Под конец Джейн даже засомневалась, не ошиблась ли её сестра в своём последнем отчёте о слухах, взбудораживших Лондон. Каждое слово, каждый жест Саймона были пропитаны врождённым благородством.
До сих пор она не имела понятия о том, что он неустанно заботился о благополучии своих крестьян. В частности, он не пожалел денег на благоустройство большинства деревень, заодно позаботившись о том, чтобы в каждой из них была своя больница и школа. Он не ленился заседать с местными старейшинами и делал щедрые пожертвования церкви. На эти деньги в его поместье был возведён новый храм. Дело дошло до того, что Джейн со стыдом стала размышлять над своим беззаботным времяпрепровождением. Пожалуй, ей тоже не помешало бы отвлечься хоть ненадолго от обожаемой охоты и поинтересоваться тем, как живут крестьяне на арендуемой у них земле. Но стоило ей высказать вслух свои сомнения, как Саймон в два счёта избавил её от чувства вины. Он и сам настолько страстный поклонник охоты, что не жалеет ни времени, ни денег ради какого-нибудь особенного трофея. За ним он может отправиться даже за границу. Так что не ему осуждать невинные забавы леди Джейн.
Моментально утешившись, Джейн снова улыбнулась и стала принимать оживлённое участие в беседе.
Кэролайн не забывала о причине столь безупречного поведения лорда Блэра, а потому следила за ним более строго. Но никакие тайные мотивы не смогли бы умалить удовольствия от общения с этим обаятельным человеком. Обед, несомненно, удался: благодаря заботам Саймона застольная беседа не прерывалась ни на минуту, и у каждого участника была возможность поделиться с другими своими мыслями.
Как ни суди, это был необычный вечер.
После обеда, когда мужчины остались за столом, чтобы выпить портвейна, а дамы перешли в гостиную, где должны были подать чай, Джейн отозвалась о своём госте в самых восторженных выражениях.
– Я чувствую себя просто ужасно, – призналась она, когда иссяк поток дифирамбов несравненному Саймону, – за всю грязь, которую вылила на него нынче утром! Ты ведь знаешь его гораздо лучше меня и наверняка решила, что я сошла с ума!
– Вовсе нет. Ты ведь сама сказала этим утром, что Саймон может ослепить кого угодно своими манерами и лестью. Но это ещё не говорит о том, что у него нет скрытых изъянов.
– Как у любого мужчины, – подхватила Джейн, посмотрев на Каро с заговорщической улыбкой.
– Несомненно. Но я все равно хочу поблагодарить тебя за этот вечер, – заметила Кэролайн. Она нарочно постаралась увести разговор от мужских изъянов. Джейн непременно принялась бы жаловаться на изъяны своего мужа и мужей вообще, а там недолго вспомнить и про усопшего мужа самой Кэролайн. – Я давно не проводила время с таким удовольствием.
– Пожалуйста, обедай с нами, когда захочешь! Я должна извиниться за то, что не предложила тебе этого с самого начала!
– Тебе нет нужды извиняться, В конце концов, гувернантка – это не член семьи. Кстати, твои дети делают потрясающие успехи. Тебе не помешало бы как-нибудь заглянуть к нам на урок и послушать, как они отвечают.
– Конечно, я загляну. А ты лучше расскажи мне ещё о своей подруге из Брюсселя. По-моему, она была выдающейся женщиной!
Понимая, что Джейн никогда не испытывала особого интереса к наукам, Кэролайн послушно сменила тему беседы:
– Я говорила тебе о том, что она побывала в гареме у султана Константинополя?
– Ух ты! Вот это да!
И Кэролайн пустилась в описание многочисленных похождений Флоры, исследовавшей жизнь женщин в турецком гареме.
– У меня нет слов! – выдохнула Джейн, когда Кэролайн умолкла. – Даже одно её имя звучит необычно. Подумать только, какая жизнь: Константинополь, трагическая гибель мужа, гарем, дворцовые интриги. – Она с завистью вздохнула. – По сравнению с этим наше существование в Йоркшире кажется попросту жалким.
– А вот Флора наверняка сочла бы твою жизнь полной безыскусной прелести. Она до конца сохранила самые тёплые воспоминания о том, как росла в поместье её бабушки где-то во Франции.
– Она умерла такой молодой! – пробормотала Джейн.
– Она никогда не отличалась крепким здоровьем. А суровые обстоятельства, забросившие Флору в Брюссель, окончательно сломили её силы.
– Ты имеешь в виду жестокое преследование со стороны родных её мужа, оставшихся в Португалии?
– Да. Когда они лишили её денег и крова, ей пришлось самой искать способ существования. Тем не менее она никогда не падала духом. До самого последнего вздоха она верила в свою счастливую звезду.
– Это кто же у нас такой упорный? – поинтересовался Саймон, входя в гостиную с полным графином.
– Флора.
– Ага, твоя подруга из Брюсселя. Мы подумали, что вы, леди, не откажетесь от хорошего портвейна.
– Это из особого запаса, – добавил Йен, входя следом за Саймоном. – И он действительно чертовски хорош.
Судя по яркому румянцу, Йен уже успел изрядно выпить, тогда как Саймон выглядел абсолютно трезвым.
Вскоре Джейн с Йеном пустились в долгую дискуссию о том, какие бокалы следует подавать для портвейна, и Саймон воспользовался возможностью налить вина в бокал Кэролайн. Он подошёл к ней, подал портвейн и сказал с улыбкой:
– Они могут спорить хоть до второго пришествия – меня это не волнует.
– Ты неплохо справляешься, – небрежно заметила она, окинув его взглядом.
– У меня на это есть причина.
– Что, уже считаешь минуты? – усмехнулась Кэролайн.
– Не минуты, дорогая, – секунды…
– Саймон, – взмолилась она шёпотом, чувствуя, как по спине пробежал холодок, – пожалуйста, не надо!
– Им не до нас. Спорим, они ничего не заметят, даже если я тебя сейчас поцелую?
И он подался вперёд, заставив её испуганно вжаться в кресло.
– Не смей!
Она так напряглась всем телом, что пышные груди, едва прикрытые низким декольте, вызывающе приподнялись. Саймон сжал кулаки, боясь невольно прикоснуться к этим упругим полусферам.
– Вечер слишком затянулся, – прошептал он. – И я так измучен, что готов осмелиться и не на такое!
Она совсем растерялась. Её бросало то в жар, то в холод, и напряжённые от волнения соски стала раздражать даже тонкая ткань платья.
– Пожалуйста, Саймон!
Она просила его остановиться, но выглядело это так, словно возбуждённые груди молили о новых ласках. Чувствуя, что разбуженная страсть вот-вот вырвется на свободу, он поспешно отступил.
– Попробуй этот портвейн. Думаю, он тебе понравится, – произнёс Саймон, с особенной тщательностью выговаривая каждый звук.
И отошёл в сторону, пока не стало поздно.
По мере того как Йен пьянел все больше, он пускался в рассуждения на самые отвлечённые темы, то и дело путаясь в собственных мыслях.
Саймон почти не отвечал. Он затаился в своём углу гостиной, напряжённый, нетерпеливый, и поглядывал то на часы, то на чересчур общительных хозяев.
Кэролайн тоже сидела как на иголках, хотя предпочла бы не испытывать такого нетерпения. Столь откровенное стремление оказаться с Саймоном в постели приравнивало её к остальным жертвам его чар. А список этих жертв был слишком длинным. И пока Йен бубнил и бубнил без конца какую-то чушь, она честно старалась восстановить свой здравый смысл или хотя бы взять под контроль разбушевавшиеся чувства.
Все эти попытки заранее были обречены на провал, так как Саймон то и дело подмигивал ей украдкой под аккомпанемент невнятных монологов Йена. Каждый раз она готова была подпрыгнуть, и всё повторялось снова.
Наконец, когда Йен в третий раз захотел описать несравненные стати своей новой гончей, Джейн сказала:
– Все, Йен, довольно. Пойдём спать, пока ты ещё можешь подняться с кресла.
– Я могу подняться, я могу ходить, – гордо ответил он, встал и чуть не рухнул ничком на ковёр.
Саймон тут же оказался на ногах и успел подхватить его в самый последний момент.
– Я позову слуг, – спокойно сказала Джейн, как будто это случалось не впервые. – Ты бы не мог подержать его ещё немного, Саймон?
– Может, я сразу отнесу его наверх? – предложил он. Саймон был готов на что угодно, лишь бы положить конец этой затянувшейся пытке гостеприимством.
– Глупости! Йен, ради всего святого, сядь или стой прямо!
Неловко оттолкнув Саймона, Йен плюхнулся обратно в кресло.
– Он всегда питал слабость к портвейну, – снисходительно улыбнулась Джейн.
Кэролайн с Саймоном постарались ответить достаточно вежливо на её замечание и умолкли в ожидании слуг. Им давно было не до светской беседы.
По мнению этих двух людей, доведённых до исступления бесконечными проволочками, прошла целая вечность, пока в гостиную соизволили явиться дюжие лакеи. Они подхватили Йена на руки и понесли в спальню. Хозяин безмятежно похрапывал, окончательно побеждённый парами крепкого португальского портвейна.
Джейн вышла следом за мужем, но задержалась на пороге, чтобы попрощаться:
– Увидимся утром!
И только в следующую секунду Кэролайн и Саймон остались наедине.
Глава 15
Они разом вскочили на ноги.
– Наконец-то! – воскликнул Саймон.
– Можно, я на тебя наброшусь?
Он распахнул объятия. Она с разбегу кинулась к нему на грудь.
– Что за пытка! – прошептал он.
– Просто жуть! – Она подняла на него сияющий взгляд. – Я хочу наверх. Я хочу тебя сию же минуту!
– А вдруг я не хочу спешить?
– Придётся.
– Почему?
– Потому что я главная!
– С каких это пор? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Отныне и впредь!
– Ты успела напиться! – усмехнулся Саймон.
Она отчаянно замотала головой, так что её груди чуть-чуть шевельнулись, и внезапно Саймону стало всё равно, кто из них главный. Он подхватил её на руки и прошептал, не спуская с Кэролайн жадного взгляда:
– Если ты хочешь наверх, мы сейчас же поднимемся!
– Только веди себя тихо!
– Я всегда веду себя тихо. – Он был уже на полпути к двери. – Это ты визжишь как резаная.
– Прости. Я буду стараться.
– Ну вот, теперь я точно знаю, что ты напилась!
Кэролайн слишком боялась, что их кто-то заметит, и вынуждена была молчать на протяжении целых двух лестничных пролётов, ведущих на третий этаж. Однако Саймон отлично справился со своей задачей. Он двигался совершенно бесшумно, то и дело замирая и прислушиваясь. Но дом был погружён в сонную тишину. Никому не было до них дела.
Едва дождавшись, когда он перешагнёт порог её комнаты, Каро осыпала поцелуями дорогое лицо.
– Наконец-то, – лихорадочно шептала она. – А теперь отпусти меня, потому что я ужасно тороплюсь!
Стоило ей оказаться на полу, как она принялась расстёгивать на нём брюки.
– Погоди секунду, я закрою дверь, – невнятно пробормотал он, стараясь удержать её от себя на расстоянии руки и в то же время прикрыть дверь.
Не имея возможности до него дотянуться, Каро зашевелила в воздухе пальцами, повторяя:
– Скорее, милый, скорее… все равно сюда никто не войдёт!
– Прошлой ночью ты была намного осторожнее. – Он подтащил стул, чтобы подпереть им дверную ручку.
– Но ведь никто сюда не пришёл! – возразила она. – Ну скорее, сними только то, что нужно, милый, не теряй ни минуты!
Она была так возбуждена, что едва отдавала себе отчёт в своих словах, а значит, Саймону тем более следовало позаботиться о них обоих. Только когда он убедился, что в комнату никто не войдёт без спроса, он позволил ей приблизиться к себе. И с лукавой улыбкой спросил:
– Итак, что нам теперь угодно?
– Как будто ты не знаешь! – жалобно воскликнула Каро. – Ну же, не тяни! – добавила она, взмахом руки приглашая его подойти поближе и скидывая на ходу туфли, – Мы можем спать на полу.
– Сон не входил в мои планы.
– Тем лучше для тебя, потому что спать тебе не придётся! – Она стащила с кровати тёплое одеяло, постелила его на полу и мигом распустила волосы.
– Сегодня я выполняю твои приказы?
– По-моему, это внесёт приятное разнообразие. – Чувствуя на себе его заинтересованный взгляд, она несколько раз провела руками по волосам, заставив их рассыпаться по плечам, приподняла до пояса подол платья заодно с множеством нижних юбок и легла на одеяло. Приподняла бёдра ровно настолько, чтобы лазурный бархат окончательно сполз с её ног, и раздвинула их, медленно покачиваясь и не спуская с Саймона откровенного взгляда. – Ну же, ваша светлость, не стесняйтесь. Неужели вы ещё не видели ничего подобного?
– Похоже, мне больше по вкусу твоя скромность, – язвительно заметил он, как бы прицениваясь к её бесстыдной позе.
– Если вы оцените по достоинству моё рвение, ваша светлость, я буду вам очень признательна!
– Насколько признательна?
– Настолько, насколько вам будет угодно! – проворковала она. – Но поторопись, милый, пока я не кончила без тебя!
Он немедленно приступил к делу, потому что измучился за этот вечер не меньше Каро и готов был с великой радостью исполнить её просьбу. Торопливо расстегнув брюки, он встал на колени между её призывно раздвинутых бёдер и пришёл в распахнутые ему навстречу жаркие объятия.
Она приподнялась, принимая его, и он одним движением погрузился во влажное тепло, чувствуя, с какой охотой стискивают его клинок гладкие горячие ножны.
Их слияние было настолько безупречным, словно встретились две половины единого целого. Причём Саймон, обладавший гораздо более богатым опытом, мог намного лучше оценить редкость подобного дара. Каро вообще скорее интересовалась чувствами как таковыми, нежели отвлечёнными рассуждениями об их природе.
– Не двигайся… не двигайся… не двигайся… – лихорадочно шептала она.
Но он не в силах был удержаться, и едва его копьё шелохнулось, она вздрогнула с приглушённым криком, почувствовав разрядку.
Он поспешил, чтобы догнать её, потому что тоже сходил с ума после долгих часов ожидания.
Когда они немного затихли и отдышались, она подняла на него глаза и с сожалением заметила:
– Слишком быстро.
– А кто меня торопил? – усмехнулся Саймон. Каро капризно наморщила носик.
– Но так мне тоже не нравится, когда я…
– Хочешь того, чего ты хочешь! – Он улыбнулся. – Я знаю. Придётся над этим поработать! – Наградив её лёгким поцелуем, он перекатился на бок и добавил с лукавой улыбкой: – Но предупреждаю тебя сразу, что сегодня на это потребуется не один час самого горячего секса!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33