Он так и не шевельнулся. Она перевела взгляд на Броуди. Он поправлял галстук, его светлые глаза, устремленные прямо на нее, смотрели испытующе и выжидательно.
– Полагаю, что выражу общее мнение, если скажу, что ваше предложение нас заинтересовало, мистер Арчер. Разумеется, нам потребуется время, чтобы его рассмотреть, и когда настанет пора для письменных заявлений, они будут должным образом изучены.
– Что ж, рад это слышать, – просиял Арчер, поднимаясь на ноги вслед за Анной. – Мне раньше никогда не приходилось вести дела с дамой, – признался он, пожимая ей руку через стол, – и знаете, что я вам скажу: это совсем не так плохо, как я ожидал.
Анна засмеялась:
– Я уверена, что в ваших устах это звучит как комплимент, мистер Арчер.
– Нет-нет, называйте меня Хорасом. Нутром чую, нам с вами суждено стать партнерами, так что уж будьте добры, называйте меня по имени.
Броуди отделился от стены и подошел к ним, протягивая руку.
– Что скажете насчет прогулки по верфям, Хорас? У вас еще полно времени до отхода поезда.
– Отлично, просто отлично! А вы не хотите присоединиться к нам, мистер Мередит? – добавил он, проявляя неожиданную склонность к дипломатии,
Стивен медленно повернулся кругом. Выражение его лица заставило всех, включая Мартина Доуэрти, вздрогнуть от неожиданности.
– Знаю, как тебе не терпится поскорее похоронить Томаса Журдена, Анна, – заговорил он низким, вибрирующим от ненависти голосом, – но хочу напомнить, что твой отец еще не умер.
Анна вскинула голову и ахнула.
– Это означает, – продолжал Стивен, – что не ты управляешь компанией, а стало быть, не тебе принимать решения.
В зловещем молчании, наступившем после этих слов, голос Броуди прозвучал с угрожающим спокойствием:
– Это верно, Стивен, моя жена не управляет компанией. Но то же самое относится и к вам. Дело в том, что компанией управляю я.
Все, кроме О’Данна, уставились на него как на привидение.
– Сэр Томас передал мне доверенность на ведение дел сегодня утром. Покажите ему, Эйдин.
Пока О’Данн передавал доверенность Стивену, взгляд Броуди скрестился со взглядом Анны. Как неловко все получилось… Он совсем не так собирался преподнести ей эту новость. Интересно, что она думает? По ее строгому, замкнутому взгляду судить было невозможно.
Броуди услыхал, как у него за спиной открылась и с силой захлопнулась дверь. Повернувшись, он убедился, что Стивен покинул кабинет. О’Данн, не зная, что сказать, преувеличенно суетливо складывал бумаги в портфель. Броуди опять нарушил молчание:
– Ну что ж, в таком случае нам лучше отправиться поскорее, пока рабочие еще не разошлись. Анна, хочешь пойти вместе с нами?
Она отрицательно покачала головой. Броуди по-прежнему не мог догадаться, как она реагирует на происшедшее. Ему пришлось усилием воли подавить в себе желание подойти к ней, прикоснуться, заставить ее заговорить.
– Ну ладно, в таком случае увидимся через час. – Пропустив вперед Арчера, О’Данна и Мартина Доуэрти, Броуди задержался на пороге и бросил на нее вопросительный взгляд.
– Все хорошо, Джон, – прошептала она так тихо, что он едва расслышал. – Со мной все в порядке. Я рада, что так вышло.
Но она не выглядела обрадованной. Напротив, казалось, она вот-вот заплачет. Броуди был вынужден напрячь всю свою волю, чтобы отвести взгляд от бледного, расстроенного лица Анны и закрыть за собой дверь, оставив ее одну.
Глава 21
Большую часть дня небо было затянуто тучами, но перед заходом солнца свежий ветер разогнал облака, и взору Анны открылся прекрасный закат. Окно ее кабинета выходило на верфи и на тянувшуюся позади них реку. Она наблюдала, как полосы яркого света, постепенно смягчаясь, тают и исчезают за горизонтом на западе, а воздух над головой окрашивается в нежные коралловые и золотистые тона. Ей никогда не надоедало следить за проплывающими по реке кораблями. Медленные и величественные, как облака, одни из них двигались к морю, готовясь к новому путешествию, другие возвращались домой, в родной порт.
Анна отвернулась от красочного великолепия заката и вновь заняла место за письменным столом. Ей следовало заняться неотложными делами, но все ее мысли были захвачены Хорасом Арчером и его предложением. Неожиданно раздавшийся стук в дверь вывел ее из задумчивости и заставил вздрогнуть.
– Войдите!
Оказалось, что пришел Нил Воган.
– Ник здесь? – спросил он.
– Нет, он ушел; боюсь, что вы с ним разминулись.
– Жаль, жаль. Теперь, надо полагать, до завтра он не вернется. – И Нил вопросительно поднял бровь, кося одним глазом на последние оранжевые сполохи за окном.
– Нет, это не совсем так. Он показывает верфи одному гостю, а потом, я полагаю, отправится в ремонтный док, – пояснила она.
Нил машинально кивнул, словно заводная игрушка. «И что Николас находил в этом человеке?» – в тысячный раз удивилась про себя Анна.
– А Ник стал совсем деловым парнем, как я погляжу, – протянул он своим обычным брюзгливо-скучающим тоном. – Я его толком и не видел с тех пор, как вы вернулись из Италии.
Анна насторожилась и ничего не ответила. В его голосе ей почудился намек. Нил как будто обвинял ее в том, что она загрузила мужа работой и не дает ему встречаться с друзьями.
– Передайте ему от меня вот это, будьте добры.
Он подошел к ней, вынул что-то из кармана и положил на стол. Анна увидела, что это деньги.
– Хорошо, я ему передам.
Пауза затянулась. Анна ждала, что он уйдет. Вместо этого Нил присел на край ее стола и скрестил руки на груди. Он заметно отощал с тех пор, как она видела его в последний раз: скулы выпирали, просвечивая сквозь туго натянутую кожу, а под ними зияли темные провалы вместо щек. Неужели Дженни находит такую худобу привлекательной? Может быть, романтичной?
Анне трудно было поверить, что он на несколько лет моложе Броуди. Зубы у него пожелтели, изо рта шел неприятный запах. Нил оперся костлявым локтем о колено, положил подбородок на подставленную ладонь и наклонился ближе, бесцеремонно разглядывая ее почти бесцветными, как будто вылинявшими глазами, словно видел впервые.
– А вы изменились, – заметил он вслух. – Я думаю, брак пошел вам на пользу, миссис Бальфур.
Анна опять уловила намек в его словах, но твердо решила не обращать на него внимания. Нил имел в виду не брак, а плотские утехи, и хотел дать ей это понять. Он заигрывал с ней. Некоторые знакомые мужчины уже пытались флиртовать с ней в прошлом, но никто не делал этого так нахально и грубо, как Нил Воган.
Нет, неправда. Не было на свете более бесцеремонного мужчины, чем Джон Броуди. Так в чем же разница между ним и мистером Воганом? Во всем, внезапно поняла Анна. Но все-таки в чем это выражается? Она задумалась, пока Нил Воган продолжал рассматривать ее так, словно она вообще была не человеком, а каким-то предметом – вещью, которую он мог использовать для собственного удовольствия. Да, в его глазах она принадлежала к категории предметов, именуемых женщинами, и в этом качестве была неотличима от других подобных предметов, используемых по известному назначению.
С Броуди все было иначе. Он желал ее, ему нужна была именно она – Анна Журден-Бальфур. И когда он смотрел на нее, то видел только ее одну, такую как есть, а не просто некую особу женского пола. Она была для него одной-единственной. При мысли об этом Анна ощутила легкую дрожь в груди, сдержанный восторг и одновременно досаду на себя.
Она подняла глаза на Нила:
– У меня еще много работы, – тихо сказала Анна, ожидая, что теперь он уйдет.
Прошло довольно много времени, прежде чем он наконец сдвинул обтянутую черным сукном ляжку с ее стола и встал.
– Да-да, конечно. Не смею мешать работе деловой женщины, – ухмыльнулся Нил, опять придавая своим словам какой-то непристойный смысл.
Потом он наклонился ниже и добавил:
– Доброй ночи, Карие Глазки.
Он отвесил ей шутовской поклон и вышел из кабинета.
Анна уставилась на закрытую дверь, размышляя о том, как сильно ей не нравится Нил Воган. Через минуту она вздохнула и покачала головой, стараясь выбросить его из своих мыслей. Надо просмотреть бумаги, которые вручил ей вчера Броуди. Она вспомнила, как нарочито небрежно он держался, когда просил на них взглянуть, и ее сразу же одолело любопытство.
Она разложила их на столе перед собой – четыре страницы убористого текста и непонятных рисунков. Анна долго разглядывала их в недоумении: какие-то наброски со стрелками, указателями и неразборчивыми пояснениями на полях. Изучив бумаги внимательнее, она увидела, что это набор примитивных, неумело выполненных чертежей грузового судна. Однако такого грузового судна ей никогда в жизни видеть не приходилось.
Броуди перенес ходовой мостик и машинное отделение на корму, оставив посредине нерасчлененное пространство для хранения груза. Корабль представлял собой вытянутый в длину стальной ящик с баковой надстройкой, возвышающейся на носу, и ютовой – на корме. В общем и целом рисунок напоминал гигантскую гладкошерстную таксу с торчащим кверху хвостом.
Анна покачала головой, рассматривая его и улыбаясь, постукивая карандашом по зубам. Постепенно улыбка сошла с ее лица, озадаченность сменилась напряженным интересом. «Да, – подумала она, – теперь я понимаю, что ты имел в виду». Ее глаза критически сощурились. Будет ли эта штука работать?
Хитроумие и вместе с тем простота проекта заслуживали одобрения. Разумеется, все чертежи придется переделать: Броуди даже не воспользовался чертежной бумагой и не сумел выдержать масштаб. Но в самой идее, несомненно, имелось рациональное зерно. Нет, не просто рациональное зерно, ее смело можно было назвать революционной. Перегруппировка трех основных компонентов судна позволила ему увеличить емкость грузового отсека на… Анна нахмурилась, подсчитывая в уме… На двадцать пять процентов. Она подняла голову и уставилась в пространство невидящим взглядом. Боже милосердный!
Анна бросила взгляд на часы. Восьмой час: заводская сирена прозвучала уже больше часа назад. Ей надо было столько всего сказать мистеру Броуди! Должно быть, он уже давным-давно закончил обход верфей с Хорасом Арчером. Хотя рабочий день уже подошел к концу, Броуди наверняка отправился в ремонтный док, чтобы проверить, как продвигаются работы на «Александре». У него все-таки было кое-что общее с Николасом: они оба любили задерживаться на работе допоздна.
Встав из-за стола, Анна аккуратно сложила бумаги, подхватила шаль со спинки стула и в последний раз оглядела свой кабинет в угасающем свете дня. У нее есть свой кабинет! Она любовно охватила взглядом все детали обстановки: теплую окраску деревянных панелей, новый яркий ковер, цветы на письменном столе и на маленьком столике под окном. Анне кабинет казался прекрасным. Для нее это было нечто большее, чем просто рабочее место. Это был символ свободы, неограниченных возможностей.
Она на секунду приложила ладони к щекам, стараясь осмыслить поразительный, но бесспорный факт: владелицей собственного кабинета ее сделал Джон Броуди. Потом она стремительно повернулась кругом, открыла дверь и вышла. Ей хотелось найти его поскорее.
* * *
«Александра» представляла собой трехмачтовое паровое грузовое судно. Обнесенный строительными лесами корабль помещался в неглубоком, слегка наклонном эллинге.
Сумерки сгущались; казалось, в доке не было ни души. Анна огляделась по сторонам. Неужели она каким-то образом разминулась с Броуди, пока он возвращался в административный корпус? Но тут ей показалось, что на палубе «Александры» раздался какой-то шум.
– Мистер…
Анна вовремя спохватилась и закричала:
– Николас! Ты там? Николас? – Никакого ответа.
– Мистер Броуди! – окликнула она его заговорщическим шепотом.
«Разумеется, он не мог меня слышать!» – сразу же сообразила Анна и снова громко крикнула: «Николас!», но никто не ответил.
Примерно в середине корпуса «Александры» была прислонена крепкая наклонная лестница, достигавшая самого фальшборта. Анна не боялась высоты. Подхватив подол левой рукой, она пробралась сквозь лабиринт строительных лесов и начала подниматься.
Перебираться через планшир в пышном кринолине – нет, такие фокусы лучше проделывать без свидетелей. Анна справилась с задачей довольно успешно и остановилась на краю того, что осталось от палубного настила над одним из зияющих внизу грузовых отсеков. Три тысячи тонн воды из Мерси были закачаны в трюм, чтобы проверить его герметичность.
– Мистер Броуди! – опять позвала она. На шканцах послышался какой-то шум.
– Мистер Броуди!
Опять ничего.
Через черную пропасть, разверстую у ее ног, вела на корму толстая и крепкая доска. Анна колебалась не больше секунды: приподняв юбки, она решительно двинулась вперед, к кормовой рубке.
Не дойдя одного шага до середины «чертова мостика», она заметила примерно дюжину просверленных дырочек, пересекавших доску аккуратной цепочкой. Анна замерла. Вперед дороги не было, отступать стало слишком страшно. Вот раздался треск ломающейся древесины, и она с ужасом увидела острые белые щепки, вылезающие торчком вверх вдоль линии отверстий.
Уже падая, Анна сумела повернуться боком и отклониться в сторону, чтобы ее не ударило переломившейся надвое доской. Собственного крика она так и не услыхала.
Удар о воду оглушил ее, воздух со свистом вырвался из легких. Отчаянно взмахивая руками и отталкиваясь ногами, Анна вынырнула на поверхность и всей грудью вдохнула воздух. Она оказалась всего в пятнадцати футах от деревянной лестницы, встроенной в переборку, но тяжелые юбки тянули ее вниз. Анна погрузилась в воду, изо всех сил дергая завязки нижних юбок, срывая под платьем обручи кринолина, потом, задыхаясь и теряя силы, брыкаясь, чтобы освободиться от бесполезных тряпок, снова всплыла и стала продвигаться к лестнице.
Вдруг ей послышалось, что кто-то зовет ее по имени, и, вскинув голову, увидела, как Броуди, неуклюже раскинув руки, «ласточкой» прыгает с палубы. Когда он плюхнулся в воду, поднявшаяся волна накрыла ее с головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53