьезнее.Шестая ошибка — неверное решение, которое он принял в гнезде, когда тот выскочка-плебей, Принц Тень, потребовал сделать выбор между Виндаксом и Джэркадоном. Правда, он защищал Элосу. И разве может человек чести позволить своему внебрачному сыну сесть на чужой трон? Законы чести? Гм…Новая бутылка и новая девка, та что под рукой, до которой легче дотянуться губами.Шестая ошибка самая страшная. Десять минут с Джэркадоном — и у герцога не осталось ни капли сомнения. Он — первый вельможа государства — получил весть о том, что старший принц жив. Он мог повернуть ветер, мог вернуть Виндаксу корону. А он, он отдал королевство на растерзание садисту и деспоту, неуправляемому похотливому юнцу, у которого одно на уме — высечь кого попало и развлечься с малолетними девчонками.Джэркадон небось воображает, что совратит и Элосу. Дудки! Она сумеет дать отпор. На сей раз короля ждет разочарование.
Девять дней самобичевания и разврата. На десятый герцог протрезвел, сверился с календарем и принудил себя написать королю. Альво униженно молил позволить ему посетить дворец по случаю совершеннолетия дочери. Ответила вновь маркиза: король в честь дня рождения Элосы хочет устроить вечер, небольшую, но чудесную вечеринку только для близких друзей, ровесников девушки. Герцога не пригласили.Однако он порадовался, что у дочки появились друзья, и послал ей письмо с поздравлениями и наилучшими пожеланиями. Ответа не последовало.На следующий день произошли некоторые изменения. Во-первых, у дверей поставили стражу. Солдаты не выпускали герцога и никаких объяснений не давали. Во-вторых, гнезда начали быстро пополняться. Его апартаменты были удобным наблюдательным пунктом. Прибывали новые и новые птицы.Герцог сразу же догадался, что происходит, хотя смотры летунов уже давным-давно не проводились. Он надеялся, что его призовут на помощь — все лучше, чем полное бездействие, но никто не приходил, и с горя Альво вернулся к шлюхам и попойкам.
Посреди третьей четверти герцог вдруг открыл глаза: что-то пронеслось мимо, затмило солнце. Он выглянул в окно и увидел тучи орлов, поднимающихся ввысь, словно столб дыма — дыма от погребального костра?Бунт. Мятежники идут. Возможно, и Виндакс с ними. Герцог так и не решил, на чьей же он стороне, чья победа порадует его больше, и улегся опять, захватив две бутылки и отослав всех девиц.
Когда он проснулся, вокруг было до странности тихо. В гнездах осталось всего несколько птиц. Путь был свободен: стражники испарились. Альво побрился, умылся и оделся, сам нашел, что пожевать — слуги тоже исчезли.Потом он прошел в ближайшее к дому птицевода гнездо. Выбор небогат — совсем уж древние экземпляры и беременные самки, непригодные к боевому полету. Седло и шлем он отыскал с трудом.У дворцовой стены часовой окликнул его, но, увидев, что Альво безоружен, махнул рукой. На весь дворец было человек пять стражников, не больше.Герцог приземлился на насест нижнего яруса главного гнезда. Сэкономил лишние две минуты. Ни одного грума. Фон сам надел на свою птицу колпачок, чтобы расседлать ее, — и тут заметил, как меняется все вокруг. Он увидел, как орлы стражников разрывают ремни. Увидел трупы стражников. Увидел, как птицы садятся на лужайки и избавляются от сбруи.Герцог Фонский узнал правду об орлах еще до Счагэрна. Укэррес тогда бежал по Дороге Мертвеца и рассказал о восстании, о положении придворных, запертых в аллэбанском дворце. Знал герцог и о том, что любая весть облетает всех орлов со скоростью ветра, со скоростью мысли. Он догадался немедленно.Пять стражников разделили участь королевской армии. Мятежники победили, не потеряв ни единого человека, ни единой птицы. Отношения Карэмэна с орлами плюс трюк, простой, как все гениальное, — и дело сделано. Но изобрести этакую штуку мог только летун, чертовски ловкий летун, дьявольски ловкий.Он промазал, не подстрелил эту верткую Тень. То была седьмая ошибка Альво Фонского, худшая из всех.
Он обыскал весь дворец, но Элосы нигде не было. Дворец быстро превращался в желтый дом. Когда герцог покинул гнездо, над садом кружилось с дюжину орлов; через несколько минут — не меньше сотни; а через час — тучи и тучи.Балконы, террасы, сады, дворики — все открытые помещения — не имели никакой защиты от птиц. Прорваться к воротам не мог никто: орлы осадили дворец. Крытые переходы и залы были до отказа забиты ополоумевшими толпами. Солдат не было — все ушли в бой. Герцог знал, что ни один из них не вернется.Стражников тоже не осталось. Во многих внутренних покоях были огромные— от пола до потолка — окна. Хищные чудовища гигантскими клювами, словно ножницами, разрезали ставни, разбивали стекла. Люди оборонялись, рубили орлов мечами, поэтому более терпеливые птицы предпочитали не рисковать и ждать снаружи. Мужчины и женщины с визгом метались по коридорам, забивались в подвалы, в шкафы, в каморки слуг. Копившаяся годами ненависть вырвалась на волю, лавиной обрушилась на столицу Ранторры.С неба падали камни.Крыши могли защитить разве что от солнечных лучей. Некоторые снаряды сразу же пробивали пол и летели дальше, в нижние этажи. Гром канонады разносился по всему дворцу.Все больше погибших. И все сильнее ужас уцелевших.В ход шли не только камни. Скамьи, тачки, жернова, статуи, колпаки дымовых труб, маслобойки летели с невероятной высоты; и — самое кошмарное, самое нестерпимое — орлы начали швыряться обезглавленными трупами; Впрочем, это быстро прекратилось: их, видно, призвали к порядку.Герцог прокладывал себе путь через дворцовые переходы, подвалы и наконец в яйцеобразном кабинете Джэркадона он нашел членов правительства. Пепельно-бледный юнец съежился за столом, вокруг стояли старики, наверное, человек двенадцать. Они дрожали крупной дрожью и просто помирали со страху. Судя по запаху, некоторые не выдержали и наложили в штаны. Лорд-канцлер, архиепископ, лорд управляющий двором, командующий воздушными силами, министры…Фон прорвался к Джэркадону, стал рядом с ним, скрестил руки на груди и молча ждал; молчали и остальные.— Бог да хранит короля Виндакса, — отчеканил Альво.Старики что-то промямлили в ответ.Герцог схватил Джэркадона за волосы, рывком повернул к себе:— Как вам велено сдаться? Каковы условия?Обезумевшие синие глаза яростно сверкнули. Джэркадон разразился непристойной бранью. Герцог с размаху шлепнул его по щеке.— Я готов клещами вытянуть их из тебя, щенок, — проскрежетал он. — Говори же!— Все видели письма, — сказал Король Тень.Герцогу пересказали содержание посланий Виндакса.
Альво ворвался в гнездо. Он обшарил три яруса и лишь на четвертом обнаружил птиц. Шесть орлов и шесть бойцов аллэбанской армии. Шесть стрел нацелились в грудь герцога. Он остановился на верхней ступени лестницы.— Чего надо? — спросил предводитель. Голос у него был молодой, выговор деревенский, а тон презрительный.Сквозь прутья в глаза герцогу било солнце, и разглядеть как следует он не мог, но заметил, что они устало горбятся, а натянутая тетива луков дрожит. Наверное, одиннадцатидневный перелет из Найнэр-Фона до Рамо здорово измотал их.— Я пришел освободить орлов по повелению короля Виндакса.— Ты опоздал. — Парень сплюнул на пол.— Я хочу сдать дворец.— А кто ты такой? — Предводитель кивнул своим людям, те опустили луки.Фон объяснил.— Ладно.Крестьянин поднял руки и подал знак сидящим на насесте птицам. Через несколько минут все стихло, смертоносные снаряды перестали падать. Погром прекратился.— Командор скоро будет здесь. Ступай, подожди во дворце. Ну, пошел! — обратился крестьянин к герцогу.
Зал Церемоний опустел. На помосте — один-единственный трон; на балконах— в лучшие времена простой люд собирался на них полюбоваться пышными торжествами — ни души. Помещение не пострадало от бомбардировки; значит, кто-то все же сдерживал эту сорвавшуюся с цепи банду.Герцог остановился перед помостом и ждал, остро ощущая свою незащищенность под черным от птиц небом. Ждать пришлось долго, но наконец огромный бронзовый орел покружился над Залом и уселся на перила балкона в дальнем конце. Потом на гребень ближайшей стены приземлилась серебристая орлица — кстати, из гнезда Найнэр-Фона.Бронзового гиганта герцог тоже узнал, узнал и крошечного человечка у него в когтях. Альво подумал, что все на свете бы сейчас отдал за лук и стрелы. Впрочем, он не решился бы ими воспользоваться.Принц Тень сидел рядом с орлом на перилах, болтая ногами и глядя на герцога.— Нет, тебя не надо, — негромко сказал он, когда Фон подошел поближе.Герцог вздрогнул и хотел было уйти, но остановился. Война, осада, смерть — а все его мысли об Элосе. Этот тип хотя бы человек, а не птица, и речь у него человечья.— Тень? Джэркадон освободил твоих родителей. Я проверял.Принц Тень посмотрел вниз, на герцога. Лицо его было бесстрастно, но очень бледно. Наверное, от усталости и волнения.— Я думаю, отец был в королевском войске.— Свежих новостей я не знаю, — ответил Альво. — Меня держали в Изоляции, но до того он сидел дома, под арестом. Вероятно, его не взяли в армию.Принц Тень покачал головой:— Я пролетал мимо Хиандо-Кип, и тамошние орлы все мне рассказали. Поздно набиваться в друзья, властитель.Герцог резко повернулся на каблуках и вышел. Он отыскал управляющего двором и притащил его в Зал.Два пожилых человека стояли рядом, разглядывая паренька наверху. Тот лежал на скамейке и крепко спал. Они с трудом добудились его.— У меня с собой королевский указ. — Принц Тень перевесился через перила и бросил старикам свиток. — Впишите любое имя, документ дает регенту все полномочия — до прибытия короля. Возможно, до завтра.Герцог подобрал и развернул бумагу, и они прочли:Объявляем ВИНДАКСА VII королем Ранторры.Назначаем > временным регентом.Запрещаем покидать дворец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34