Что тебе от меня нужно?
Клод нахмурился:
— И это вместо того, чтобы поздороваться со своим папочкой, которого ты сто лет не видела, деточка?
Поскольку Клэр прекрасно знала своего отца, она не обратила никакого внимания на его жалобный тон.
— Клайв с тобой?
— Клайву несколько не повезло в Сиэтле, — вздохнул Клод. — К сожалению, в настоящее время он не в состоянии совершить путешествие сюда.
Клэр не составляло труда сделать вывод, что ее единственный братец в тюрьме.
— Ладно, хорошо. По крайней мере мне придется иметь дело только с одним из вас. Так что тебе от меня нужно? Я прекрасно понимаю, ты не приехал бы сюда без причины.
Покручивая ус, Клод обвел Клэр критическим взглядом.
— А ты недурно выглядишь, детка. Только с чего это ты вырядились в такое убожество? Впрочем, ты ведь всегда была занудой и никогда не занималась своей внешностью. Черт побери, зачем подчеркивать собственные недостатки? Это же просто грешно! Тебе нужно носить платья поцветастей и добавить всяких там оборочек в подобающих местах.
К этому времени Клэр уже кипела от гнева и безысходности. Она даже топнула ногой — что было довольно неосмотрительно, поскольку вокруг ее ног тут же образовалось облако пыли.
— Да, папа! Я помню все твои комментарии по поводу моей внешности. Но теперь то, как я одеваюсь, тебя не касается! Что тебе от меня нужно? И не думай, что я снова буду участвовать в твоих мерзких представлениях, чтобы привлечь покупателей шарлатанских снадобий!
— Тише, детка! Что ты такое говоришь! — Клод подозрительно осмотрелся вокруг. — Почему мы вообще стоим в этом дурацком сквере? Мы сможем спокойно побеседовать в салуне «Золотой осел», где я остановился.
— Ноги моей не будет в этом гадком заведении! — бросила Клэр сквозь стиснутые зубы. — Кроме того, я не желаю, чтобы меня видели с тобой! А теперь прекращай свои увертки и говори, что тебе от меня нужно!
Глядя на отца, Клэр испытывала неподдельное отвращение. Клод Монтегю был когда-то красавцем и частенько пользовался своими чарами. Женщины обычно жалели этого благородного нечестивца, который обожал демонстрировать своих рано лишившихся матери детей, прикидываясь заботливым папашей, каковым ни в коей мере не был. Клэр всегда жалела этих ничего не подозревающих женщин, которых сама же завлекала в расставленные отцом сети.
Клод Монтегю никогда не проявлял заботы о Клэр, если только не считал, что может извлечь из этого выгоду. Он оставлял ее на попечение старшего брата, а Клайв пренебрегал своими обязанностями. Клэр очень рано возненавидела их обоих, и те десять лет, которые она провела вдали от них, ни в коей мере не смягчили ее отношения к своим родственникам.
— Считаешь, что твой старик-отец недостоин разговора с тобой?
— Ни минуты в этом не сомневаюсь!
Клод явно не ожидал такого ответа от своего единственного отпрыска женского пола. Он нахмурил брови:
— Я всегда делал для тебя все, что мог, Клэр!
— Не смеши меня! — воскликнула она, хотя ей было совсем не до смеха. — Все эти годы, что мы провели вместе, ты только тем и занимался, что отравлял мне жизнь!
— Мило, ничего не скажешь, — заметил обиженный Клод. — Она не видела своего дорогого папочку десять лет, но только послушайте, что она говорит!
— Лучше послушай меня, папочка. Ты возил меня с собой по одной-единственной причине: чтобы заманивать бедных мягкосердечных женщин и доверчивых покупателей в свои сети. Я тебя прекрасно знаю. И знаю, что отцовских чувств у тебя не больше, чем у барракуды. И если ты не скажешь мне сейчас, что тебе нужно, я сообщу шерифу, мистеру Гранду, что тебя обвинили в мошенничестве и разыскивают на территории Колорадо.
Клод Монтегю моментально сбосил маску любящего родителя, несколько секунд мрачно пожирал глазами свою дочь, а потом буркнул:
— Ну ладно.
Внезапно на его лице появилось лукавое выражение, которое Клэр так ясно помнила с детства, и у нее упало сердце.
— Я встретил одного твоего друга, моя дорогая. В поезде, следующем из Омахи. Некоего мистера Олифанта. Ты помнишь такого?
У Клэр внутри все перевернулось. И она только коротко кивнула в ответ.
— Так вот, однажды мы разговорились с ним за бутылкой бренди. И он рассказал мне одну занимательную историю…
«Боже правый! Если бедняга мистер Олифант позволил себе напиться в обществе моего папаши, больше не нужно объяснять, зачем тот явился в Пайрайт-Спрингс. Олифанту достаточно было случайно упомянуть мое имя, чтобы отец вытянул из него все нужные ему сведения. Боже, ну почему я сразу не сказала Тому Партингтону всей правды?!»
— Сколько будет стоить твое молчание? — глубоко вздохнув, спросила Клэр.
Клод лукаво улыбнулся:
— Ну, моя дорогая, насколько я понял, тебе удалось найти непересыхающий источник дохода в виде твоих приключенческих романов. Ты оказалась хитрой лисой. Я всегда знал, что когда-нибудь буду тобой гордиться.
— Прекрати городить чепуху, переходи ближе к делу!
Клод предусмотрительно проигнорировал выпад дочери.
— Поскольку я все эти годы заботился о твоем воспитании и образовании, ты по справедливости должна позаботиться о своем папочке на старости лет. Ты согласна со мной?
Клэр возмутилась:
— Нет! Не согласна! Ты, старый бессовестный мерзавец, никогда обо мне не заботился! Ты никогда не заботился ни о чем, кроме собственного благополучия! Если бы не все эти несчастные женщины, которые считали, что влюблены в тебя, я никогда бы не научилась ни читать, ни писать!
Если бы Клэр так хорошо не знала своего отца, ей бы показалось, что он смутился.
— Нет, Клэр, это ложь… — пробормотал Клод.
— Это правда! О, меня уже тошнит от тебя!
Будучи человеком чрезвычайно изворотливым, Клод быстро понял, что с такой разумной, острой на язык дочерью спорить бесполезно, — Две тысячи долларов — и ноги моей здесь больше не будет, — поспешно произнес он.
— Две тысячи?! Ах ты, старый шарлатан! Мне что, идти к шерифу Гранду?
— Ни к какому шерифу ты не пойдешь, Клэр. Потому что твоему высокородному мистеру Партингтону это совсем не понравится. — Клод с самодовольным видом покрутил свой ус и ухмыльнулся. — Во всяком случае, если этот Олифант сказал мне правду, два куска тебя не разорят. Согласись, это не такая уж большая цена, чтобы избавиться от меня.
Глядя на человека, который доводится ей отцом, Клэр не могла не чувствовать жалости к своей матери. Несомненно, она была лишь еще одной жертвой из длинного списка Клода. Вероятно, она предпочла умереть, чтобы избавиться от этого ужасного человека. А теперь к этому списку добавилась и Клэр…
«Ладно, будь что будет! — решила она. — В конце концов, две тысячи — это действительно не слишком большая цена, чтобы избавиться от него!»
— Стой на месте и никуда не уходи! — холодно сказала Клэр. — Если пойдешь за мной, я сделаю вид, что мы с тобой незнакомы!
Не дожидаясь ответа, она бросилась прочь, оставив Клода в сквере одного.
Когда Клэр снимала со своего счета деньги в пайрайт-спрингсском банке, у нее было, очевидно, такое угрюмое выражение лица, что мистер Твитчелл, кассир, даже не попытался перемолвиться с ней словечком. Клэр сунула деньги в большой конверт и поспешила назад в сквер, где бродил Клод, куря толстую сигару. Он поприветствовал ее льстивой улыбкой, словно они были просто добрыми знакомыми.
Сунув ему конверт, Клэр крикнула:
— Вот, получай! Убирайся из моей жизни и больше не появляйся!
— Потише, детка. Я считаю, тебе следовало бы относиться к своему старому папочке с несколько большим уважением.
— Будь благодарен, что я не привела сюда полицию!
Клэр со злорадством увидела, как брови Клода поползли вверх от неподдельного изумления. Он выхватил конверт из ее пальцев и зашагал прочь, изо всех сил стараясь произвести впечатление попранного достоинства, которым, как ей было известно, никогда не обладал.
Прижав руку ко лбу, Клэр проследила за отцом, пока тот не свернул за угол и не исчез из виду. Мимо прогрохотал дилижанс, и у Клэр возникло непреодолимое желание вскочить в него и уехать на край света.
Если бы только она могла быть уверенной, что ее отец сдержит слово и оставит ее в покое!
«Господи, какая же я глупая! — внезапно подумала Клэр. — Шантажисты никогда не успокаиваются. Это широко известный факт».
Клэр не только читала жуткие истории о шантажистах и о тех несчастных, которые пытались сохранить свои темные тайны. Она сама неоднократно писала о них в своих книгах! Всем известно: шантажист — лучший друг писателя. И ей ли не знать, что шантажисты всегда возвращаются. А уж этот — наверняка. Ее отец — самый гадкий человек, который ей только встречался в жизни.
— Господи боже мой! — тихо простонала Клэр. — Господи, пожалуйста, сделай так…
Но Клэр не знала, о чем попросить. Да даже если бы ей и пришло в голову что-нибудь, она не была уверена, что бог выполнит просьбу женщины, так подло предавшей мужчину, которого любит.
Клэр прислонилась спиной к стене пайрайт-спрингсского универсального магазина, чувствуя, что не может сделать ни шагу.
Том отправил Джедидайю Сильвера назад в усадьбу, поскольку хотел порасспрашивать кое о чем местного ветеринара Колина Макдугала. А теперь, удачно завершив дело, он в прекрасном расположении духа ехал на смирном Черныше по главной улице Пайрайт-Спрингса. Он открыл счет в банке для своего нового предприятия, послал телеграмму в Монтану заводчику, заключил договор с подрядчиком, чтобы в усадьбу провели газовое освещение, и перекинулся парой слов со знакомыми.
С тех пор как Том стал взрослым, он ни разу в жизни не прожил на одном месте достаточно долго, чтобы завести себе друзей. Конечно, он мог похвастаться кучей приятелей, но ни одного из них не отважился бы назвать другом. Мысль о том, что он будет жить в Пайрайт-Спринг-се, заведет множество дружеских связей, согревала его, вызывая какое-то сентиментальное чувство.
Разговор с мисс Тельмой утром прошел очень скучно. Модистка сразу встала на его сторону и согласилась с необходимостью убедить Клэр Монтегю, что она привлекательная женщина.
Увидев какого-то представительного мужчину, быстро выходящего из сквера, покручивая нафабренный ус, Том натянул повод своего коня.
Ему было наплевать на этого джентльмена, который ухмылялся, словно кот, поймавший большую жирную мышь, но его внимание привлекла Клэр Монтегю. Она смотрела вслед удаляющемуся мужчине и выглядела страшно несчастной. Никогда еще Том не видел такого отчаяния на ее лице!
Он сам не мог бы сказать почему, но ему вдруг захотелось убить этого самодовольного господина. Том спрыгнул с лошади как раз в тот момент, когда мимо по дороге загромыхал дилижанс. Когда он проехал, Клэр больше не было в сквере, и Том ума не мог приложить, куда она подевалась. Усатого мужчины тоже нигде не было видно.
«Что за чертовщина?!»
По дороге в усадьбу Тома мучило беспокойство. Он прикидывал и так и эдак, как бы поделикатнее подойти к Клэр с этим вопросом. Она имела полное право посоветовать ему не совать свой нос в чужие дела и заявить, что ее личная жизнь никого не касается.
Однако легче Тому не становилось. Ему не нравилось, что Клэр так сильно расстроена. Но еще больше ему не нравилось, что расстраивается она из-за какого-то мужчины! Что это за тип, черт побери?
Решив переговорить об этом с Джедидайей Сильвером, Том поехал домой.
Клэр все-таки удалось спокойно войти в универсальный магазин, а уж потом она потеряла сознание. Дайана Сент-Совр, которая критически изучала какое-то тонкое прозрачное кружево, бросилась к Клэр, бессильно опустившейся на бочонок с крекером.
— Клэр! Что случилось? Тебе нехорошо?
Даже Сильвестр, погруженный в размышления по поводу одного не дающего ему покоя пассажа своей будущей книги, отложил карандаш, хлопнул откидным прилавком и подошел к Клэр.
— В чем дело, Клэр? Вид у вас, прямо скажем…
Дайана шикнула на Сильвестра, но тот лишь пожал плечами.
— О господи, — прошептала Клэр, приходя в себя. — Я обречена!
Глаза Дайаны распахнулись еще шире.
— Да что произошло? Клэр, расскажи нам! Может, мы сумеем тебе чем-нибудь помочь?
Клэр прижала ладонь ко лбу.
— Никто мне не поможет, — трагически возвестила она. — Слишком поздно!
— Боже правый, вы заболели, Клэр? Может быть, вы заразная? — Сильвестр с выражением ужаса на лице начал потихоньку пятиться прочь. — Не кашляйте на меня, пожалуйста!
— Бога ради, Сильвестр, не порите чепухи! — воскликнула Дайана.
Клэр еще ни разу в жизни не слышала, чтобы Дайана говорила так резко и решительно. Такое поведение своей подруги придало ей мужества, и она проглотила слезы, которые уже вот-вот готовы были пролиться. Если уж хрупкая Дайана может так стойко переносить невзгоды, то Клэр сам бог велел! Конечно, Дайана еще не знает всю глубину катастрофы, но не в этом дело. Ее друзья переживали за нее, и их искреннее участие придало Клэр силы.
Усевшись попрямее и собравшись духом, Клэр призналась:
— Все дело в моем отце.
— Так это у вашего отца заразная болезнь? — Испуга у Сильвестра поубавилось, но теперь он недоумевал еще сильнее.
— Что-то произошло с твоим отцом, Клэр? — сочувственно спросила Дайана.
— Да. Произошло ужасное. Он приехал в Пайрайт-Спрингс!
Поскольку в ее голосе явно не было радости, которая обычно сопутствует воссоединению семьи, Дайана только недоуменно захлопала ресницами. Заинтересованный Сильвестр подошел поближе.
— Гм… — начала неуверенно Дайана, — ты поссорилась со своим отцом, Клэр, милочка?
— Поссорилась?! — У Клэр вырвался резкий хриплый смешок. — Да он самый отвратительный человек в мире, Дайана! Он мошенник и жулик, гнусный, презренный негодяй! Он подлец, мерзавец, шарлатан и гадкий притворщик!
— Матерь божья! — пробормотала ошеломленная Дайана.
— Неужели? Расскажите-ка поподробнее, Клэр! — Сильвестр подтащил еще один бочонок с крекером и уселся на него, весь обратившись в слух.
— Когда я услышала его голос, ушам своим не поверила! Я знаю, бог наказывает меня за то, что я обманываю мистера Партингтона… Я это знаю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40