— В Илае есть еще финны и выходцы из Корнуолла, милый, — язвительно добавила Лили. — Первые предпочитают селиться в лесной глуши, подальше от цивилизации, чтобы никто не указывал им, как нужно жить, а вторые по традиции работают в шахтах. Я могла бы продолжить свой этнографический экскурс, но меня сейчас больше волнует настойчивое обхаживание тебя Хитер. У меня возникло такое чувство, что ты что-то недоговариваешь о ваших с ней отношениях.— Мне нечего от тебя скрывать. И давай прекратим этот дурацкий разговор, — помрачнев, как грозная туча, прорычал Билли, став похожим на Брока.— Я тебе не верю! — воскликнула Лили, ослепленная проснувшейся в ней яростью. — Докажи, что я не права!Билли поджал губы и вскинул свой упрямый подбородок, став похожим на надменного римского императора или древнегреческого бога. Ноздри его прямого носа затрепетали от охватившего его гнева.— Я не обязан оправдываться! Думай что хочешь, но только я не отец Марки, и точка!— Но ты мог бы им быть! — выпалила Лили, уже не отдавая себе отчета в своих словах. Разумеется, ей не следовало так вести себя, нужно было сообразить, что прежняя личная жизнь Билли ее не касается. Разве Клеопатру волновал вопрос, девственник ли Юлий Цезарь, когда она распростерлась на ковре у его ног?— Послушай, наши интимные отношения с Хитер закончились еще девять лет назад. А ее сыну всего шесть! Мы с ней не виделись с тех пор, как после школы я уехал из этого города. Хочешь верь мне, хочешь не верь, но только прекрати меня злить! — в сердцах воскликнул Билли. — Я не могу заткнуть ей рот и заставить ее обходить меня стороной.— Извини, я немного погорячилась, — смущенно промямлила Лили.— Давай не будем ругаться из-за происков этой коварной бестии Хитер! — сказал Билли, когда они покинули культурный центр, — Мне жаль ее сына, только из-за него я и терплю ее гнусные интриги. Ну, теперь тебе, надеюсь, все ясно?И хотя сомнения так и не оставили сердце Лили, разучившейся верить мужчинам после коварного обмана Брока, ее вера в добро оказалось сильнее ревности и подозрений. Она взглянула в лучистые глаза Билли, глубоко вздохнула и промолвила:— Хорошо, Билли! Я больше не буду спрашивать тебя об этом. Я тебе верю.— Слава Богу! — с облегчением сказал они нежно поцеловал ее в губы на глазах у изумленных прохожих.Тая в его жарких объятиях, Лили, при всем ее искреннем желании верить в торжество добра и следуя завету Иисуса Христа прощать своих врагов, все же не смогла отказаться от тайной мысли, что их с Билли сейчас видит Хитер. Глава 35 Почти весь задний двор фермы Аронсонов, затененный раскидистыми кленами, был занят сдвинутыми столами, уставленными блюдами с разнообразными закусками. Обернутый старым покрывалом металлический бочонок с пивом стоял, обложенный колотым льдом, в оцинкованной бельевой ванне на ножках. Повсюду слонялись дети, кошки и собаки. Взрослые степенно беседовали, сидя в плетеных креслах или прогуливаясь по кругу. Серене, впервые увидевшей столь многолюдное пестрое сборище, в первую минуту показалось, что она очутилась в прогулочном дворике приюта для умалишенных. Однако она не решилась поделиться своими ассоциациями с Фрэнки и с милой улыбкой промолвила:— Как чудесно иметь столько родственников!— Это верно, — кивнул он, окинув задумчивым взглядом толпу, и добавил: — Но иногда они становятся обузой.Ему кто-то помахал рукой, он чинно кивнул в ответ.Внезапно раздался пронзительный звук, напоминающий протяжный волчий вой, и все находившиеся во дворе, включая домашних животных, разом обернулись и уставились на Серену и Фрэнки.— Кажется, нас заметили, — пробормотал Фрэнки в наступившей мертвой тишине.Серена схватилась за его локоть и тихо спросила:— Почему все вдруг притихли?Он не стал объяснять ей, что этим людям еще не доводилось видеть воочию дочь миллионера, а просто ответил, пожав плечами:— А Бог их знает! Пошли, я представлю тебя маме.Отгоняя окружавших их с громким лаем собак, узнавших его и спешивших выразить ему свою неуемную радость, Фрэнки подвел Серену к женщинам, сидевшим на табуретах под деревом. Одна из них, высокая, стройная седоволосая дама, одетая в брючки вишневого цвета и белую блузку, встала и с улыбкой пошла к ним навстречу.— Позволь представить тебе Серену Говард, мама! — сказал Фрэнки. — Серена, это моя мама.— Рада наконец с тобой познакомиться, дочка, — протягивая ей руку, промолвила Фло Аронсон. — Я наслышана о твоих подвигах!— Мама, не смущай Серену!Густо покраснев, Серена пожала Фло руку и вручила ей красивую коробочку.— Поздравляю вас с днем рождения! Это наш с Фрэнки вам подарок, миссис Аронсон. Надеюсь, он вам понравится.— Называй меня просто Фло, дочка! Спасибо за внимание. Фрэнки, принеси для Серены какой-нибудь еды, а я пока познакомлю ее с девочками.«Девочками» она называла своих престарелых родственниц, не пропускавших ни одного торжества, устраиваемого в этом доме. Большинству из них уже перевалило за восемьдесят, все они были старожилами Илая и помнили множество занимательных историй и сплетен, относящихся еще к тем незапамятным временам, когда учитель музыки в местной средней школе сбежал от своей жены с одной из своих учениц, а мэра города поймали врасплох у его любовницы без штанов. Разумеется, все тетушки Фрэнки принялись наперебой делиться своими воспоминаниями с Сереной. Вскоре она чувствовала себя среди них своей и весело смеялась над рассказом о том, как дядюшка Джо однажды объелся на церковном празднике блинов и не сумел самостоятельно встать из-за стола.А когда одна из этих милых старушек усадила ей на колени свою симпатичную правнучку и та назвала Серену мамой, она впервые в жизни ощутила прилив теплого материнского чувства. Нежно придерживая рукой малышку, она подумала, что их с Фрэнки ребенок тоже будет таким же красивым, с темными глазками и кудрявыми волосиками на головке. Разумеется, их первенцем станет мальчик, и она, накупив ему много красивых нарядов и игрушек, будет водить его на разные детские праздники и семейные торжества вроде сегодняшнего. Потом у них с Фрэнки родится девочка, и им придется купить большой автомобиль. Серена предпочла бы «мерседес», но не стала бы возражать и против фургона «шевроле». Едва лишь она подумала, что нужно обязательно обсудить эту проблему с Фрэнки, как он сам подошел к ней и сказал:— Пора представить тебя остальным моим родственникам. А поесть ты еще успеешь.Имен его многочисленных кузенов и кузин она, естественно, не запомнила, однако пожала руку каждому члену огромного клана Аронсонов, насчитывавшего около сотни человек. К счастью, во дворе их собралось только пятьдесят восемь, и Серена успела засвидетельствовать им свое почтение, прежде чем на стол подали праздничный пирог.Фрэнки воспользовался возникшей суматохой и под шумок увел Серену прочь с этого пиршества.— У тебя такие славные родственники! — сказала она, когда они уселись в автомобиль, чтобы вернуться в город. — А ты — копия своего папы. Я очень рада, что побывала в кругу твоей дружной семьи.— Вот и прекрасно, я тоже рад, что все удачно закончилось, — флегматично произнес Фрэнки, трогая машину с места. — А вот в прошлый раз мои братья перепились и затеяли гонки по проселочной дороге. В результате две машины очутились в кювете, а одна даже перевернулась. Хорошо еще, что она не загорелась и не взорвалась. Наученная горьким опытом мама сегодня выставила только один бочонок пива. Но я все равно успел выпить один бокальчик.Когда они свернули с проселочной дороги на шоссе, Серена спросила:— Послушай, Фрэнки, а почему бы тебе не освободить ту маленькую комнату, где свалена всякая рухлядь? Ей можно было бы найти полезное применение.— Какое же? — глядя на дорогу, спросил Фрэнки.— Например, устроить в ней детскую, — сказала Серена.— Комнатку для детей? — осевшим голосом переспросил Фрэнки, притормозив. — Мне эта идея по душе! — прокашлявшись, воскликнул он и улыбнулся. — Знаешь, мне очень хочется, чтобы ты родила мне ребенка. Нет, правда, я не шучу! — Он положил руки на рулевое колесо и вздохнул.Серена порывисто обняла его за шею и стала покрывать поцелуями его лицо.— Почему бы нам не начать его делать сегодня же ночью? — прошептала она ему на ухо.У Фрэнки перехватило дух, и он не сумел ответить. Серена сочла его молчание за согласие и радостно вскричала:— Ура! Сегодня мы попытаемся сделать ребенка!Он перевел дух и молча погнал автомобиль на сумасшедшей скорости. Глава 36 — Как это у них нет свободных номеров? Мы же заказали их заблаговременно! Ты сказал им, с кем они имеют дело? Ступай объясни этим идиотам еще раз, кто я такой! Живо! Одна нога здесь — другая там! — орал на своего помощника Брок, опустив стекло шикарного лимузина для особо важных персон, который он взял напрокат специально для поездки в Илай. От волнения на лбу у него выступил пот, и ему пришлось расстегнуть ворот своей модной итальянской сорочки.— Я говорил… Я объяснял… — оправдывался насмерть перепуганный Кевин Данлоп, покрасневший, как вареный рак, от беготни по ступенькам административного здания туристического комплекса. У него уже заплетался язык от бесконечных объяснений с администратором и своим боссом, который вдруг перестал понимать английский язык. — Портье утверждает, что к ним не поступало от нас никаких уведомлений. Все домики заняты участниками праздника в честь небывалого урожая черники в этом году. Поэтому он советует нам попытать счастья где-нибудь в другом месте.Лицо Брока обрело малиновый оттенок. Он с трудом перевел дух и поинтересовался:— Может быть, он упомянул какую-то конкретную гостиницу?— Да, сэр! Отель «Суперэйт». Он сказал, что там, возможно, найдется несколько свободных номеров, — ответил Кевин Данлоп с дрожью в голосе.— Не хватает мне только остановиться в притоне для наркоманов! — в сердцах воскликнул Брок. — Будем считать, что ты мне этого не говорил. Ступай узнай у портье, нет ли в этом городке отеля посолиднее.Помощник побежал обратно в административное здание, проклиная свою злую судьбу, а Брок достал из кармана своего льняного спортивного пиджака цвета прелой соломы кубинскую сигару и стал обрезать ее кончик, бормоча:— Ну почему именно на меня свалились все эти напасти?Он щелкнул золотой зажигалкой, раскурил сигару и откинувшись на спинку сиденья, выпустил струйку дыма в окошко. Живописный вид, представший его взору — аккуратные домики вдоль берега, рыбацкие лодки на озере, — подействовал на него успокаивающе. Он выпустил изо рта еще несколько голубых колечек и стал размышлять о скандальном поведении своей бывшей супруги. Какое моральное право она имела заводить молодого любовника вскоре после развода?! Могла бы ради приличия и повременить с этим хотя бы месяц. Так нет же, она попрала все нормы морали и вступила в постыдную связь с одиозным бугаем из НХЛ уже в день своего приезда в Илай! Любопытно, подумал Брок, предается ли она порочным амурным играм в эту самую минуту? Трепещет ли она от сладострастия, позволяя ему цинично овладевать ею, сжимая своими лапами ее тонкую талию и тиская нежные груди? А что, если именно в эту секунду, когда он парится в автомобиле, изнывая от жары, этот провинциальный озорник повергает Лили в мутный омут экстаза?Брок нахмурился и запыхтел как паровоз, выпуская струи сигарного дыма из ноздрей. После долгого утомительного путешествия, продолжавшегося восемь часов, он устал и хотел поскорее принять ванну, чтобы отдохнуть и набраться сил для завтрашних съемок. Жареные факты, собранные им, следовало сдобрить безобидными кадрами о жизни тихого городка, где вырос герой его документального телефильма. На фоне умилительных сценок повседневной жизни этого маленького приозерного рая обличительные документы и интервью с жертвами сексуальных домогательств знаменитого хоккеиста должны были выглядеть особенно эффектно.Брок прищурился и скривил в зловещей ухмылке рот. И кто бы мог подумать, что эта похотливая мартышка Лили поймает в свой капкан прославленного мастера клюшки?! А ведь раньше, до развода, она прикидывалась серой мышкой, интересующейся только лютиками и одуванчиками. И как же он просмотрел признаки ее скрытой неуемной темпераментности? Любопытно, подумал Брок, до какой степени она раскрепостилась после уроков, которые преподал ей в постели этот виртуоз забивания шайб в чужие ворота? А что, если попробовать разозлить ее, показав ей компрометирующее досье на Билли Бьянкича? Вдруг она разъярится и, ослепленная ревностью и жаждой отмщения, подарит минуту-другую блаженства и своему бывшему супругу?Фантазии Брока разрушил его помощник Кевин Данлоп. Сбежав по ступенькам административного здания, он подобострастно склонил к окошку лимузина, из которого разил смрадный сигарный дым, и выпалил:— Поздравляю вас, сэр! В конференц-центре только что освободился апартамент.— Наконец-то! Садись в машину! А съемочная группа пусть отправляется в гостиницу «Суперэйт». Свои указания им я сообщу тебе по дороге. Залезай! — Брок распахнул дверцу лимузина, Кевин Данлоп плюхнулся на сиденье и отер ладонью вспотевший лоб.Пока они добирались до гостиницы при городском конференц-центре, Брок в деталях объяснил своему ассистенту, что именно следует заснять завтра оператору и какие аспекты биографии Бьянкича нужно выделить особо. Кевин Данлоп внимательно слушал шефа, которого ненавидел, как и все, кто с ним работал, всеми фибрами души, кивая и делая записи в своем блокноте.— Но самое главное, — воскликнул в завершение своего монолога Брок, — не забудь сказать администратору отеля, что я ем яйца только всмятку. И чтобы завтрак мне подавали ровно в одиннадцать! Да, и пусть застелют кровать бельем с моей монограммой. Надеюсь, ты его захватил? * * * Спустя час, в течение которого особые простыни с монограммой спесивого гостя были постелены на кровать в его номере с окнами, выходившими на озеро, управляющий отелем, доведенный капризами важной персоны с телевидения до белого каления, был вынужден выпить, запершись в своем кабинете, добрую порцию бренди, а портье — валериановых капель, Кевин передал сценаристу фильма Бобу Марли пожелания босса, уединившись с ним в комнатушке семейной гостиницы «Суперэйт», а съемочная группа успела заснять обстановку в местном баре, шестидверный лимузин Брока остановился возле бунгало Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24