В течение многих лет.
Так почему же сегодня у него было чувство, что он допустил ошибку?
Почему сегодня, когда неожиданно появилась миссис Густри и сообщила, что мисс Рейнольдс и она покидают бал, он почувствовал себя таким потерянным? Джон хотел было попытаться воспрепятствовать их отъезду, но Кэтрин, опустив глаза, поспешно прошла мимо, чуть слышно произнеся слова прощания.
Джон задумчиво рассматривал янтарную жидкость, оставшуюся в бокале. Он ведь так хотел танцевать с Кэтрин, так зачем же нужно было играть в эти глупые детские игры?
Он еще не понимал почему, но знал точно, что с Кэтрин он больше не хочет играть в подобные игры. Теперь он осознал, как много она для него значит, и он не хотел обращаться с ней подобным образом.
Странно, но Джон Чатуин никак не мог разобраться в своих чувствах.
Она, безусловно, красива, но когда речь шла о женщине, красивая внешность никогда не была для него самым главным. В каждой женщине есть собственная прелесть. Он всегда так считал и умел находить удовольствие в этом разнообразии.
Кэтрин умна, но он был знаком со многими женщинами, которые вполне достойно могли поддержать разговор о политике, искусстве или истории. Она остроумна и способна довольно изящно вести словесный поединок, но он знаком с несколькими дамами, которые также обладали этим качеством.
Чем же она отличается от остальных? А она отличается, и в этом нет никаких сомнений. Он чувствовал это по тому, как сильно ему хотелось проводить с ней время, по тому, как поднималось его настроение, когда он видел, что Кэтрин входит в комнату.
Она определенно являет собой вызов, причем больший, чем какая-либо другая женщина. Кто еще сумел бы у него из-под носа увести лошадь, а потом, рискуя своей репутацией, вернуть ее? Смелость этой девушки неудержимо притягивала его.
Кэтрин сказала, что ее сестра хочет отправиться к леди Уиндем, чтобы встретиться с Уэстерлендом. Джону не хотелось видеть, как Кэтрин танцует с маркизом. Странно, но Джону хотелось, чтобы она интересовалась только им. Это было для него внове.
– Твой дядя экономит на масле?
Джон оторвался от созерцания бренди и увидел Эндрю, который стоял, небрежно облокотившись о дверной косяк.
– Не похоже, судя по тому, что горят сотни свечей и все лампы в доме.
– Так отчего же ты сидишь в темноте?
«В темноте лучше думается».
Всего лишь несколько дней назад Эндрю мог сказать Джону что угодно, и это его не могло обидеть. Он даже получал удовольствие от этих перепалок и подтруниваний, но в последние дни, и уж тем более сегодня вечером, он был не в настроении терпеть насмешки Эндрю.
– Полагаю, это совершенно ясно – я не хотел, чтобы меня беспокоили.
– Почему?
– Тебе не приходит в голову мысль, что мне просто захотелось побыть одному?
– Нет. – Эндрю вошел в библиотеку и замер, сложив руки на груди. – Трудно уединиться в доме, полном гостей.
– Конечно. Но в этой комнате никого не было, пока не появился ты.
– И правильно сделал. Ты, очевидно, пьешь любимый бренди своего дядюшки.
– Дьявол побери, Эндрю, сегодня вечером я не в настроении выслушивать твои саркастические замечания. Джон поднес бокал к губам и опустошил его.
– Тогда поднимайся, и поедем в «Уайтс». Совершенно на тебя не похоже – сидеть, погрузившись в раздумья.
– Я уже не в раздумьях. – Джон поднялся. – Я собираюсь поехать на званый вечер к леди Уиндем.
– Ладно. Поедем туда.
В планы Джона не входило ехать вместе с Эндрю. Он подошел к приставному столику и поставил пустой бокал возле графина с бренди.
– Я не говорил тебе, что сегодня вечером познакомился с мисс Рейнольдс? – спросил Эндрю.
К счастью, было темно. Джон повернулся к другу и, стараясь казаться равнодушным, ответил:
– Нет.
– Очаровательная девушка и очень вспыльчивая. Могу поспорить, ты сможешь неплохо провести с ней время.
Резко развернувшись, Джон схватил Эндрю за отвороты фрака и прижал его к стене.
– Не смей говорить о ней в подобном тоне.
В сумеречном свете, проникавшем в комнату, глаза Джона полыхали огнем.
– Хорошо, не буду, – спокойно ответил Эндрю. – Я и не знал, что ты так к ней относишься.
Ни тени недовольства или обиды не было в словах Эндрю. Он не сделал даже попытки вырваться, когда Джон, вспылив, прижал его к стене.
Джон отпустил Эндрю и отвернулся, с трудом сглотнул застрявший в горле ком. Если бы Эндрю отпустил подобное замечание о любой другой женщине, Джон, возможно, и согласился бы с ним, но поскольку они говорили о Кэтрин, подобная вульгарность его взбесила. Он вздохнул поглубже и постарался успокоиться.
– Ты ведь специально это сказал, не так ли? Ты хотел узнать, не рассердит ли это меня. Эндрю одернул фрак.
–Да. Мне показалось, что я знаю, как сильно ты увяз, но я хотел убедиться, что и ты это знаешь.
– Я знаю, – ответил Джон, хотя и не был в этом полностью уверен. Боже! Она перевернула всю его душу, минуту назад он даже потерял самообладание.
– Теперь и я это знаю.
– Мог бы просто спросить, – сказал Джон.
– Не думаю, что ты осознавал это до настоящего момента. Если решишь присоединиться, чтобы выпить шерри или сыграть роббер, я буду в «Уайтсе», – сказал Эндрю и, развернувшись, вышел.
Джон сделал глубокий вдох и налил себе еще бренди. Теперь он знал правду. Впервые в жизни он встретил девушку, которая значила для него больше, чем кто-либо. Он не хотел верить, что он влюбился.
Он может оказаться ее братом!
Что же ей делать? Чувства, которые Кэтрин испытывала к Джону, никак не походили на братские!
Проведя бессонную ночь и ужасное утро, Кэтрин, держа в руках книжку любимых стихов, входила в скромно, но достойно обставленную гостиную дома Виктории. Книгу она взяла исключительно для отвода глаз. Ей надо было подумать, надо было как-то примириться с мыслью, что у них с Джоном может быть один отец.
Не считая спальни, выдержанной в темно-сиреневых тонах, эта комната была ее любимой. Стены были обиты бледно-желтой тканью с цветами ручной выделки. Бархатные драпировки на окнах оттенка светлого аметиста были украшены причудливой вышивкой, изображающей папоротник, и искусно перевязаны витыми шнурами.
Прекрасно сочетающиеся с общим убранством комнаты диванчики светлого дерева в стиле классицизма были обтянуты ярким материалом с цветочным рисунком, который гармонировал со стенами и оконными драпировками. Над камином, в обрамлении сабель в ножнах с серебряными накладками, висел парадный портрет покойного мужа Виктории.
Отодвинув бархатную штору, Кэтрин подняла створку окна и выглянула в сад. Последние несколько дней были необычайно солнечными, и сад был весь в цвету.
От одной только мысли о том, что лорд Чатуин может оказаться ее братом, Кэтрин охватывал озноб, и в груди появлялась тяжесть. Тем прохладным утром ей так были приятны его поцелуи. Ей было так хорошо, находясь рядом с ним, ощущать в своем теле эту странную вибрацию, это трепетание в груди и внизу живота, которое она испытывала.
Глубоко вдохнув ароматный воздух, Кэтрин расправила плечи. Она сильна, умна, находчива, и она справится с этим. Она с самого начала знала, что поиск отца задача не из легких, но сейчас решение ее стало для нее жизненно важным.
В это утро она проснулась, чувствуя в себе необычайную решимость обязательно узнать, кто же является ее отцом, и если обнаружится, что у них с лордом Чатуином общий отец, она найдет способ жить с этим знанием дальше.
Но как трудно будет узнать это, если ее отец уже скончался. Ей ничего не оставалось, как прибегнуть к помощи леди Линетт.
– На это уйдет определенное время. – Она тяжело вздохнула. – Возможно, много времени.
– Кэтрин, с кем ты разговариваешь?
С удивлением услышав голос Виктории, Кэтрин обернулась к сестре и, подойдя к противоположной стене, положила книгу на изящный пристенный столик.
– Должно быть, бормотала что-то себе под нос, – ответила она.
– Ты казалась такой погруженной в свои мысли. Думаю, ты даже не заметила, как я вошла. Что ты там бормотала насчет такого замечательного дня, как сегодня?
– Я просто думаю, сколько у меня времени до прихода маркиза.
– Полчаса. Ну-ка повернись и дай мне на тебя взглянуть. Твое платье должно выглядеть безупречно как спереди, так и сзади.
Кэтрин медленно повернулась, ожидая одобрения Виктории. Она никак не могла привыкнуть к тому, что изо дня в день кто-то так суетится вокруг нее. Казалось, единственное, что волнует Викторию, – как выглядит ее сестра.
Как бы хотелось Кэтрин довериться Виктории и рассказать о дневнике матери, но это было невозможно, потому что она не знала, какова будет реакция Вики.
– И все-таки, Виктория, я думаю, не стоило договариваться с лордом Уэстерлендом о визите, не обговорив это со мной. Я совершенно не уверена, что этот человек меня интересует.
– Чепуха, конечно же, интересует, – безапелляционно заявила Виктория, поправляя кружевную оборку платья Кэтрин. – Он ведь маркиз. Я не намерена манкировать своим долгом и собираюсь подыскать тебе подходящего мужа.
– Но я должна одобрить твой выбор.
– Маркиз знатен и красив. Как можно не одобрить такой вариант? Он идеально тебе подходит.
После этих слов Виктории Кэтрин не смогла удержаться от улыбки.
– Всего два дня назад ты считала, что мне идеально подходит лорд Чатуин.
– Я и сейчас так думаю. – Вики тоже улыбнулась. – Однако я оставляю за собой право изменить свое мнение, если это необходимо для твоего блага. Лорд Чатуин играет с нами. Поэтому сейчас я считаю, что маркиз – более удачный выбор. Он моложе графа и в один прекрасный день станет герцогом. – Улыбка Виктории стала шире. – Только представь себя герцогиней.
– В настоящий момент я скорее готова представить себя незамужней. Я не хочу, чтобы меня торопили с выбором, ведь с этим человеком мне предстоит провести всю жизнь.
– А кто тебя торопит? Нет никакой спешки. Сезон только начался. У тебя есть еще, по меньшей мере, шесть недель, чтобы принять решение.
Виктория тихонько засмеялась, вновь поправляя рукав платья. Только сейчас Кэтрин заметила, как улыбка красит Викторию. Она становилась по-настоящему хорошенькой, ее карие глаза начинали искриться радостью, и сама собой напрашивалась мысль: отчего же ее сестра не вышла замуж во второй раз?
Появившись в доме Виктории, Кэтрин сразу же поняла, что ее сестра всецело погрузится в свое опекунство, и Виктория оправдала ее предположения. Ради того, чтобы постоянно находиться рядом с Кэтрин, она пожертвовала всеми другими занятиями.
Виктория отвлеклась от хлопот над нарядом и выпрямилась.
– Ты слышала?
–Да. Похоже, кто-то постучал в парадную дверь. Маркиз не мог прийти раньше?
– На полчаса? – воскликнула Виктория. – Не думаю. Скорее всего, нам принесли еще одно приглашение. С радостью могу заметить, что ты пользуешься популярностью.
– Даже если это маркиз, ничего страшного. Я готова.
Кэтрин не терпелось дождаться конца дня. После того как она рассталась с лордом Чатуином, ей совершенно не хотелось проводить время с маркизом, так же как не хотелось и танцевать с ним прошлой ночью. Единственное, чего она желала, – это узнать больше об отце графа и двух других джентльменах. Кэтрин очень надеялась, что сегодня вечером ей удастся встретиться с леди Линетт и попросить о небольшой помощи.
Какая ужасная задача стояла перед ней! Один человек был помешан на зеленом цвете, второй никогда не ездил на лошади или в коляске, а третий был отцом единственного человека, которому удалось пробудить в ней женщину. При мысли об этом мурашки побежали по ее спине.
– Маркизу ни к чему знать, что ты готова. Если это он, мы заставим его подождать.
Молодая пухленькая служанка появилась в дверном проеме гостиной и доложила:
– Лорд Чатуин прибыл с визитом к мисс Рейнольдс. Он хочет узнать, может ли она принять его.
Сердце Кэтрин бешено заколотилось в груди. Лорд Чатуин? Он приехал повидать ее. Хочет ли она его видеть? Конечно, она должна с ним встретиться.
Ей необходимо выяснить, не является ли он ее братом. Она повернулась к Виктории, которая выглядела несколько шокированной.
– Какая наглость приезжать к тебе, не спросив моего разрешения! Просто неслыханно!
Кэтрин сказала первое, что пришло ей в голову.
– Только не в деревне, где я выросла.
– Но ты теперь не в своей деревне. Ты в Лондоне. Существуют правила приличия, и он должен их придерживаться. Я же сказала, что мы не можем принять его сегодня.
– Ты хочешь сказать «вчера». Вчера ты с ним об этом не говорила. Это было позавчера.
Виктория начала расхаживать по комнате.
– Не имеет значения, о каком дне шла речь. – Она остановилась и, обернувшись к служанке, приказала: – Лиззи, пожалуйста, возьми карточку лорда Чатуина и передай ему, что мисс Рейнольдс не принимает гостей сегодня днем.
Девушка кивнула.
– Да, мадам.
– Подожди, – сказала Кэтрин девушке, и Лиззи остановилась на полпути. – Передай графу, что я выйду к нему.
Виктория положила руки на стройные бедра.
– Ты это серьезно? Маркиз вот-вот прибудет. Кэтрин оставалась невозмутимой, но Виктория пребывала в полном замешательстве.
– У нас еще полчаса. Мы вполне можем уделить графу пять минут.
– Но он даже не танцевал с тобой вчера, и это после того, как пригласил тебя на вечер, – ответила, раздражаясь, Виктория.
– Но он приглашал меня. И не его вина, что мы уехали, не дождавшись своего танца. Ну, Вики, не будь такой злючкой.
Постукивая каблучком, Виктория обдумывала слова Кэтрин.
– Ну ладно, мы позволим ему встретиться с тобой. А если случится так, что он увидит здесь маркиза, то это будет полезно обоим.
– Вики, не думаю, что это хорошая идея.
– Очень хорошая. Я была замужем, моя милая, а ты –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32