– Анна и твоя дочь тоже, разве ты забыл? – неожиданно резко произнесла она.
Он ударил ее наотмашь. Не очень сильно, но очень больно.
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, поняла?!
Оливия инстинктивно схватилась за щеку, чувствуя, как рядом с ней вздрогнула Анна, и молча кивнула: надо держать себя в руках, чтобы не злить мужа. Он уже не первый раз наказывал ее за острый язык; наверняка и эта пощечина не станет последней. Она была достаточно умна и понимала: стоит ей сейчас вступить в словесную перепалку, и он изобьет ее до полусмерти. Зачем лезть на рожон, если не можешь изменить характер человека?
– Подойди, Анна, – негромко приказал Арлен.
Девочка напряглась всем телом, как и ее мать.
– Я сказал, подойди сюда! – повысил голос Арлен.
У Оливии сильно забилось сердце, ей стало трудно дышать.
– Арлен, – начала она, не зная, чего ожидать от мужа.
Взяв Анну за плечо, Арлен оттолкнул ее от матери. Глаза девочки от страха наполнились слезами. Отец наклонился к ней, держа свечу на отлете, и строго спросил:
– Ты часто ходишь во сне?
Побелев как полотно, Анна с трудом прошептала непослушным языком:
– Нет, сегодня первый раз…
– Если ты лжешь, тебя как следует высекут, – пригрозил ей Арлен.
– Я не лгу, – пробормотала девочка, чуть не плача.
– Арлен! – с испугом и одновременно с мольбой в голосе воскликнула Оливия. Она знала, что он и впрямь велит жестоко высечь девочку, если решит, что она ему солгала. Тогда Оливия убьет его!
Не обращая никакого внимания на возглас жены, Арлен медленно кивнул:
– Хорошо. Завтра я пошлю за врачом, чтобы он осмотрел тебя. Я доберусь до причины твоей… болезни.
Облизнув пересохшие губы, Оливия сказала:
– Арлен, у Анны нет никакой болезни!
Он резко повернулся в сторону жены.
– Почему я должен тебе верить? – воскликнул он. – Тебе, которая вышла за меня замуж, скрыв свои проклятые… странности! Ты намеренно обманула меня и мою семью, потому что тебе было ясно: если в обществе узнают о твоих… необычных способностях, никто не захочет взять тебя в жены!
Его голос становился все громче и громче. Не хватало еще, чтобы проснулись слуги, а то и гости!
Оливия решила не вступать в бессмысленный спор.
– Мне очень жаль, что так получилось. Я не хотела обманывать тебя. – Она потупила взгляд, произнеся эту явную ложь.
Ее родители действительно нарочно обманули жениха и всю его семью. Оливия же не смела ослушаться своего отца, графа Олдхэма. Она знала, что обман рано или поздно вскроется, и тогда последствия для нее будут самыми ужасными, но родители и слышать ничего не хотели. Им важно было сбыть ее с рук, пока всему обществу не открылась правда о ее необычных способностях и даре ясновидения.
Теперь, после девяти лет замужества, она уже без прежней обиды и боли вспоминала об этом. К тому же после свадьбы родители ни разу не навестили свою дочь. Они не приехали и когда родилась их внучка Анна, даже не удосужились послать поздравительную открытку.
– В юности я сама не понимала своих способностей, – глухо произнесла Оливия, не смея взглянуть на мужа.
– Поздно теперь раскаиваться, – саркастически оборвал ее Арлен. – Мы оба втянуты в эту проклятую игру, и оба расплачиваемся за твой проклятый дар!
Он многозначительно взглянул на Анну.
Оливия закипела от гнева, но прикусила язык. Анна была не проклятием, а даром Божьим! О, как она ненавидела сейчас своего мужа!
Арлен шагнул к жене и тихо произнес:
– В следующий раз, когда у меня в доме будут гости, твоя дочь будет спать в каморке егеря!
У Оливии широко раскрылись глаза, и она онемела от ужаса.
Арлен резко повернулся к дочери:
– Ступай спать!
Однако Анна не двинулась с места, нерешительно повернув голову в сторону матери.
Оливия шагнула к дочери и ласково сказала:
– Иди, детка, я сейчас приду.
– Нет, сударыня! Вы останетесь со мной! – решительно возразил Арлен.
Оливия замерла на месте, напрягшись всем телом.
Арлен нетерпеливо подтолкнул Анну к лестнице. Опустив голову, девочка стала молча подниматься по широким ступеням.
– Спокойной ночи, детка! – крикнула ей вслед Оливия. – Не забудь переодеться.
– Хорошо, мамочка, – откликнулась Анна, – не забуду. Спокойной ночи!
Сердце Оливии разрывалось от горя. Она знала, что Анна, поднявшись к себе в детскую, свернется калачиком на постели и будет тихо плакать, пока не уснет. С трудом подавив в себе нестерпимое желание броситься вслед за дочерью, Оливия повернулась к мужу.
На лице Арлена играла холодная улыбка.
– Знаешь, сегодня вечером я так много выпил, что теперь не прочь отведать твоего созревшего тела…
Оливия затаила дыхание от неожиданности.
– Сегодня ты выглядишь очень соблазнительно, Оливия, – ухмыльнулся Арлен.
Оливия инстинктивно прижала руки к груди.
– Неужели ты хочешь еще одного ребенка? – попыталась она пресечь домогательства ненавистного мужчины.
– Нет, мне не нужен еще один урод вроде Анны. Но существует много способов избежать зачатия, разве ты не знаешь?
– Да, милорд, – обреченно пролепетала Оливия.
Неожиданно Арлен громко расхохотался.
– Ну-ну, не надо так волноваться, миледи! Я еще не сошел с ума, чтобы ложиться в постель с такой ненормальной, как ты!
Бросив на жену презрительный взгляд, он удалился.
Когда его шаги затихли, ноги Оливии подкосились, и она сползла по стене на пол. Подтянув колени к груди и положив голову на скрещенные руки, она разрыдалась.
Стэнхоуп-сквер, Лондон
Прошло почти одиннадцать лет с того дня, когда он последний раз бродил по комнатам городского дома Стэнхоупов. Стоя на пороге столовой, украшенной золотом и потолочными фресками, он невольно погрузился в воспоминания – мать пьет кофе в пеньюаре, отец читает свежую газету, рядом двое мальчиков-подростков.
– Милорд? Что угодно вашей светлости? – вывел его из размышлений появившийся словно из-под земли слуга.
– Чашку кофе и… больше ничего, – отозвался Гаррик, прикрыв глаза. Вертевшийся под ногами рыжий сеттер ткнулся холодным носом ему в ладонь. На какое-то мгновение Гаррик снова превратился в мальчика в этом самом доме, его брат Лайонел еще жив…
Лайонела тогда так и не нашли. О нем никто ничего не слышал с того самого пасмурного вечера, когда он внезапно исчез, словно растворился в воздухе.
Рассердившись на самого себя, Гаррик с усилием отбросил горестные воспоминания. Все эти годы он постоянно винил себя в бесследном исчезновении брата.
Пригубив предложенный кофе, он поморщился: никакой крепости. Нахмурившись, Гаррик отставил в сторону блюдечко с тонкой фарфоровой чашкой. Зря он вернулся сюда!
В своем последнем письме – а их за пять лет было всего четыре – граф сообщил ему о неизлечимой болезни сердца, от которой, как говорили врачи, он умрет через год, самое большее через два. Граф умолял сына вернуться в Англию, поскольку перед смертью собирался серьезно поговорить. Гаррик оставил без ответа все предыдущие письма отца, но последнее заставило его пять месяцев назад покинуть остров Барбадос и прибыть домой, в Англию, где он не был почти одиннадцать лет.
Приезд графа Стэнхоупа в свой дом в Лондоне ожидался с минуты на минуту. Гаррик появился здесь два дня назад, и в тот же день к отцу, находившемуся в отлучке, был послан нарочный с сообщением о приезде сына.
– Пойдем, – негромко сказал Гаррик, и рыжий сеттер послушно двинулся за хозяином.
Миновав длинный коридор, Гаррик вышел в сад. Он с удовольствием вдохнул прохладный воздух, чистый и свежий. На Барбадосе юноша привык к обжигающему зною и теперь мог по достоинству оценить прохладу. Сеттер, взвизгнув, вопросительно посмотрел на хозяина. Тот улыбнулся:
– Гуляй!
Заливаясь счастливым лаем, пес бросился вперед. Гаррик присел на скамейку у куста душистых роз, которые так любила его мать, и огляделся. Сад сильно изменился: когда-то он был полон самых разнообразных цветов, теперь же повсюду виднелись лишь аккуратно подстриженные кустарники да вьющиеся по деревьям плющи.
– Гаррик!
Мама! Гаррик поспешно обернулся, встав со скамьи. Он не видел мать больше десяти лет, и теперь его сердце учащенно забилось. Графиня быстрым шагом пересекла террасу и бросилась в объятия сына.
– Мой дорогой, почему ты так долго не возвращался?
Она постарела, но все еще оставалась красавицей и ухоженной женщиной из высшего света.
– Здравствуй, мама… Я так рад тебя видеть!
Гаррик ничуть не лукавил. Он никогда не переставал любить свою мать и знал, что его долгое отсутствие сильно огорчало ее.
Отстранившись, графиня окинула сына внимательным любящим взглядом.
– Ты стал таким мужественным и красивым, Гаррик. Такой высокий… смуглый. Но, дорогой, тебе следует пудрить волосы. Так сейчас делают все молодые мужчины, следующие моде. И еще тебе нужно сходить к портному.
Гаррик широко улыбнулся.
– Там, на Барбадосе, никто не пудрит волосы. И зачем портной? Неужели я так плохо одет?
– Ну, честно говоря, твой камзол давно вышел из моды… Так уже никто не одевается, – серьезно проговорила Элеонора. – Но не волнуйся, я сама позабочусь о хорошем портном, дорогой мой… Тебе, пожалуй, будет к лицу малиновый цвет, да и немного золотой тесьмы тоже не помешает… – Она неожиданно коснулась его щеки и прошептала: – Я так рада, что ты вернулся!
В глазах ее стояли слезы.
Неожиданно Гаррик увидел стоявшего на террасе графа.
Он не мигая смотрел на сына гипнотизирующим взглядом голубых глаз. Этот взгляд Гаррик не забудет никогда… Его захлестнула волна противоречивых чувств. Он вспомнил, каким тяжелым, обвиняющим взглядом отец окинул сына четырнадцать лет назад у развалин старинной крепости, где пропал Лайонел. Вспомнил гнусные сплетни, которые поползли после исчезновения брата – дескать, раз Лайонел де Вер не найден, значит, он мертв, и Гаррик теперь единственный наследник графа Стэнхоупа.
Но он не убивал своего брата! И никогда не стремился стать единственным наследником графа Стэнхоупа.
И тут Гаррик внезапно почувствовал себя виноватым. Ведь в тот злосчастный вечер он хотел оказаться на месте удачливого старшего брата, разве нет?
Взяв мать под руку, сын ласково произнес:
– Пойдем в дом, мама.
Коротким свистом подозвав собаку, они с матерью направились к дому.
– Какая у тебя чудесная собака, – улыбнулась графиня, наклоняясь, чтобы погладить сеттера.
– Здравствуй, Гаррик, – почти бесстрастно произнес граф без тени улыбки.
Гаррик тоже не улыбнулся.
– Милорд. – Он почтительно склонил голову.
Арлен опирался на трость, но в остальном он выглядел вполне здоровым. Во всяком случае, он никак не походил на человека, которому осталось жить год-два от силы.
Граф внимательно оглядел сына с ног до головы и с неодобрением отметил немодного покроя камзол и ненапудренные волосы. Потом, мельком взглянув на собаку, категорическим тоном произнес:
– Нам необходимо многое обсудить. – Граф двинулся в сторону гостиной.
Графиня с сыном покорно последовали за ним. Улучив минуту, Гаррик наклонился к матери и поцеловал ее в щеку.
– Давай потом покатаемся в городском парке? – с улыбкой предложил он.
Голубые глаза графини радостно просияли.
– С удовольствием, – тихо ответила она и добавила, понизив голос почти до шепота: – Я так тосковала по тебе, дорогой, и так рада, что ты наконец вернулся!
Гаррик почувствовал себя безмерно виноватым перед матерью.
– Я тоже рад, – отозвался он.
Это было правдой, увы, лишь наполовину.
Вслед за отцом Гаррик вошел в огромную библиотеку. Граф не спеша опустился в массивное кресло, сел за внушительный дубовый стол. Гаррик молча занял кресло напротив, сеттер лег у его ног.
Стены библиотеки были до потолка уставлены стеллажами с книгами, и в просторной комнате казалось темно, несмотря на свет огромной хрустальной люстры, свисавшей с высокого потолка.
– Надеюсь, твое путешествие на сей раз обошлось без приключений? – негромко поинтересовался граф, приподняв бровь. Он заметно поседел за это время.
– Я добрался до Лондона вполне благополучно. Однако должен сказать, отец, вы не выглядите смертельно больным, – дерзко заметил Гаррик.
Граф молча откинулся на спинку кресла и, помолчав, произнес:
– Я дважды пытался заставить тебя вернуться в Англию. Пришлось прибегнуть к хитрости.
Гаррик с трудом сдержал закипающий гнев.
– Я не собираюсь слишком долго прохлаждаться в Лондоне. Через две недели я возвращаюсь на Барбадос.
Глаза графа округлились от удивления.
– Но ведь ты только что приехал! Тебя не было дома целых десять лет, и ты собираешься покинуть Англию всего через две недели?!
– Если вы помните, милорд, я уехал на Барбадос по вашему приказу, – холодно заметил Гаррик, воскресив в памяти тот день, когда его удалили из дома за то, что он якобы соблазнил некую юную аристократку.
– Сумел нашкодить, сумей и отвечать! Ты же не захотел тогда на ней жениться! – гневно выпалил граф.
– Я был у нее далеко не первым!
– Она утверждала обратное!
– Она лгала, но вы всегда были готовы поверить кому угодно, только не собственному сыну, – холодно парировал Гаррик.
– Признаюсь, я знал, что она солгала. Но ты был слишком упрям и своенравен, не желал признавать отцовской власти, и потому я счел необходимым как следует тебя проучить, – гневно произнес граф. – Кстати, я вовсе не настаивал на том, чтобы ты оставался на Барбадосе целых десять лет. Ты пробыл там так долго исключительно по своей воле. За последние пять лет я несколько раз пытался вернуть тебя домой. Впрочем, я вижу, за эти годы ты нисколько не изменился. Все так же упрямо перечишь каждому моему слову.
– Честно говоря, я просто не принимаю ваши слова во внимание, – дерзко отозвался Гаррик, хотя и не без некоторого колебания.
Граф в ярости стукнул тростью об пол и поднялся.
– Ты – мой единственный наследник! Неужели у тебя начисто отсутствует чувство долга?
– Похоже, что так, – мрачно ответил Гаррик и тоже встал. Вслед за хозяином вскочил и сеттер.
Граф заметно покраснел от гнева.
– Я сделал ошибку, решив, что ты исправишься к лучшему вдали от дома.
1 2 3 4 5 6 7 8